Семь лет назад, когда мы его впервые увидели, он был в самом собачьем соку. В Плоски его боялись все кобели и млели от него все суки, потому и несколько молодых псов повторяли его окрас и пастушью побежку. То ли он был совсем ничей, то ли не хотел мириться с пропиской, но шастал по всему селу и весело попрошайничал. Здесь вообще не слишком принято постоянно кормить собак и кошек. К нам привязался, стал сопровождать на долгие прогулки, на одной из них Люба и сделала наш с Мартином парный портрет на фоне горного пейзажа, снимок попал на шмуцтитул сборника стихов "Глаз всеобъемлющий". На прогулках бдительно и молча проверял маршрут, залаял лишь однажды, когда увидел непорядок - молодой бычок откололся от стада на лесной опушке. За 10 секунд загнал его за проволоку и снова пошел с нами.
С годами стал быстро уставать, хитрить - ложился, вздыхал, показывал, что силы кончились. А потом и вправду стал слабеть, поджимал лапы - артроз, болезнь больших собак. Да и возраст уже... К прошлой осени исхудал, покрылся какой-то паршой, облез его пышный хвост. Деревенские псы стали беззастенчиво его облаивать, он не мог уже отнимать у них случайную добычу. Мы стали его регулярно кормить, к ветеринару не повезли - пес-то все-таки чужой, что скажем? И стабильная еда вернула Мартина к жизни, за что соседка Цветка нас похвалила. А вот артроз все равно заставляет его ковылять на трех лапах. Однако и в таком виде он считает своим долгом сопровождать нас, хотя мы и пытаемся объяснить ему, что это лишнее. Теперь он считает и наших внучек своими подопечными...