Конец Света
“Конец Света” актуализировал нерешенные проблемы еще с “Красного террора”, и, к печали моей, надо признать, что я их так и не решил. Там я играл белогвардейского агента в ПетроЧК, здесь - хадоринга, служащего Гил-Галаду, который ищет на хуторе вастаков реликвии дома Финглофина. Общего в ситуациях следующее:
Внешняя встроенность в тоталитарную систему насилия. Необходимость поддерживать эту систему, чтобы не спалиться раньше времени и не подвести важное дело.
На самом деле ты за “хороших”, но этого никто не знает. И пока скрываешься, ведешь себя как мудак, и сам хорошим быть перестаешь.
Заранее известная невозможность победы своими силами. Только мелкие дела и мелкие цели.
Любая ошибка может грозить смертью. Но точно грозит провалом.
Не системообразующие, но совпавшие факторы:
Даже мелкая цель становится невыполнимой очень быстро и не по из-за твоих ошибок, а силой внешних обстоятельств, о которых становится известно только постфактум.
Полный бардак среди подпольщиков, когда отсутствует координация, информационный обмен, никто друг друга не знает, все совершают хаотичные действия и тем невольно мешают друг другу.
Оттягивание вскрытия и попытка выжать больше выгоды под прикрытием приводит к более значительным потерям, чем открытое сопротивление. Как в игровых ценностях, так и в количестве и качестве ролевой игры.
Я попадаюсь, но совсем не по тому поводу, за который следует. Это делает все прикрытие крайне бессмысленным и обесценивает его.
Увлекательная игра в лежание больным в течение многих часов.
В общем, все очень жизненно. И показывает, что я не знаю, как адекватно действовать в этих ситуациях, сохраняя активность и осмысленность действий. При этом надо заметить, что подпольщика-за-плохих среди хороших я играю отлично и эффективно. Как и идейного подпольщика-в-кустах.
Еще один вскрывшийся баг. Оказывается, для действия мне нужен специфический спусковой крючок - разрешение на совершение этого действия, верификация его окружающими. Это, конечно, не буквальное позволение, а широкое поле сигналов: от приказа, который я отдаю и его выполняют, до яркого протеста врага. Но мир должен быть предварительно уведомлен о моем действии. Если сигнала получить неоткуда, я начинаю подвисать и рефлексировать, выбирая самый подходящий, идеальный момент для действия и момент, конечно, продалбывается в затупке.
Как игра “Конец Света” вышла очень годной, но лично я поиграл в основном в “дерзкий стейк”, и никаких особых достижений на ниве годного отыгрыша не обрел.
Моего персонажа звали Катберт, он был хадорингом, помнившим этот хутор еще свободным, и бежавшим вместе с родителями в детстве на юг, в Бретиль. На юге он стал служить государю Гил-Галаду, и был послан в родные земли вместе с отрядом партизан искать потерянную корону Финголфина. К Хитлуму от отряда осталось всего три человека, и один из них заболел. Оставшиеся решили не бросать товарища, сдаться в плен и вести подпольную деятельность. Так Катберт и попал в рабство в род Змеи, с одной только целью - выполнить задание, а там хоть трава не расти.
***
За первый вечер стало ясно следующее:
Из рабского барака хрен выйдешь, когда нет работ. Поэтому назначить стрелку на время невозможно - кто-нибудь точно придет не в то время.
Партизаны не знают друг друга, и часть сидит на инфе, что дает вот какую коммуникацию.
Пока мы пытались понять, что вообще, половина тайников были вскрыты и зачищены (тогда же северяне нашли корону Финглофина, но еще полсуток наша группа не знала, что занимается бессмысленным делом)
Заодно я провел по заданию темного колдуна Казмира (Альтмана) интервью трех призраков эльфов, получил за это втык от северян, за втык втык от хозяев, осанвэ и проклятый артефакт от призрака.
***
Северяне при обыске вломили больше всего за то, что у меня были с собой мои вещи - птичий череп. Дозорный.
***
Темный артефакт я немедленно спрятал в разграбленный тайник, а вот рабыня Рыба (Нэл), этого не сделала, и поутру темная магия обрушилась на то место, где он находился, то есть на весь наш дом, внезапно и тотально: все заболели.
