Пингвин - редкая птица
Название: Пингвин - редкая птица
Автор: cardiaca
Вид: фик
Жанр: humour
Пейринг: Вейр/Ламбьель
Герои: Вейр, Ламбьель, Жубер, Пробер, Ода, Такахаши, Лутай, Лайсачек
Рейтинг: нет
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны
Примечание автора: первый опыт словоблудия, просьба убивать нежно)
- И….ннна!!
Такахаши, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.
- Иии….ннна!!!
…Сон прерывать очень не хотелось. Как раз сейчас Дайске снилось, как он первым в истории Японии выигрывает чемпионат мира по керлингу. В невесомости, около космической станции «Мир»…
- Ииии…нннна!!!!!
…впрочем, безвозвратно загубленной, как и прекрасный сон. Полумрак под окнами продолжал посылать. Очень упорно и в конкретном направлении. Пнув ни в чем не повинную балконную дверь, Дайске прищурился, и полумрак стал стремительно приобретать форму двух пошатывающихся фигур, от одной из которых и исходили ценные указания.
- Ну конечно… - пробормотал себе под нос, без труда опознавая обе. Точнее, обоих. Один - вопящий и еле стоящий на ногах Лутай и второй, дружески подставивший плечо - старый приятель Ода. Аромат от всего разнообразия выпитого поднимался где-то до уровня третьего этажа по самым скромным расчетам.
- Иииии…ннннаааааа!!!!!
Заливался Лутай, беспардонно опираясь на Нобунари. Дайске обиделся.
- Сам иди… туда!
Нобунари громко икнул. Лутай изо всех сил сконцентрировал непослушный взгляд на тени на балконе. Когда сия сложнейшая процедура ему удалась, лицо приняло самое умильное выражение из всех возможных.
- Нобу, это твоя, - и снова задирая голову: - А Инну можно??
Ода, имея за плечами многовековой самурайский опыт, алкоголю сопротивляться мог долго. Поэтому сейчас, прекрасно осознавая ситуацию, дернул собутыльника за рукав.
- Ттты чего? - возмутился Лутай.
- Это не моя… В смысле не сейчас… В смысле моя - не он!!!!
- Он? Да иди ты…
- Да идите вы оба!!! - вскипел Такахаши и вернулся в комнату.
Поняв, что сна сегодня больше не предвидится, Дайске нетвердой походкой выполз в коридор, откуда ему пришлось почти моментально ретироваться обратно. Причина такого странного поведения вскоре приблизилась - высокая фигура, расставив длиннющие руки, раскачивалась из стороны в сторону, следуя за маленьким светлым пятном. Фигура, естественно, была Эваном Лайсачеком. В коньках. С пингвином на поводке. Птица честно неслась вперед, Эван добросовестно за ней повторял движения, напевая под нос что-то, подозрительно напоминающее «На хорошеньких утят быть похожими хотят, быть похожими хотят не зря, не зря…». Такахаши проводил веселую компанию взглядом, размышляя о наркотическом свойстве орнитологии.
*В это же время, в соседней комнате*
- Стеф, ты совсем охренел, да?
- Нет, ну а что такого?!
- Это ты меня спрашиваешь??
- Конечно, тебя. Кто у нас любит наряды экзотические.
- Не экзотические, а экзальтированные!! А это у тебя что?!
В просторной комнате перед зеркалом крутился Ламбьель, вокруг которого скакал Вейр, всем своим возмущенным видом показывая всяческое неодобрение. Когда Джонни надоело изображать тушканчика, он легко вспорхнул на стол, закинул ногу на ногу и замер, воплотив в реальность живой памятник здоровому скептицизму.
- И ты серьезно собираешься в этом выступать?
Стефан поправил топ костюма, состоящего из двух половинок скорлупы кокоса, виртуозно связанных тоненькими ниточками, одернул подобие юбки из какой-то подозрительно мягкой соломы, веером расходящейся от широкого пояса так низко на бедрах, что от каждого неаккуратного движения у Вейра перехватывало дыхание и начинали громко стучать зубы. Призывно. Но одно дело - его, Джонниковы, зубы, и совсем другое - зубы какой-то подозрительной аудитории какой-нибудь ледовой арены.
