Французская школа (1 выпуск).
История и география во Франции: во Франции гуманистическая традиция, связывающая преподавание географии с историей, оказалась наиболее крепкой, и на уровне среднего, и на уровне высшего образования. Агрегация (l'agrégation d'histoire), конкурс-экзамен на должность преподавателя истории в лицеях, затем в университетах, учрежденный в 1830 г., включал в себя (включает и сейчас), задания по географии. Практика «двойного преподавания» (jumelage, фр. - сдваивание*) с необходимостью предполагала, что преподаватель истории должен быть компетентен в географии. Процесс профессионального обособления географии в университетах развивался медленно, и все же, с 1870-х гг. ключевую роль в интенсификации этого процесса играли также историки по образованию, [но географы по призванию], прежде всего выдающийся французский географ Поль Видаль де ла Блаш (Paul Vidal de la Blache, 1845-1918). Прекрасно понимая выгоды, которые историческое образование получает от такого cотрудничества,* он подчеркивал необходимость развития географии как самостоятельной дисциплины [13:193-207] Вплоть до 1942-1943 гг. экзамен на право преподавания сдавался на прежних бидисциплинарных основаниях, и лишь затем профессиональное географическое образование в некоторой степени обособилось от исторического, приобретя собственный институт агрегации.
Тем не менее, историческое образование и в новейшее время продолжает оставаться базовым для большинства французских географов. Как отмечали Каролин и Венсан Мориньо (Сaroline et Vincent Moriniaux) в статье, посвященной сравнительному анализу французской и германской школ исторической географии, «не будет преувеличением сказать, что в сегодняшней Франции география преподается историками, потому что более 90% [лауреатов CAPES (Certificat d'aptitudes professionnelles a l'enseignement du second degre - cвидетельство о профессиональной педагогической подготовке, диплом на право работать в [средней] школе) являются историками по образованию» [11:91].
Положение географии во Франции, в отличие, например, от германской, и восходящих к последней российской и американской систем высшего образования, определяется тем, что она включается вместе с историей в число гуманитарных наук (les sciences humaines) и преподается на исторических факультетах [11:89]. Следствием глубокой интеграции географического подхода во французскую историческую науку стало развитие в XX в. жанра геоистории (géohistoire) как исследований географического контекста жизни человеческих обществ и цивилизаций.
Популярность геоисторической концепции приводила порой к фактическому отождествлению последней с исторической географией. Но, [как указывал Бейкер], взгляды историков на географию, которые постепенно эволюционировали от широких инвайронменталистских представлений к рассмотрению географической истории отдельных районов, все же существенно ограничивали возможности географического подхода [3:22-24]. Эти возможности осознавались французскими учеными. Находясь в тени геоистории, историческая география во Франции следовала в том же направлении, что англоязычная, к концу XX в. оказавшись, [как писал Троше], на положении «маргинальной ветви географической науки» [12:3].
В настоящее время традиция исторической географии во Франции, [по выражению того же автора], представляет собой [серию отдельных трудов] на «повторяющиеся» темы (история территориального формирования Франции, сельских ландшафтов, экономика древних городов), современные методы и теория исторической географии плохо известны историкам [12:3].
Недостаточность «общего представления» (un déficit d’image) об исторической географии во французской науке служила предметом дискуссии недавних работ и конференций [...].
***
Историко-географическая традиция во Франции унаследовала от эрудитских историков XVII-XVIII вв. целый ряд историографических жанров. Географические обзоры, предварявшие историческое повествование, в XIX веке превратились в отдельные монографии в составе многотомных «Историй Франции», топографические словари обрели специализацию по департаментам и филологическую систему, но наиболее специфической формой, отразившей старинный риторический дух «сдвоенных» истории-географии стал жанр географического описания. Именно в области описательного страноведения французская профессиональная география второй половины XIX-начала XX вв. искала основания своего научного метода. Представители школы «Анналов» ввели его в качестве инструмента в историческое исследование. В течение XIX в. этот жанр развивался параллельно традиции исторической географии, […]
Историческая география во Франции в первой половине XIX в.: Примером того, что понималось под термином «géographie historique» в этот период может служить учебник Луи-Этьена Дюсье (Louis Etienne Dussieux, 1815-1894), на момент издания книги профессора истории и географии (le professeur d’histoire et géographie) в военной школе Сен-Сир. География в данном случае выступает как инструмент, необходимый для штудий по политической истории, под исторической географией понимается история формирования территории Франции. Эта история трактуется Дюсье с позиций националистической доктрины «естественных границ» (les limites naturelles), согласно которой государственные границы Франции сформированы естественными преградами (Альпами, Рейном и Пиренеями). Основываясь на отождествлении Франции с Галлией, он изображает историю создания внутреннего единства Франции внутри этого географического района [5].