И поскольку вечером я не был бесполезен, хозяйка дома решила меня спасти, вылечив безобидный кашель печенью волка. От этого я упал в тяжран и начал истекать кровью. Так как болели все, и очередь раба была последней, делал я это около часа.
***
Как только обо мне вспомнили, нашли лекаря и, наконец, спасли, я вышел из барака радоваться свету солнца - и тут меня подозвал наш сумасшедший старый дед (Крайк), обвинил в заговоре, подпольной деятельности и стремлении всех убить. “Все так, но откуда он знает”, - удивился я и все отрицал, за что получил два удара кинжалом и упал в тяжран истекать кровью. Когда семья удивленно спросила старика: “Дед, ты что, спятил?” - “Да!” - радостно ответил полоумный дед. У старого бойца был тригер, что люди, чешущие нос или мочку уха передают тайные сигналы и сговариваются с кем-то.
***
Через час истекания кровью меня выволокли из барака и понесли скармливать дракону, в качестве выбора деликатесов между мной и лошадью. Но пока несли, слуга дракона умер, и что со мной делать стало неясно. Для профилактики северяне отнесли в форт, потупили, отлечили и отпустили домой. В качестве эффекта лечения остались уныние и страх.
***
Пока я истекал кровью, мне снились сны. Изначально заявка сюжета была очень похожа за завязку истории Туора, и сильно было мое удивление, когда мне приснился сначала Моргот, а потом тайник в лесу.
***
Как только страх и отчаяние сменились жаждой деятельности, я пошел в тайник из сна. И встретил там того самого дракона, которому меня уже тащили скармливать - от судьбы не уйдешь. Дракон не оценил мое появление и отказ служить, поэтому на меня бросились орки, искололи, зажевали и покормили мной дракона.
На мастерке, тем не менее, я узнал, что раз ни одно условие убийства не выполнено, я жив. Но, конечно, в тяжране. И меня отнесли домой истекать кровью. Там уже не удивлялись.
***
Во время послеобеденного выпаса лошадей я решил пройти по партизанам и узнать, что же у нас хорошего случилось за то время, что я истекал кровью полдня. Никто ничего толком не знал, и ответить на вопрос о количестве ресурсов, нахождении реликвий и что вообще не мог, кроме того, что корона Финглофина в форте северян.
Инициатива и желание сделать хоть что-то заставило меня обойти большую часть известного мне подполья (была еще и неизвестная), опросить всех, отжать все, что можно, грабануть известные тайники и переправить все в основной тайник партизан. Только от техов я узнал реальное положение дел на фронте.
На всю активность ушло около часа, когда на выходе из тайника нас с Хелдэнн запалила палач северян (Крыса), и стала выяснять у хозяев, что это было. Поэтому дома меня уже ждали в обыском и мечом. Обыск показал у меня нож, а меч отправил в тяжран - истекать кровью.
***
Хозяйка отправила меня на пытки и допрос с форт, как бунтаря и заговорщика. Но. Отправила хозяйка, до форта тащили рабы, по форту - солдаты, поэтому когда я оказался в пыточной, только запалившая нас палач знала, почему мы с Хелдэнн тут. Но из-за нарушения техники безопасности работы с пленными (Хелдэнн не связали) она была избита и выведена из действия. Мое присутствие стало загадкой для всех оставшихся. Оно вызвало поломку помощника палача, зарезавшего коменданта за бестолковое управление и вскоре оказавшегося на соседнем стуле. И я стал вообще никому не нужен и непонятен. Меня спросили, зачем я здесь, вменили легкое наказание по моим же показанием, и отправили домой, истекать дальше.
***
Надо признать, ситуация стала патовой для всех - и для меня, и для хозяев, потому что сделать друг с другом мы можем вот что, и смысл в этом вот какой.
***
Раб Лещ (Иден) тоже не вынес этой истории, и предложил помочь мне. Я согласился. “Силой Утумно! Излечение!” - “Нифига себе!” - думаю я.
Впрочем, закончить лечение он не успел из-за возвращения хозяев.
