Концерт для инженера с кластером на полтора терафлопса - 7
Right on time this time.
Эта глава знаменательна тем, что тизер в своё время я постил именно из неё.
Глава 7
“Всё-таки это случилось,” - думал Кифа с мрачным торжеством внутреннего критика, который сейчас был воплощением “told-you-so”. Его личная жизнь вошла в конфликт с семейными интересами, и прямо сейчас он отвлечённо наблюдал, как его воплощение в реальном мире скандалит с матерью. Не до криков и оскорблений, но до иронии, горьких слов и колкостей. Со стороны матери, в основном.
- Кифа, ну мы же всё уже решили. И ты согласился. Я сама тебя спрашивала - а что с учёбой? Ты помнишь, что ты мне тогда сказал?
- Помню. Тогда я сказал: “Прорвёмся”. Сейчас положение изменилось.
- И что же такого случилось? Ты вообще понимаешь, что ты делаешь? Я ж ведь с того самого дня, как твой отец… - она сглотнула и так не произнесла слова “умер”, - в нормальном отпуске не была!
Ужасно, просто ужасно. В разговоре появился отец - в доме объявляется повышенный уровень сейсмоопасности минимум на месяц.
- Так тебе-то никто не мешает уехать! - возразил Кифа, как ему казалось - вполне логично.
- Никто не мешает, конечно! Ты хоть что-нибудь понимаешь? Я думала, мы все будем вместе - я же вас почти не вижу, ни тебя, ни Серёжку. Ты помнишь, как у нас бывало раньше?
Кифа помнил. Кифа помнил очень многое. Это Кифа однажды утром нашёл отца за письменным столом. Бездвижного и уже холодного. Кифе было четырнадцать. Он был в ужасе. После этого ему долго казалось, что в смерти отца мать винит двоих: самого отца, потому что не предупредил и позволил себе так внезапно покинуть её, и Кифу - как будто если бы он не нашёл тело отца, тому пришлось бы до сих пор быть живым. Разумеется, она никогда не говорила этого ни прямо, ни косвенно, но Кифа читал интонации и отлично помнил то выражение лица, которым мать встретила страшную новость. Или так ему казалось.
И всё-таки, они выжили, хоть было непросто. Мать больше не вышла замуж, и посвятила себя сыновьям. Серёга потом женился и, по большому счёту, начал жить своей жизнью. Поэтому Кифе досталось всё нерастраченное внимание и забота. Однако, и он взрослел, а пару лет назад начал работать, и мать последнее время часто жаловалась, что осталась совсем одна. Собственно, именно поэтому он изначально решился бросить на неделю университет. Но теперь, когда он действительно был нужен Ольге - не как прихоть, не как декоративное домашнее животное, а как настоящая поддержка - он не видел перед собой иного пути, чем остаться. В конце концов, мать не будет одна, с ней будет Серёга и внуки. А Ольга, если уедет ещё и Кифа, останется в полном одиночестве.
- Мам, прости, - сказал Кифа как можно смиреннее, - но я просто посмотрел на программу, посмотрел на сессию, и мне кажется, что я не потяну этого перерыва.
Почему он не озвучил своих истинных мотивов? Почему-то он оказался не в силах сказать матери в лицо: “Моя девушка чувствует себя одиноко, а у меня в последнее время с ней не клеится. Я рассчитываю использовать этот удобный момент, чтобы восстановить хорошие отношения”. Отнеслась бы мать с пониманием? Сам-то Кифа мог однозначно сказать, что для него было важнее? А что должно было быть важнее?
Мать только посмотрела на него грустно и ушла на кухню.
На следующий день они все улетели в Италию. Кроме Кифы. Серёга, узнав о том, что Кифа в последний момент изменил свои планы, скандалов закатывать не стал. Просто наградил Кифу тяжёлым взглядом и проронил: “Зря”. Кифе хотелось или порваться на две части, или схлопнуться в чёрную дыру. Лишь бы не продолжать жалкое существование. Но, как бы то ни было, вся семья уехала, а Кифа остался - и у него были большие планы на грядущую неделю.
