Обрезание Ван Гога
13.
Зная нашу слабость к жизни и смерти Винсента Ван Гога, многие люди задают один и тот же вопрос
А что особенного в его живописи?
Что, нет других художников, современных ему и после него, способных так писать?! Их же, как грязи!
Когда перед нами человек, напичканный расхожими фразами «о вкусах не спорят», «а есть другое мнение», или желающие, глядя на картины отдыхать от работы чувств, или сравнивать картины с другими картинами, а не с Абсолютом, с картинами нарисованными Природой, (такие давно уже бросили читать эту нашу муть) мы обычно отделываемся таким анекдотом.
В Эйлате на конгресс пивоваров собрались производители пива. В перерыве между заседаниями хозяева компаний спускаются в буфет. Руководитель фирмы «Калсберг» заказывает свое пиво, «Туборг» -свое, «Голдстар» - свое. И так все компании. Представитель пива «Гиннес» берет «Колу».
На удивленный вопрос, почему он не берет пиво, отвечает вопросом
- А что, кто-то взял пиво?
Где вы видели художников?
Но, шутками конечно можно отделаться, а мы взялись за нешуточное дело.
Что же такого особенного, неповторимого в многовековой истории искусства сделал скромный клерк из фирмы «Гупиль».
Возьмем для простоты понимания две картинки, написанные пером. Первую, - из письма брату, набросок картофельного поля.
Ясно любому, что в письме не рисуют картин. Набросок, ухваченное мгновение, не имеет никакого значения, ценности, а потому высокой точности исполнения здесь никто не ждет. Но, достаточно попробовать перерисовать эту маленькую картинку, как вы поймете - каждая линия, интервал между линиями, их наклон, толщина, начало и окончание, все подчинено передаче ощущения от наблюдения. Повторить в точности сможет разве что … фальшивомонетчик, но и он обязательно нарушит пропорции и собьется. Фигуры выверены и правдивы, не правдоподобны, а правдивы. Что же пишет в письме Вин?
«Небольшой рисунок наверху - это то, что я видел сегодня…
В действительности земля была великолепна. Я не считаю этот набросок достаточно зрелым, но я был поражен впечатлением, а что касается света и тени, они были действительно такими, как я тебе нарисовал…»
Не знаю точно, какими перьями тогда писали письма, но точно знаю, что не авторучками «Пайлот» с выверенной до десятых миллиметра толщиной линии.
В перерывах вынужденного безделья мы решили побаловаться такими современными инструментами, и попробовать повторить набросок, благо он небольшой. Несмотря на видимое сходство в этой, судя по затраченному нами времени исполнения, батальной картине, нет ни воздуха ни света, явно наличествующих у Вина. Какой силы должно было быть впечатление, и какой уверенной рука художника, чтобы схватить это все за несколько минут, пока мимо проходили сборщики! Может быть, они возвращались, но, если даже срисовывая с мертвой (живой) картинки, мы потеряли напряжение в фигуре, идущей за плугом, то как можно поймать его в движении. У нас получилась фигура актера, никогда не ходившего за плугом, но вынужденного позировать для съемки, тогда как у Винсента она напряженно вдавливает плуг в землю.
Кстати о фигурах. Большую часть денег, полученных от брата, Вин отдал натурщикам и мечтал, что научится делать портреты в один присест (читай - дешево) Отсутствие фигур в поздний период объясняется очень просто - экономией. Ведь он не мог халтурить, как гоген, писавший по фотографиям. Правдоподобие его не интересовало, а Правда без натуры и натурщиков на холст из Жизни не переходит. Хороший натурщик, как хороший актер - дорог и редок. Равнины и сады Арля и Бретани позировали, требуя в уплату только терпение, и огромное количество холстов и краски, потому как Дама-Природа изменчива ежесекундно и для того, чтобы поймать какой-то интересный эффект, иногда надо прийти на одно место несколько раз и испортить не один тюбик краски. Попробуйте, после такой тяжелой работы спокойно слушать умников, сравнивающих ее результат не с Самой Дамой, а с другими картинами, которые нарисовали другие художники, может, и пытавшиеся передать, но совсем другое состояние Дамы, а чаще не видевшие ее в лицо, или писавшие по памяти, в тиши студии, не желая мерзнуть на пронизывающем мистрале и испепеляющем августовском солнце.
