"Эвакуаторы" (окончание)
Осталось немного...
Вечерело. Егорка вышел из корпуса, но не стал присаживаться на скамейку во дворике, а пошагал по одной из дорожек в тенистую глубь больничного парка. В палатах было скучно, ходить "по гостям" тоже порой надоедает (да и ребят в лечебке сейчас было мало), и за последние несколько дней такие прогулки уже вошли в привычку. Бетонная дорожка вилась среди кустов, вокруг шумели зелеными кронами деревья, теплый ветер обдувал лицо, и дышалось легко-легко. Если б еще легко шагалось...Пыхтя, взмокший Егорка все-таки дошагал к полюбившемуся месту, туда, где дорожка подходила к тихой речке. Там у воды стояла скамейка, а деревья и кусты зеленой стеной окружали ее, и большая ива, нависая шатром, окунала в воду свои длинные ветви. Егорка успел исследовать почти весь парк, и особенно полюбил это уединенное местечко. Мальчик блаженно уселся на скамейке, раскинув руки вдоль спинки. Сквозь зеленый купол веток над головой синело небо. Тихо шумела речка, а над водой, отблескивая на солнце, реяли большие разноцветные стрекозы. "Как вертолеты..." - подумал Егорка.
Да. Вертолеты...
Седой тогда говорил:
- Ничего, вот как поправишься, к своим вернешься...
- Не знаю, - задумчиво ответил Егорка. И признался. - Я, если честно, теперь думаю...К вам хочу, к вам или к эвакуаторам, - если можно, конечно...
- Да ты что! - Седой удивленно-радостно вздернул светлые брови. - Ты по правде, что ли? Конечно, можно! Нам такие люди знаешь, как нужны!
- Правда нужны? - обрадованно спросил Егорка.
- А то! - подтвердил Седой. - У нас с людьми вообще напряженка. Вот сам смотри: мы же в основном эвакуаторов охраняем, а воюем так, ну, не очень много вроде бы. А это не многим интересно. Зато с другой стороны, если уж мы воюем, - то это ого-го, только держись...Нам такие бойцы нужны, понимаешь, которые воевать умеют отлично, но воевать - не наша основная задача. Вот потому и трудно...
- А я не умею воевать отлично, - пробормотал Егорка.
- Да брось...Научим. Если ты серьезно хочешь, - это самое главное...
- Ну, если честно...Я вообще, знаешь, что хочу... - И Егорка решился. Еще тогда, когда он был в плену, когда размышлял над тем, как он сам попал к врагам, когда видел, как работают эвакуаторы, - тогда родилась у него мечта, и вот эту мечту он, торопливо, сбивчиво, и немного смущенно, поведал Седому. Мечту об особых вертолетах, которые, как ангелы, будут прилетать к месту отгремевшего боя, и дежурить над ним, охраняя выбитых бойцов. И тогда никто не будет забирать чужих выбитых в плен, никто не будет обирать и избивать беззащитных ребят...
- Лучше тогда не после боя, а в бой прилетать! - возразил рассудительный Седой. - Да и бригады эвакуационные у нас на вертолетах есть...
Егорка объяснял. Да, есть боевые эскадрильи, есть и эвакуационные машины. Но боевых вертолетов на все бои не напасешься ведь, а летают они чаще всего как раз эскадрильями. У эвакуаторов тоже, от сигнала до прилета на поле целой бригады времени ого-го сколько пройдет! И, пока летучие бригады работают, вдруг где-то еще бой...А тут, - один-два быстрых вертолета, которые будут всегда начеку! По одному на каждый бой, больше на всех не хватит, но больше ведь и не надо. Только дежурить, охраняя выбитых ребят, и работающие там, внизу, эвакуационные экипажи...
- Мда... - заинтересованно кряхтел Седой. - А ведь это ты, кажись, неплохое дело придумал. Но, конечно, надо еще покумекать. Со старшими обсудить, с ребятами...Но интересно! Особый летучий патруль, да?