Он рисовал себе трогательные романтичные сцены выходных, но в первую же субботу был несколько обманут в ожиданиях: Ольга созвала подруг (“Точно! Ещё же подруги!” - хлопнул себя по лбу Кифа), и они устроили сессию самоподготовки перед уже совсем близкими зачётами.
- А я что же буду делать? - несколько растерянно спросил он у Ольги, созвонившись с ней субботним утром и узнав все эти волнующие новости.
- Ну и ты приходи. Вместе веселее учить, даже если разное. Ты говорил, что у тебя сложная сессия? Что у тебя там? Методы передачи? Программный дизайн? Криптография?
- И компот, - мрачно подытожил Кифа.
- Компот? Какой компот? При чём здесь компот?
- В смысле, и первое, и второе, и третье. И компот, - объяснил он ещё мрачнее. Он ненавидел объяснять шутки.
- Ну и здорово! - Ольга, похоже, не заметила его настроения или сделала вид, что не заметила.
Кифе ничего не оставалось делать, как систематизировать на флешке все свои конспекты, уложить ноут в рюкзак и отправиться к Ольге. Пропустить эту встречу он не мог никак - слишком дорого он заплатил за вход.
В десять утра Ольга дежурно чмокнула Кифу в щёчку. В квартире было абсолютно тихо.
- А что, ещё никто не пришёл, что ли? - спросил он.
- Да нет, сидят, ботают в поте лица.
В самом деле, в зале на полу, прислонившись спинами к дивану, сидели три девушки, каждая со своим электронным другом. И тетрадкой. И набором из… Кифа бросил считать - набором пишущих принадлежностей всевозможных расцветок. Как девушки умудряются использовать хотя бы два цвета, для Кифы всегда было загадкой.
- Доброе утро, - приветствовал их Кифа.
- Привет, Кифа!
- Hi-i-i-i-i-i-i!
- Buenos.
Он знал всех троих. Первая, выбравшая для приветствия русский, производила обманчивое впечатление гламурной пустоголовой тусовщицы. В действительности же модельная фигура (в прямом смысле - вешалка с безупречной кожей), правильное лицо и большие серо-голубые глаза скрывали за собой лазерной заточки логику, ядовитую иронию и профессиональные навыки тролля по жизни. Она единственная из всей компании сидела с ноутбуком, а не с планшеткой. Её компанией Кифа был расстроен меньше всего, хотя тет-а-тет с Ольгой ему сейчас больше пришёлся бы по душе.
Вторая - полтора метра жизненной энергии, вокруг которой хотелось построить железобетонный контейнмент. И ввести зону отчуждения. Она, в общем-то, тоже могла бы быть вполне симпатичной, если бы не штукатурилась так сильно. За яркие, живые глаза над чёткими скулами, впрочем, многое можно было бы простить, но Кифу зачастую просто бесила её привычка оставлять за собой последнее слово в любом разговоре, даже в том, в который она не входила.
Любительница Борхеса - она и в самом деле ею была, вплоть до чтения текстов любимого писателя в оригинале - была высокой, не была худой, но и не испытывала никаких проблем с лишним весом. Широкая переносица, чётко очерченные губы довольно большого рта, уверенный подбородок с почти мужской ямкой на нём - всё это должно было бы сделать её некрасивой, но вместо этого сочеталось настолько гармонично, что попросту было экзотикой. Карие глаза под длинными мягкими ресницами, всегда готовые смеяться, сейчас сосредоточенно скользили по строчкам планшета. Неудивительно, что она была лучшей подругой Оли: о доброте и мягкости Дарьи в их узком кругу ходили истории. И всё же, тем больше причин для Кифы желать, чтобы сегодня она нашла другое место для занятий: где-нибудь, где она не будет составлять ему конкуренцию за внимание Ольги.
