Является ли Россия Европой.
С точки зрения отечественного записного либерала Россия представляет собой этакую блудную дочь Европы, которая в 1917 году в результате неудачного социального эксперимента отбилась от остального "прогрессивного человечества". Цель либералов, соответственно, вернуть "эту страну" в лоно родительской цивилизации. Правда, у людей здравомыслящих регулярно возникает когнитивный диссонанс. Например, когда мы сравниваем европейскую прессу о терактах в России и ЕС или говорим о том, что, так называемые, европейские гуманитарные ценности как-то не очень хорошо у нас приживаются. Полагаю, что наше единство с Европой - один из самых больших исторических мифов. Приведу пример.
Недавно, перечитывал воспоминания легендарной народницы и эсерки Веры Фигнер, той самой, на донесении об аресте которой царь Александр III наложил краткую, но выразительную резолюцию "Наконец попалась", и которая, проведя 20 лет в Шлиссельбургской крепости, тем не менее, дожила до 90 лет. Там упоминается некогда громкая история вокруг революционера-народовольца Льва Гартмана. Сегодня уже никто не помнит об этом человеке и событиях вокруг него, а 137 лет назад история эта прогремела на всю Европу похлеще скандала с Савченко.
Осенью 1879 года народовольцы, вынесшие царю смертный приговор, решили воспользоваться возвращением Александра II в Петербург из Ливадии, где он находился на отдыхе. Было решено подорвать царский поезд. Покушения готовились в трех местах - под Одессой, под Александровском и под Москвой. Два первых покушения не удались. 19 ноября 1879 года под Москвой было совершено третье покушение. В этот день по Московско-Курской железной дороге один за другим шли два ярко освещённых поезда. Первый поезд прошёл невредимым. По второму сигналу, поданному Софьей Перовской, Степан Ширяев соединил электропровода и поезд потерпел крушение. Но царь с семьёй и приближённой свитой ехал в первом поезде, а во втором, как оказалось, находилась придворная прислуга. Впоследствии в следственных показаниях Александр Михайлов изложил свою версию причин неудачи: «Наступил критический день 19 ноября. Время прибытия двух царских поездов в Москву было назначено 10 и 11 часов вечера. Не было тайной для многих москвичей, что царь прибудет в 10 ч. Это подтверждали и другие, более веские данные, заставлявшие обратить взоры на первый поезд. Но царский поезд промчался в начале десятого и был принят за пробный, иногда следующий впереди царского. Второй поезд, шедший в 10 часов с небольшим, совпал со временем, назначенным для царского, и пострадал». Мина рванула под четвертым, багажным вагоном с крымскими фруктами, так что «не было человеческих жертв, - вспоминал шталмейстер, князь Д.Д. Оболенский, возвращавшийся вместе с царем из Крыма, - вышел, в самом деле, мармелад, только яблочный, а не человеческий».
Некоторых участников покушения III отделению удалось задержать по свежим следам. На следствии из показаний народовольца Степана Ширяева, выяснилось, что замысел покушения созрел в Петербурге. Александр Михайлов в августе объявил что, «в Москве можно купить дом, вблизи полотна московско-курской железной дороги, и только тогда начались приготовления к московскому предприятию, причем было решено, что Л.Н. Гартман приобретёт дом в Москве», а А.Д. Михайлов подыщет «женщину, которая возьмет на себя роль жены Л.Н. Гартмана и вообще устроит всю хозяйственную часть дела». Эта роль выпала на Софью Перовскую. Вскоре она и Л.Н. Гартман поселились в придорожном доме как чета Сухоруковых. Минную галерею рыли в основном А.Д. Михайлов, Г.П. Исаев, А.И. Баранников, Л.Н. Гартман, А.Б. Арончик и Г.Д. Гольденберг. Интересно, что по договорённости между собой подсудимые указывали на Льва Гартмана, как человека соединявшего электропровода (тот был уже в безопасности).
Одному из главных организаторов взрыва агенту Исполнительного комитета "Народной воли" Льву Гартману удалось бежать во Францию. Некоторое время спустя императорское правительство возбудило дело о его выдаче Францией. В ответ была развязана целая общественная кампания в защиту эмигранта. В связи с арестом Гартмана и угрозой его выдачи Исполнительный комитет "Народной воли" выпустил специальную прокламацию, адресованную французскому народу, которая была разослана в редакции многих французских газет и своевременно ими опубликована. В ней говорилось: "Французские граждане! ...Мы обращаемся ко всей Франции с полной надеждой, что она не допустит своё правительство до подобного шага. Тут важен не Гартман, не та или другая отдельная личность - важен принцип... Единственная политика достойная великого народа, требует, чтобы вы другим желали того же, чего самим себе. Держитесь же этой политики, и свободная Россия, разорвав цепи рабства, явится для Франции более надёжным союзником, чем граф Орлов и князь Горчаков".
