Осознанность
Хотелось бы в связи с этим отдельно поговорить о понятии осознанности, которое в последние десятилетия используется весьма широко. Антагонистом осознанности очевидно является отсутствие в данный момент бодрствующего наблюдающего сознания, то есть отключенность сати.
Осознанность можно определить как разновидность практики концентрации внимания, в которой объектом концентрации являются непосредственные физические ощущения или протекающие в данный момент психические явления.
Однако, при ближайшем рассмотрении оказывается, что дистанция между осознанностью и любой другой концентрацией внимания в значительной степени условна. Разница скорее в акцентах. Так, удерживать внимание на, скажем, пламени свечи мы не сможем без отсутствия бодрствующего наблюдающего сознания, т.е. без осознанности, осознавания процесса. Поэтому практику созерцания пламени свечи можно назвать практикой осознавания процесса восприятия пламени свечи. Принципиально эта практика ничем не отличается от, скажем, практики осознавания процесса ходьбы или дыхания.
На стадии культивирования сати, пока оно ещё отделено от обыденного внимания, памятование-осознавание может помешать (при особо усердной практике) выполнению разного рода функций, которые обычно делаются на автомате, поскольку вмешивается в область, обычно работающую без контроля со стороны сознания. Нейробиолог, видимо, сказал бы, что мы переводим в префронтальную кору мозга функции, которые выполнялись до этого базальными ядрами, и таким образом мы перегружаем префронтальную кору, ответственную за сознательную мыслительную деятельность.
Однако после достижения стадии шаматхи надобность в собственно усиленном памятовании отпадает, сознание просто переходит в состояние перманентного бодрствования и теперь разного рода автоматизмы (в целом весьма полезные в нашей жизни, поскольку они разгружают сознание от рутины) могут выполняться в свете бодрствования, которое им никак не мешает.
Об этом состоянии невозможно говорить, что в нём есть что-то неосознаваемое, если оно вообще воспринимается, поскольку всё воспринимаемое включается в сознание. Однако, это осознавание не является тем, что обычно подразумевается под этим словом: обычно подразумевается, как уже говорилось, именно памятование, рефлексия. Но тут, повторюсь, памятования как такового нет, это просто новое, нерассеянное, состояние сознания, которое терминами "старого" прямо не описывается. Но если попробовать, то получится примерно так: это - постоянно, без усилий бодрствующее наблюдающее сознание. Именно в таком состоянии и возможен автоматизм, но автоматизм, протекающий, т.с., под прожектором невмешивающегося бодрствования.
В этом состоянии, конечно, невозможны процессы, протекающие только в отсутствии этого бодрствующего сознания. Такие процессы безусловно исчезают. Но полезные автоматизмы, такие как рефлексы вождения автомобиля или навык печати на клавиатуре комьютера - безусловно остаются.
Иными словами, возможны две трактовки понятия "осознавание": как собственно памятование, рефлексия, протекающая с определённым волевым усилием (сати и манасикара разделены), то есть - та самая концентрация внимания на текущих ощущениях и психических процессах, о которой уже говорилось выше. Либо же - второй вариант - то, для чего нужен этот инструмент, эта практика. В буддизме это называется нерассеянностью сознания или шаматхой. Здесь обыденное внимание и "надзирающее" внимание сливаются воедино и уже некого контролировать, не о чем памятовать. Шаматха достигается не только с помощью концентрации внимания на текущих ощущениях и психических процессах. Об этом мы поговорим в следующем разделе.
Памятовать вообще тотально обо всём и постоянно - невозможно в принципе. И качественные попытки такого памятования неизбежно ведут к полной неадекватности. Более того, в аристопраксии подобное и не нужно. Нужна прежде всего тренировка сати для достижения шаматхи. Когда в буддизме говорят о полном осознавании, то имеют в виду именно шаматху, бодрствующее присутствие. Это - новое качество, которое познаётся в ходе практики памятования и которое нужно укреплять после того как оно испытано на опыте. Т.е. когда оно познаётся на опыте, практикующий начинает идти прямо к нему и памятование как упражнение теряет свою актуальность (не сразу, но постепенно, по мере укрепления в этом новом бодрствующем состоянии).
Если же речь идёт об осознавании как практике, то совсем не подразумевается, что его нужно усиленно культивировать постоянно, что бы мы ни делали. В повседневной жизни подобное может быть просто опасно. Вот что сказал по этому поводу Геше Джампа Тинлей в книге "Шаматха и Махамудра":
Следует знать, в какие моменты можно заниматься медитацией на ясный свет или на осознавание себя в настоящем моменте. Если постоянно заниматься этим, вы станете ненормальным. Например, вы не можете вести машину - пребывая в настоящем, вы попадёте в аварию.
Иными словами, подобная практика - это не целевое состояние, а лишь упражнение. Для каждого упражнения - своё время. Конечно желательно использовать для упражнений каждую возможность, но требовать, чтобы мы упражнялись постоянно - это довольно странно. Представьте себе скажем спортсмена, который бы стремился постоянно ходить с гирями в руках.
Итак, повторимся, эти упражнения имеют целью развитие шаматхи. Когда она достигнута, то, во-первых, надобность в упражнениях как таковых отпадает и практика переходит на новый уровень, а во-вторых, только в этом состоянии возможно постоянное бодрствование без ущерба для повседневной деятельности.
