Не было бы счастья… или западная "помощь" под Нарвой
Вчера я рассуждал о том, что России опасно слепо доверять Западу. Сегодня хочу привести исторический пример, подтверждающий данное утверждение. У нашей страны много побед в прошлом, но есть и поражения. Однако, и поражения бывают разными. Бывают такие, которые являются прологом к новым победам. Я имею в виду сражение под Нарвой в 1700 году.
Ту военную кампанию Петра I можно назвать авантюрой. Идти войной против самой сильной армии в Европе, имея армию устаревшую, было практически безумием. Недавняя успешная Азовская кампания, конечно, была наглядным примером того, что русский солдат способен побеждать, а русские полководцы грамотно руководить битвами. Но генералы прошлых лет (П. Гордон, Ф. Лефорт, А. Шеин) умерли, солдаты не были обучены так же, как шведские противники.
Возможно, что русский максимализм тут повлиял на решение Петра, но явным образом не обошлось без надежды на помощь со стороны Запада. Военные союзы с Польшей и Данией, в совокупности с наемными европейскими генералами имели большое значение в глазах русского царя, который, создавал, страну по западному образцу.
Подобный расчет (как и многие подобные расчеты на "заграницу" в истории России) оказался ошибочным. "Западные партнёры" предали один за другим, а иностранные "военспецы" сначала бездарно организовали оборону, находясь в выгодном положении, а потом трусливо бежали с поля боя.
Однако, надежда будущего императора не замыкалась лишь на иноземцах. Ведь авантюра была абсолютно в русском духе, подобно походам князей Киевской Руси на Византию. А значит, Петр I не был полностью поглощен западничеством. Он умел оценить реальное состояние своего войска. Несмотря на отсталое вооружение и недостаточное обучение, русская армия имела и свои преимущества, которые были проявлением такого незримого, но всегда ощутимого качества, как русский дух. Благодаря ему русский солдат зачастую мог выполнять необходимые задачи "через немогу". Хотя, этот "ресурс" не был бесконечным.
Кроме того, были Семеновский и Преображенский полки, которые сочетали в себе и русский дух и боевую выучку не хуже, чем в Европе. Оставленная Петром на герцога де Кроа армия, не потерпела полное поражение благодаря именно этим полкам, а также тем разбитым подразделениям, которые сгруппировались возле них. Причем, остатки русской армии даже были способны контратаковать противника и победить [1]. Даже после стольких неудач! Но генерал Вейде (опять, иноземец!) не решился дерзкий манёвр.
Несмотря на заключенное перемирие, по итогам боя, наша армия проиграла ту битву. Результат даже невозможно было двояко трактовать, как, например битву при Мантинее (418 г. до н.э.), когда обе враждующие стороны, беотийцы и спартанцы, засчитали за собой победу. В Швеции до сих пор хранится трофейный российский триколор. Чтобы возместить потерю пушек, пришлось изымать у православной церкви колокола.
Обидно видеть, что поражение связано со сплошной чередой неблагоприятных обстоятельств. Даже погода, сильный снегопад, была против: плохая видимость позволила вражеским войскам подойти очень близко к нашим укреплениям. Но если предположить, что какого-нибудь из тех обстоятельств не произошло и Виктория оказалась бы на стороне русских войск, то как бы это повлияло на развитие армии в России?
Полагаю, что в этом случае нашлось бы много сторонников продолжать использовать такое сочетание стрельцов и "военспецов". Сам Петр I не был бы так уверен в необходимости военной реформы в кратчайшие сроки. В результате, все преобразования начались бы лишь после ряда поражений, которые наверняка последовали бы, и ещё больших человеческих жертв. А поражение под Нарвой старой армии и успехи армии новой не оставили никаких сомнений.
Как говориться в русской пословице: "не было бы счастья, да несчастье помогло". Однако, это видно лишь сейчас, "задним умом". Желать поражения своей стране, под любым предлогом, считаю делом вредным и преступным. Para bellum.
[1] Потоцкий П. П. Гвардия русского царя под Нарвой в 1700 и 1704 году.
«Если бы», говорит очевидец, граф Вреде, «русский генерал, имевши до 6.000 под ружьем, решился на нас ударить, мы были бы разбиты непременно: мы были крайне утомлены, не имея пищи, ни покоя несколько дней; притом же наши солдаты так упились вином, которое нашли в московском лагере, что невозможно было немногим оставшимся у нас офицерам привести их в порядок».