Мишле: этой же цели -географической интерпретации политической истории складывания Франции на территории между «естественными границами» - служила работа великого французского историка Жюля Мишле (Jules Michelet, 1798-1874), заложившая основания французской геоистории. С 1831 по 1867 гг. Мишле был занят изданием «Истории Франции» (Histoire de France). В 1833 г. он включает в состав этого многотомного сочинения работу «[Общая] картина Франции: физическая, политическая и [моральная] география» (Tableu de la France: géographie physique, politique et morale)[9]. Жак ле Гофф отмечал, что Мишле помещает «Общую картину Франции» не в самое начало «Истории Франции», которую было принято отсчитывать с античности, но в раздел, посвященный эпохе 1000 года, когда в сущности и появляется, собранное усилиями Гуго Капета, историческое Королевство Франция [1:17, 19-20]. Таким образом, «Общая картина Франции», не сводится к «банальной увертюре из данных физической географии, во все времена оказывающих влияние на историю», но является начальным этапом истории французской нации [1:??].**
Мишле, конечно, нигде не говорит об исторической географии, хотя его книга имеет непосредственное отношение к тому, что будет пониматься под исторической географией в XX в. (как образец того, что Г. Дарби называл «Geography behind History», исследования влияний географической среды на историю). «История - это прежде всего география» (L’histoire est d’abord toute géographie) утверждает Мишле в начале своей книги [9:2]. Отсюда его метод - политическое деление Франции определяется ее делениями - физическим и природным.
Основные тезисы Мишле отражают позицию ученого романтической школы, обратившегося к исследованию исторических основ французской нации в ее современном виде:*** 1. История Франции начинается в феодальную эпоху: «Бесконечное разнообразие феодального мира, от которого сначала устают и взгляд и внимание, есть, тем не менее, [откровение (révélation)] Франции, явленное прежде всего в ее географическом облике» [9:2-3]. 2. Природное и физическое разнообразие Франции определяет ее разнообразие политическое: «Когда ветер развеял туман, скрывавший во тьме германскую империю, нам предстала страна во всех своих местных различиях, перечеркнутая линиями гор и рек. Разделения политические здесь соответствуют разделениями физическим. Каким бы не казались эти различия хаосом и смешением, это порядок, регулярность, неизбежная и фатальная. Удивительно! Наши восемьдесят шесть департаментов соответствуют, за немногим исключением, восьмидесяти шести districts des capitularies, которые в большинстве своем произошли из феодальных суверенитетов, и Революция, нанесшая последний удар феодальности, тем не менее, повторила ее (l’a imitée malgré elle) [9:2]. 3) Для того, чтобы описать политическое деление Франции и сделать его исторический очерк, необходимо дать характеристики частям, ее составляющим: «Мы не можем начать разговор о феодальной или провинциальной эпохе (последнее имя обозначает ее довольно удачно), без того, чтобы не дать характеристики всем провинциям. Но недостаточно проследить географический облик во всех его различиях. В первую очередь они выражаются в своих плодах/последствиях, и [поэтому] я хочу говорить о людях и событиях, представляющих собой нашу историю» [9:2].
В этих кратких характеристиках Мишле прежде всего старается зафиксировать пространственные отношения, определяющие место каждой из провинций в истории Франции и ее судьбе. Географические описания Мишле отличаются поистине поэтической точностью, (историк более поздней эпохи вряд ли мог быть столь красноречивым, хотя, Февр с Броделем, наверное, наверстали упущенное). Положение Лиона, торгового города в Южной Франции, при слиянии Соны и Роны, [любимый город последующей геоисторической традиции], характеризуется всего в нескольких положениях: отмечается его пограничная роль, способствовавшая включению кельтов, еще в античности, в круг цивилизованных народов. «Великий город Лион, с его выдающимся социальным духом, соединяющий народы как реки» [9:54]. Далее найденный прием развивается в виде оппозиций: Лион как центр римской администрации и город Вселенских соборов; Лион как город христианских мистиков и одновременно центр торговли. В этих противоречивых фактах, по мнению Мишле, скрыт дух большого торгового города, там человеческое сердце особенно нуждается в небе, а оседлая жизнь ремесленника благоприятствует внутреннему волнению души» [9:56].
