Анафем
Как странно получается иногда, столкнёшься с каким-то вопросом, раз, и вдруг начинаешь с ним сталкиваться постоянно. С одной стороны, это можно объяснить тем, что не то чтобы сталкиваешься чаще, сколько обращаешь внимание на это, но тут просто загадочный случай.
Я прочитал книжку Вольского "Встречи с Лениным". Ленин был для меня загадочной фигурой, про которого я с совкового детства помню детские сказки, которые я впоследствии естественно прекратил рассматривать как сколь-нибудь реалистичные отчёты о нём. Ещё мне приходилось сталкиваться с другими упоминаниями, но редко и очень неопределённо. И вдруг мне порекомендовали эту книжку, для того чтобы ознакомиться. В этой книге поворотным моментом сюжета является спор Вольского с Лениным о кантовской вещи в себе, и в принципе о философских подходах, которые пытаются найти баланс между солипсизмом и наивным представлением, что то что мы видим и есть реальность.
Не прошло и месяца, я открываю для себя Нила Стефенсона (Neal Stephenson), способом который ну совершенно никакого отношения к первому разу не имеет. Это было обсуждение на HN дурацкой научно-популярной статьи, которая как бы заявляла, что Hubble сделал невероятное открытие, высмотрив галактику которая испускает "запрещённые линии", то есть испускает свет на длинах волн, которые "запрещены" квантовой механикой. Статья идиотская, потому что ничего нового в этом нет, "запрещённые линии" попадаются астрономам постоянно, их можно найти в любой галактике и даже в нашем Солнце. И я говорю, что она "как бы" заявляла о невероятности открытия, потому что прямо она ничего такого не говорила, но была написана так, что создавала впечатление, что именно это она и сказала. Так вот, в обсуждении всего этого на HN упоминается Нил Стефенсон и его книга Anathem (что я перевёл как "Анафем") и...
И эта книга, не просто касается вопросов в окрестности "вещи в себе", но мне кажется идёт к какой-то кульминации этих разговоров. Я пока одолел 2/3 её, но я наблюдаю нарастание этого мотива, и мне кажется, что это ж-ж-ж неспроста.
Но между делом, книга потрясающая. Мне не оторваться. Наука с религией поменяны местами. Есть "монастыри" в которых живут учёные, принимающие обеты безбрачия (не то, чтоб обеты, и не то, чтоб бесплодия, но они принимают вещества, которые гарантируют бесплодие), проводящие в монастырях всю жизнь, и ограничивающие контакты с внешним миром. В монастырях серьёзная дисциплина и множество ритуалов, уходящие корнями в многотысячелетнюю историю, которую эти учёные знают как свои пять пальцев. А вокруг монастырей иногда вырастают небоскрёбы, когда цивилизация переживает взлёт, иногда вырастает лес, когда цивилизация разрушается, за чем учёные/монахи наблюдают из-за монастырских стен, не придавая этому особого значения.
И в таком сетапе очень ярко выглядит стёб над нашей реальностью. Над смартфонами: учёные требуют от посетителей, чтобы те выключали свои смартфоны, потому что не понимают, как можно уделять внимание любому вопросу, когда тебя постоянно отвлекает смартфон. Над технологиями в целом -- в самом начале книги Ороло реагирует на залп технических слов словом "bylshit", что потом выясняется не означает булшит, или точнее именно его и означает, но без неприличной коннотации, которая отмерла за несколько тысяч лет употребления.
Но книжка и философская тоже. Проводит параллели между платонизмом и... я не знаю, как назвать второе. Дуализм может быть? Нил Стефенсон не использует привычних названий для идей, у тех учёных свои собственные названия, которые определяются их собственной историей. А я не настолько подкован в философии, чтобы идентифицировать все идеи. Но платонизм из известных мне идей, я не спутаю его ни с чем. Но для множества идей я не знаю наших названий. Книга порождает своего рода спортивный интерес -- угадать, какой из их "святых" (вообще Saunt, искажённое Saint, то есть как бы не "святых", но близко по смыслу) соответствует какому мыслителю из нашего мира. С религиозными идеями мне особенно сложно даётся, я не знаю, чем какой-нибудь Лютер отличается от Папы Римского, и если они не обозначены "синтаксисом", то я не улавливаю "семантику".
Последняя фраза может показаться глупой, и возможно она и есть, но мне пока не удаётся как эту мысль выразить не глупо, используя слова "синтаксис" и "семантика". А очень хочется, потому что противостояние синтаксиса и семантики (точнее последователей синтаксиса, и последователей семантики) -- это явная вещь в книге, и эти отличия символа от референта (того, что символ символизирует) -- это что-то в окрестности той же "вещи в себе".
Судя по всему главным героям предстоит коммуникация с инопланетянами (есть основания подозревать, что с людьми с Земли, мне кажется Стефенсон намекал именно на это одним из первых абзацев книги, который был своего рода спойлером), и мне кажется, что все эти противостояния синтаксиса и семантики героям придётся разрешать, чтобы вступить в контакт. Как можно общаться с инопланетянином, если нет общего языка и общих понятий? Или может все приходят к одним и тем же понятиям, и остаётся только соотнести их друг-с-другом? Так как я пытаюсь угадать понятия нашего мира, встречая их в вымышленном?
Ааааргх! Я отрываюсь от книги, и не могу прекратить думать о ней.
update: Я перечитал кусок, который описывает идеи за двумя основными философскими ветвями. Одна -- это платонизм, противопоставляющий идеальный треугольник и реальный треугольник (или его изображение). А вторая -- это какая-то религиозная идея, противопоставляющая Бога и его изображение, то есть говорящая о том, что поклоняться надо Богу, а не его идолу.
update2: не могу понять, как заставить lj-cut работать.
