О "сотовой" застройке Чатал-Хююка.
Э. Л. Лаевская в своей монографии "Мир мегалитов и мир керамики" говорит, что "... в храме слоя VI Чатал-Хююка найдена фреска, изображающая улей с последовательными фазами развития пчёл от личинок до взрослых особей. Б. Судски и И. Павлу предлагают социальное толкование сюжета. Они видят в вариациях возраста насекомых отражение различного статуса членов рода [1]. Действительно, в родовой структуре неолита может возникнуть аналогия между устройством роя и организацией человеческого общества. В стенном декоре неподалёку расположенного храма представлен город, разительно схожий с ульем.
Да и реальный план Чатал-Хююка напоминает соты.
Но социальная интерпретация не исключает иной. Идея перехода одного возраста в другой посвящена всё тому же рождающему и умерщвляющему высшему началу. Улей уподоблен женскому чреву, которое зачинает и вынашивает таинственные ростки жизни, а следовательно, всегда связано с хтоническим, подземным, потусторонним, подобно сакральным пещерам палеолита.
Пчела в восточносредиземноморском мире - постоянный атрибут женского божества. Дж. Мелларт сравнивает её роль в культе анатолийской Великой богини и в культовом комплексе Артемиды Эфесской. До позднейших времён жрицы Артемиды носят название «мелисса» (пчела), а верховный жрец называется «трутень» [2]. Тот же титул - «мелисса» - имеют и жрицы Деметры, Кибелы, Персефоны [3]. В статье И. Маразова собран обширный материал о родстве различных эманаций Богини-матери с пчелой в хеттском, критском, греческом, римском наследии вплоть до остаточных воспоминаний об их близости в представлениях христианской эпохи [4]. Более того. Память о священном браке Богини-пчелы и Бога-быка навечно закреплена в религии и мифологии, в прозаической литературе и поэзии, в фольклоре и языке древней и средневековой Европы [5]. В этой связи упоминаются имена Вергилия и Овидия, Диодора и Павсания, Аппиана, Варрона, Порфирия... В маленьких глиняных постройках малоазийского города конца VII - начала VI тысячелетия до н. э., в рисунках на их стенах закладывается фундамент нашей цивилизации.
Под «пчелиной» фреской расположен фриз, на котором в три ряда в шахматном порядке изображены имитации отпечатков левой ладони человеческой руки. Они есть и в других раскопанных помещениях и выделяются красной, розовой, серой, чёрной раскраской на светлом фоне обмазки, сплошь покрывая поверхность стены или образуя бордюр вокруг центральных композиций. Это поразительный по неожиданности мотив, впрямую возвращающий нас к художественным истокам человечества, к искусству палеолита. Там, в пещерах, гротах, навесах, среди быков, бизонов, коней, мамонтов, след руки, запечатлённой красной охрой на каменном основании, служит одним из самых распространённых сюжетов. Почему же он возрождается здесь, в новом стадиальном и семантическом контексте, наполненном присутствием анатолийской Магна Матер? Дело в том, что рука в чатал-хююкской стенописи связана с Богиней не меньше, чем роженица, бык или улей. Противопоставление левого - правого существенно для мифологии и фольклора. Оно способствует не только пространственной ориентации, не только разграничению сакрального и профанного, доброго и злого. В палеолите, по Леруа-Гурану, левая сторона священна, она символизирует женское начало в противовес правому, мужскому [6]. И в Чатал-Хююке в постоянной повторяемости лишь левой ладони через века пронесено и закреплено свидетельство о присутствии здесь женского божества [7]. А в балканском свадебном фольклоре вплоть до XIX века сохраняется память о «левой пчеле» - символе брака, зачатия и рождения [8]. Таков смысл сближения улья и рук в композиционной схеме чатал-хююкского комплекса".
---------------------------------------------------------------------------------------
[1] Морозов И. Богът-бик и боги-нята-пчела от Чатал-Хюйюк - началото на един мит. - Изкуство, 1981 ,№ 9/10, с. 55.
[2] Cook А. В. The Bee in Greek Mythology. - JHS, 1985, XV, p.l.
[3] Здесь можно вспомнить строки О. Мандельштама, интуитивно воспринявшего глубинные смыслы древних мифологических пластов:
«Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного мёда,
Как нам велели пчёлы Персефоны». (Tristia)
[4] Морозов И. Указ.соч., с. 52-63.
[5] Там же, с. 56-58.
[6] Leroi-GourhanA. Les religions de la prehistoric. Paris, 1965, p. 76.
