"Но что это?.. В нос ему пахнул приятный запах свежевыпеченных булок". Лекарство от хандры.
Я почему ещё люблю жж? Это та часть меня, где я могу навести какой надо порядок и создать уют. В обычном, бумажном дневнике у меня Украина, Украина, Украина, страхи, тревоги, тоска, а здесь я бесстрашно все слова расставлю по местам и спрячусь от снежного, дождливого, гололёдного февраля и мыслей "о тщете и напрасности всего сущего".
" - Крокодилы, гигантский ящер, водопад, подземный туннель, кондор, - подсчитывал на пальцах Снифф. - Пять огромных, ужасных переживаний! Особенно для меня, ведь я такой маленький.
- Самое большое переживание у нас ещё впереди, - серьёзно сказал Муми-тролль.
Все трое посмотрели вверх, на тяжёлые серые тучи.
- Так хочется увидеть небо! - с тоскою сказал Муми-тролль. - Ну ладно, двинулись дальше".
Вы по цитатам, наверное, догадались уже, что это Туве Янссон. Спасибо дорогим моим друзьям: благодаря им, я принялась за перечитывание и зановочтение "Муми-троллей". В самую пасмурную неделю февраля под проливной дождь за окнами я читала страшную и удивительную повесть "Муми-тролль и комета".
Пока комета была далеко, она напоминала красный злобный глаз. Но с каждым днём становилась всё больше и больше и наконец выросла до размеров колеса. Казалось, от неё не спастись.
Меня поразила глава о высохшем море:
"Там, где должно было быть море - море с мягкими синими волнами и бегущими по нему парусами, - там зияла теперь громадная пропасть. Где-то на огромной глубине клокотало, оттуда поднимался горячий пар и странные едкие запахи. Прямо под ногами берег срывался вниз, в пропасти с острыми краями, и дна их не было видно"...
Я читала эти строчки и думала о нашей Ольге Владимировне, старшей лаборантке, у которой два дня назад неожиданно умер от сердечного приступа муж. Это случилось рано утром. Скорая не успела.
Кафедра у нас маленькая и сплочённая. Мы вместе переживаем жизни друг друга. А Ольга Владимировна - это ...душевный центр. Деликатная, скромная, отзывчивая, ответственная. Семья у неё дружная. И такое горе. Очень, очень жалко.
Внутри меня угнездилась тоска. А в тревоге я обычно молчу или забираюсь в книжку.
"Местность круто пошла под уклон и вдруг сорвалась в пропасть, полную пара и мрака"...
Полную мрака...
"Быть может, там вовсе не было дна..."
Не было дна.
И тут фрекен Снорк увидела, что на краю пропасти лежит, мерцая, "самая большая и самая красивая раковина моря". Раковина эта "тихонько напевала про себя древние песни океана".
Я почувствовала, что кто-то ищет для меня слова поддержки. И это не фрекен Снорк, а меня утешает Муми-тролль, говоря: "От каждой волны, которая умирает на берегу, в какой-нибудь раковине рождается маленькая песня..."
Эта повесть оказалась мощным средством от тоски.
Туве Янссон как будто взяла меня за руку, и я почувствовала, что мне не страшно, пока не страшно ей.
Как из гармошки Снусмумрика, из меня, пока я хандрю, улетают все звуки, большие и малые. Знакомая история. И слова я могу произносить не все. Но сейчас ничего. Снова возвращаюсь к любимым своим песенкам и закручиваю хвост бантиком.
И как тут после всех передряг отказаться от кусочка торта и рюмочки пальмового вина?!