Кифа устроился за столом, Ольга расположилась напротив, и какое-то время все увлечённо работали, каждый над своим: заводная игрушка-Рита вообще была музыкантом и штудировала историю музыки, лингвист-Дарья сидела над испанской стилистикой, а Татьяна была физиком, но грызла энтерпрайзное программирование.
Кифа вопреки всему надеялся на вечер: что-то, казалось ему, должно поменяться, где-то должно открыться долгожданное окно возможностей. Но пока ещё даже не перевалило за полдень, и время, как оно любит делать всегда, стоит лишь начать дожидаться чего-нибудь, шло каждый рывок секундной стрелки на секунду вперёд - и на полсекунды назад.
Чашка чая. Вторая? Третья?
Ряды Фурье для булевых функций. Шеннон, Хартли и Найквист, три брата-акробата. Однонаправленные функции… И команда в синих трусах: Райвест, Шамир, Адлеман… Кифа открыл рот, чтобы зевнуть, глубоко и долго. И тут же остановил себя. Он не привык готовиться в компании. Каждую сессию до этого он наоборот уединялся в своей комнате, отрубал телефон, выключал мессенджеры и не заходил на собственные странички. Наличие посторонних людей мешало ему остаться наедине с текстом, кусать пальцы, ковырять в носу, дёргать себя за уши - спокойно дать цивилизованности вытечь отовсюду, кроме воспринимающего разума. Приходилось напрягаться и отвлекаться. И всё равно учить - делать больше было нечего, а сессию всё равно сдавать. Открытый ключ… Цифровая подпись…
Даже Рита соблюдала относительную тишину, лишь едва слышно напевая время от времени те фрагменты, что прослушивала в наушниках. Дарья читала большой текст и мало замечала мир вокруг. Татьяна же шипела себе под нос раздражение непокорным приложением, не желавшим делать что-то, что от него требовалось. Наконец, она не выдержала и - к облегчению Кифы, уже начинавшего засыпать над своей криптографией - позвала:
- Кифа, ты с Glassfish как? Я его никак не переубежу.
Кифа почти с облегчением вынырнул из полу-транса, в который сам загнал себя лекциями по криптографии.
- Давай посмотрю.
Татьяна, поднявшись, поставила перед ним свой ноут. Кифа отвесил призрачному себе звонкий фейспалм. Игнорировать стиль в современных средствах разработки крайне сложно, но Татьяна справилась. Весь код представлял из себя сплошную простыню текста в одной-единственной функции.
- Неудивительно, почему у тебя не работает. Знаешь поговорку: “Некрасивый самолёт не полетит”?
- Мне не надо самолёт, мне надо лабу сдать.
Кифа вздохнул.
- Таня, так писать нельзя. Просто - нет. Вот смотри…
Ctrl+A. Ctrl+Shift+F. Строчки прыгнули в лесенку, вокруг знаков равенства и арифметических операторов появились пробелы, слишком длинные строки разделились на несколько.
- Правда же, так лучше? Теперь давай посмотрим… Где у тебя условие?
Кифа прочитал условие работы и посмотрел на код. Не выдержал и потёр настоящими руками настоящие виски. Ctrl+X, вынести в отдельный метод, здесь этот метод вызвать, заменить вхождение аналогичной конструкции. Было пятьсот строк, стало четыреста пятьдесят. И ещё раз. И ещё раз. Триста. А здесь вызов лишний совсем, удалить.
Когда Кифа закончил, строк осталось едва сотня.
- Ну вот, была солидная лаба, а теперь непонятно, чем я занималась всё это время - с притворным недовольством отчитала Кифу Татьяна. - Она хоть работает?
Вместо ответа Кифа запустил проект. Тот радостно упал посреди сборки.
- Вот видишь, - начала Татьяна, - у меня он тоже так…
- Чшш! - прервал её Кифа.
Посмотрел внимательно на ошибку. На код. На ошибку. Поправил в параметре аннотации на классе одну букву и запустил проект снова. Через пару минут усердного кряхтения винчестером ноутбук запустил в браузере страничку несчастного веб-приложения.
