18 февраля
За этот год мы многое пережили. Но самое страшное моё впечатление - не война на Донбассе, не Иловайск, не расстрел на Институтской. Самых страшных было два.
Первое - смерть Юрия Вербицкого. Его нашли в лесу, полуголого, связанного скотчем, со следами пыток на теле. Их похитили вдвоем тогда, его и Игоря Луценко. Игоря, сильно избитого, с раздробленными ступнями, выбитыми зубами - отпустили. Он в интервью рассказывал, что Юрия били больше, "потому что он из Львова". Юрия нашли через пару дней, мертвого. Милиция тогда вынесла вердикт "смерть от переохлаждения".
Я ехала на работу и ревела в голос, боялась, что попаду в аварию, несколько раз останавливалась. Холодный ужас заливал всё сознание при попытке представить последние дни Юрия. Полная беззащитность, боль и ублюдки, чувствующие абсолютную безнаказанность. Смерть Сергея Нигояна и Михаила Жизневского рядом с этим представлялась почти благом - мгновенная смерть от пули снайпера...
А второе - Мариинка, где после разгона год назад, 18 февраля, "Беркут" отрезал группу майдановцев. Их не били - убивали дубинками, кулаками, чем придётся. А когда "Беркут" устал, ему на смену прибежали титушки. Били битами, камнями, арматурой. Пробивали головы, ломали пальцы, руки, рёбра. С людей, которые были уже без сознания, снимали одежду - забрать мобилки и деньги в награду за "доблесть".
Мы были там утром, ушли за полчаса до начала месива. Мы приехали на то место через пару дней. Я опять ревела в голос, выла, затыкая рот рукавом, чтобы не напугать Роберта. Мне кажется, там были лужи крови. Наверняка это игра моего воображения - дворники, скорее всего, к тому времени уже всё убрали, там оставались только тёмные пятна на стене и на асфальте, и в решётку возле спуска в подвал было вставлено несколько цветков. Но мне до сих пор кажется, что там - несмываемые лужи крови, на том месте, где людей забивали до смерти арматурой, битами, палками... били, били, били, пока люди не переставали шевелиться. А потом обшаривали карманы, не боясь испачкаться в крови... И рядом с этим кровавым ужасом даже смерть Небесной сотни казалась мне благом, быстрая смерть от пули снайпера.
Мне кажется, что если бы российское телевидение рассказало об этих двух историях, всё могло бы быть иначе. Но они не рассказали. И не расскажут, конечно.
Ничего. Мы - помним.
Первое - смерть Юрия Вербицкого. Его нашли в лесу, полуголого, связанного скотчем, со следами пыток на теле. Их похитили вдвоем тогда, его и Игоря Луценко. Игоря, сильно избитого, с раздробленными ступнями, выбитыми зубами - отпустили. Он в интервью рассказывал, что Юрия били больше, "потому что он из Львова". Юрия нашли через пару дней, мертвого. Милиция тогда вынесла вердикт "смерть от переохлаждения".
Я ехала на работу и ревела в голос, боялась, что попаду в аварию, несколько раз останавливалась. Холодный ужас заливал всё сознание при попытке представить последние дни Юрия. Полная беззащитность, боль и ублюдки, чувствующие абсолютную безнаказанность. Смерть Сергея Нигояна и Михаила Жизневского рядом с этим представлялась почти благом - мгновенная смерть от пули снайпера...
А второе - Мариинка, где после разгона год назад, 18 февраля, "Беркут" отрезал группу майдановцев. Их не били - убивали дубинками, кулаками, чем придётся. А когда "Беркут" устал, ему на смену прибежали титушки. Били битами, камнями, арматурой. Пробивали головы, ломали пальцы, руки, рёбра. С людей, которые были уже без сознания, снимали одежду - забрать мобилки и деньги в награду за "доблесть".
Мы были там утром, ушли за полчаса до начала месива. Мы приехали на то место через пару дней. Я опять ревела в голос, выла, затыкая рот рукавом, чтобы не напугать Роберта. Мне кажется, там были лужи крови. Наверняка это игра моего воображения - дворники, скорее всего, к тому времени уже всё убрали, там оставались только тёмные пятна на стене и на асфальте, и в решётку возле спуска в подвал было вставлено несколько цветков. Но мне до сих пор кажется, что там - несмываемые лужи крови, на том месте, где людей забивали до смерти арматурой, битами, палками... били, били, били, пока люди не переставали шевелиться. А потом обшаривали карманы, не боясь испачкаться в крови... И рядом с этим кровавым ужасом даже смерть Небесной сотни казалась мне благом, быстрая смерть от пули снайпера.
Мне кажется, что если бы российское телевидение рассказало об этих двух историях, всё могло бы быть иначе. Но они не рассказали. И не расскажут, конечно.
Ничего. Мы - помним.