- Да, только мне тогда "Черную акулу" надо, - смущенно говорил Егорка. - А долго на вертолеты учиться?
- Ну, у кого как. А "Черные акулы"... - Седой грустно качал головой. - Мало их очень...А что тебе "Кобра"? Тоже хороший вертолет! И учиться все равно на "Кобре" будешь.
- Да хороший, только...Ну вот представь, если, допустим, - Егорка смущенно кусал губы, но горячо продолжал. - Если враги к кому-то из наших подойдут, это ж надо будет все видеть, и, если что, выстрелить так, чтобы своего не задело! На "Кобре" так не получится же.
- Ну, а кто там свой, кто чужой, ты и на "Акуле" не увидишь! - возразил Седой.
- Если кого-то станут бить, это я уж точно увижу, - упрямо ответил Егорка.
- Ну, это да... - Седой задумчиво кивал. - Но все равно, сначала-то тебе надо, чтобы нога зажила. Потом еще месяц походить, чтобы совсем восстановиться. И уже потом, можно в летную школу...А пока - можешь еще подумать, время есть.
- Да, - погрустнел Егорка. - Сколько ж еще ждать...
Седой глядел на него, и вдруг предложил:
- А знаешь что? Ты, это, если сильно скучаешь тут...Я придумал! Ты сможешь пока на танке покататься!
- На танке?! - Егорка не поверил своим ушам. - Ты что, серьезно?!
- Легко! - подтвердил Седой. - Танк, или самоходка...Наводчиком сядешь! Конечно, ненадолго, временно...А чего? Представь, - сидишь себе там, в башне, наводишь, и стреляешь...
Егорка представил. Амортизирующее кресло, плотно охватившее, стиснувшее его с боков, ноги лежат на педалях механизма поворота башни, к лицу прижалась маска орудийного прицела. Ползущие далеко-далеко вражьи танки - как на ладони...Рукоять наводки удобно ложится в руку, пальцы пробегают по кнопкам, компьютер вычисляет расстояние, рассчитывает упреждение, перекрестие наползает на цель, и тяжелая махина башни оживает, дрожа, вместе с Егоркой плавно поворачивается, хищно нацеливаются на врага длинный ствол пушки и острые жала ракет. Палец мягко давит спуск...Огонь! Оглушительно рявкает выстрел, гулко лязгает гильза, выброшенная отбойником, орудие словно устало вздыхает, откатываясь на место и выдувая из себя пороховой газ, и басовито урчит механизм перезарядки, подавая новый снаряд, а Егорка уже наводит орудие на новую цель, - огонь! Получайте, гады!..
- А разве можно, со сломанной ногой... - все еще не вполне веря, спрашивает он.
- Да решим... - Седой что-то прикидывает в уме. - Поговорим с ребятами. Бывало такое, никаких проблем...Так что, если надумаешь, - пожалуйста! Танк или самоходку, что-нибудь точно найдем, только скажи!
- А тетя Варя разрешит?
- Прикажут, - разрешит, - ответил Седой.
***
...Егорке снова приснилась мама. В таких снах она всегда подходила и опускала на голову свою мягкую ладонь, и Егорка молча прижимался к маме, обнимая ее и обмирая от счастья. Он слышал ее голос, самый родной в мире голос, вдыхал запах ее волос, и понимал, что уж теперь-то все позади, и дальше будет по-настоящему хорошо, - главное, что мама снова рядом, и вместе они пойдут к папе, который их тоже очень ждет, и больше они никогда-никогда не расстанутся.
И сон этот был самый лучший на свете...
Тетя Варя неслышно подошла к спящему Егорке, аккуратно подоткнула одеяло, пригасила ночник. Мальчик сопел ровно, спокойно, лицо во сне разгладилось, и было безмятежным, видимо, ему снилось что-то хорошее. А за приоткрытым окном вдруг захрипело, заворчало, и пошло бурчать, наливаясь визгливым свистом, - похоже, на вертолетной площадке снова тревога...
