“Тихий Дон” в “Мастерской”. 4 марта 2018
Театральное испытание себя длиной в восемь с половиной часов, в котором антракты оказались не такими уж и нужными.
Пускаясь в этот немного безрассудный эксперимент, меньше всего я ожидала того потрясения, которое до сих пор отзывается внутри безудержной радостью, неутомимым желанием говорить, рассказывать взахлёб, обсуждать, спорить, стоит только вспомнить. Спектакль в “Мастерской” - настоящее переоткрытие любимого (не в смысле самого, а в смысле, что люблю) романа, колоритного, густонаселённого, многослойного и многосюжетного, эпохального и в то же время сосредоточенного на человеке. Я не могла себе представить, что театральный спектакль можно так поставить, можно так поставить по “Тихому Дону”, можно так сыграть знакомых с детства героев, можно так смотреть, завороженно, почти не дыша, едва переводя дыхание, и даже не заметив, что уже поздний вечер и занавес.
Роман не просто оживает на сцене, играя новыми глубокими красками и миллионом тончайших оттенков. Каждый герой, каждая сюжетная линия, каждый вектор отношений, каждое чувство, каждая эмоция, каждый поступок, каждый жест сыграны с удивительными выразительностью, разнообразием, точностью, силой и естественностью. У каждого - своя выстраданная история, своя боль, своя беда, своя судьба. Здесь выведены с любовью и нежностью часто остающиеся в тени Степан (Андрей Аладьин) и Дуняша (Наталья Шулина), Мирон Коршунов и Ильинишна, Петро, дед Гришака и Прохор Зыков, и глубоко засевшая, чтобы не подать вида, трагедия деда Пантелея (Дмитрий Белякин). И прекрасная вечная история Григория (Антон Момот) и Аксиньи (Есения Раевская). Все они повязаны с Доном, с его шумящими водами, с его мощью, с его казачьей лихостью, с его печалью, с его широкой душой. Он плещется здесь, у подножия сцены на протяжении восьми часов, то призывно и играючи, как в “Истоках”, то тревожно и тоскливо, как в “Исходе”.
Есть здесь и покос, и пляска, и песни, и война, и красные, и белые, и полыхающие пожаром курени, и реки крови невинно убиенных, и смерть, и рождение: ни одной детали, ни одного важного слова, ни одного важного взгляда не потеряно по дороге. Структура спектакля выстроена строго и жёстко, стоит намертво, схваченная цельностью конструкции и наполненная богатством жизни хутора Татарского. Она и невероятная внутренняя энергетика актёрского ансамбля удерживают внимание, с первых минут зажав зрителя в тиски и не выпуская до самого конца. Да и не хочется, чтобы отпускало. Химия, помноженная на синергетический эффект.
И любовь к роману вспыхнула с новой силой. И любовь к театру. И к “Мастерской”.