Историческая география во Франции во второй половине XIX в.: В этот период развитие историко-географической традиции определялось доминированием позитивистских тенденций в науке. Прогресс исторической географии был связан с учреждением Комиссии по топографии Галлии (Commission de la topographie des Gaules, 1858) при [Сomité des Travaux Historiques et Scientifiques], которая была затем реорганизована в Комиссию по исторической географии древней Франции (Commission de Géographie Historique de l’Ancienne France, 1880). Параллельно этому процессу происходило становление французской школы географии, важную роль в котором сыграли географы Сорбонны, в частности, Луи-Огюст Имли (Louis-Auguste Himly, 1823-1906), профессор географии Парижского университета (1862-1899).
Историческая география древней Галлии: во Франции под исторической географией во второй половине XIX в. понимались прежде всего труды, посвященные реконструкции административного деления и топонимике древней Галлии. Это интеллектуальное движение аккумулировало в себе новейшие достижения классической филологии, археологии, но также и современной географии.
Дежарден: одним из примеров такого подхода являются труды профессора римской археологии Коллеж де Франс Эрнеста Дежардена (Ernest Desjardins, 1823-1886). В 1876-1885 гг. им был издан двухтомный труд «Историческая и административная география Римской Галлии» (Géographie historique et administrative de la Gaule Romaine)[4]. Подчеркивая важнейшую роль римского завоевания Галлии, Дежарден призывал историков перейти от описания политической истории к объяснению исторических процессов более глубокого характера: «задача историка сегодня состоит в том, чтобы меньше рассказывать о войнах... но заключается в объяснении институтов и политических систем, которые превратили завоевание в ассимиляцию» [4:2]. Историческая география у Дежардена носит вспомогательный исторический характер, включая в себя элементы археологии и исторической этнографии: «что касается географа, его роль состоит прежде всего в том, чтобы уточнить границы завоевания, проследить новые [административные] деления, отыскать на земле следы военных походов; он также должен заниматься сбором драгоценных останков исчезнувших народов, реконструировать разрушенные города» [4:3]. Исконная задача «древней географии» - идентификация древних названий с современными, равно как и задача реконструкции географических представлений античности, по мнению Дежардена, не входят в круг задач современной исторической географии. Вооруженная открытиями археологии, эпиграфики и современной географии, принципы которой были предложены Карлом Риттером и Элизе Реклю, историческая география должна заниматься изучением местности в определенный период времени, применяя те же методы, что применяются современными учеными для изучения современной географии [4:14].
В соответствии с этими представлениями, Дежарден произвел в первом томе своего труда подробное сопоставление географии Галлии с физической географией регионов Франции, описал их почвы и климат, природные ресурсы, фауну и флору. Во втором томе давался исторический очерк завоевания Галлии, описывались различные способы ассимиляции этих территорий, организация управления, этнография кельтских народов.
Лоньон: Огюст Лоньон (Auguste Longnon, 1844-1911), профессор исторической географии Коллеж де Франс стал основателем французской научной топонимики. Этот подход к исторической географии он разрабатывал уже в своих первых крупных трудах, таких как «География Галлии в VI веке» (Géographie de la Gaule au Vie siècle (1878))[8]. Целью этой работы была реконструкция географии Галлии во времена Григория Турского. Первая часть была посвящена языку и географическим терминами VI в., вторая - политической географии Галлии, третья - описанию топографии Галлии, данной Григорием Турским. В 1891 г., в рамках проекта по созданию топографических словарей для каждого департамента, Лоньон издал «Топографический словарь департамента Марна» (Dictionnaire topographique du département de la Marne, 1891), cтавший образцовым для изданий такого рода. В изложении Лоньона, историческая география этого департамента, расположенного на северо-востоке Франции, представляла собой прежде всего историческую этнографию, запечатленную в топонимике. Лоньон подробно изображает процесс замены галльских названий галло-римскими, затем франкскими, и т.д. [7].