- Так и знала, что в какой-то ерунде дело. Спасибо, что помог.
И невыносимый день продолжился дальше.
Пока наконец не прервала общее сосредоточенное молчание Рита, разразившись диким хохотом. Остальные посмотрели на неё с недоумением, на что она пояснила:
- Бах - настоящий брутальный немец, - хихикая, выдавила она. - у него в “Страстях по Матфею” есть ария тенора, называется “Терпение”, “Geduld”. Так там самое долгое, распеваемое на несколько тактов слово - rächen.
Недоумённые взгляды не потеряли в интенсивности.
- “Отомстить”, - пояснила Рита гораздо спокойнее. И когда хохот остальных всё равно не последовал, сдулась совсем:
- Фу на вас.
Ещё одна вечность медленно вытекла горячим битумом за следующие полчаса. Кифе то казалось, что он сражается с подругами Оли, соревнуясь, кто кого пересидит, то… ни о чём не думалось вообще. Всё было не так, не тогда, не о том.
В половине четвёртого Рите позвонили, она взяла трубку и подробно, в деталях и лицах описала, чем она занималась весь день, повторив ещё раз шутку про месть в “Страстях по Матфею”. Кифе хотелось или выйти, или отобрать у неё телефон и расшибить его об стену, но так как он не мог решить, что будет менее грубым и невежливым, он продолжил терпеть происходящее. На десятой минуте разговора Рита договорилась с собеседником на обед в четыре и - слава святым угодникам - положила трубку. Дальше Кифу ждала ещё одна хорошая новость: Рита предложила присоединиться к её выходу всем присутствующим, и Татьяна её предложение приняла, а Ольга - нет. Счастье было, впрочем, неполным: Дарья тоже отказалась, сославшись на недочитанный текст, который нужно было срочно дочитать.
Втроём они вполне неплохо пообедали на кухне у Ольги, после чего девушки вернулись к академическим тренировкам, а Кифа сдался и залез в интернет, открыл Википедию и бесцельно бродил по перекрёстным ссылкам, забивая голову совершенно бесполезной информацией, которую тут же по прочтении забывал.
Стемнело.
Ольга писала шпоры четырьмя разноцветными ручками попеременно. Дарья читала. Тихо тикали часы.
Наконец, текст у Дарьи кончился, она вспомнила что-то несделанное дома и засобиралась. Кифа рассеянно попрощался - он окончательно оставил всякую надежду на разумную деятельность и теперь смотрел кошачьи гифки на имиджборде. Ольга вышла в прихожую - проводить подругу. Потом сходила на кухню, налила себе чаю и вернулась к своим билетам.
Кифа очнулся от прикосновения прохладных пальцев к основанию своей шеи. До этого он бездумно листал странички по тэгу “котэ” и дошёл до сотой из десяти тысяч.
- Милые, - отметила Оля картинку, на которой шесть иссиня-чёрных котят с яркими жёлтыми глазами сидели в стеклянной вазе, не яблоки и не цветы, но нечто эстетичное на очень глубоком, чуть ли не генетическом уровне.
Кифа положил свою руку сверху на руку Ольги.
- Поспи сегодня здесь, - внезапно попросила она. - Ночью в доме ужасно тихо, мне жутко. И одиноко.
- С удовольствием.
Мечты стали явью, и они ещё долго сидели на кухне, разговаривая о всякой чепухе. А потом Ольга устала сидеть, и они перешли в её комнату, где она легла, а Кифа сел на пол, привалившись спиной к её кровати, и они продолжили обсуждение всего на свете. Как будто не было полутора месяцев сомнений. Как будто они никогда не расставались и никогда не расстанутся.
Кифа в итоге стащил у Ольги одну из двух подушек и разлёгся прямо на полу, параллельно Ольгиной кровати. Возможно, это было ошибкой, потому что всего через пятнадцать минут утомившийся за день разум оставил его, и он отключился. Ольга не стала его будить. Вместо этого она выключила свет и уснула сама.
