(no subject)
Жабе объявили, что сегодня в школе день спорта, вместо учебы будет кросс. Надо взять с собой бутерброды(!) и воду и прийти на час позже. Я с вечера выставила будильник на 7:40 вместо 6:50, но старый не отключила. Мы встали спозаранку, схватили бутерброды и двинули в школу. Очнулась я в 7:40, когда в сумке зазвонило. Муся, сказала я, концепция изменилась, мы идем гулять.
А я и позабыла, как клево гулять в это время, когда из-за гор выходит солнце, главное не смотреть ему навстречу, останешься без глаз; вот только что любовался кипарисами, а между ними уже тысяча лезвий; я знаю этот дом с пристройкой, на подоконнике всегда лежали лимоны, и теперь беспокойно оттого, что их нет; все эти белые, утлые, двухэтажные знаю, с синими ставнями, с раздвижными дверями на террасах, со старыми креслами в глубине террас, завешанные бельем сверху донизу; дворики знаю, окруженные подстриженными изгородями без калиток, они похожи на бассейны, полные темной зелени, в которой коты плавают, как рыбы, нигде нет столько котов, как в конце Македонской, как будто их сюда течением прибивает; а солнце все льется и льется через края гор, мир утопает в кленовом сиропе, мы бредем и вязнем, остаемся навсегда на лакированной осенней картинке: Муське тут шесть, у нее зубы как у белки, а мне сорок два, прямо перед тем, как
А я и позабыла, как клево гулять в это время, когда из-за гор выходит солнце, главное не смотреть ему навстречу, останешься без глаз; вот только что любовался кипарисами, а между ними уже тысяча лезвий; я знаю этот дом с пристройкой, на подоконнике всегда лежали лимоны, и теперь беспокойно оттого, что их нет; все эти белые, утлые, двухэтажные знаю, с синими ставнями, с раздвижными дверями на террасах, со старыми креслами в глубине террас, завешанные бельем сверху донизу; дворики знаю, окруженные подстриженными изгородями без калиток, они похожи на бассейны, полные темной зелени, в которой коты плавают, как рыбы, нигде нет столько котов, как в конце Македонской, как будто их сюда течением прибивает; а солнце все льется и льется через края гор, мир утопает в кленовом сиропе, мы бредем и вязнем, остаемся навсегда на лакированной осенней картинке: Муське тут шесть, у нее зубы как у белки, а мне сорок два, прямо перед тем, как