Новое покушение на царя (взрыв в столовой Зимнего дворца, осуществленный народовольцем С. Н. Халтуриным 5 февраля 1880 г.), совпавшее с арестом Гартмана, дало дополнительный козырь князю Н. А. Орлову, царскому послу во Франции, в его просьбах о выдаче Гартмана. Возглавляемое умеренным республиканцем Ш. Фрейсине, имевшим репутацию хитрого политика, французское правительство пыталось вести двойную игру. С одной стороны, оно якобы предпринимало все возможное, чтобы угодить петербургскому двору; с другой - опасалось вступить в конфронтацию со своей прогрессивной общественностью. Тем временем в Париже прошла студенческая демонстрация в защиту полиэмигранта. "Совесть Франции" Виктор Гюго написал открытое письмо правительству: "Вы не выдадите этого человека!" Срочно была опубликована переписка бывшего члена Комитета общественной безопасности Парижской Коммуны Ф. Пиа и знаменитого итальянского революционера Дж. Гарибальди, сочувственно относившихся к Гартману. Французская газета писала: "Ни одно европейское государство, ни Англия, ни Германия, ни сама Россия не позволили выдать приговоренных французским правосудием коммунаров... И мы убеждены, что современное французское правительство не нуждается в примерах с тем, чтобы осознать, что отвечает его интересам и в чем состоит его достоинство". Гартман в разгар кампании написал трогательное письмо министру иностранных дел Франции (полный текст здесь): "...Настоящее движение в России есть движение социально-революционное и, вместе, политическое. Само русское правительство не считает его уголовным; и уголовных движений не может быть. Мое же деяние есть только часть, только капля в море общего русского социально-революционного и, вместе, политического движения настоящего времени.
Правительство республиканской Франции амнистировало 10 тысяч коммунаров; неужели же оно выдаст России политического эмигранта, который пришел во Францию искать себе приюта?
Когда иноземный пришелец войдет в саклю полудикого черкеса, личность его (иноземца) неприкосновенна даже и в том случае, если он принадлежит к враждебному племени. Зло, ему причиненное, составляет позор всего черкесского племени. Такова высота нравственных понятий даже полудиких народов, таковы их отношения к лицу, ищущему крова и приюта.
И цивилизованная Франция не поступит иначе. Двери ее открыты, чтобы принять политических эмигрантов, ищущих приюта, и она приняла их немало".
Не смотря на хлопоты, царское правительство получило отказ в выдаче террориста, по словам Веры Фигнер оно "получило звонкую всеевропейскую пощёчину".
Это было не первое и не последнее покушение на царя. За два года, предшествующих гибели царя было казнено более 20 революционеров, десятки отправлены на каторгу и по тюрьмам. 1 марта 1881 года охота на Александра II, открытая революционерами увенчалась успехом. Царь погиб от взрыва бомбы, брошенной студентом Гриневицким. Организаторы и исполнитель покушения Перовская, Желябов, Кибальчич и Рысаков были повешены.
Из Парижа Л.Н. Гартман переехал в Лондон. Был заграничным представителем «Народной Воли». Познакомился с Карлом Марксом, который к нему благоволил. Нищенствовал, зачастую занимал деньги у П. Лаврова, нанимался факельщиком в похоронные процессии. В конце 1881 года переселился в Америку, открыл в Нью-Йорке электротехническую мастерскую (сказался прежний опыт), но, кажется, не процветал. Умер в 1908 году.
Я далёк от того, чтобы сравнивать и проводить параллели между революционерами-народовольцами (или чёрнопередельцами) и сегодняшними нашими "либералами". Отнюдь. В демонстрационном ролике Ельцин-центра такую связь попытались выстроить. Но это ложь. Члены партии "Народная воля" презирали буржуазный либерализм, борьбу за политические права рассматривали как промежуточный этап к всенародному (крестьянскому) восстанию, социальной и экономической революции. Это были мужественные люди, романтики, бессребреники, ставки в их борьбе были чрезвычайно высоки, в лучшем случае эмиграция без надежды на возвращение, в худшем - смерть на виселице или каторга. Они заслуживают уважения.
Пример из истории я привёл для того, что бы показать, что никакого единства между Европой и Россией не было. Последнюю всегда рассматривали, как тираническую, варварскую страну, которую непременно нужно цивилизовать, и, если приходилось европейским странам заключать союзы с "Мордором", то только для того, что бы поиметь выгоду или получить в своё распоряжение пушечное мясо. Со времени Петра I мы привыкли ориентироваться на западных соседей как на некий маяк. И сегодня спор западников и славянофилов не закончен. На мой взгляд, нам давно пора перестать оглядываться на Европу, как неисчерпаемый источник рецептов успешного демократического развития и пытаться испытывать на себе эти рецепты. Мы не Европа и не Азия, мы Россия.