*Еще к метафорам, обозначающим [в разных традициях] отношения истории и географии: Бэйкер отмечал, что в англоязычном варианте используются образы военного словаря. Французы, в полном соответствии с устойчивым стереотипом, [предпочитают словарь семейно-романтический]. Так, Видаль де ла Блаш в процитированном трактате называет отношения «ménage à deux» [13:195], а статья Мориньо [11], именует обстоятельства, приведшие к возникновению французской школы, «браком по расчету» (un mariage de raison).
**Франция для Мишле, который еще и самый прославленный романтик из французских историков, есть реальность физическая, биологическая, в буквальном смысле - любимая женщина. Основная идея книги, таким образом, совершенно сходна с идеей книги Дюсье - проследить рождение французской нации. Ролан Барт говорил об этом: «Сводная картина Франции, которая дается обычно в качестве географического обзора-предисловия, является, в сущности, отчетом о химическом опыте: перечень провинций выступает здесь скорее не описанием, а методичной описью компонентов, веществ, необходимых для химической выработки французской общности» [забыл дома книжку].
*** Думаю, слишком обильны эти цытаты, не забыть их потом убрать.
Литература:
1. Ле Гофф Ж. Средние века Мишле // Другое средневековье. Екатеринбург, 2000. C. 13-35.
2. Про А. Двенадцать уроков по истории. М., 2000.
3. Baker A.R.H. Geography and History: Bridging the Divide. Cambridge, 2003.
4. Desjardins E. Géographie historique et administrative de la Gaule. Vol.I-II. Paris, 1876, 1885.
5. Dussieux L. Géographie historique de la France. Paris, 1843.
6. Graves N. Geography in French public secondary schools (1800-1870)
as evidenced by the content of a sample of text-books // Paradigm. № 5. 1991.
7. Longnon A. Dictionnaire topographique de département de la Marne, comprenant les noms de lieu anciens et modernes. Раris, 1911.
8. Longnon A. Géographie de la Gaule au Vie siècle. Paris, 1878.
9. Michelet J. Tableu de la France: géographie physique, politique et morale. Paris, 1875.
11. Moriniaux C., V. Géographie, histoire, géographie historique, en France et en Allemagne // Où en est la géographie historique ?/ Eds. P. Boulanger & J-R. Trochet. Paris, 2005. P. 89-97.
12. Trochet J-R. Géographie historique de la France. Paris, 1997.
13. Vidal de la Blache P. La conception actuelle de l’enseignement de la géographie // Annales de Géographie. 1905. Vol. 75. P. 193-207.
Тем не менее, историческое образование и в новейшее время продолжает оставаться базовым для большинства французских географов. Как отмечали Каролин и Венсан Мориньо (Сaroline et Vincent Moriniaux) в статье, посвященной сравнительному анализу французской и германской школ исторической географии, «не будет преувеличением сказать, что в сегодняшней Франции география преподается историками, потому что более 90% [лауреатов CAPES (Certificat d'aptitudes professionnelles a l'enseignement du second degre - cвидетельство о профессиональной педагогической подготовке, диплом на право работать в [средней] школе) являются историками по образованию» [11:91].
Положение географии во Франции, в отличие, например, от германской, и восходящих к последней российской и американской систем высшего образования, определяется тем, что она включается вместе с историей в число гуманитарных наук (les sciences humaines) и преподается на исторических факультетах [11:89]. Следствием глубокой интеграции географического подхода во французскую историческую науку стало развитие в XX в. жанра геоистории (géohistoire) как исследований географического контекста жизни человеческих обществ и цивилизаций.
Популярность геоисторической концепции приводила порой к фактическому отождествлению последней с исторической географией. Но, [как указывал Бейкер], взгляды историков на географию, которые постепенно эволюционировали от широких инвайронменталистских представлений к рассмотрению географической истории отдельных районов, все же существенно ограничивали возможности географического подхода [3:22-24]. Эти возможности осознавались французскими учеными. Находясь в тени геоистории, историческая география во Франции следовала в том же направлении, что англоязычная, к концу XX в. оказавшись, [как писал Троше], на положении «маргинальной ветви географической науки» [12:3].
