Столкновение цивилизаций. 6.
Нужна ли России свобода?
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
(А.С. Пушкин)
Летом 2020 года в России состоялось голосование за внесение изменений в Конституцию. Конечно, честные выборы в этой стране - это сказка похлеще горящего льда или атмосферы на метеоре. Конечно, около 24 млн голосов было приписано, но анализ показал, что большинство голосовавших граждан всё равно были «за», картина не была изменена, её только подретушировали для пущего блеска. А ведь поправки сделали действующую власть более авторитарной; это был очередной шаг к превращению президента в царя.
Россия очередной раз продемонстрировала отказ от свободы в пользу рабства.
Ещё в XIX веке об этом говорили Пушкин, Чернышевский, А.К. Толстой, Блок и многие другие. Говорят об этом и сегодня, вот только их голоса в России предпочитают не слышать. Вы же помните, "умом Россию не понять", у неё своя терминология. Например, не признающий её величия называется "русофоб", а не желающий прогибаться под власть - "фашист".
Начиная с пушкинских времён идет непрерывный спор: славянофилы и западники, либералы и консерваторы. Одни доказывают, что все беды России коренятся в отсутствии свободы. А другие доказывают, что весь мировой опыт ничего не доказывает, ибо он к России неприменим, у ней "особенная стать" и свой особый путь, который не предполагает свободы и не нуждается в ней.
Ближе к истине положение, что прочность власти, национальное величие, понимаемое как военная мощь, милитаризм и страсть к территориальным захватам намного важнее свободы в представлении основной массы русских людей.
Пушкин истинно национальный поэт. И потому именно он - один из наиболее авторитетных источников по вопросу о "вечных ценностях" русского народа. Вот что он писал.
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспаривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа -
Не все ли нам равно? Бог с ними. Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
Вот счастье! Вот права...
Свобода в западном понимании Пушкину не нужна. Совсем. Политические права ему не нужны тоже, он с готовностью уступает их власти и притом без малейшего сожаления. Личная воля - другое дело. И очень наивно думать, что Пушкин не дорос. Пушкин велик именно своей сроднённостью с русским национальным, способностью выражать именно его. Потому он велик в России и плохо понятен Западу.
Вот слова Кончаловского.
«Но это тоже исторические факты. А если это есть [то, о чем вы говорите], так это только подтверждает тот факт, что цензура необходима. Будет цензура - будут правила. В том числе и ограничивающие идеологическую пропаганду. Понимаете, я имею в виду цензуру настоящую, естественную, ту, которая везде есть. Она существует в Америке, существует в Европе, в Ватикане. Андре Жид, по-моему, сказал: «Когда искусство теряет свои цепи, оно превращается в прибежище химер». Так и с идеологией. В общем, цепи нам нужны. Терять их ни в коем случае нельзя.»
В общем, цепи нам нужны. Терять их ни в коем случае нельзя.
Это "в общем" можно рассматривать как оборот речи. А можно - как обобщение фразы Жида на все течение жизни.
Вот ещё его слова.
«И бизнес, и свобода эта пресловутая большинству не нужны. Было бы надо, взяли бы как миленькие. Свободу же не дают, свободу берут! А людям это не нужно. Надеюсь, вы понимаете, что мы с вами говорим о нации, а не о гражданах в пределах Садового кольца.
Причины катастрофы в том, что, как оказалось, нельзя во главу угла ставить права человека.
Для меня это было огромное облегчение - понять неизбежность возникновения властной государственной вертикали.»
Большинству русских свобода не нужна - это сказано прямым текстом. Причем подчеркнуто, что это говорится о нации в целом - даром что узкий слой обитателей пятачка внутри Садового кольца думает иначе.
И "права человека" им не нужны, права приводят к катастрофе. А нужна, просто необходима русским властная вертикаль.
Мысль Кончаловского именно такая. Русскому обществу, крестьянскому в своей основе, приверженному своей архаике, обществу, у которого ценности православия по сути не христианские, а все еще языческие, обществу для которого по-прежнему справедливо пушкинское власть единственный европеец в России, необходима не свобода, а цепи. Потому что без них, получив "свободу эта пресловутую" общество быстро сваливается в беспорядок, в хаос, в русский бунт, бессмысленный и беспощадный, который «не приведи Бог увидеть» по словам того же Пушкина.