***
Пришлось собирать все валявшееся в доме оружие и уходить в подполье. Уходить тайно, без драмы и пафоса, потому что в доме никак не мог собраться адекватный состав хозяев: нет достоинства в том, чтобы резать одного старика, как и нет смысла открыто рубить при всех колдуна с севера. Жалею о том.
***
В подполье мы ушли втроем и шкерились с заброшенном форте. Иногда нам приносили вести. Например о том, что один из наших союзников, раскаивающийся осужденный комендант северян (Матвиенко) все же был предателем. Или что наш эльф-перводомовец (Аджантис) оказался темным майа и убил бывшего коменданта. Или что у нашего партизанского движения все это время был, оказывается, начальник, а пацаны и не знали.
***
Приходит к нам в форт новоузнанный начальник партизан Теодульф и предлагает атаковать северян. Сначала в союзе с какой-то древней тварью, и мы не поддерживаем. Потом в союзе с родом Быка, и мы соглашаемся. Далее диалог:
- Но из нашего убежища не видно форт, как мы узнаем, что надо атаковать?
- Давайте вы засядете на углу леса, и я подам вам сигнал, крикну.
- Хорошо, но что? Айа? Эглерио?
- Нет… Например, шляпа. Да, я крикну “Шляпа”.
- … “Шляпа”????!!!
- Если вы не расслышите, то уже во время атаки я буду кричать боевой клич хадорингов. Лахо калад - это ведь он?
***
Все атаки отменились, так мы и просидели в лесу до прихода войск Валар. Пугали травников.
***
У Катберта, как у свободного адана, были очень серьезные проблемы с бытовым соблюдением рабского положения: у него были вещи, которые он называл своими, он никогда не говорил на темном наречии, иногда говорил на синдарине, старался называть рабов именами, если они известны, смотрел в глаза, высказывал мнение и хамил, даже не замечая этого. Все это никак не помогало в жизни. Ничему: ни выживанию, ни партизанам, ни свободе.
***
На финальном суде Рингл отлично сыграл вания - начальника отряда армии Валар. Как оказалось, для нечеловеческой логики сверх-четкого существа надо просто вести себя сверх-четко в бинарной парадигме, не вестись на обвм толчков и речи длиннее полуминуты и решать все сразу и необратимо. Очень бодрит.
Внешняя встроенность в тоталитарную систему насилия. Необходимость поддерживать эту систему, чтобы не спалиться раньше времени и не подвести важное дело.
На самом деле ты за “хороших”, но этого никто не знает. И пока скрываешься, ведешь себя как мудак, и сам хорошим быть перестаешь.
Заранее известная невозможность победы своими силами. Только мелкие дела и мелкие цели.
Любая ошибка может грозить смертью. Но точно грозит провалом.
Не системообразующие, но совпавшие факторы:
Даже мелкая цель становится невыполнимой очень быстро и не по из-за твоих ошибок, а силой внешних обстоятельств, о которых становится известно только постфактум.
Полный бардак среди подпольщиков, когда отсутствует координация, информационный обмен, никто друг друга не знает, все совершают хаотичные действия и тем невольно мешают друг другу.
Оттягивание вскрытия и попытка выжать больше выгоды под прикрытием приводит к более значительным потерям, чем открытое сопротивление. Как в игровых ценностях, так и в количестве и качестве ролевой игры.
Я попадаюсь, но совсем не по тому поводу, за который следует. Это делает все прикрытие крайне бессмысленным и обесценивает его.
Увлекательная игра в лежание больным в течение многих часов.
В общем, все очень жизненно. И показывает, что я не знаю, как адекватно действовать в этих ситуациях, сохраняя активность и осмысленность действий. При этом надо заметить, что подпольщика-за-плохих среди хороших я играю отлично и эффективно. Как и идейного подпольщика-в-кустах.
Еще один вскрывшийся баг. Оказывается, для действия мне нужен специфический спусковой крючок - разрешение на совершение этого действия, верификация его окружающими. Это, конечно, не буквальное позволение, а широкое поле сигналов: от приказа, который я отдаю и его выполняют, до яркого протеста врага. Но мир должен быть предварительно уведомлен о моем действии. Если сигнала получить неоткуда, я начинаю подвисать и рефлексировать, выбирая самый подходящий, идеальный момент для действия и момент, конечно, продалбывается в затупке.