В настоящее время традиция исторической географии во Франции, [по выражению того же автора], представляет собой [серию отдельных трудов] на «повторяющиеся» темы (история территориального формирования Франции, сельских ландшафтов, экономика древних городов), современные методы и теория исторической географии плохо известны историкам [12:3].
Недостаточность «общего представления» (un déficit d’image) об исторической географии во французской науке служила предметом дискуссии недавних работ и конференций [...].
***
Историко-географическая традиция во Франции унаследовала от эрудитских историков XVII-XVIII вв. целый ряд историографических жанров. Географические обзоры, предварявшие историческое повествование, в XIX веке превратились в отдельные монографии в составе многотомных «Историй Франции», топографические словари обрели специализацию по департаментам и филологическую систему, но наиболее специфической формой, отразившей старинный риторический дух «сдвоенных» истории-географии стал жанр географического описания. Именно в области описательного страноведения французская профессиональная география второй половины XIX-начала XX вв. искала основания своего научного метода. Представители школы «Анналов» ввели его в качестве инструмента в историческое исследование. В течение XIX в. этот жанр развивался параллельно традиции исторической географии, […]
Историческая география во Франции в первой половине XIX в.: Примером того, что понималось под термином «géographie historique» в этот период может служить учебник Луи-Этьена Дюсье (Louis Etienne Dussieux, 1815-1894), на момент издания книги профессора истории и географии (le professeur d’histoire et géographie) в военной школе Сен-Сир. География в данном случае выступает как инструмент, необходимый для штудий по политической истории, под исторической географией понимается история формирования территории Франции. Эта история трактуется Дюсье с позиций националистической доктрины «естественных границ» (les limites naturelles), согласно которой государственные границы Франции сформированы естественными преградами (Альпами, Рейном и Пиренеями). Основываясь на отождествлении Франции с Галлией, он изображает историю создания внутреннего единства Франции внутри этого географического района [5].
Мишле: этой же цели -географической интерпретации политической истории складывания Франции на территории между «естественными границами» - служила работа великого французского историка Жюля Мишле (Jules Michelet, 1798-1874), заложившая основания французской геоистории. С 1831 по 1867 гг. Мишле был занят изданием «Истории Франции» (Histoire de France). В 1833 г. он включает в состав этого многотомного сочинения работу «[Общая] картина Франции: физическая, политическая и [моральная] география» (Tableu de la France: géographie physique, politique et morale)[9]. Жак ле Гофф отмечал, что Мишле помещает «Общую картину Франции» не в самое начало «Истории Франции», которую было принято отсчитывать с античности, но в раздел, посвященный эпохе 1000 года, когда в сущности и появляется, собранное усилиями Гуго Капета, историческое Королевство Франция [1:17, 19-20]. Таким образом, «Общая картина Франции», не сводится к «банальной увертюре из данных физической географии, во все времена оказывающих влияние на историю», но является начальным этапом истории французской нации [1:??].**
Мишле, конечно, нигде не говорит об исторической географии, хотя его книга имеет непосредственное отношение к тому, что будет пониматься под исторической географией в XX в. (как образец того, что Г. Дарби называл «Geography behind History», исследования влияний географической среды на историю). «История - это прежде всего география» (L’histoire est d’abord toute géographie) утверждает Мишле в начале своей книги [9:2]. Отсюда его метод - политическое деление Франции определяется ее делениями - физическим и природным.