Это свойство русского народа, его стремление к мощной власти и к сакрализации этой власти прекрасно понимал Сталин; в минуту откровенности он говорил своим ближним, что русскому народу не нужен Первый секретарь, русскому народу нужен царь - и он во мне видит царя.
После Пушкина не то же ли говорил Достоевский? И разве не таков горестный вывод Григория Мелехова в конце "Тихого Дона":
«Воля? Воли больше не надо, а то на улицах будут друг дружку резать.»
И Кончаловский приходит к тому же выводу - в общем, цепи нам нужны. Терять их ни в коем случае нельзя.
Во многом Кончаловский прав: русским не нужна свобода, и права им не очень нужны, а вот властная вертикаль необходима.
Но русские жутко обижаются, когда слышат, что не нужна им свобода.
Он хотят славить Сталина и Путина. В опросе "Имя Россия" у них лидировали Сталин, Петр и Иван Грозный, а освободители в лучшем случае прочно забыты (Александр ІІ), а в худшем подвергаются систематическому поношению (Хрущев, Горбачев), тогда как жесткие правители, притом изрядно кровавые, прославлены в народе.
Это безусловно право русского народа - каждому народу лучше знать, кто его герои.
Но вот национальная странность.
Русским хочется и тиранов прославлять - и слыть свободолюбивыми. А вот это уже невозможно. Нельзя хотеть двух противоположных вещей одновременно. И народ должен осознать, что ему на самом деле нужно. И Кончаловский для того и статью пишет, чтобы еще раз напомнить русским, вслед за Пушкиным, Достоевским и Шолоховым - нам без цепей нельзя.
Свобода или воля - это чрезвычайно важный момент. И очень русский.
Пушкин тем именно велик, что характер национальный выражает, как никто. В поцитированном выше стихе Пушкин отказывается от свободы в европейском ее понимании, а на ее место ставит волю в русской ее трактовке "никому отчета не давать, себе лишь самому служить и угождать".
Но европейская свобода - это нечто совсем иное, это осознанная необходимость. Т.е. это свобода гражданина, который добровольно взял на себя обязанности гражданина, осознает их необходимость и исполняет не потому что так приказано, а как свободный человек, сознающий свой долг.
Т.е. свобода в европейском понимании неотделима от обязанностей.
Свобода без обязанностей - это именно "молодецкая воля", воля разбойника, но если такое начинают исповедовать многие, общество гибнет. А т.к. русских тянет не к свободе, а именно к воле, потому и необходимы им цепи - потому что не выработалось в народе представление о необходимости внутренней дисциплины.
И именно об опасностях "воли", анархии, хаоса говорит в своей фразе Григорий Мелехов.
Но если украинцы, спотыкаясь и падая, через кровь и провалы, но движутся по пути свободы в западном смысле, преодолевая козацкую стихию, и уже зарождается активное меньшинство, способное воплотить именно идеалы свободы (по данным социологии таких в Украине более 15%), то в России сторонники свободы представляют по сути маловлиятельное меньшинство.
Тут дело даже не в процентах, хотя они конечно же важны. Дело в другом: в Украине ценности свободы уважают и те, кто пока еще не дорос до их воплощения. А в России "либерастов" и "дерьмократов" откровенно презирают. И даже лидеры оппозиции воплощают скорее идеалы "хорошего царя", чем свободного лидера свободных людей.
Нельзя осуждать любой народ за его выбор национальных ценностей. Но древние греки призывали: познай самого себя. И русским следовало бы хотя бы принять тот факт, что свобода не относится к числу их главных ценностей.
А остальным вспомнить, что свобода и добро - если не близнецы, то родные сёстры, и уяснить, что Россия утверждает приоритет силы, а не добра.
Почему Россия, почему сейчас
Итак, в мире существуют две цивилизации: силы и свободы.
На грани третьей мировой войны человечество оказалось благодаря России. И это не потому, что очередным её царём стал классический психопат, балансирующий на грани паранойи. Россию привёл к войне очередной этап развала империи.