X-post from my DW account. Visit me here.
Эта глава знаменательна тем, что тизер в своё время я постил именно из неё.
Глава 7
“Всё-таки это случилось,” - думал Кифа с мрачным торжеством внутреннего критика, который сейчас был воплощением “told-you-so”. Его личная жизнь вошла в конфликт с семейными интересами, и прямо сейчас он отвлечённо наблюдал, как его воплощение в реальном мире скандалит с матерью. Не до криков и оскорблений, но до иронии, горьких слов и колкостей. Со стороны матери, в основном.
- Кифа, ну мы же всё уже решили. И ты согласился. Я сама тебя спрашивала - а что с учёбой? Ты помнишь, что ты мне тогда сказал?
- Помню. Тогда я сказал: “Прорвёмся”. Сейчас положение изменилось.
- И что же такого случилось? Ты вообще понимаешь, что ты делаешь? Я ж ведь с того самого дня, как твой отец… - она сглотнула и так не произнесла слова “умер”, - в нормальном отпуске не была!
Ужасно, просто ужасно. В разговоре появился отец - в доме объявляется повышенный уровень сейсмоопасности минимум на месяц.
- Так тебе-то никто не мешает уехать! - возразил Кифа, как ему казалось - вполне логично.
- Никто не мешает, конечно! Ты хоть что-нибудь понимаешь? Я думала, мы все будем вместе - я же вас почти не вижу, ни тебя, ни Серёжку. Ты помнишь, как у нас бывало раньше?
Кифа помнил. Кифа помнил очень многое. Это Кифа однажды утром нашёл отца за письменным столом. Бездвижного и уже холодного. Кифе было четырнадцать. Он был в ужасе. После этого ему долго казалось, что в смерти отца мать винит двоих: самого отца, потому что не предупредил и позволил себе так внезапно покинуть её, и Кифу - как будто если бы он не нашёл тело отца, тому пришлось бы до сих пор быть живым. Разумеется, она никогда не говорила этого ни прямо, ни косвенно, но Кифа читал интонации и отлично помнил то выражение лица, которым мать встретила страшную новость. Или так ему казалось.
И всё-таки, они выжили, хоть было непросто. Мать больше не вышла замуж, и посвятила себя сыновьям. Серёга потом женился и, по большому счёту, начал жить своей жизнью. Поэтому Кифе досталось всё нерастраченное внимание и забота. Однако, и он взрослел, а пару лет назад начал работать, и мать последнее время часто жаловалась, что осталась совсем одна. Собственно, именно поэтому он изначально решился бросить на неделю университет. Но теперь, когда он действительно был нужен Ольге - не как прихоть, не как декоративное домашнее животное, а как настоящая поддержка - он не видел перед собой иного пути, чем остаться. В конце концов, мать не будет одна, с ней будет Серёга и внуки. А Ольга, если уедет ещё и Кифа, останется в полном одиночестве.
- Мам, прости, - сказал Кифа как можно смиреннее, - но я просто посмотрел на программу, посмотрел на сессию, и мне кажется, что я не потяну этого перерыва.
Почему он не озвучил своих истинных мотивов? Почему-то он оказался не в силах сказать матери в лицо: “Моя девушка чувствует себя одиноко, а у меня в последнее время с ней не клеится. Я рассчитываю использовать этот удобный момент, чтобы восстановить хорошие отношения”. Отнеслась бы мать с пониманием? Сам-то Кифа мог однозначно сказать, что для него было важнее? А что должно было быть важнее?
Мать только посмотрела на него грустно и ушла на кухню.
На следующий день они все улетели в Италию. Кроме Кифы. Серёга, узнав о том, что Кифа в последний момент изменил свои планы, скандалов закатывать не стал. Просто наградил Кифу тяжёлым взглядом и проронил: “Зря”. Кифе хотелось или порваться на две части, или схлопнуться в чёрную дыру. Лишь бы не продолжать жалкое существование. Но, как бы то ни было, вся семья уехала, а Кифа остался - и у него были большие планы на грядущую неделю.