- Ах чтоб вас, негодные, всех детей перебудите! И не спится им, нет им ночи, все полеты, всякие эти дурацкие... - тетя Варя, массивная, сильная, неслышной тенью метнулась к окну, быстро, но аккуратно прикрыла его, повернула ручки, запирая. Стало гораздо тише, все-таки больница, звукоизоляция...
В дверях тетя Варя чуть не сшибла с ног маленькую фигурку - некто юркий и вихрастый, торопливо дыша, на цыпочках несся прямо в палату.
- Ой! Извините...
- Ну ты меня напугал! Тебе чего сюда на ночь глядя? - сердито шепча, она мягко толкнула ночного "гостя" перед собой, повела вдоль коридора, туда, где из приоткрытой двери приемной сочился мягкий свет; и наконец разглядела, узнала:
- Мицар, тебе чего?
- Вот... - запыхавшийся Мицар протянул ей какой-то сверток, - Это...для Егорки. Седой просил передать...
- А что сам, где Седой? - не поняла тетя Варя.
- Пропал...
Сердце у тети Вари привычно-болезненно ухнуло куда-то вниз.
- Как - пропал?
- Ну как пропадают? - Мицар смотрел на нее, словно на маленькую. - На связь не выходит...
Он повернулся.
- Стой! - словно со стороны услышала тетя Варя свой голос. - Ты куда?
- За ним, искать... - кратко ответил Мицар, и устремился к двери.
- Погоди...Да стой!..
Тетя Варя, выбежав на крыльцо, только и успела в свете редких фонарей увидеть удаляющуюся темную фигурку, - ловко придерживая на ходу автомат, Мицар мчался в сторону вертолетной площадки.
А хриплое рычание проснувшихся турбин ощущалось здесь, на крыльце, особенно громко. Словно натужное рыдание, оно отдавалось от неба эхом и неслось над ночной землей, к темному горизонту...
Тетя Варя машинально сжала в руках оставленный для Егорки сверток, а в голове почему-то стучало, колотилось в ритм тяжелых ударов сердца: "Вот кончится война...Кончится...Война..."
Вечерело. Егорка вышел из корпуса, но не стал присаживаться на скамейку во дворике, а пошагал по одной из дорожек в тенистую глубь больничного парка. В палатах было скучно, ходить "по гостям" тоже порой надоедает (да и ребят в лечебке сейчас было мало), и за последние несколько дней такие прогулки уже вошли в привычку. Бетонная дорожка вилась среди кустов, вокруг шумели зелеными кронами деревья, теплый ветер обдувал лицо, и дышалось легко-легко. Если б еще легко шагалось...Пыхтя, взмокший Егорка все-таки дошагал к полюбившемуся месту, туда, где дорожка подходила к тихой речке. Там у воды стояла скамейка, а деревья и кусты зеленой стеной окружали ее, и большая ива, нависая шатром, окунала в воду свои длинные ветви. Егорка успел исследовать почти весь парк, и особенно полюбил это уединенное местечко. Мальчик блаженно уселся на скамейке, раскинув руки вдоль спинки. Сквозь зеленый купол веток над головой синело небо. Тихо шумела речка, а над водой, отблескивая на солнце, реяли большие разноцветные стрекозы. "Как вертолеты..." - подумал Егорка.
Да. Вертолеты...
Седой тогда говорил:
- Ничего, вот как поправишься, к своим вернешься...
- Не знаю, - задумчиво ответил Егорка. И признался. - Я, если честно, теперь думаю...К вам хочу, к вам или к эвакуаторам, - если можно, конечно...
- Да ты что! - Седой удивленно-радостно вздернул светлые брови. - Ты по правде, что ли? Конечно, можно! Нам такие люди знаешь, как нужны!
- Правда нужны? - обрадованно спросил Егорка.
- А то! - подтвердил Седой. - У нас с людьми вообще напряженка. Вот сам смотри: мы же в основном эвакуаторов охраняем, а воюем так, ну, не очень много вроде бы. А это не многим интересно. Зато с другой стороны, если уж мы воюем, - то это ого-го, только держись...Нам такие бойцы нужны, понимаешь, которые воевать умеют отлично, но воевать - не наша основная задача. Вот потому и трудно...