Глава из книги "Элементика"
Осознанность можно определить как разновидность практики концентрации внимания, в которой объектом концентрации являются непосредственные физические ощущения или протекающие в данный момент психические явления.
Однако, при ближайшем рассмотрении оказывается, что дистанция между осознанностью и любой другой концентрацией внимания в значительной степени условна. Разница скорее в акцентах. Так, удерживать внимание на, скажем, пламени свечи мы не сможем без отсутствия бодрствующего наблюдающего сознания, т.е. без осознанности, осознавания процесса. Поэтому практику созерцания пламени свечи можно назвать практикой осознавания процесса восприятия пламени свечи. Принципиально эта практика ничем не отличается от, скажем, практики осознавания процесса ходьбы или дыхания.
На стадии культивирования сати, пока оно ещё отделено от обыденного внимания, памятование-осознавание может помешать (при особо усердной практике) выполнению разного рода функций, которые обычно делаются на автомате, поскольку вмешивается в область, обычно работающую без контроля со стороны сознания. Нейробиолог, видимо, сказал бы, что мы переводим в префронтальную кору мозга функции, которые выполнялись до этого базальными ядрами, и таким образом мы перегружаем префронтальную кору, ответственную за сознательную мыслительную деятельность.
Однако после достижения стадии шаматхи надобность в собственно усиленном памятовании отпадает, сознание просто переходит в состояние перманентного бодрствования и теперь разного рода автоматизмы (в целом весьма полезные в нашей жизни, поскольку они разгружают сознание от рутины) могут выполняться в свете бодрствования, которое им никак не мешает.
Об этом состоянии невозможно говорить, что в нём есть что-то неосознаваемое, если оно вообще воспринимается, поскольку всё воспринимаемое включается в сознание. Однако, это осознавание не является тем, что обычно подразумевается под этим словом: обычно подразумевается, как уже говорилось, именно памятование, рефлексия. Но тут, повторюсь, памятования как такового нет, это просто новое, нерассеянное, состояние сознания, которое терминами "старого" прямо не описывается. Но если попробовать, то получится примерно так: это - постоянно, без усилий бодрствующее наблюдающее сознание. Именно в таком состоянии и возможен автоматизм, но автоматизм, протекающий, т.с., под прожектором невмешивающегося бодрствования.
В этом состоянии, конечно, невозможны процессы, протекающие только в отсутствии этого бодрствующего сознания. Такие процессы безусловно исчезают. Но полезные автоматизмы, такие как рефлексы вождения автомобиля или навык печати на клавиатуре комьютера - безусловно остаются.
Иными словами, возможны две трактовки понятия "осознавание": как собственно памятование, рефлексия, протекающая с определённым волевым усилием (сати и манасикара разделены), то есть - та самая концентрация внимания на текущих ощущениях и психических процессах, о которой уже говорилось выше. Либо же - второй вариант - то, для чего нужен этот инструмент, эта практика. В буддизме это называется нерассеянностью сознания или шаматхой. Здесь обыденное внимание и "надзирающее" внимание сливаются воедино и уже некого контролировать, не о чем памятовать. Шаматха достигается не только с помощью концентрации внимания на текущих ощущениях и психических процессах. Об этом мы поговорим в следующем разделе.
Памятовать вообще тотально обо всём и постоянно - невозможно в принципе. И качественные попытки такого памятования неизбежно ведут к полной неадекватности. Более того, в аристопраксии подобное и не нужно. Нужна прежде всего тренировка сати для достижения шаматхи. Когда в буддизме говорят о полном осознавании, то имеют в виду именно шаматху, бодрствующее присутствие. Это - новое качество, которое познаётся в ходе практики памятования и которое нужно укреплять после того как оно испытано на опыте. Т.е. когда оно познаётся на опыте, практикующий начинает идти прямо к нему и памятование как упражнение теряет свою актуальность (не сразу, но постепенно, по мере укрепления в этом новом бодрствующем состоянии).
Если же речь идёт об осознавании как практике, то совсем не подразумевается, что его нужно усиленно культивировать постоянно, что бы мы ни делали. В повседневной жизни подобное может быть просто опасно. Вот что сказал по этому поводу Геше Джампа Тинлей в книге "Шаматха и Махамудра":
Следует знать, в какие моменты можно заниматься медитацией на ясный свет или на осознавание себя в настоящем моменте. Если постоянно заниматься этим, вы станете ненормальным. Например, вы не можете вести машину - пребывая в настоящем, вы попадёте в аварию.
Иными словами, подобная практика - это не целевое состояние, а лишь упражнение. Для каждого упражнения - своё время. Конечно желательно использовать для упражнений каждую возможность, но требовать, чтобы мы упражнялись постоянно - это довольно странно. Представьте себе скажем спортсмена, который бы стремился постоянно ходить с гирями в руках.
Итак, повторимся, эти упражнения имеют целью развитие шаматхи. Когда она достигнута, то, во-первых, надобность в упражнениях как таковых отпадает и практика переходит на новый уровень, а во-вторых, только в этом состоянии возможно постоянное бодрствование без ущерба для повседневной деятельности.
Глава из книги "Элементика"