Он рисовал себе трогательные романтичные сцены выходных, но в первую же субботу был несколько обманут в ожиданиях: Ольга созвала подруг (“Точно! Ещё же подруги!” - хлопнул себя по лбу Кифа), и они устроили сессию самоподготовки перед уже совсем близкими зачётами.
- А я что же буду делать? - несколько растерянно спросил он у Ольги, созвонившись с ней субботним утром и узнав все эти волнующие новости.
- Ну и ты приходи. Вместе веселее учить, даже если разное. Ты говорил, что у тебя сложная сессия? Что у тебя там? Методы передачи? Программный дизайн? Криптография?
- И компот, - мрачно подытожил Кифа.
- Компот? Какой компот? При чём здесь компот?
- В смысле, и первое, и второе, и третье. И компот, - объяснил он ещё мрачнее. Он ненавидел объяснять шутки.
- Ну и здорово! - Ольга, похоже, не заметила его настроения или сделала вид, что не заметила.
Кифе ничего не оставалось делать, как систематизировать на флешке все свои конспекты, уложить ноут в рюкзак и отправиться к Ольге. Пропустить эту встречу он не мог никак - слишком дорого он заплатил за вход.
В десять утра Ольга дежурно чмокнула Кифу в щёчку. В квартире было абсолютно тихо.
- А что, ещё никто не пришёл, что ли? - спросил он.
- Да нет, сидят, ботают в поте лица.
В самом деле, в зале на полу, прислонившись спинами к дивану, сидели три девушки, каждая со своим электронным другом. И тетрадкой. И набором из… Кифа бросил считать - набором пишущих принадлежностей всевозможных расцветок. Как девушки умудряются использовать хотя бы два цвета, для Кифы всегда было загадкой.
- Доброе утро, - приветствовал их Кифа.
- Привет, Кифа!
- Hi-i-i-i-i-i-i!
- Buenos.
Он знал всех троих. Первая, выбравшая для приветствия русский, производила обманчивое впечатление гламурной пустоголовой тусовщицы. В действительности же модельная фигура (в прямом смысле - вешалка с безупречной кожей), правильное лицо и большие серо-голубые глаза скрывали за собой лазерной заточки логику, ядовитую иронию и профессиональные навыки тролля по жизни. Она единственная из всей компании сидела с ноутбуком, а не с планшеткой. Её компанией Кифа был расстроен меньше всего, хотя тет-а-тет с Ольгой ему сейчас больше пришёлся бы по душе.
Вторая - полтора метра жизненной энергии, вокруг которой хотелось построить железобетонный контейнмент. И ввести зону отчуждения. Она, в общем-то, тоже могла бы быть вполне симпатичной, если бы не штукатурилась так сильно. За яркие, живые глаза над чёткими скулами, впрочем, многое можно было бы простить, но Кифу зачастую просто бесила её привычка оставлять за собой последнее слово в любом разговоре, даже в том, в который она не входила.
Любительница Борхеса - она и в самом деле ею была, вплоть до чтения текстов любимого писателя в оригинале - была высокой, не была худой, но и не испытывала никаких проблем с лишним весом. Широкая переносица, чётко очерченные губы довольно большого рта, уверенный подбородок с почти мужской ямкой на нём - всё это должно было бы сделать её некрасивой, но вместо этого сочеталось настолько гармонично, что попросту было экзотикой. Карие глаза под длинными мягкими ресницами, всегда готовые смеяться, сейчас сосредоточенно скользили по строчкам планшета. Неудивительно, что она была лучшей подругой Оли: о доброте и мягкости Дарьи в их узком кругу ходили истории. И всё же, тем больше причин для Кифы желать, чтобы сегодня она нашла другое место для занятий: где-нибудь, где она не будет составлять ему конкуренцию за внимание Ольги.