«Такое ощущение, что никто не видит заката» в сердцах пишет Вин брату.
Вторая картина «Скала у Монмажура». Это уже не набросок в письме - это полноценный этюд. Количество линий и точек несравненно с первым, но каждая из них находится на своем месте, имеет точно выверенные параметры и соответствует всему замыслу картины. Природа Израиля и Прованса во многом схожа, и мы находили в Иудее такие камни и уж конечно такие маслины. И должны ответственно заявить - каждая точка и линия на этом рисунке служит одному - передаче ощущения от Природы. Штриховка, ее наклон, толщина линий - абсолютно точны и при малейшем изменении теряется вся гармония. При этом даны только те линии, которые служат цели - лишних нет ни точек, ни линий, ни штриховок, как в теле человека нет лишних органов.
Мы не видели оригинала, но смеем предположить, что в нем намного больше необходимых нюансов, плохо различимых даже на этой фотографии.
Увидеть главное, отбросить второстепенное, изобразить только главное, то, что создаст ощущение и у зрителя, при этом быстро и точно.
Похожесть или подобие виденному здесь совсем не играет роли, как не играет большой роли для читающего измененный порядок букв в слове. Мы все равно прочтем его и поймем смысл написанного. Если есть смысл.
ПО РЕЗУЛЬТТАМ ИЛССЕОВАДНИЙ ОДОНГО АНЛИГЙСОКГО УНВИЕРТИСЕТА, НЕ ИЕЕМТ ЗАНЧНЕНИЯ, В КОКАМ ПРЯОДКЕ РСАПОЖОЛЕНЫ БКВУЫ В СОЛВЕ.ГЛАВОНЕ, ЧОТБЫ ПРВАЯ И ПСЛОЕНДЯЯ БКВУЫ БЛЫИ НА МСЕТЕ.ОСАТЬЛЫНЕ БКВУЫ МГОУТ СЕЛДОВТАЬ в БЕСПОРДЯКЕ, ВСЕ-РВАНО ТКЕСТ ЧТАИТСЕЯ БЕЗ ПОБРЕЛМ.ПИЧРИОНЙ ЭГОТО ЯЛВЯТЕСЯ ТО,ЧТО МЫ НЕ ЧИАТЕМ КДАУЖЮ БКУВУ ПО ОТДЛЬЕНОТСИ, А ВСЕ СОЛВО ЦЛИКЕОМ
И вот в этой виртуозности передаче ощущения штрихами и мазками( как в этом тексте передача смысла буквами) - Ван Гогу не то что нет равных, еще много лет никто не приблизится к нему на несколько ступенек.
Наверное, Паганини в музыке достиг той же виртуозности, но мы вступаем на незнакомую зыбкую для нас почву.
А теперь представьте себе, что и в цвете Винсент достиг такой же виртуозности в передаче цветов, в соответствии цвета с рисунком, в гармоничном их сочетании, и в полном соответствии гармонии картины с Природой Прованса, которую любил до безумия, которую изучил до травинки, и изображая которую, как пишут любимую женщину, не мог позволить себе солгать ни в общем, ни в частностях.
«Я почти полностью перестал общаться с художниками, хотя и не могу точно объяснить, почему и как это произошло. Обо мне думают бог знает что и распространяют самые эксцентричные и скверные слухи; из-за этого я по временам чувствую себя одиноким и покинутым, но, с другой стороны, получаю возможность сосредоточить свое внимание на вещах, которые вечны и неизменны, иными словами, на вечной красоте природы.»
«Сегодня вообще удачный день. Утром я рисовал сливы в цвету, как вдруг поднялся жуткий ветер - такого я нигде еще не видел. Налетал он порывами, а в промежутках выходило солнце, и на сливе сверкал каждый цветок. Как это было прекрасно!.. С риском и под угрозой, что мольберт вот-вот рухнет, я продолжал писать. В белизне цветов много желтого, синего и лилового, небо - белое и синее. Интересно, что скажут о фактуре, которая получается при работе на воздухе? Посмотрим..»