А. Эванс об элементах крито-минойской культуры в жизни эллинов.
Артур Эванс говорит, что знаменитый Фестский диск "своим происхождением обязан скорее восточно-эгейскому прибрежью, нежели он восходит к доисторическому Криту".
Фестский диск, сторона B (датируется по-разному: 1850-1600 или ок. 1350 до Р.Х.).
Также А. Эванс категорически против отождествления носителей крито-минойской культуры с древними греками. "Для меня, - говорит он, - предположение о том, что этеокритский народ, сохранявший свой собственный язык вплоть до III века до н.э., говорил на греческом в ещё более далёкие от нас, доисторические эпохи, является вопиющим и противоречит всякому здравому смыслу". Он находит близкородственные связи этеокритян в Анатолии и говорит, что "название самого Кносса является исключительно анатолийским".
"Когда дело доходит до сопоставления религиозных элементов, обнаруживается аналогичная взаимосвязь с малоазиатским регионом. Великая Богиня минойского Крита имела сестёр к востоку от Эгейского моря, и даже более древних, чем она сама. Также обстоит и с Корибантами и их божественным Дитя, а культ Лабриса (секиры с двумя лезвиями) неотделим от культа народа Карии, поклонявшегося Зевсу Лабрандейскому".
Кария
"Некоторые из наиболее характерных религиозных сцен, изображённых на минойских печатях, становятся более понятны в свете обращения к древним культам, сохранившимся с доисторических времён на землях к востоку от Эгейского моря. Во всех этих регионах мы сталкиваемся с постоянно повторяющейся фигурой Богини и её юного спутника - иногда это её сын, иногда - её любовник, иногда это воинственный юноша, иногда он скорее женоподобен, но вне зависимости от своего обличия, всегда смертен и оплакиваем. Аттис, Адонис или Таммуз, также можно упомянуть Илионского Анхиса - все они имели гробницы в стенах её храма. Не в последнюю очередь стоит упомянуть, что и критский Зевс был смертен, и его памятник на горе Юкта, в месте, ставшем легендарным, удивительным образом напоминает святую гробницу, над которой изначально царила Богиня, а не Бог".
"Охотницы", фреска из Тиринфа, XIV в. до н.э., микенский период.
"Безусловно, одной из самых интересных черт этой композиции, которая в сущности своей - минойская по духу, является тот факт, что женщины принимают участие в охоте. Мы можем видеть, как они едут в своих колесницах и преследуют добычу с собаками. Получается, что древнегреческая героиня Аталанта имела вполне микенских предшественниц, и сама Калидонская охота на кабанов вполне может представлять ту же традицию, что изображена на этих тиринфских росписях".
"Но момент, на который я хотел бы обратить ваше особое внимание, - пишет А. Эванс, - заключается в следующем: несмотря на небольшие локальные расхождения во внутренней обстановке или костюме, «микенцы» являются лишь «провинциальным» вариантом той же самой «минойской» цивилизации. Планировка их дома может немного отличаться, но архитектурные элементы, вплоть до мельчайших деталей, практически одинаковы, хотя определённые мотивы отделки могут быть более предпочтительны в одной области и менее предпочтительны - в другой. Внешний типаж людей, изображённых на настенных росписях, неразличим. Религиозные культы - те же самые. Мы видим ту же самую Богиню Природы с её голубями и гробницу с колоннами; тот же самый культ секиры с двумя лезвиями (лабриса); те же сакральные рога - всё это особенности, которые, как мы теперь знаем, могут быть прослежены на Крите вглубь эпох, вплоть до раннего минойского периода. Материковые письмена, коллекцию которых недавно пополнили фрагменты надписей из Тиринфа, являются всего лишь ответвлением от более раннего типа линейного письма Крита и, кажется, указывают на диалект того же языка".
A tablet with Linear A from Zakros
Имея в виду крито-минойскую экспансию, А. Эванс говорит, что "посёлок Газы (в Палестине) можно назвать «минойским». Его последующий культ всё ещё оставался культом местного критского Бога. На Кипре, опять же, первые эгейские колонисты принесли с собой форму минойского линейного письма и цивилизацию, которая в достаточной мере провозглашает свою идентичность согласно старым традициям".