Кифа устроился за столом, Ольга расположилась напротив, и какое-то время все увлечённо работали, каждый над своим: заводная игрушка-Рита вообще была музыкантом и штудировала историю музыки, лингвист-Дарья сидела над испанской стилистикой, а Татьяна была физиком, но грызла энтерпрайзное программирование.
Кифа вопреки всему надеялся на вечер: что-то, казалось ему, должно поменяться, где-то должно открыться долгожданное окно возможностей. Но пока ещё даже не перевалило за полдень, и время, как оно любит делать всегда, стоит лишь начать дожидаться чего-нибудь, шло каждый рывок секундной стрелки на секунду вперёд - и на полсекунды назад.
Чашка чая. Вторая? Третья?
Ряды Фурье для булевых функций. Шеннон, Хартли и Найквист, три брата-акробата. Однонаправленные функции… И команда в синих трусах: Райвест, Шамир, Адлеман… Кифа открыл рот, чтобы зевнуть, глубоко и долго. И тут же остановил себя. Он не привык готовиться в компании. Каждую сессию до этого он наоборот уединялся в своей комнате, отрубал телефон, выключал мессенджеры и не заходил на собственные странички. Наличие посторонних людей мешало ему остаться наедине с текстом, кусать пальцы, ковырять в носу, дёргать себя за уши - спокойно дать цивилизованности вытечь отовсюду, кроме воспринимающего разума. Приходилось напрягаться и отвлекаться. И всё равно учить - делать больше было нечего, а сессию всё равно сдавать. Открытый ключ… Цифровая подпись…
Даже Рита соблюдала относительную тишину, лишь едва слышно напевая время от времени те фрагменты, что прослушивала в наушниках. Дарья читала большой текст и мало замечала мир вокруг. Татьяна же шипела себе под нос раздражение непокорным приложением, не желавшим делать что-то, что от него требовалось. Наконец, она не выдержала и - к облегчению Кифы, уже начинавшего засыпать над своей криптографией - позвала:
- Кифа, ты с Glassfish как? Я его никак не переубежу.
Кифа почти с облегчением вынырнул из полу-транса, в который сам загнал себя лекциями по криптографии.
- Давай посмотрю.
Татьяна, поднявшись, поставила перед ним свой ноут. Кифа отвесил призрачному себе звонкий фейспалм. Игнорировать стиль в современных средствах разработки крайне сложно, но Татьяна справилась. Весь код представлял из себя сплошную простыню текста в одной-единственной функции.
- Неудивительно, почему у тебя не работает. Знаешь поговорку: “Некрасивый самолёт не полетит”?
- Мне не надо самолёт, мне надо лабу сдать.
Кифа вздохнул.
- Таня, так писать нельзя. Просто - нет. Вот смотри…
Ctrl+A. Ctrl+Shift+F. Строчки прыгнули в лесенку, вокруг знаков равенства и арифметических операторов появились пробелы, слишком длинные строки разделились на несколько.
- Правда же, так лучше? Теперь давай посмотрим… Где у тебя условие?
Кифа прочитал условие работы и посмотрел на код. Не выдержал и потёр настоящими руками настоящие виски. Ctrl+X, вынести в отдельный метод, здесь этот метод вызвать, заменить вхождение аналогичной конструкции. Было пятьсот строк, стало четыреста пятьдесят. И ещё раз. И ещё раз. Триста. А здесь вызов лишний совсем, удалить.
Когда Кифа закончил, строк осталось едва сотня.
- Ну вот, была солидная лаба, а теперь непонятно, чем я занималась всё это время - с притворным недовольством отчитала Кифу Татьяна. - Она хоть работает?
Вместо ответа Кифа запустил проект. Тот радостно упал посреди сборки.
- Вот видишь, - начала Татьяна, - у меня он тоже так…
- Чшш! - прервал её Кифа.
Посмотрел внимательно на ошибку. На код. На ошибку. Поправил в параметре аннотации на классе одну букву и запустил проект снова. Через пару минут усердного кряхтения винчестером ноутбук запустил в браузере страничку несчастного веб-приложения.