Основные тезисы Мишле отражают позицию ученого романтической школы, обратившегося к исследованию исторических основ французской нации в ее современном виде:*** 1. История Франции начинается в феодальную эпоху: «Бесконечное разнообразие феодального мира, от которого сначала устают и взгляд и внимание, есть, тем не менее, [откровение (révélation)] Франции, явленное прежде всего в ее географическом облике» [9:2-3]. 2. Природное и физическое разнообразие Франции определяет ее разнообразие политическое: «Когда ветер развеял туман, скрывавший во тьме германскую империю, нам предстала страна во всех своих местных различиях, перечеркнутая линиями гор и рек. Разделения политические здесь соответствуют разделениями физическим. Каким бы не казались эти различия хаосом и смешением, это порядок, регулярность, неизбежная и фатальная. Удивительно! Наши восемьдесят шесть департаментов соответствуют, за немногим исключением, восьмидесяти шести districts des capitularies, которые в большинстве своем произошли из феодальных суверенитетов, и Революция, нанесшая последний удар феодальности, тем не менее, повторила ее (l’a imitée malgré elle) [9:2]. 3) Для того, чтобы описать политическое деление Франции и сделать его исторический очерк, необходимо дать характеристики частям, ее составляющим: «Мы не можем начать разговор о феодальной или провинциальной эпохе (последнее имя обозначает ее довольно удачно), без того, чтобы не дать характеристики всем провинциям. Но недостаточно проследить географический облик во всех его различиях. В первую очередь они выражаются в своих плодах/последствиях, и [поэтому] я хочу говорить о людях и событиях, представляющих собой нашу историю» [9:2].
В этих кратких характеристиках Мишле прежде всего старается зафиксировать пространственные отношения, определяющие место каждой из провинций в истории Франции и ее судьбе. Географические описания Мишле отличаются поистине поэтической точностью, (историк более поздней эпохи вряд ли мог быть столь красноречивым, хотя, Февр с Броделем, наверное, наверстали упущенное). Положение Лиона, торгового города в Южной Франции, при слиянии Соны и Роны, [любимый город последующей геоисторической традиции], характеризуется всего в нескольких положениях: отмечается его пограничная роль, способствовавшая включению кельтов, еще в античности, в круг цивилизованных народов. «Великий город Лион, с его выдающимся социальным духом, соединяющий народы как реки» [9:54]. Далее найденный прием развивается в виде оппозиций: Лион как центр римской администрации и город Вселенских соборов; Лион как город христианских мистиков и одновременно центр торговли. В этих противоречивых фактах, по мнению Мишле, скрыт дух большого торгового города, там человеческое сердце особенно нуждается в небе, а оседлая жизнь ремесленника благоприятствует внутреннему волнению души» [9:56].
Историческая география во Франции во второй половине XIX в.: В этот период развитие историко-географической традиции определялось доминированием позитивистских тенденций в науке. Прогресс исторической географии был связан с учреждением Комиссии по топографии Галлии (Commission de la topographie des Gaules, 1858) при [Сomité des Travaux Historiques et Scientifiques], которая была затем реорганизована в Комиссию по исторической географии древней Франции (Commission de Géographie Historique de l’Ancienne France, 1880). Параллельно этому процессу происходило становление французской школы географии, важную роль в котором сыграли географы Сорбонны, в частности, Луи-Огюст Имли (Louis-Auguste Himly, 1823-1906), профессор географии Парижского университета (1862-1899).
Историческая география древней Галлии: во Франции под исторической географией во второй половине XIX в. понимались прежде всего труды, посвященные реконструкции административного деления и топонимике древней Галлии. Это интеллектуальное движение аккумулировало в себе новейшие достижения классической филологии, археологии, но также и современной географии.
Дежарден: одним из примеров такого подхода являются труды профессора римской археологии Коллеж де Франс Эрнеста Дежардена (Ernest Desjardins, 1823-1886). В 1876-1885 гг. им был издан двухтомный труд «Историческая и административная география Римской Галлии» (Géographie historique et administrative de la Gaule Romaine)[4]. Подчеркивая важнейшую роль римского завоевания Галлии, Дежарден призывал историков перейти от описания политической истории к объяснению исторических процессов более глубокого характера: «задача историка сегодня состоит в том, чтобы меньше рассказывать о войнах... но заключается в объяснении институтов и политических систем, которые превратили завоевание в ассимиляцию» [4:2]. Историческая география у Дежардена носит вспомогательный исторический характер, включая в себя элементы археологии и исторической этнографии: «что касается географа, его роль состоит прежде всего в том, чтобы уточнить границы завоевания, проследить новые [административные] деления, отыскать на земле следы военных походов; он также должен заниматься сбором драгоценных останков исчезнувших народов, реконструировать разрушенные города» [4:3]. Исконная задача «древней географии» - идентификация древних названий с современными, равно как и задача реконструкции географических представлений античности, по мнению Дежардена, не входят в круг задач современной исторической географии. Вооруженная открытиями археологии, эпиграфики и современной географии, принципы которой были предложены Карлом Риттером и Элизе Реклю, историческая география должна заниматься изучением местности в определенный период времени, применяя те же методы, что применяются современными учеными для изучения современной географии [4:14].