Кипр. Древние артефакты халколитического периода
Филистимляне обычно считаются потомками греков-ахейцев, бежавших с Крита в Палестину после вторжения греков-дорийцев. Но, вполне возможно, что ко времени высадки микенских греков в Газе, там уже существовала крито-минойская колония. "Мы должны чётко осознавать, - пишет А. Эванс, - что, по меньшей мере, вплоть до XII века до н.э. эллинский фактор как на материковой части Греции, так и в т.н. Эгейском мире всё ещё нельзя считать доминирующим".
Далее А. Эванс говорит о том, что и после дорийского вторжения в классической Элладе сохранялось крито-минойское культурное влияние. "Ввиду легендарной связи Крита и Дельф, что может быть проиллюстрирована мифом об Аполлоне Дельфийском, совершенно особое значение имеет обнаружение там французскими археологами фрагментов минойского ритуального сосуда. Впервые на этот артефакт обратил внимание М. Пердризе - тот представлял собой часть мраморного ритона в виде головы львицы, которая была того же типа и выполнена из тех же материалов, что свойственен другим священным сосудам, найденным в комнате, примыкающей к центральной святыне Кносса. Это ясно доказывает, что и в Дельфах религия восходила к минойским временам и находилась в тесной связи с критскими поселениями".
"Пожалуй, ничто не проиллюстрировало более ясно, насколько глубоко традиции минойской и микенской религий повлияли на ранний культ Греции, чем раскопки Британской школы в Спарте. Во время раскопок был найден целый ряд фигурок из слоновой кости, что является производным сюжетов о минойской богине с её птицами и животными. То же самое было обнаружено и в Ионии. Артемида Эфесская вызывает те же ассоциации, что и Кносская Богиня Львица, и среди драгоценных камней, найденных г. Хогартом в Храме Сокровищ, встречаются миниатюрные изображения её священного Лабриса - т.е. двойной секиры.
Львиные ворота в Микенах
Схема «Львиных Врат», согласно их позиции на тимпане, представляет собой лишь одну из подобных схем позднего минойского типа, в которых центральная фигура находится между двумя противопоставленными друг другу геральдическими животными. Оттиски печати из Кносской Дворцовой гробницы как раз несут изображение минойской богини в этом облике, стоящей на вершине между служащими ей львами".
Фестский диск, сторона B (датируется по-разному: 1850-1600 или ок. 1350 до Р.Х.).
Также А. Эванс категорически против отождествления носителей крито-минойской культуры с древними греками. "Для меня, - говорит он, - предположение о том, что этеокритский народ, сохранявший свой собственный язык вплоть до III века до н.э., говорил на греческом в ещё более далёкие от нас, доисторические эпохи, является вопиющим и противоречит всякому здравому смыслу". Он находит близкородственные связи этеокритян в Анатолии и говорит, что "название самого Кносса является исключительно анатолийским".
"Когда дело доходит до сопоставления религиозных элементов, обнаруживается аналогичная взаимосвязь с малоазиатским регионом. Великая Богиня минойского Крита имела сестёр к востоку от Эгейского моря, и даже более древних, чем она сама. Также обстоит и с Корибантами и их божественным Дитя, а культ Лабриса (секиры с двумя лезвиями) неотделим от культа народа Карии, поклонявшегося Зевсу Лабрандейскому".
Кария
"Некоторые из наиболее характерных религиозных сцен, изображённых на минойских печатях, становятся более понятны в свете обращения к древним культам, сохранившимся с доисторических времён на землях к востоку от Эгейского моря. Во всех этих регионах мы сталкиваемся с постоянно повторяющейся фигурой Богини и её юного спутника - иногда это её сын, иногда - её любовник, иногда это воинственный юноша, иногда он скорее женоподобен, но вне зависимости от своего обличия, всегда смертен и оплакиваем. Аттис, Адонис или Таммуз, также можно упомянуть Илионского Анхиса - все они имели гробницы в стенах её храма. Не в последнюю очередь стоит упомянуть, что и критский Зевс был смертен, и его памятник на горе Юкта, в месте, ставшем легендарным, удивительным образом напоминает святую гробницу, над которой изначально царила Богиня, а не Бог".
"Охотницы", фреска из Тиринфа, XIV в. до н.э., микенский период.