- Ну а что такого? По-моему, очень оригинально… - Ламбьель мучительно сомневался и изо всех сил страдал.
- Нет, ты точно сошел с ума. Хотя неправда, все началось не с тебя. Сначала сошел с ума этот мир, когда в ЮАР нашелся твой верный и преданный фан-клуб. Потом сошел с ума Плющенко, когда попер туда свое шоу. Ну и последним сошел с ума ты, когда решил не вылезать из национального костюма, подаренного поклонницами, - подытожил Джонни.
- А что же тогда делать? - слабым голосом с трагическими нотками спросил Стефан, подходя к столу, оккупированному Вейром.
- Как что? - искренне удивился Джонни, - прямо сейчас снимать все это к чертовой бабушке!
*В то же время, на этаж ниже*
Албан любил выпить. Точнее, даже не так. Он так любил выпить, что когда в зоне досягаемости раздавался звук открывающегося алкоголя, ноги сами бежали туда. А уже когда под окном добрых три часа вопит парочка будущих папаш, оглашая округу радостью и алкогольными парами, сон испаряется как по мановению волшебной палочки. Никакие экстренные меры в виде засовывания головы под подушку или глубокого внедрения в пододеяльник не помогали. Вконец измученный француз не вынес душевных мук и резко сел на кровати. Напротив мирно сопел соперник по сборной. Сомнения недолго мучили Пробера, он подошел к Жуберу и тихонько ткнул его в плечо.
- Бриан!
У спящего открылся один глаз. Над глазом возвышалась лохматая гора. Глазу это, конечно, не понравилось, и он поспешил закрыться. Чтобы через секунду рассматривали повышенную лохматость уже два широко открытых зеленых глаза.
- АААА!!!!
- Блин, Бриан, опять что ли контрольный прокат вспомнил?
Контрольный прокат….
- АААААААААА!!!!!!!!
Пробера снесло к противоположной стенке. Брайан осоловело вращал глазами, шаря по комнате в поисках Гайаге, ну или какой-нибудь другой не менее мерзопакостной подставы. Осознав, что в комнате кроме него есть только скромный силуэт Пробера, отскребающего себя от пола, Жубер для начала выдохнул, а потом показал соседу кулак. Албан мечтательно уставился на крепкую руку и печально вздохнул.
- Там это… На улице Ода с Лутаем пьют.
- Ааа, ну правильно, чего последние деньки вольной жизни зря терять? - с интересом высунулся в окно Брайан. Чтобы тут же с трехэтажными отборными матюками ввалиться обратно в комнату, сбитый неопознанным летающим объектом. Объект представлял собой две половинки скорлупы кокоса, виртуозно связанные тоненькими ниточками…
*Через некоторое время на улице*
Конечно, радостные крики под окном не могли не тронуть тонкие души фигуристов - если не зависть, то большой интерес завладел ими. Ну а если честно, то, конечно, зависть. И потихоньку потянулась к скамеечке во дворе цепочка крадущихся людей: сначала, оглядываясь и озираясь, присоединился взъерошенный и невыспавшийся Такахаши, следом появились грустный Пробер и потирающий голову мрачный Жубер, ну и последними пришли хихикающие и раскрасневшиеся Вейр и Ламбьель. Дело и алкоголь в такой компании, естественно, пошли веселее, и внезапно возникший откуда-то Лайсачек с пингвином на поводке вызвал взрыв радостного хохота.
- У тебя вся спина… черная! - радостно ржал Нобунари, выпивая на брудершафт с Брайаном уже пятый стакан.
Эван вздрогнул, мутным взглядом наркомана обвел шумную компанию…
- А у тебя… а у тебя… Шнурок развязался!! - Лайсачек постарался слиться со стенкой и уполз куда-то в тень.
- Да ну его, не обращай внимания, - похлопал Оду по плечу Такахаши. - Если это тот самый пингвин, с которым имела дело Мао, то он ему за тебя отомстит. Знаешь, как трудно отстирать пингвинячьи какашки, особенно с черной ткани? Но ты точно не знаешь, как легко вызвать расстройство желудка у избалованной птицы…
…Время и алкоголь летели быстро, вскоре самый нежный, и как ни парадоксально, русский организм мирно спал где-то в кустах, а все окончательно забыли, что они таки отмечают. Поднимались тосты за счастье молодых, после чего принимались целоваться почему-то Джонни со Стефаном, а Албан мечтательно смотрел на Брайана и печально вздыхал; вокруг по темноте шарился Эван, маниакально блестя глазами и издавая нечленораздельные звуки - веселье шло своим ходом. Пока, как всегда внезапно, не обнаружилось, что собственно причина веселья благополучно подошла к концу.