Развал начался с проигрыша холодной войны, когда США навязали СССР бешенную гонку вооружений, которую экономика, построенная на кочевых началах, не выдержала. Следующим этапом стала потеря империей стран Восточной Европы. Затем рухнул СССР, и империя сократилась до РФ.
Когда империи начинают разваливаться, процесс становится необратимым. РФ - это СССР в уменьшённом виде, и ещё в 1991 году (год развала СССР) политологи предсказывали продолжение развала. В двухтысячных годах власть захватили опричники (сегодня они называются ФСБ) и началось смутное время, подобно времени Бориса Годунова. Всё повторяется на более высоком уровне - развитие идёт по спирали! - и современные опричники по масштабам грабежа народа оставили далеко позади опричников Ивана IV - грабят они уже не частых лиц, а государство.
Конечно, майдан в сегодняшней России невозможен - психология профессионального раба этого не допустит. Но «бунт бессмысленный и беспощадный» вполне может быть. Самым надёжным средством стабилизации положения является война.
1. Можно придавить любые проявления недовольства, т.к. они «выгодны врагу».
2. Передача полномочий всех гражданских институтов (судов, кабинета министров, законодательного органа) в руки «верховного главнокомандующего».
3. Открываются возможности для неограниченного воровства - ведь невозможно проконтролировать, сколько выстрелов сделала пушка, сколько цемента и досок израсходовано на строительство оборонительного сооружения, сколько керосина израсходовал истребитель при очередном вылете и т.д.
4. Все провалы экономики объясняются происками врага и тяготами военного положения, «а то бы мы…»
Поэтому война - не прихоть отдельного психопата, она была вызвана ходом исторического развития, она - агония умирающей империи.
Если бы Запад в 2008 году не жевал сопли, а принял решительные меры после вторжения РФ в Грузию, если бы не промолчал в 2014 году после захвата Крыма, психопат не обнаглел бы до войны с Украиной. Но Запад промолчал, и хан получил подтверждение, что сила выше всего и обнаглел, как фюрер после Мюнхенской сделки.
Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.
(А.С. Пушкин)
Летом 2020 года в России состоялось голосование за внесение изменений в Конституцию. Конечно, честные выборы в этой стране - это сказка похлеще горящего льда или атмосферы на метеоре. Конечно, около 24 млн голосов было приписано, но анализ показал, что большинство голосовавших граждан всё равно были «за», картина не была изменена, её только подретушировали для пущего блеска. А ведь поправки сделали действующую власть более авторитарной; это был очередной шаг к превращению президента в царя.
Россия очередной раз продемонстрировала отказ от свободы в пользу рабства.
Ещё в XIX веке об этом говорили Пушкин, Чернышевский, А.К. Толстой, Блок и многие другие. Говорят об этом и сегодня, вот только их голоса в России предпочитают не слышать. Вы же помните, "умом Россию не понять", у неё своя терминология. Например, не признающий её величия называется "русофоб", а не желающий прогибаться под власть - "фашист".
Начиная с пушкинских времён идет непрерывный спор: славянофилы и западники, либералы и консерваторы. Одни доказывают, что все беды России коренятся в отсутствии свободы. А другие доказывают, что весь мировой опыт ничего не доказывает, ибо он к России неприменим, у ней "особенная стать" и свой особый путь, который не предполагает свободы и не нуждается в ней.
Ближе к истине положение, что прочность власти, национальное величие, понимаемое как военная мощь, милитаризм и страсть к территориальным захватам намного важнее свободы в представлении основной массы русских людей.
Пушкин истинно национальный поэт. И потому именно он - один из наиболее авторитетных источников по вопросу о "вечных ценностях" русского народа. Вот что он писал.
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспаривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа -
Не все ли нам равно? Бог с ними. Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать; для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья.
Вот счастье! Вот права...
Свобода в западном понимании Пушкину не нужна. Совсем. Политические права ему не нужны тоже, он с готовностью уступает их власти и притом без малейшего сожаления. Личная воля - другое дело. И очень наивно думать, что Пушкин не дорос. Пушкин велик именно своей сроднённостью с русским национальным, способностью выражать именно его. Потому он велик в России и плохо понятен Западу.