"Безусловно, одной из самых интересных черт этой композиции, которая в сущности своей - минойская по духу, является тот факт, что женщины принимают участие в охоте. Мы можем видеть, как они едут в своих колесницах и преследуют добычу с собаками. Получается, что древнегреческая героиня Аталанта имела вполне микенских предшественниц, и сама Калидонская охота на кабанов вполне может представлять ту же традицию, что изображена на этих тиринфских росписях".
"Но момент, на который я хотел бы обратить ваше особое внимание, - пишет А. Эванс, - заключается в следующем: несмотря на небольшие локальные расхождения во внутренней обстановке или костюме, «микенцы» являются лишь «провинциальным» вариантом той же самой «минойской» цивилизации. Планировка их дома может немного отличаться, но архитектурные элементы, вплоть до мельчайших деталей, практически одинаковы, хотя определённые мотивы отделки могут быть более предпочтительны в одной области и менее предпочтительны - в другой. Внешний типаж людей, изображённых на настенных росписях, неразличим. Религиозные культы - те же самые. Мы видим ту же самую Богиню Природы с её голубями и гробницу с колоннами; тот же самый культ секиры с двумя лезвиями (лабриса); те же сакральные рога - всё это особенности, которые, как мы теперь знаем, могут быть прослежены на Крите вглубь эпох, вплоть до раннего минойского периода. Материковые письмена, коллекцию которых недавно пополнили фрагменты надписей из Тиринфа, являются всего лишь ответвлением от более раннего типа линейного письма Крита и, кажется, указывают на диалект того же языка".
A tablet with Linear A from Zakros
Имея в виду крито-минойскую экспансию, А. Эванс говорит, что "посёлок Газы (в Палестине) можно назвать «минойским». Его последующий культ всё ещё оставался культом местного критского Бога. На Кипре, опять же, первые эгейские колонисты принесли с собой форму минойского линейного письма и цивилизацию, которая в достаточной мере провозглашает свою идентичность согласно старым традициям".
Кипр. Древние артефакты халколитического периода
Филистимляне обычно считаются потомками греков-ахейцев, бежавших с Крита в Палестину после вторжения греков-дорийцев. Но, вполне возможно, что ко времени высадки микенских греков в Газе, там уже существовала крито-минойская колония. "Мы должны чётко осознавать, - пишет А. Эванс, - что, по меньшей мере, вплоть до XII века до н.э. эллинский фактор как на материковой части Греции, так и в т.н. Эгейском мире всё ещё нельзя считать доминирующим".
Далее А. Эванс говорит о том, что и после дорийского вторжения в классической Элладе сохранялось крито-минойское культурное влияние. "Ввиду легендарной связи Крита и Дельф, что может быть проиллюстрирована мифом об Аполлоне Дельфийском, совершенно особое значение имеет обнаружение там французскими археологами фрагментов минойского ритуального сосуда. Впервые на этот артефакт обратил внимание М. Пердризе - тот представлял собой часть мраморного ритона в виде головы львицы, которая была того же типа и выполнена из тех же материалов, что свойственен другим священным сосудам, найденным в комнате, примыкающей к центральной святыне Кносса. Это ясно доказывает, что и в Дельфах религия восходила к минойским временам и находилась в тесной связи с критскими поселениями".
"Пожалуй, ничто не проиллюстрировало более ясно, насколько глубоко традиции минойской и микенской религий повлияли на ранний культ Греции, чем раскопки Британской школы в Спарте. Во время раскопок был найден целый ряд фигурок из слоновой кости, что является производным сюжетов о минойской богине с её птицами и животными. То же самое было обнаружено и в Ионии. Артемида Эфесская вызывает те же ассоциации, что и Кносская Богиня Львица, и среди драгоценных камней, найденных г. Хогартом в Храме Сокровищ, встречаются миниатюрные изображения её священного Лабриса - т.е. двойной секиры.
Львиные ворота в Микенах
Схема «Львиных Врат», согласно их позиции на тимпане, представляет собой лишь одну из подобных схем позднего минойского типа, в которых центральная фигура находится между двумя противопоставленными друг другу геральдическими животными. Оттиски печати из Кносской Дворцовой гробницы как раз несут изображение минойской богини в этом облике, стоящей на вершине между служащими ей львами".