Фейерабенд, Задорнов, Лысенко. Размышления по поводу программы "Гордонкихот"
Можно развивать науку, действуя контриндуктивно. Есть много примеров того, как предположения, противоречащие хорошо обоснованным теориям, фактам и здравому смыслу (именно таким было когда-то предположение Коперника о вращении Земли вокруг Солнца), впоследствии не просто принимались наукой, но открывали ей принципиально новые пути развития. Наука, как и любое сознательное явление, всегда идеологизирована, т.е. в ее построениях всегда участвуют некоторые скрытые основания, запрет на осознание которых служит гарантом устойчивости самих этих построений, самих теорий. Увидеть эти основания, проблематизировать их - значит расшатать существующее построение и совершить в науке переворот (как, например, это сделал Эйнштейн, обратив внимание на проблему одновременности). Новая теория в таких случаях либо создает альтернативное предметное поле, способствуя выявлению новых фактов, которые ранее нельзя было обнаружить, либо включает в себя старую теорию с ее предметным полем в качестве частного случая. Экспланаторная сила науки в каждой из этих ситуаций должна увеличиваться - несмотря на то, что с появлением каждой новой теории расширяется и горизонт незнания.
Г-н Задорнов вряд ли знаком с постпозитивизмом, и ссылаться на Фейерабенда он не будет. Тем самым он лишается единственного осмысленного аргумента, который он мог бы использовать для своей защиты. «Не существует идеи, сколь бы устаревшей она ни была, которая не способна улучшить наше познание… Ни одна теория никогда не согласуется со всеми известными фактами… Факты формируются прежней идеологией, и столкновение теории с фактами может быть показателем прогресса и первой попыткой обнаружить принципы, неявно содержащиеся в привычных понятиях наблюдения» (П. Фейерабенд, «Против метода»).
Штука, однако, в том, что аргумент контриндукции в случае с Задорновым не работает. Ибо ни альтернативная теория, ни, соответственно, новое предметное поле здесь не возникают, как не расширяется и предметное поле уже существующей (обще)принятой теории. Задорнов действует контриндуктивно разве что по отношению к самому себе. Ибо его построения основываются на случайном и произвольном членении слов и толковании их значений (радость, срать, холера и хандра, по Задорнову, вполне могут оказаться однокоренными словами - т.к. в каждом из них можно усмотреть «корень» -ра-).
* * *
Обратимся теперь к самой науке - к сравнительному языкознанию. Основное достижение этой науки связано с открытием того факта, что любой живой язык постоянно и закономерно изменяется, причем изменения затрагивают все его ярусы - и фонетику, и морфологию, и семантику. (Легко ли современному англичанину понять оригинальный текст Шекспира?) Г-н Задорнов, будучи перемещенным на несколько столетий назад, мало что понял бы в родной для него русской речи: она звучала бы для него как иностранная. Но он убеждает нас, что тысячи лет назад кто-то на планете Земля говорил на современном русском языке, от которого и «отпочковались» древние языки вроде латыни…
Современные методы сравнительно-исторического языкознания позволяют с алгебраической точностью реконструировать звуковую форму слов данного языка на любом данном этапе его развития. Это стало возможным благодаря открытию закономерностей изменения звукового яруса языка. Общая формулировка фонетического закона, возникшая еще в XIX веке, такова: на данном этапе развития данного языка в строго определенных позициях звук а переходит в звук b. Это значит, что не только в каком-то одном слове, но во всех словах данного языка, в которых встречается данное сочетание звуков, в определенный период происходит определенное изменение. Например, если установлено, что в определенную эпоху звук «к» переходит в звук «ч» перед гласными переднего ряда, то тем самым предсказывается «ч» на месте «к» в соответствующих позициях во всех без исключения словах и морфемах данного языка. Сопоставление этого закона с законом перехода «э» в «а» позволяет построить, к примеру, такую цепочку: *крикети → кричети → кричати → кричать. Существование же таких слов, как кентавр, кино, кефир свидетельствует о том, что они не принадлежали к данному языку в период действия закона перехода «к» в «ч» и были заимствованы позже.
Самое главное здесь заключается в том, что изменяются не отдельные слова: изменяется вся система языка, и изменения ее элементов закономерно связаны между собой. И современная лингвистика знает, где, когда и в каких случаях какие изменения происходят, а какие - нет… По точности своей она здесь, как я уже говорил, не уступает алгебре. Именно поэтому произвольное выведение одних слов из других, произвольное толкование их значений, игнорирующее открытые лингвистикой законы, игнорирующее достижения многих поколений ученых, будет расценено лингвистом попросту как бред.
* * *
Т.Д. Лысенко когда-то доказывал, что из яйца пеночки можно вырастить кукушку. Деятельность этого ниспровергателя генетики тогда принесла огромный вред не только мировой науке, но и советскому сельскому хозяйству. Более того, она способствовала физическому уничтожению выдающихся ученых - таких, как Николай Вавилов. Кстати, в то же самое время Марр и его сторонники уничтожали специалистов по сравнительному языкознанию… Последствия просветительской деятельности г-на Задорнова и иже с ним менее заметны, но могут оказаться даже более катастрофичными. Ибо тогда неучи действовали от лица науки, теперь же неучи просто ее высмеивают.