- И что теперь делать, - страдал Дайске, вылавливая последнюю каплю из бутылки, перевернув ее кверху донышком.
- Идти за добавкой! - бескомпромиссно отрезал Брайан, изо всех сил отбиваясь от пьяного Албана, который не бросал упорные попытки как бы без палева залезть к соотечественнику на колени.
- Где же мы сейчас найдем добавку, - печально взирал на последнюю каплю Нобунари.
Компания задумалась… В воздухе прямо-таки раздавался звук с трудом сдвигаемых извилин. Это было уже похоже на соревнование - кто громче подумает. Мысли о соревновании благополучно натолкнули всех участников на последние Олимпийские игры, что заставило их вглядываться во мрак, где, сверкая зубами, бродил обладатель главного трофея.
- Ну конечно!! - завопил Джонни так, что Пробер резко отдернул руку, так и не прикоснувшуюся к заднице Жубера, а Такахаши, засыпающий на плече Ламбьеля, рухнул на землю. - Ну конечно, как мы сразу не догадались! У кого всегда есть, чем догнаться? - на Вейра смотрели непонимающие лица. Он снисходительно посмотрел на недалеких товарищей. - У кого ВСЕГДА есть, ЧЕМ догнаться не только самому, а и всем вокруг?? - Непонимание на лицах сменилось тенью понимания, а потом радостным гомоном.
…Занимался теплый рассвет. Где-то за горизонтом простирались моря и горы, прятались вчерашние облака и ночные звезды. По дороге шли несколько человек, пошатываясь и распевая нестройным хором минимум на четырех разных языках что-то немелодичное. До границы с Канадой оставалось всего ничего…
Автор: cardiaca
Вид: фик
Жанр: humour
Пейринг: Вейр/Ламбьель
Герои: Вейр, Ламбьель, Жубер, Пробер, Ода, Такахаши, Лутай, Лайсачек
Рейтинг: нет
Отказ от прав: все герои вымышлены, все сходства с реальными персонажами случайны
Примечание автора: первый опыт словоблудия, просьба убивать нежно)
- И….ннна!!
Такахаши, не просыпаясь, перевернулся на другой бок.
- Иии….ннна!!!
…Сон прерывать очень не хотелось. Как раз сейчас Дайске снилось, как он первым в истории Японии выигрывает чемпионат мира по керлингу. В невесомости, около космической станции «Мир»…
- Ииии…нннна!!!!!
…впрочем, безвозвратно загубленной, как и прекрасный сон. Полумрак под окнами продолжал посылать. Очень упорно и в конкретном направлении. Пнув ни в чем не повинную балконную дверь, Дайске прищурился, и полумрак стал стремительно приобретать форму двух пошатывающихся фигур, от одной из которых и исходили ценные указания.
- Ну конечно… - пробормотал себе под нос, без труда опознавая обе. Точнее, обоих. Один - вопящий и еле стоящий на ногах Лутай и второй, дружески подставивший плечо - старый приятель Ода. Аромат от всего разнообразия выпитого поднимался где-то до уровня третьего этажа по самым скромным расчетам.
- Иииии…ннннаааааа!!!!!
Заливался Лутай, беспардонно опираясь на Нобунари. Дайске обиделся.
- Сам иди… туда!
Нобунари громко икнул. Лутай изо всех сил сконцентрировал непослушный взгляд на тени на балконе. Когда сия сложнейшая процедура ему удалась, лицо приняло самое умильное выражение из всех возможных.
- Нобу, это твоя, - и снова задирая голову: - А Инну можно??
Ода, имея за плечами многовековой самурайский опыт, алкоголю сопротивляться мог долго. Поэтому сейчас, прекрасно осознавая ситуацию, дернул собутыльника за рукав.
- Ттты чего? - возмутился Лутай.