Как игра “Конец Света” вышла очень годной, но лично я поиграл в основном в “дерзкий стейк”, и никаких особых достижений на ниве годного отыгрыша не обрел.
Моего персонажа звали Катберт, он был хадорингом, помнившим этот хутор еще свободным, и бежавшим вместе с родителями в детстве на юг, в Бретиль. На юге он стал служить государю Гил-Галаду, и был послан в родные земли вместе с отрядом партизан искать потерянную корону Финголфина. К Хитлуму от отряда осталось всего три человека, и один из них заболел. Оставшиеся решили не бросать товарища, сдаться в плен и вести подпольную деятельность. Так Катберт и попал в рабство в род Змеи, с одной только целью - выполнить задание, а там хоть трава не расти.
***
За первый вечер стало ясно следующее:
Из рабского барака хрен выйдешь, когда нет работ. Поэтому назначить стрелку на время невозможно - кто-нибудь точно придет не в то время.
Партизаны не знают друг друга, и часть сидит на инфе, что дает вот какую коммуникацию.
Пока мы пытались понять, что вообще, половина тайников были вскрыты и зачищены (тогда же северяне нашли корону Финглофина, но еще полсуток наша группа не знала, что занимается бессмысленным делом)
Заодно я провел по заданию темного колдуна Казмира (Альтмана) интервью трех призраков эльфов, получил за это втык от северян, за втык втык от хозяев, осанвэ и проклятый артефакт от призрака.
***
Северяне при обыске вломили больше всего за то, что у меня были с собой мои вещи - птичий череп. Дозорный.
***
Темный артефакт я немедленно спрятал в разграбленный тайник, а вот рабыня Рыба (Нэл), этого не сделала, и поутру темная магия обрушилась на то место, где он находился, то есть на весь наш дом, внезапно и тотально: все заболели.
И поскольку вечером я не был бесполезен, хозяйка дома решила меня спасти, вылечив безобидный кашель печенью волка. От этого я упал в тяжран и начал истекать кровью. Так как болели все, и очередь раба была последней, делал я это около часа.
***
Как только обо мне вспомнили, нашли лекаря и, наконец, спасли, я вышел из барака радоваться свету солнца - и тут меня подозвал наш сумасшедший старый дед (Крайк), обвинил в заговоре, подпольной деятельности и стремлении всех убить. “Все так, но откуда он знает”, - удивился я и все отрицал, за что получил два удара кинжалом и упал в тяжран истекать кровью. Когда семья удивленно спросила старика: “Дед, ты что, спятил?” - “Да!” - радостно ответил полоумный дед. У старого бойца был тригер, что люди, чешущие нос или мочку уха передают тайные сигналы и сговариваются с кем-то.
***
Через час истекания кровью меня выволокли из барака и понесли скармливать дракону, в качестве выбора деликатесов между мной и лошадью. Но пока несли, слуга дракона умер, и что со мной делать стало неясно. Для профилактики северяне отнесли в форт, потупили, отлечили и отпустили домой. В качестве эффекта лечения остались уныние и страх.
***
Пока я истекал кровью, мне снились сны. Изначально заявка сюжета была очень похожа за завязку истории Туора, и сильно было мое удивление, когда мне приснился сначала Моргот, а потом тайник в лесу.
***
Как только страх и отчаяние сменились жаждой деятельности, я пошел в тайник из сна. И встретил там того самого дракона, которому меня уже тащили скармливать - от судьбы не уйдешь. Дракон не оценил мое появление и отказ служить, поэтому на меня бросились орки, искололи, зажевали и покормили мной дракона.
На мастерке, тем не менее, я узнал, что раз ни одно условие убийства не выполнено, я жив. Но, конечно, в тяжране. И меня отнесли домой истекать кровью. Там уже не удивлялись.
***
Во время послеобеденного выпаса лошадей я решил пройти по партизанам и узнать, что же у нас хорошего случилось за то время, что я истекал кровью полдня. Никто ничего толком не знал, и ответить на вопрос о количестве ресурсов, нахождении реликвий и что вообще не мог, кроме того, что корона Финглофина в форте северян.