Вот слова Кончаловского.
«Но это тоже исторические факты. А если это есть [то, о чем вы говорите], так это только подтверждает тот факт, что цензура необходима. Будет цензура - будут правила. В том числе и ограничивающие идеологическую пропаганду. Понимаете, я имею в виду цензуру настоящую, естественную, ту, которая везде есть. Она существует в Америке, существует в Европе, в Ватикане. Андре Жид, по-моему, сказал: «Когда искусство теряет свои цепи, оно превращается в прибежище химер». Так и с идеологией. В общем, цепи нам нужны. Терять их ни в коем случае нельзя.»
В общем, цепи нам нужны. Терять их ни в коем случае нельзя.
Это "в общем" можно рассматривать как оборот речи. А можно - как обобщение фразы Жида на все течение жизни.
Вот ещё его слова.
«И бизнес, и свобода эта пресловутая большинству не нужны. Было бы надо, взяли бы как миленькие. Свободу же не дают, свободу берут! А людям это не нужно. Надеюсь, вы понимаете, что мы с вами говорим о нации, а не о гражданах в пределах Садового кольца.
Причины катастрофы в том, что, как оказалось, нельзя во главу угла ставить права человека.
Для меня это было огромное облегчение - понять неизбежность возникновения властной государственной вертикали.»
Большинству русских свобода не нужна - это сказано прямым текстом. Причем подчеркнуто, что это говорится о нации в целом - даром что узкий слой обитателей пятачка внутри Садового кольца думает иначе.
И "права человека" им не нужны, права приводят к катастрофе. А нужна, просто необходима русским властная вертикаль.
Мысль Кончаловского именно такая. Русскому обществу, крестьянскому в своей основе, приверженному своей архаике, обществу, у которого ценности православия по сути не христианские, а все еще языческие, обществу для которого по-прежнему справедливо пушкинское власть единственный европеец в России, необходима не свобода, а цепи. Потому что без них, получив "свободу эта пресловутую" общество быстро сваливается в беспорядок, в хаос, в русский бунт, бессмысленный и беспощадный, который «не приведи Бог увидеть» по словам того же Пушкина.
Это свойство русского народа, его стремление к мощной власти и к сакрализации этой власти прекрасно понимал Сталин; в минуту откровенности он говорил своим ближним, что русскому народу не нужен Первый секретарь, русскому народу нужен царь - и он во мне видит царя.
После Пушкина не то же ли говорил Достоевский? И разве не таков горестный вывод Григория Мелехова в конце "Тихого Дона":
«Воля? Воли больше не надо, а то на улицах будут друг дружку резать.»
И Кончаловский приходит к тому же выводу - в общем, цепи нам нужны. Терять их ни в коем случае нельзя.
Во многом Кончаловский прав: русским не нужна свобода, и права им не очень нужны, а вот властная вертикаль необходима.
Но русские жутко обижаются, когда слышат, что не нужна им свобода.
Он хотят славить Сталина и Путина. В опросе "Имя Россия" у них лидировали Сталин, Петр и Иван Грозный, а освободители в лучшем случае прочно забыты (Александр ІІ), а в худшем подвергаются систематическому поношению (Хрущев, Горбачев), тогда как жесткие правители, притом изрядно кровавые, прославлены в народе.
Это безусловно право русского народа - каждому народу лучше знать, кто его герои.
Но вот национальная странность.
Русским хочется и тиранов прославлять - и слыть свободолюбивыми. А вот это уже невозможно. Нельзя хотеть двух противоположных вещей одновременно. И народ должен осознать, что ему на самом деле нужно. И Кончаловский для того и статью пишет, чтобы еще раз напомнить русским, вслед за Пушкиным, Достоевским и Шолоховым - нам без цепей нельзя.
Свобода или воля - это чрезвычайно важный момент. И очень русский.
Пушкин тем именно велик, что характер национальный выражает, как никто. В поцитированном выше стихе Пушкин отказывается от свободы в европейском ее понимании, а на ее место ставит волю в русской ее трактовке "никому отчета не давать, себе лишь самому служить и угождать".