- Это не моя… В смысле не сейчас… В смысле моя - не он!!!!
- Он? Да иди ты…
- Да идите вы оба!!! - вскипел Такахаши и вернулся в комнату.
Поняв, что сна сегодня больше не предвидится, Дайске нетвердой походкой выполз в коридор, откуда ему пришлось почти моментально ретироваться обратно. Причина такого странного поведения вскоре приблизилась - высокая фигура, расставив длиннющие руки, раскачивалась из стороны в сторону, следуя за маленьким светлым пятном. Фигура, естественно, была Эваном Лайсачеком. В коньках. С пингвином на поводке. Птица честно неслась вперед, Эван добросовестно за ней повторял движения, напевая под нос что-то, подозрительно напоминающее «На хорошеньких утят быть похожими хотят, быть похожими хотят не зря, не зря…». Такахаши проводил веселую компанию взглядом, размышляя о наркотическом свойстве орнитологии.
*В это же время, в соседней комнате*
- Стеф, ты совсем охренел, да?
- Нет, ну а что такого?!
- Это ты меня спрашиваешь??
- Конечно, тебя. Кто у нас любит наряды экзотические.
- Не экзотические, а экзальтированные!! А это у тебя что?!
В просторной комнате перед зеркалом крутился Ламбьель, вокруг которого скакал Вейр, всем своим возмущенным видом показывая всяческое неодобрение. Когда Джонни надоело изображать тушканчика, он легко вспорхнул на стол, закинул ногу на ногу и замер, воплотив в реальность живой памятник здоровому скептицизму.
- И ты серьезно собираешься в этом выступать?
Стефан поправил топ костюма, состоящего из двух половинок скорлупы кокоса, виртуозно связанных тоненькими ниточками, одернул подобие юбки из какой-то подозрительно мягкой соломы, веером расходящейся от широкого пояса так низко на бедрах, что от каждого неаккуратного движения у Вейра перехватывало дыхание и начинали громко стучать зубы. Призывно. Но одно дело - его, Джонниковы, зубы, и совсем другое - зубы какой-то подозрительной аудитории какой-нибудь ледовой арены.
- Ну а что такого? По-моему, очень оригинально… - Ламбьель мучительно сомневался и изо всех сил страдал.
- Нет, ты точно сошел с ума. Хотя неправда, все началось не с тебя. Сначала сошел с ума этот мир, когда в ЮАР нашелся твой верный и преданный фан-клуб. Потом сошел с ума Плющенко, когда попер туда свое шоу. Ну и последним сошел с ума ты, когда решил не вылезать из национального костюма, подаренного поклонницами, - подытожил Джонни.
- А что же тогда делать? - слабым голосом с трагическими нотками спросил Стефан, подходя к столу, оккупированному Вейром.
- Как что? - искренне удивился Джонни, - прямо сейчас снимать все это к чертовой бабушке!
*В то же время, на этаж ниже*
Албан любил выпить. Точнее, даже не так. Он так любил выпить, что когда в зоне досягаемости раздавался звук открывающегося алкоголя, ноги сами бежали туда. А уже когда под окном добрых три часа вопит парочка будущих папаш, оглашая округу радостью и алкогольными парами, сон испаряется как по мановению волшебной палочки. Никакие экстренные меры в виде засовывания головы под подушку или глубокого внедрения в пододеяльник не помогали. Вконец измученный француз не вынес душевных мук и резко сел на кровати. Напротив мирно сопел соперник по сборной. Сомнения недолго мучили Пробера, он подошел к Жуберу и тихонько ткнул его в плечо.
- Бриан!
У спящего открылся один глаз. Над глазом возвышалась лохматая гора. Глазу это, конечно, не понравилось, и он поспешил закрыться. Чтобы через секунду рассматривали повышенную лохматость уже два широко открытых зеленых глаза.
- АААА!!!!
- Блин, Бриан, опять что ли контрольный прокат вспомнил?
Контрольный прокат….
- АААААААААА!!!!!!!!
Пробера снесло к противоположной стенке. Брайан осоловело вращал глазами, шаря по комнате в поисках Гайаге, ну или какой-нибудь другой не менее мерзопакостной подставы. Осознав, что в комнате кроме него есть только скромный силуэт Пробера, отскребающего себя от пола, Жубер для начала выдохнул, а потом показал соседу кулак. Албан мечтательно уставился на крепкую руку и печально вздохнул.