Инициатива и желание сделать хоть что-то заставило меня обойти большую часть известного мне подполья (была еще и неизвестная), опросить всех, отжать все, что можно, грабануть известные тайники и переправить все в основной тайник партизан. Только от техов я узнал реальное положение дел на фронте.
На всю активность ушло около часа, когда на выходе из тайника нас с Хелдэнн запалила палач северян (Крыса), и стала выяснять у хозяев, что это было. Поэтому дома меня уже ждали в обыском и мечом. Обыск показал у меня нож, а меч отправил в тяжран - истекать кровью.
***
Хозяйка отправила меня на пытки и допрос с форт, как бунтаря и заговорщика. Но. Отправила хозяйка, до форта тащили рабы, по форту - солдаты, поэтому когда я оказался в пыточной, только запалившая нас палач знала, почему мы с Хелдэнн тут. Но из-за нарушения техники безопасности работы с пленными (Хелдэнн не связали) она была избита и выведена из действия. Мое присутствие стало загадкой для всех оставшихся. Оно вызвало поломку помощника палача, зарезавшего коменданта за бестолковое управление и вскоре оказавшегося на соседнем стуле. И я стал вообще никому не нужен и непонятен. Меня спросили, зачем я здесь, вменили легкое наказание по моим же показанием, и отправили домой, истекать дальше.
***
Надо признать, ситуация стала патовой для всех - и для меня, и для хозяев, потому что сделать друг с другом мы можем вот что, и смысл в этом вот какой.
***
Раб Лещ (Иден) тоже не вынес этой истории, и предложил помочь мне. Я согласился. “Силой Утумно! Излечение!” - “Нифига себе!” - думаю я.
Впрочем, закончить лечение он не успел из-за возвращения хозяев.
***
Пришлось собирать все валявшееся в доме оружие и уходить в подполье. Уходить тайно, без драмы и пафоса, потому что в доме никак не мог собраться адекватный состав хозяев: нет достоинства в том, чтобы резать одного старика, как и нет смысла открыто рубить при всех колдуна с севера. Жалею о том.
***
В подполье мы ушли втроем и шкерились с заброшенном форте. Иногда нам приносили вести. Например о том, что один из наших союзников, раскаивающийся осужденный комендант северян (Матвиенко) все же был предателем. Или что наш эльф-перводомовец (Аджантис) оказался темным майа и убил бывшего коменданта. Или что у нашего партизанского движения все это время был, оказывается, начальник, а пацаны и не знали.
***
Приходит к нам в форт новоузнанный начальник партизан Теодульф и предлагает атаковать северян. Сначала в союзе с какой-то древней тварью, и мы не поддерживаем. Потом в союзе с родом Быка, и мы соглашаемся. Далее диалог:
- Но из нашего убежища не видно форт, как мы узнаем, что надо атаковать?
- Давайте вы засядете на углу леса, и я подам вам сигнал, крикну.
- Хорошо, но что? Айа? Эглерио?
- Нет… Например, шляпа. Да, я крикну “Шляпа”.
- … “Шляпа”????!!!
- Если вы не расслышите, то уже во время атаки я буду кричать боевой клич хадорингов. Лахо калад - это ведь он?
***
Все атаки отменились, так мы и просидели в лесу до прихода войск Валар. Пугали травников.
***
У Катберта, как у свободного адана, были очень серьезные проблемы с бытовым соблюдением рабского положения: у него были вещи, которые он называл своими, он никогда не говорил на темном наречии, иногда говорил на синдарине, старался называть рабов именами, если они известны, смотрел в глаза, высказывал мнение и хамил, даже не замечая этого. Все это никак не помогало в жизни. Ничему: ни выживанию, ни партизанам, ни свободе.
***
На финальном суде Рингл отлично сыграл вания - начальника отряда армии Валар. Как оказалось, для нечеловеческой логики сверх-четкого существа надо просто вести себя сверх-четко в бинарной парадигме, не вестись на обвм толчков и речи длиннее полуминуты и решать все сразу и необратимо. Очень бодрит.