- А я не умею воевать отлично, - пробормотал Егорка.
- Да брось...Научим. Если ты серьезно хочешь, - это самое главное...
- Ну, если честно...Я вообще, знаешь, что хочу... - И Егорка решился. Еще тогда, когда он был в плену, когда размышлял над тем, как он сам попал к врагам, когда видел, как работают эвакуаторы, - тогда родилась у него мечта, и вот эту мечту он, торопливо, сбивчиво, и немного смущенно, поведал Седому. Мечту об особых вертолетах, которые, как ангелы, будут прилетать к месту отгремевшего боя, и дежурить над ним, охраняя выбитых бойцов. И тогда никто не будет забирать чужих выбитых в плен, никто не будет обирать и избивать беззащитных ребят...
- Лучше тогда не после боя, а в бой прилетать! - возразил рассудительный Седой. - Да и бригады эвакуационные у нас на вертолетах есть...
Егорка объяснял. Да, есть боевые эскадрильи, есть и эвакуационные машины. Но боевых вертолетов на все бои не напасешься ведь, а летают они чаще всего как раз эскадрильями. У эвакуаторов тоже, от сигнала до прилета на поле целой бригады времени ого-го сколько пройдет! И, пока летучие бригады работают, вдруг где-то еще бой...А тут, - один-два быстрых вертолета, которые будут всегда начеку! По одному на каждый бой, больше на всех не хватит, но больше ведь и не надо. Только дежурить, охраняя выбитых ребят, и работающие там, внизу, эвакуационные экипажи...
- Мда... - заинтересованно кряхтел Седой. - А ведь это ты, кажись, неплохое дело придумал. Но, конечно, надо еще покумекать. Со старшими обсудить, с ребятами...Но интересно! Особый летучий патруль, да?
- Да, только мне тогда "Черную акулу" надо, - смущенно говорил Егорка. - А долго на вертолеты учиться?
- Ну, у кого как. А "Черные акулы"... - Седой грустно качал головой. - Мало их очень...А что тебе "Кобра"? Тоже хороший вертолет! И учиться все равно на "Кобре" будешь.
- Да хороший, только...Ну вот представь, если, допустим, - Егорка смущенно кусал губы, но горячо продолжал. - Если враги к кому-то из наших подойдут, это ж надо будет все видеть, и, если что, выстрелить так, чтобы своего не задело! На "Кобре" так не получится же.
- Ну, а кто там свой, кто чужой, ты и на "Акуле" не увидишь! - возразил Седой.
- Если кого-то станут бить, это я уж точно увижу, - упрямо ответил Егорка.
- Ну, это да... - Седой задумчиво кивал. - Но все равно, сначала-то тебе надо, чтобы нога зажила. Потом еще месяц походить, чтобы совсем восстановиться. И уже потом, можно в летную школу...А пока - можешь еще подумать, время есть.
- Да, - погрустнел Егорка. - Сколько ж еще ждать...
Седой глядел на него, и вдруг предложил:
- А знаешь что? Ты, это, если сильно скучаешь тут...Я придумал! Ты сможешь пока на танке покататься!
- На танке?! - Егорка не поверил своим ушам. - Ты что, серьезно?!
- Легко! - подтвердил Седой. - Танк, или самоходка...Наводчиком сядешь! Конечно, ненадолго, временно...А чего? Представь, - сидишь себе там, в башне, наводишь, и стреляешь...