Но европейская свобода - это нечто совсем иное, это осознанная необходимость. Т.е. это свобода гражданина, который добровольно взял на себя обязанности гражданина, осознает их необходимость и исполняет не потому что так приказано, а как свободный человек, сознающий свой долг.
Т.е. свобода в европейском понимании неотделима от обязанностей.
Свобода без обязанностей - это именно "молодецкая воля", воля разбойника, но если такое начинают исповедовать многие, общество гибнет. А т.к. русских тянет не к свободе, а именно к воле, потому и необходимы им цепи - потому что не выработалось в народе представление о необходимости внутренней дисциплины.
И именно об опасностях "воли", анархии, хаоса говорит в своей фразе Григорий Мелехов.
Но если украинцы, спотыкаясь и падая, через кровь и провалы, но движутся по пути свободы в западном смысле, преодолевая козацкую стихию, и уже зарождается активное меньшинство, способное воплотить именно идеалы свободы (по данным социологии таких в Украине более 15%), то в России сторонники свободы представляют по сути маловлиятельное меньшинство.
Тут дело даже не в процентах, хотя они конечно же важны. Дело в другом: в Украине ценности свободы уважают и те, кто пока еще не дорос до их воплощения. А в России "либерастов" и "дерьмократов" откровенно презирают. И даже лидеры оппозиции воплощают скорее идеалы "хорошего царя", чем свободного лидера свободных людей.
Нельзя осуждать любой народ за его выбор национальных ценностей. Но древние греки призывали: познай самого себя. И русским следовало бы хотя бы принять тот факт, что свобода не относится к числу их главных ценностей.
А остальным вспомнить, что свобода и добро - если не близнецы, то родные сёстры, и уяснить, что Россия утверждает приоритет силы, а не добра.
Почему Россия, почему сейчас
Итак, в мире существуют две цивилизации: силы и свободы.
На грани третьей мировой войны человечество оказалось благодаря России. И это не потому, что очередным её царём стал классический психопат, балансирующий на грани паранойи. Россию привёл к войне очередной этап развала империи.
Развал начался с проигрыша холодной войны, когда США навязали СССР бешенную гонку вооружений, которую экономика, построенная на кочевых началах, не выдержала. Следующим этапом стала потеря империей стран Восточной Европы. Затем рухнул СССР, и империя сократилась до РФ.
Когда империи начинают разваливаться, процесс становится необратимым. РФ - это СССР в уменьшённом виде, и ещё в 1991 году (год развала СССР) политологи предсказывали продолжение развала. В двухтысячных годах власть захватили опричники (сегодня они называются ФСБ) и началось смутное время, подобно времени Бориса Годунова. Всё повторяется на более высоком уровне - развитие идёт по спирали! - и современные опричники по масштабам грабежа народа оставили далеко позади опричников Ивана IV - грабят они уже не частых лиц, а государство.
Конечно, майдан в сегодняшней России невозможен - психология профессионального раба этого не допустит. Но «бунт бессмысленный и беспощадный» вполне может быть. Самым надёжным средством стабилизации положения является война.
1. Можно придавить любые проявления недовольства, т.к. они «выгодны врагу».
2. Передача полномочий всех гражданских институтов (судов, кабинета министров, законодательного органа) в руки «верховного главнокомандующего».
3. Открываются возможности для неограниченного воровства - ведь невозможно проконтролировать, сколько выстрелов сделала пушка, сколько цемента и досок израсходовано на строительство оборонительного сооружения, сколько керосина израсходовал истребитель при очередном вылете и т.д.
4. Все провалы экономики объясняются происками врага и тяготами военного положения, «а то бы мы…»
Поэтому война - не прихоть отдельного психопата, она была вызвана ходом исторического развития, она - агония умирающей империи.
Если бы Запад в 2008 году не жевал сопли, а принял решительные меры после вторжения РФ в Грузию, если бы не промолчал в 2014 году после захвата Крыма, психопат не обнаглел бы до войны с Украиной. Но Запад промолчал, и хан получил подтверждение, что сила выше всего и обнаглел, как фюрер после Мюнхенской сделки.