Недавно, перечитывал воспоминания легендарной народницы и эсерки Веры Фигнер, той самой, на донесении об аресте которой царь Александр III наложил краткую, но выразительную резолюцию "Наконец попалась", и которая, проведя 20 лет в Шлиссельбургской крепости, тем не менее, дожила до 90 лет. Там упоминается некогда громкая история вокруг революционера-народовольца Льва Гартмана. Сегодня уже никто не помнит об этом человеке и событиях вокруг него, а 137 лет назад история эта прогремела на всю Европу похлеще скандала с Савченко.
Осенью 1879 года народовольцы, вынесшие царю смертный приговор, решили воспользоваться возвращением Александра II в Петербург из Ливадии, где он находился на отдыхе. Было решено подорвать царский поезд. Покушения готовились в трех местах - под Одессой, под Александровском и под Москвой. Два первых покушения не удались. 19 ноября 1879 года под Москвой было совершено третье покушение. В этот день по Московско-Курской железной дороге один за другим шли два ярко освещённых поезда. Первый поезд прошёл невредимым. По второму сигналу, поданному Софьей Перовской, Степан Ширяев соединил электропровода и поезд потерпел крушение. Но царь с семьёй и приближённой свитой ехал в первом поезде, а во втором, как оказалось, находилась придворная прислуга. Впоследствии в следственных показаниях Александр Михайлов изложил свою версию причин неудачи: «Наступил критический день 19 ноября. Время прибытия двух царских поездов в Москву было назначено 10 и 11 часов вечера. Не было тайной для многих москвичей, что царь прибудет в 10 ч. Это подтверждали и другие, более веские данные, заставлявшие обратить взоры на первый поезд. Но царский поезд промчался в начале десятого и был принят за пробный, иногда следующий впереди царского. Второй поезд, шедший в 10 часов с небольшим, совпал со временем, назначенным для царского, и пострадал». Мина рванула под четвертым, багажным вагоном с крымскими фруктами, так что «не было человеческих жертв, - вспоминал шталмейстер, князь Д.Д. Оболенский, возвращавшийся вместе с царем из Крыма, - вышел, в самом деле, мармелад, только яблочный, а не человеческий».
Некоторых участников покушения III отделению удалось задержать по свежим следам. На следствии из показаний народовольца Степана Ширяева, выяснилось, что замысел покушения созрел в Петербурге. Александр Михайлов в августе объявил что, «в Москве можно купить дом, вблизи полотна московско-курской железной дороги, и только тогда начались приготовления к московскому предприятию, причем было решено, что Л.Н. Гартман приобретёт дом в Москве», а А.Д. Михайлов подыщет «женщину, которая возьмет на себя роль жены Л.Н. Гартмана и вообще устроит всю хозяйственную часть дела». Эта роль выпала на Софью Перовскую. Вскоре она и Л.Н. Гартман поселились в придорожном доме как чета Сухоруковых. Минную галерею рыли в основном А.Д. Михайлов, Г.П. Исаев, А.И. Баранников, Л.Н. Гартман, А.Б. Арончик и Г.Д. Гольденберг. Интересно, что по договорённости между собой подсудимые указывали на Льва Гартмана, как человека соединявшего электропровода (тот был уже в безопасности).
Одному из главных организаторов взрыва агенту Исполнительного комитета "Народной воли" Льву Гартману удалось бежать во Францию. Некоторое время спустя императорское правительство возбудило дело о его выдаче Францией. В ответ была развязана целая общественная кампания в защиту эмигранта. В связи с арестом Гартмана и угрозой его выдачи Исполнительный комитет "Народной воли" выпустил специальную прокламацию, адресованную французскому народу, которая была разослана в редакции многих французских газет и своевременно ими опубликована. В ней говорилось: "Французские граждане! ...Мы обращаемся ко всей Франции с полной надеждой, что она не допустит своё правительство до подобного шага. Тут важен не Гартман, не та или другая отдельная личность - важен принцип... Единственная политика достойная великого народа, требует, чтобы вы другим желали того же, чего самим себе. Держитесь же этой политики, и свободная Россия, разорвав цепи рабства, явится для Франции более надёжным союзником, чем граф Орлов и князь Горчаков".