Егорка представил. Амортизирующее кресло, плотно охватившее, стиснувшее его с боков, ноги лежат на педалях механизма поворота башни, к лицу прижалась маска орудийного прицела. Ползущие далеко-далеко вражьи танки - как на ладони...Рукоять наводки удобно ложится в руку, пальцы пробегают по кнопкам, компьютер вычисляет расстояние, рассчитывает упреждение, перекрестие наползает на цель, и тяжелая махина башни оживает, дрожа, вместе с Егоркой плавно поворачивается, хищно нацеливаются на врага длинный ствол пушки и острые жала ракет. Палец мягко давит спуск...Огонь! Оглушительно рявкает выстрел, гулко лязгает гильза, выброшенная отбойником, орудие словно устало вздыхает, откатываясь на место и выдувая из себя пороховой газ, и басовито урчит механизм перезарядки, подавая новый снаряд, а Егорка уже наводит орудие на новую цель, - огонь! Получайте, гады!..
- А разве можно, со сломанной ногой... - все еще не вполне веря, спрашивает он.
- Да решим... - Седой что-то прикидывает в уме. - Поговорим с ребятами. Бывало такое, никаких проблем...Так что, если надумаешь, - пожалуйста! Танк или самоходку, что-нибудь точно найдем, только скажи!
- А тетя Варя разрешит?
- Прикажут, - разрешит, - ответил Седой.
***
...Егорке снова приснилась мама. В таких снах она всегда подходила и опускала на голову свою мягкую ладонь, и Егорка молча прижимался к маме, обнимая ее и обмирая от счастья. Он слышал ее голос, самый родной в мире голос, вдыхал запах ее волос, и понимал, что уж теперь-то все позади, и дальше будет по-настоящему хорошо, - главное, что мама снова рядом, и вместе они пойдут к папе, который их тоже очень ждет, и больше они никогда-никогда не расстанутся.
И сон этот был самый лучший на свете...
Тетя Варя неслышно подошла к спящему Егорке, аккуратно подоткнула одеяло, пригасила ночник. Мальчик сопел ровно, спокойно, лицо во сне разгладилось, и было безмятежным, видимо, ему снилось что-то хорошее. А за приоткрытым окном вдруг захрипело, заворчало, и пошло бурчать, наливаясь визгливым свистом, - похоже, на вертолетной площадке снова тревога...
- Ах чтоб вас, негодные, всех детей перебудите! И не спится им, нет им ночи, все полеты, всякие эти дурацкие... - тетя Варя, массивная, сильная, неслышной тенью метнулась к окну, быстро, но аккуратно прикрыла его, повернула ручки, запирая. Стало гораздо тише, все-таки больница, звукоизоляция...
В дверях тетя Варя чуть не сшибла с ног маленькую фигурку - некто юркий и вихрастый, торопливо дыша, на цыпочках несся прямо в палату.
- Ой! Извините...
- Ну ты меня напугал! Тебе чего сюда на ночь глядя? - сердито шепча, она мягко толкнула ночного "гостя" перед собой, повела вдоль коридора, туда, где из приоткрытой двери приемной сочился мягкий свет; и наконец разглядела, узнала:
- Мицар, тебе чего?
- Вот... - запыхавшийся Мицар протянул ей какой-то сверток, - Это...для Егорки. Седой просил передать...
- А что сам, где Седой? - не поняла тетя Варя.
- Пропал...
Сердце у тети Вари привычно-болезненно ухнуло куда-то вниз.
- Как - пропал?
- Ну как пропадают? - Мицар смотрел на нее, словно на маленькую. - На связь не выходит...
Он повернулся.
- Стой! - словно со стороны услышала тетя Варя свой голос. - Ты куда?
- За ним, искать... - кратко ответил Мицар, и устремился к двери.
- Погоди...Да стой!..
Тетя Варя, выбежав на крыльцо, только и успела в свете редких фонарей увидеть удаляющуюся темную фигурку, - ловко придерживая на ходу автомат, Мицар мчался в сторону вертолетной площадки.
А хриплое рычание проснувшихся турбин ощущалось здесь, на крыльце, особенно громко. Словно натужное рыдание, оно отдавалось от неба эхом и неслось над ночной землей, к темному горизонту...
Тетя Варя машинально сжала в руках оставленный для Егорки сверток, а в голове почему-то стучало, колотилось в ритм тяжелых ударов сердца: "Вот кончится война...Кончится...Война..."