Я прочитал книжку Вольского "Встречи с Лениным". Ленин был для меня загадочной фигурой, про которого я с совкового детства помню детские сказки, которые я впоследствии естественно прекратил рассматривать как сколь-нибудь реалистичные отчёты о нём. Ещё мне приходилось сталкиваться с другими упоминаниями, но редко и очень неопределённо. И вдруг мне порекомендовали эту книжку, для того чтобы ознакомиться. В этой книге поворотным моментом сюжета является спор Вольского с Лениным о кантовской вещи в себе, и в принципе о философских подходах, которые пытаются найти баланс между солипсизмом и наивным представлением, что то что мы видим и есть реальность.
Не прошло и месяца, я открываю для себя Нила Стефенсона (Neal Stephenson), способом который ну совершенно никакого отношения к первому разу не имеет. Это было обсуждение на HN дурацкой научно-популярной статьи, которая как бы заявляла, что Hubble сделал невероятное открытие, высмотрив галактику которая испускает "запрещённые линии", то есть испускает свет на длинах волн, которые "запрещены" квантовой механикой. Статья идиотская, потому что ничего нового в этом нет, "запрещённые линии" попадаются астрономам постоянно, их можно найти в любой галактике и даже в нашем Солнце. И я говорю, что она "как бы" заявляла о невероятности открытия, потому что прямо она ничего такого не говорила, но была написана так, что создавала впечатление, что именно это она и сказала. Так вот, в обсуждении всего этого на HN упоминается Нил Стефенсон и его книга Anathem (что я перевёл как "Анафем") и...
И эта книга, не просто касается вопросов в окрестности "вещи в себе", но мне кажется идёт к какой-то кульминации этих разговоров. Я пока одолел 2/3 её, но я наблюдаю нарастание этого мотива, и мне кажется, что это ж-ж-ж неспроста.
Но между делом, книга потрясающая. Мне не оторваться. Наука с религией поменяны местами. Есть "монастыри" в которых живут учёные, принимающие обеты безбрачия (не то, чтоб обеты, и не то, чтоб бесплодия, но они принимают вещества, которые гарантируют бесплодие), проводящие в монастырях всю жизнь, и ограничивающие контакты с внешним миром. В монастырях серьёзная дисциплина и множество ритуалов, уходящие корнями в многотысячелетнюю историю, которую эти учёные знают как свои пять пальцев. А вокруг монастырей иногда вырастают небоскрёбы, когда цивилизация переживает взлёт, иногда вырастает лес, когда цивилизация разрушается, за чем учёные/монахи наблюдают из-за монастырских стен, не придавая этому особого значения.
И в таком сетапе очень ярко выглядит стёб над нашей реальностью. Над смартфонами: учёные требуют от посетителей, чтобы те выключали свои смартфоны, потому что не понимают, как можно уделять внимание любому вопросу, когда тебя постоянно отвлекает смартфон. Над технологиями в целом -- в самом начале книги Ороло реагирует на залп технических слов словом "bylshit", что потом выясняется не означает булшит, или точнее именно его и означает, но без неприличной коннотации, которая отмерла за несколько тысяч лет употребления.
Но книжка и философская тоже. Проводит параллели между платонизмом и... я не знаю, как назвать второе. Дуализм может быть? Нил Стефенсон не использует привычних названий для идей, у тех учёных свои собственные названия, которые определяются их собственной историей. А я не настолько подкован в философии, чтобы идентифицировать все идеи. Но платонизм из известных мне идей, я не спутаю его ни с чем. Но для множества идей я не знаю наших названий. Книга порождает своего рода спортивный интерес -- угадать, какой из их "святых" (вообще Saunt, искажённое Saint, то есть как бы не "святых", но близко по смыслу) соответствует какому мыслителю из нашего мира. С религиозными идеями мне особенно сложно даётся, я не знаю, чем какой-нибудь Лютер отличается от Папы Римского, и если они не обозначены "синтаксисом", то я не улавливаю "семантику".
Последняя фраза может показаться глупой, и возможно она и есть, но мне пока не удаётся как эту мысль выразить не глупо, используя слова "синтаксис" и "семантика". А очень хочется, потому что противостояние синтаксиса и семантики (точнее последователей синтаксиса, и последователей семантики) -- это явная вещь в книге, и эти отличия символа от референта (того, что символ символизирует) -- это что-то в окрестности той же "вещи в себе".
Судя по всему главным героям предстоит коммуникация с инопланетянами (есть основания подозревать, что с людьми с Земли, мне кажется Стефенсон намекал именно на это одним из первых абзацев книги, который был своего рода спойлером), и мне кажется, что все эти противостояния синтаксиса и семантики героям придётся разрешать, чтобы вступить в контакт. Как можно общаться с инопланетянином, если нет общего языка и общих понятий? Или может все приходят к одним и тем же понятиям, и остаётся только соотнести их друг-с-другом? Так как я пытаюсь угадать понятия нашего мира, встречая их в вымышленном?
Ааааргх! Я отрываюсь от книги, и не могу прекратить думать о ней.
update: Я перечитал кусок, который описывает идеи за двумя основными философскими ветвями. Одна -- это платонизм, противопоставляющий идеальный треугольник и реальный треугольник (или его изображение). А вторая -- это какая-то религиозная идея, противопоставляющая Бога и его изображение, то есть говорящая о том, что поклоняться надо Богу, а не его идолу.
update2: не могу понять, как заставить lj-cut работать.