ЗАТЕРЯННЫЕ ПЛЕМЕНА АМАЗОНИИ: ЛЮДИ-ЯГУАРЫ. ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ ПО ПЕРУАНСКОЙ АМАЗОНИИ. День 8й
День 8й. Лягушачья песнь матсес.
7 июня. Деревня Буэн Перу
Никогда бы не подумал, что через москитную сетку насекомые могут пробираться внутрь. Сетка, которую поставил Хосе, значительно лучше. Она по сути и не сетка, а грубая хлопковая ткань. Несколько песчаных мух все же и через неё пролезли, вероятно, под низом, и успели меня покусать.
Сегодня невероятно плотный туман. Мелкая дисперсия воды летит по ветру, будто бы стоишь у большого водопада. С пальмовых крыш хижин капает роса. На одном из деревьев клубком висит ручной ленивец, который не спешит спускаться вниз. Амазония таинственна и экзотична.
После завтрака в доме Армандо, Хосе приглашает нас на плантации матсес, расположенные немного в стороне от поселения, прямо в сельве. С нами идут Армандо, Марьяно и соседка Йоланда. Она тут главная. Добыча маниока - женская работа.
Маниок, который все тут называют юкка, можно с уверенностью назвать основным источником питания матсес, продуктом, от которого племя зависит в большей степени. Андрей Матусовский говорит, что от того как колосится маниок в огороде зависит, как надолго матсес останутся на текущем месте. Когда ресурсы истощаются, в том числе и охотничьи угодья теряют эффективность, тогда матсес меняют место стоянки.
В хаотичном с виду огороде матсес, помимо маниока, много чего еще. Тут и тыквы (калабасы), и бананы, и кустарник чили-перца, и ананасы, и даже корень барбаско. Последний используется в качестве средства для отравления рыбы.
Маниок, хоть и считается корнеплодом, растёт как ветвистый кустарник. Впрочем, индейцы с этой ветвистостью всячески борются, подрезая ветви, оставляя их только в верхней части. Благодаря этой процедуре весь рост растения идёт не в стебли, а в корни. Именно корни съедобны. Причём если сладкий маниок можно выкопать, сразу приготовить и съесть целиком, то горький маниок подлежит специальной замысловатой обработке, чтобы удалить из корня всю горечь. Основу рациона матсес составляет именно горький маниок. Установлено, что он не содержит холестерина. Поэтому болезни сердца у матсес - большая редкость.
Йоланда выкопала несколько увесистых корней с 5-летнего куста и завернула их в банановый лист. Из листьев пальмы виртуозно сплела одноразовый рюкзак, приспособила к нему тут же лямку из коры бальсового дерева и взгромоздила ношу на голову.
Женщины матсес каждый день носят тяжёлые грузы через голову наперевес. Лёша предполагает, что из-за неправильного ношения грузов у матсес через одного межпозвоночные грыжи.
После плантации мы зашли в дом бабушки Канан, мамы Армандо. Она вообще живет в малоке, но приехала временно в Буэн Перу, повидаться с детьми и внуками.
Канан, сидя в гамаке, рассказывает нам свою историю. Когда она была совсем маленькой, её родители перуанцы оставили её буквально на пару минут присмотреть за костром. Матсес, выскочившие из леса схватили девочку и утащили в лес. Канан помнит, как матсес на ходу рвали на ней одежду.
Так девочка-перуанка стала своей у матсес. Андрей говорит, что антропологически она весьма похожа на матсес, никогда не подумаешь, что она не была рождена в их племени.
С новой семьей они жили в верховьях Якуэрана и лишь потом спустились на плотах в район Буэн Перу. Впрочем, Буэн Перу тогда располагалось ниже по течению, ближе к слиянию Гальвеса и Якуэраны. Причиной для изменения локации было изменение взглядов матсес. Если раньше они укрывались от западной цивилизации в верховьях реки, то впоследствии решили, что неплохо было бы и принять блага этой самой цивилизации. Не последнюю роль в этом сыграл её муж, он же отец Армандо, который осуществил первый контакт с миссионерами в 1975 году.
Тогда в старом Буэн Перу они ещё жили в малоке - большом общинном доме человек на двадцать.
Сегодня в соседней деревне, Рэмояку, проходит какой то футбольный турнир. Мы с Лёшей спешим принять участие. Однако посмотрев на то, как жёстко парни играют на бетоне, понимаем, что рисковать не стоит. Да и ловить нечего. Ребята играют на уровне нашей юношеской школы олимпийского резерва. И мы хотим их обыграть на чемпионате мира?..
Вечером мы отправляемся в джунгли в поисках особого вида ядовитой лягушки, чей токсин используется в ритуалах матсес, как считается, для очищения организма и общего укрепления здоровья. Своего рода аяваска. Только токсин этот попадает в организм через кровь. У матсес на предплечьях часто можно встретить большие точки - следы ожогов, это память о прохождении такого ритуала.
Амазонская сельва вполне себе походит на любые другие экваториальные джунгли, при этом имея свои особенности, прежде всего в части растительного мира. Подлесок совсем густой, но при желании проходимый. Много сходств с Новой Гвинеей. Но тут нет такого количества болот. Другая примечательная черта здешних мест - рельеф. Тропа постоянно идёт вверх и вниз, местность очень холмистая. В этом смысле сельва Жавари несколько напоминает дождевой лес на севере Лаоса в парке Нам Кан.
Мы идём в полной темноте, подсвечивая себе путь фонарем. Первым идёт Армандо. Он издаёт звук, нечто среднее между кваканьем и кудахтаньем. Так Армандо имитирует звук древесной лягушки камбо, биологами именуемой филломедузой двухцветной. Лягушка ему откуда то отвечает. Двигаясь на звук, мы, наконец, приходим к реке. Армандо, продолжая квакать, без труда находит на дереве большую лягушку кислотно-зеленого цвета. Всё в ней, включая агрессивную форму, говорит о том, что камбо ядовита.
Армандо аккуратно пересаживает лягушку на сорванную ветку, чтобы не отравиться ее токсинами (она ещё успела и прыснуть в процессе). Та послушно идёт. Она совсем не боится. Все видит, но нагло сидит. Причина - полное отсутствие природных врагов. Абсолютно никто её в природе не ест. Только человек приспособился управляться с ядовитой тварью. Впрочем, матсес не убивают лягушку, а только собирают яд, отпуская животное снова в среду обитания.
Армандо сказал, что добывать яд будем завтра, и посадил камбо на ветку, накрыв ведром.
Находились сегодня, сил писать заметки совсем нет.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
