Полюс холода
Специально для funnydae
Как-то раз я написала в комментариях одному человеку, ищущему абсолютной грусти, что не нужно ее искать. Нужно просто двигаться в ее сторону. И тогда грусть сама найдет тебя. Зачем?.. Она очищает твой внутренний взор, как стекло автомобиля от налипшего снега. И тогда ты ясно видишь всё, что внутри, и всё, что снаружи, может, каким-то преломленным, но кристально чистым. И когда я размышляла об этом, я стояла на мосту вблизи третьего кольца, сером и бесприютном, и курила на ветру горькие сигареты, и на какой-то миг мой так и не найденный север отчетливо замаячил вдали. Даже не север, а полюс холода, к которому я иду долгие годы.
И я подумала, что лично для меня это единственно правильное направление, потому что общее количество страданий и общее количество счастья как-то должно делиться между людьми, и даже между прожитыми и непрожитыми жизнями одного и того же человека. И, если я права, и количество страдания исчерпаемо, однажды оно кончится, и от найденного мною полюса холода я отправлюсь прямиком на волшебный экватор. Или, если я права, дойдя до полюса холода, я пребуду на нем вечно, дав, таким образом, кому-то возможность оставаться на счастливой тропической широте. Что, в общем, тоже имеет смысл. Значит, поиски счастья, какими бы заманчивыми они ни казались, откладываются ровно до той поры, пока я не окажусь на этом полюсе.
Я думала об этом достаточно давно, и теперь, оказываясь в той точке пути, где грусть и ясность едва выносимы, я понимаю, что полюс близко. Я объясняю себе, что не нужно бояться, просто где-то рядом полярный круг и вечная мерзлота, просто я двигаюсь в нужном направлении. И дело не в том, что я что-то в жизни делаю неправильно, и вот эта неразрешимость - результат моих ошибок и просчетов. Нет. Как раз наоборот. Чем ниже окружающая температура, тем вернее нужно держать курс. Чтобы в полном осознании, под синими звездами полярной ночи, вторгнуться в ледяные просторы, с честью, с волей к страданию. И, наверное, лучше оставить малодушные попытки присосаться к чужому теплу; лучше сделать одиночество своим знаменем, своей блистательной хоругвью, если это возможно. Потому что те, к чьему теплу я пытаюсь присасываться, исключительно ревностно берегут его для других, избравших путь счастья. Они распинают меня в своих постелях, пригвождая к простыням, венчая индевелыми терниями, - не для меня, не для меня цветут. Иди, паломница, ступай, страдалица, пой свою волчью песню, страшную и прекрасную, мы послушаем отсюда.
И когда я дойду до своего полюса, я поставлю там радиопередатчик, чтобы рассказывать обо всем, что вижу так ясно. Я уверена, там очень красиво.
Как-то раз я написала в комментариях одному человеку, ищущему абсолютной грусти, что не нужно ее искать. Нужно просто двигаться в ее сторону. И тогда грусть сама найдет тебя. Зачем?.. Она очищает твой внутренний взор, как стекло автомобиля от налипшего снега. И тогда ты ясно видишь всё, что внутри, и всё, что снаружи, может, каким-то преломленным, но кристально чистым. И когда я размышляла об этом, я стояла на мосту вблизи третьего кольца, сером и бесприютном, и курила на ветру горькие сигареты, и на какой-то миг мой так и не найденный север отчетливо замаячил вдали. Даже не север, а полюс холода, к которому я иду долгие годы.
И я подумала, что лично для меня это единственно правильное направление, потому что общее количество страданий и общее количество счастья как-то должно делиться между людьми, и даже между прожитыми и непрожитыми жизнями одного и того же человека. И, если я права, и количество страдания исчерпаемо, однажды оно кончится, и от найденного мною полюса холода я отправлюсь прямиком на волшебный экватор. Или, если я права, дойдя до полюса холода, я пребуду на нем вечно, дав, таким образом, кому-то возможность оставаться на счастливой тропической широте. Что, в общем, тоже имеет смысл. Значит, поиски счастья, какими бы заманчивыми они ни казались, откладываются ровно до той поры, пока я не окажусь на этом полюсе.
Я думала об этом достаточно давно, и теперь, оказываясь в той точке пути, где грусть и ясность едва выносимы, я понимаю, что полюс близко. Я объясняю себе, что не нужно бояться, просто где-то рядом полярный круг и вечная мерзлота, просто я двигаюсь в нужном направлении. И дело не в том, что я что-то в жизни делаю неправильно, и вот эта неразрешимость - результат моих ошибок и просчетов. Нет. Как раз наоборот. Чем ниже окружающая температура, тем вернее нужно держать курс. Чтобы в полном осознании, под синими звездами полярной ночи, вторгнуться в ледяные просторы, с честью, с волей к страданию. И, наверное, лучше оставить малодушные попытки присосаться к чужому теплу; лучше сделать одиночество своим знаменем, своей блистательной хоругвью, если это возможно. Потому что те, к чьему теплу я пытаюсь присасываться, исключительно ревностно берегут его для других, избравших путь счастья. Они распинают меня в своих постелях, пригвождая к простыням, венчая индевелыми терниями, - не для меня, не для меня цветут. Иди, паломница, ступай, страдалица, пой свою волчью песню, страшную и прекрасную, мы послушаем отсюда.
И когда я дойду до своего полюса, я поставлю там радиопередатчик, чтобы рассказывать обо всем, что вижу так ясно. Я уверена, там очень красиво.