- Там это… На улице Ода с Лутаем пьют.
- Ааа, ну правильно, чего последние деньки вольной жизни зря терять? - с интересом высунулся в окно Брайан. Чтобы тут же с трехэтажными отборными матюками ввалиться обратно в комнату, сбитый неопознанным летающим объектом. Объект представлял собой две половинки скорлупы кокоса, виртуозно связанные тоненькими ниточками…
*Через некоторое время на улице*
Конечно, радостные крики под окном не могли не тронуть тонкие души фигуристов - если не зависть, то большой интерес завладел ими. Ну а если честно, то, конечно, зависть. И потихоньку потянулась к скамеечке во дворе цепочка крадущихся людей: сначала, оглядываясь и озираясь, присоединился взъерошенный и невыспавшийся Такахаши, следом появились грустный Пробер и потирающий голову мрачный Жубер, ну и последними пришли хихикающие и раскрасневшиеся Вейр и Ламбьель. Дело и алкоголь в такой компании, естественно, пошли веселее, и внезапно возникший откуда-то Лайсачек с пингвином на поводке вызвал взрыв радостного хохота.
- У тебя вся спина… черная! - радостно ржал Нобунари, выпивая на брудершафт с Брайаном уже пятый стакан.
Эван вздрогнул, мутным взглядом наркомана обвел шумную компанию…
- А у тебя… а у тебя… Шнурок развязался!! - Лайсачек постарался слиться со стенкой и уполз куда-то в тень.
- Да ну его, не обращай внимания, - похлопал Оду по плечу Такахаши. - Если это тот самый пингвин, с которым имела дело Мао, то он ему за тебя отомстит. Знаешь, как трудно отстирать пингвинячьи какашки, особенно с черной ткани? Но ты точно не знаешь, как легко вызвать расстройство желудка у избалованной птицы…
…Время и алкоголь летели быстро, вскоре самый нежный, и как ни парадоксально, русский организм мирно спал где-то в кустах, а все окончательно забыли, что они таки отмечают. Поднимались тосты за счастье молодых, после чего принимались целоваться почему-то Джонни со Стефаном, а Албан мечтательно смотрел на Брайана и печально вздыхал; вокруг по темноте шарился Эван, маниакально блестя глазами и издавая нечленораздельные звуки - веселье шло своим ходом. Пока, как всегда внезапно, не обнаружилось, что собственно причина веселья благополучно подошла к концу.
- И что теперь делать, - страдал Дайске, вылавливая последнюю каплю из бутылки, перевернув ее кверху донышком.
- Идти за добавкой! - бескомпромиссно отрезал Брайан, изо всех сил отбиваясь от пьяного Албана, который не бросал упорные попытки как бы без палева залезть к соотечественнику на колени.
- Где же мы сейчас найдем добавку, - печально взирал на последнюю каплю Нобунари.
Компания задумалась… В воздухе прямо-таки раздавался звук с трудом сдвигаемых извилин. Это было уже похоже на соревнование - кто громче подумает. Мысли о соревновании благополучно натолкнули всех участников на последние Олимпийские игры, что заставило их вглядываться во мрак, где, сверкая зубами, бродил обладатель главного трофея.
- Ну конечно!! - завопил Джонни так, что Пробер резко отдернул руку, так и не прикоснувшуюся к заднице Жубера, а Такахаши, засыпающий на плече Ламбьеля, рухнул на землю. - Ну конечно, как мы сразу не догадались! У кого всегда есть, чем догнаться? - на Вейра смотрели непонимающие лица. Он снисходительно посмотрел на недалеких товарищей. - У кого ВСЕГДА есть, ЧЕМ догнаться не только самому, а и всем вокруг?? - Непонимание на лицах сменилось тенью понимания, а потом радостным гомоном.
…Занимался теплый рассвет. Где-то за горизонтом простирались моря и горы, прятались вчерашние облака и ночные звезды. По дороге шли несколько человек, пошатываясь и распевая нестройным хором минимум на четырех разных языках что-то немелодичное. До границы с Канадой оставалось всего ничего…