В соответствии с этими представлениями, Дежарден произвел в первом томе своего труда подробное сопоставление географии Галлии с физической географией регионов Франции, описал их почвы и климат, природные ресурсы, фауну и флору. Во втором томе давался исторический очерк завоевания Галлии, описывались различные способы ассимиляции этих территорий, организация управления, этнография кельтских народов.
Лоньон: Огюст Лоньон (Auguste Longnon, 1844-1911), профессор исторической географии Коллеж де Франс стал основателем французской научной топонимики. Этот подход к исторической географии он разрабатывал уже в своих первых крупных трудах, таких как «География Галлии в VI веке» (Géographie de la Gaule au Vie siècle (1878))[8]. Целью этой работы была реконструкция географии Галлии во времена Григория Турского. Первая часть была посвящена языку и географическим терминами VI в., вторая - политической географии Галлии, третья - описанию топографии Галлии, данной Григорием Турским. В 1891 г., в рамках проекта по созданию топографических словарей для каждого департамента, Лоньон издал «Топографический словарь департамента Марна» (Dictionnaire topographique du département de la Marne, 1891), cтавший образцовым для изданий такого рода. В изложении Лоньона, историческая география этого департамента, расположенного на северо-востоке Франции, представляла собой прежде всего историческую этнографию, запечатленную в топонимике. Лоньон подробно изображает процесс замены галльских названий галло-римскими, затем франкскими, и т.д. [7].
*Еще к метафорам, обозначающим [в разных традициях] отношения истории и географии: Бэйкер отмечал, что в англоязычном варианте используются образы военного словаря. Французы, в полном соответствии с устойчивым стереотипом, [предпочитают словарь семейно-романтический]. Так, Видаль де ла Блаш в процитированном трактате называет отношения «ménage à deux» [13:195], а статья Мориньо [11], именует обстоятельства, приведшие к возникновению французской школы, «браком по расчету» (un mariage de raison).
**Франция для Мишле, который еще и самый прославленный романтик из французских историков, есть реальность физическая, биологическая, в буквальном смысле - любимая женщина. Основная идея книги, таким образом, совершенно сходна с идеей книги Дюсье - проследить рождение французской нации. Ролан Барт говорил об этом: «Сводная картина Франции, которая дается обычно в качестве географического обзора-предисловия, является, в сущности, отчетом о химическом опыте: перечень провинций выступает здесь скорее не описанием, а методичной описью компонентов, веществ, необходимых для химической выработки французской общности» [забыл дома книжку].
*** Думаю, слишком обильны эти цытаты, не забыть их потом убрать.
Литература:
1. Ле Гофф Ж. Средние века Мишле // Другое средневековье. Екатеринбург, 2000. C. 13-35.
2. Про А. Двенадцать уроков по истории. М., 2000.
3. Baker A.R.H. Geography and History: Bridging the Divide. Cambridge, 2003.
4. Desjardins E. Géographie historique et administrative de la Gaule. Vol.I-II. Paris, 1876, 1885.
5. Dussieux L. Géographie historique de la France. Paris, 1843.
6. Graves N. Geography in French public secondary schools (1800-1870)
as evidenced by the content of a sample of text-books // Paradigm. № 5. 1991.
7. Longnon A. Dictionnaire topographique de département de la Marne, comprenant les noms de lieu anciens et modernes. Раris, 1911.
8. Longnon A. Géographie de la Gaule au Vie siècle. Paris, 1878.
9. Michelet J. Tableu de la France: géographie physique, politique et morale. Paris, 1875.
11. Moriniaux C., V. Géographie, histoire, géographie historique, en France et en Allemagne // Où en est la géographie historique ?/ Eds. P. Boulanger & J-R. Trochet. Paris, 2005. P. 89-97.
12. Trochet J-R. Géographie historique de la France. Paris, 1997.
13. Vidal de la Blache P. La conception actuelle de l’enseignement de la géographie // Annales de Géographie. 1905. Vol. 75. P. 193-207.