Про маленькие радости и Полено Шванкмайера
Они очень хотели привычно интерпретировать этот фильм как притчу, метафору. Но, кажется, в том и прикол, что это фильм именно сюрреалистический, т.е. рисующий мир, принципиально не поддающийся рациональному истолкованию и тем самым сносящий крышу зрителю, выбивающий из привычного взгляда на реальность и способа понимать.
Шванкмайер рассказывает - ужасно смешно - совершенно жуткую, иррациональную историю, и это совмещение жуткого и смешного дает очень мощный эффект. Т.е. можно, конечно, подбирать «психологические» и «философские» ключи для ее понимания или даже считать ее социальной сатирой, но стоит ли?
Стоит ли подбирать ключ для понимания Носа Джакометти, искать в нем «глубокий символизм»?
Вот знаменитый текст диалога, записанный сюрреалистами группы Бретона в начале 1920-ых. Поэт Р. Д. в состоянии гипнотического транса отвечал на вопросы о Б. Пере (тоже сюрреалисте):
В. Что ты знаешь о Пере?
О. Он умрет в полной машине.
В. Он будет убит?
О. Да.
В. Кто его убьет?
О. Животное.
В. Какое животное?
О. Голубая ленточка, мой милый бродяга.
Главный принцип сюрреализма - совмещение несовместимого. Именно так работает Шванкмайер, совмещая сюжет и центрального персонажа народной сказки, ожившее полено, пожирающее все, что попадает под руку, и бытовую реальность сегодняшнего города, гротесковые, но вполне «жизненные» и узнаваемые характеры людей.
И еще - постоянное переворачивание, выворачивание привычного наизнанку. Есть вечная тема красавицы и чудовища, бесконечной женской любви, превращающей чудовище в принца. И любви матери к ребенку - как высшего вида (так уже у Вергилия) любви. Здесь бесконечная любовь оживляет деревянный чурбан, - только для того чтобы превратить его в жуткого монстра. Одна из лучших сцен фильма: мы видим сидящую за занавеской прекрасную юную мадонну с младенцем на руках. Герой отдергивает занавеску - и мы видим, что грудь нежнейшей мадонны мерно сосет отвратительный буратино.
В финале «Ребенка Розмари» добрая героиня, изнасилованная кем-то страшным (надо полагать, сатаной), бежит, унося рожденного от этой жути ребенка. Мы остаемся в надежде, что ее любовь сможет вырастить из этого сатаненка доброго мальчика. Шванкмайер лишает нас этой надежды. Чтоб мы совсем уж не сомневались, Полено в финале фильма - в полном соответствии с сюжетом народной сказки - ужинает мамой.
Главная визуальная тема - еда: непрерывная покупка, приготовление, поедание, пережевывание. Оказывается, густой суп или жующий рот, снятые очень крупным планом, смотрятся абсолютно сюрреалистически.
Бретон и компания говорили: детство - сюрреалистическая пора в человеческой жизни. Фантазии маленького ребенка лишены какой-либо привязки к логике реальности и здравому смыслу. Большинство взрослых (и наученные ими мои 6-классники) полагают, что сказки существуют, чтобы чему-то там учить детей. Но посудите сами, неужели ваши дети, когда вы им рассказывали на ночь сказки, замирали и слушали вас с распахнутыми глазами, потому что извлекали из них какую-то «мораль»? Сказка - это возможность погрузиться в невероятный мир, где может произойти все, что угодно.
Кажется, перед нами детский мир, мир детской фантазии. Детские фантазии ведь часто бывают жутковаты. Точнее, они лишены этического измерения, или оно как-то очень странно для нас выглядит. (Опять же, как народные сказки: почитайте неадаптированную «Сивку-бурку» у Афанасьева). Вот существенно же, что главным, по сути, героем фильма оказывается девочка Альжбетка, необыкновенно симпатичная, на мой взгляд. Оживлению полена предшествует сцена, когда девочка играет с куклой, как с живым ребенком, шлепая ее по попе, за то, что та «уписалась». Альжбетка знает множество взрослых слов и серьезно читает книги о технике секса, но столь же серьезно читает и волшебные сказки. В ее мире равно реальны и старички-педофилы, и живое полено. Она очень хочет братика или сестричку, но за неимением их, радуется и возможности друга-полено. Его ведь тоже можно научить мыть руки перед едой. Ей интересно играть с ним, ужасно бы не хотелось его потерять, и она не испытывает особых эмоций, когда это полено жрет людей. Мы ведь не испытываем особых эмоций, когда Робин Бобин съел телегу и быка и какого-то там мясника. Вздыхая, она сама решает, вытягивая из нескольких спичек одну короткую, кого оно съест следующим: любимую маму или соседа, против которого лично она, так сказать, ничего не имеет.