Новое покушение на царя (взрыв в столовой Зимнего дворца, осуществленный народовольцем С. Н. Халтуриным 5 февраля 1880 г.), совпавшее с арестом Гартмана, дало дополнительный козырь князю Н. А. Орлову, царскому послу во Франции, в его просьбах о выдаче Гартмана. Возглавляемое умеренным республиканцем Ш. Фрейсине, имевшим репутацию хитрого политика, французское правительство пыталось вести двойную игру. С одной стороны, оно якобы предпринимало все возможное, чтобы угодить петербургскому двору; с другой - опасалось вступить в конфронтацию со своей прогрессивной общественностью. Тем временем в Париже прошла студенческая демонстрация в защиту полиэмигранта. "Совесть Франции" Виктор Гюго написал открытое письмо правительству: "Вы не выдадите этого человека!" Срочно была опубликована переписка бывшего члена Комитета общественной безопасности Парижской Коммуны Ф. Пиа и знаменитого итальянского революционера Дж. Гарибальди, сочувственно относившихся к Гартману. Французская газета писала: "Ни одно европейское государство, ни Англия, ни Германия, ни сама Россия не позволили выдать приговоренных французским правосудием коммунаров... И мы убеждены, что современное французское правительство не нуждается в примерах с тем, чтобы осознать, что отвечает его интересам и в чем состоит его достоинство". Гартман в разгар кампании написал трогательное письмо министру иностранных дел Франции (полный текст здесь): "...Настоящее движение в России есть движение социально-революционное и, вместе, политическое. Само русское правительство не считает его уголовным; и уголовных движений не может быть. Мое же деяние есть только часть, только капля в море общего русского социально-революционного и, вместе, политического движения настоящего времени.
Правительство республиканской Франции амнистировало 10 тысяч коммунаров; неужели же оно выдаст России политического эмигранта, который пришел во Францию искать себе приюта?
Когда иноземный пришелец войдет в саклю полудикого черкеса, личность его (иноземца) неприкосновенна даже и в том случае, если он принадлежит к враждебному племени. Зло, ему причиненное, составляет позор всего черкесского племени. Такова высота нравственных понятий даже полудиких народов, таковы их отношения к лицу, ищущему крова и приюта.
И цивилизованная Франция не поступит иначе. Двери ее открыты, чтобы принять политических эмигрантов, ищущих приюта, и она приняла их немало".
Не смотря на хлопоты, царское правительство получило отказ в выдаче террориста, по словам Веры Фигнер оно "получило звонкую всеевропейскую пощёчину".
Это было не первое и не последнее покушение на царя. За два года, предшествующих гибели царя было казнено более 20 революционеров, десятки отправлены на каторгу и по тюрьмам. 1 марта 1881 года охота на Александра II, открытая революционерами увенчалась успехом. Царь погиб от взрыва бомбы, брошенной студентом Гриневицким. Организаторы и исполнитель покушения Перовская, Желябов, Кибальчич и Рысаков были повешены.
Из Парижа Л.Н. Гартман переехал в Лондон. Был заграничным представителем «Народной Воли». Познакомился с Карлом Марксом, который к нему благоволил. Нищенствовал, зачастую занимал деньги у П. Лаврова, нанимался факельщиком в похоронные процессии. В конце 1881 года переселился в Америку, открыл в Нью-Йорке электротехническую мастерскую (сказался прежний опыт), но, кажется, не процветал. Умер в 1908 году.
Я далёк от того, чтобы сравнивать и проводить параллели между революционерами-народовольцами (или чёрнопередельцами) и сегодняшними нашими "либералами". Отнюдь. В демонстрационном ролике Ельцин-центра такую связь попытались выстроить. Но это ложь. Члены партии "Народная воля" презирали буржуазный либерализм, борьбу за политические права рассматривали как промежуточный этап к всенародному (крестьянскому) восстанию, социальной и экономической революции. Это были мужественные люди, романтики, бессребреники, ставки в их борьбе были чрезвычайно высоки, в лучшем случае эмиграция без надежды на возвращение, в худшем - смерть на виселице или каторга. Они заслуживают уважения.
Пример из истории я привёл для того, что бы показать, что никакого единства между Европой и Россией не было. Последнюю всегда рассматривали, как тираническую, варварскую страну, которую непременно нужно цивилизовать, и, если приходилось европейским странам заключать союзы с "Мордором", то только для того, что бы поиметь выгоду или получить в своё распоряжение пушечное мясо. Со времени Петра I мы привыкли ориентироваться на западных соседей как на некий маяк. И сегодня спор западников и славянофилов не закончен. На мой взгляд, нам давно пора перестать оглядываться на Европу, как неисчерпаемый источник рецептов успешного демократического развития и пытаться испытывать на себе эти рецепты. Мы не Европа и не Азия, мы Россия.