- Так и знала, что в какой-то ерунде дело. Спасибо, что помог.
И невыносимый день продолжился дальше.
Пока наконец не прервала общее сосредоточенное молчание Рита, разразившись диким хохотом. Остальные посмотрели на неё с недоумением, на что она пояснила:
- Бах - настоящий брутальный немец, - хихикая, выдавила она. - у него в “Страстях по Матфею” есть ария тенора, называется “Терпение”, “Geduld”. Так там самое долгое, распеваемое на несколько тактов слово - rächen.
Недоумённые взгляды не потеряли в интенсивности.
- “Отомстить”, - пояснила Рита гораздо спокойнее. И когда хохот остальных всё равно не последовал, сдулась совсем:
- Фу на вас.
Ещё одна вечность медленно вытекла горячим битумом за следующие полчаса. Кифе то казалось, что он сражается с подругами Оли, соревнуясь, кто кого пересидит, то… ни о чём не думалось вообще. Всё было не так, не тогда, не о том.
В половине четвёртого Рите позвонили, она взяла трубку и подробно, в деталях и лицах описала, чем она занималась весь день, повторив ещё раз шутку про месть в “Страстях по Матфею”. Кифе хотелось или выйти, или отобрать у неё телефон и расшибить его об стену, но так как он не мог решить, что будет менее грубым и невежливым, он продолжил терпеть происходящее. На десятой минуте разговора Рита договорилась с собеседником на обед в четыре и - слава святым угодникам - положила трубку. Дальше Кифу ждала ещё одна хорошая новость: Рита предложила присоединиться к её выходу всем присутствующим, и Татьяна её предложение приняла, а Ольга - нет. Счастье было, впрочем, неполным: Дарья тоже отказалась, сославшись на недочитанный текст, который нужно было срочно дочитать.
Втроём они вполне неплохо пообедали на кухне у Ольги, после чего девушки вернулись к академическим тренировкам, а Кифа сдался и залез в интернет, открыл Википедию и бесцельно бродил по перекрёстным ссылкам, забивая голову совершенно бесполезной информацией, которую тут же по прочтении забывал.
Стемнело.
Ольга писала шпоры четырьмя разноцветными ручками попеременно. Дарья читала. Тихо тикали часы.
Наконец, текст у Дарьи кончился, она вспомнила что-то несделанное дома и засобиралась. Кифа рассеянно попрощался - он окончательно оставил всякую надежду на разумную деятельность и теперь смотрел кошачьи гифки на имиджборде. Ольга вышла в прихожую - проводить подругу. Потом сходила на кухню, налила себе чаю и вернулась к своим билетам.
Кифа очнулся от прикосновения прохладных пальцев к основанию своей шеи. До этого он бездумно листал странички по тэгу “котэ” и дошёл до сотой из десяти тысяч.
- Милые, - отметила Оля картинку, на которой шесть иссиня-чёрных котят с яркими жёлтыми глазами сидели в стеклянной вазе, не яблоки и не цветы, но нечто эстетичное на очень глубоком, чуть ли не генетическом уровне.
Кифа положил свою руку сверху на руку Ольги.
- Поспи сегодня здесь, - внезапно попросила она. - Ночью в доме ужасно тихо, мне жутко. И одиноко.
- С удовольствием.
Мечты стали явью, и они ещё долго сидели на кухне, разговаривая о всякой чепухе. А потом Ольга устала сидеть, и они перешли в её комнату, где она легла, а Кифа сел на пол, привалившись спиной к её кровати, и они продолжили обсуждение всего на свете. Как будто не было полутора месяцев сомнений. Как будто они никогда не расставались и никогда не расстанутся.
Кифа в итоге стащил у Ольги одну из двух подушек и разлёгся прямо на полу, параллельно Ольгиной кровати. Возможно, это было ошибкой, потому что всего через пятнадцать минут утомившийся за день разум оставил его, и он отключился. Ольга не стала его будить. Вместо этого она выключила свет и уснула сама.
X-post from my DW account. Visit me here.