[7] Иванов В. В. Чатал-Гююк и Балканы. Проблемы этнических связей и культурных контактов. М., 1979, с. 9-10; Антонова Е. О характере религиозных представлений неолитических обитателей Анатолии. В кн.: Культура и искусство народов Средней Азии в древности и средневековье. М., 1979, с. 34.
[8] Морозов И. Указ, соч., с. 55. См.: Быт 8:21-22.
Да и реальный план Чатал-Хююка напоминает соты.
Но социальная интерпретация не исключает иной. Идея перехода одного возраста в другой посвящена всё тому же рождающему и умерщвляющему высшему началу. Улей уподоблен женскому чреву, которое зачинает и вынашивает таинственные ростки жизни, а следовательно, всегда связано с хтоническим, подземным, потусторонним, подобно сакральным пещерам палеолита.
Пчела в восточносредиземноморском мире - постоянный атрибут женского божества. Дж. Мелларт сравнивает её роль в культе анатолийской Великой богини и в культовом комплексе Артемиды Эфесской. До позднейших времён жрицы Артемиды носят название «мелисса» (пчела), а верховный жрец называется «трутень» [2]. Тот же титул - «мелисса» - имеют и жрицы Деметры, Кибелы, Персефоны [3]. В статье И. Маразова собран обширный материал о родстве различных эманаций Богини-матери с пчелой в хеттском, критском, греческом, римском наследии вплоть до остаточных воспоминаний об их близости в представлениях христианской эпохи [4]. Более того. Память о священном браке Богини-пчелы и Бога-быка навечно закреплена в религии и мифологии, в прозаической литературе и поэзии, в фольклоре и языке древней и средневековой Европы [5]. В этой связи упоминаются имена Вергилия и Овидия, Диодора и Павсания, Аппиана, Варрона, Порфирия... В маленьких глиняных постройках малоазийского города конца VII - начала VI тысячелетия до н. э., в рисунках на их стенах закладывается фундамент нашей цивилизации.
Под «пчелиной» фреской расположен фриз, на котором в три ряда в шахматном порядке изображены имитации отпечатков левой ладони человеческой руки. Они есть и в других раскопанных помещениях и выделяются красной, розовой, серой, чёрной раскраской на светлом фоне обмазки, сплошь покрывая поверхность стены или образуя бордюр вокруг центральных композиций. Это поразительный по неожиданности мотив, впрямую возвращающий нас к художественным истокам человечества, к искусству палеолита. Там, в пещерах, гротах, навесах, среди быков, бизонов, коней, мамонтов, след руки, запечатлённой красной охрой на каменном основании, служит одним из самых распространённых сюжетов. Почему же он возрождается здесь, в новом стадиальном и семантическом контексте, наполненном присутствием анатолийской Магна Матер? Дело в том, что рука в чатал-хююкской стенописи связана с Богиней не меньше, чем роженица, бык или улей. Противопоставление левого - правого существенно для мифологии и фольклора. Оно способствует не только пространственной ориентации, не только разграничению сакрального и профанного, доброго и злого. В палеолите, по Леруа-Гурану, левая сторона священна, она символизирует женское начало в противовес правому, мужскому [6]. И в Чатал-Хююке в постоянной повторяемости лишь левой ладони через века пронесено и закреплено свидетельство о присутствии здесь женского божества [7]. А в балканском свадебном фольклоре вплоть до XIX века сохраняется память о «левой пчеле» - символе брака, зачатия и рождения [8]. Таков смысл сближения улья и рук в композиционной схеме чатал-хююкского комплекса".
---------------------------------------------------------------------------------------
[1] Морозов И. Богът-бик и боги-нята-пчела от Чатал-Хюйюк - началото на един мит. - Изкуство, 1981 ,№ 9/10, с. 55.
[2] Cook А. В. The Bee in Greek Mythology. - JHS, 1985, XV, p.l.
[3] Здесь можно вспомнить строки О. Мандельштама, интуитивно воспринявшего глубинные смыслы древних мифологических пластов:
«Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного мёда,
Как нам велели пчёлы Персефоны». (Tristia)
[4] Морозов И. Указ.соч., с. 52-63.
[5] Там же, с. 56-58.
[6] Leroi-GourhanA. Les religions de la prehistoric. Paris, 1965, p. 76.
[7] Иванов В. В. Чатал-Гююк и Балканы. Проблемы этнических связей и культурных контактов. М., 1979, с. 9-10; Антонова Е. О характере религиозных представлений неолитических обитателей Анатолии. В кн.: Культура и искусство народов Средней Азии в древности и средневековье. М., 1979, с. 34.
[8] Морозов И. Указ, соч., с. 55. См.: Быт 8:21-22.