Плоский квадратный предмет [часть вторая]
Рассказ о неловком положении людей, которые встречаются первый и последний раз. Начало здесь.
Я скромно присел напротив Нади. Она сказала, что у нее есть примерно полчаса свободного времени, а потом ей надо будет ехать на занятия в театралку. «Хорошо», - подумал я и снова смутился, потому что не знал, что мы будем все это время делать.
Положение спасла официантка. Она положила передо мной открытое меню. Перед Надей на блюдце стояла небольшая снежно-белая чашка, а рядом с ней такой же снежно-белый чайник. Я сказал, что мне то же самое. Официантка ушла, а я принялся изучать меню, не зная о чем говорить.
«Овощной салат с яйцом пашот или томатный суп с морскими гребешками?» Мне бы не помешал бокал пива, но я не хотел произвести на Надю плохое впечатление, не смотря на то, что мы, скорее всего, виделись первый и последний раз. Она смотрела на меня [я это чувствовал], а я не знал, что с этим делать.
- Как добрался? - спросила Надя, прерывая тяжелую паузу.
- Хорошо, - ответил я, но этого мне показалось мало: - Правда, чуть не заблудился в переходе метро.
Надю это почему-то рассмешило.
- Только я перестала путаться с выходами на «Невском» и «Гостинке», как в моей жизни появилась станция «Спортивная», - сказала она. - Люблю забывать про свои остановки и, услышав их, прорываться сквозь цокающую толпу заходящих людей.
«Наверное, все-таки гороховый суп с копченостями… или солянка», - думал в этот момент я.
Надя, будто спохватившись, вытащила откуда-то из-под стола огромный плоский квадратный предмет, аккуратно завернутый в бумагу темно-горчичного цвета. Слегка взмахнув предметом в воздухе, она поставила его на место.
- Спасибо, - тихо сказал я, вежливо улыбнувшись уголком рта, и добавил: - Круто!
- Нет, если тебе покажется, что анальщина, ты так и скажи, - горячо призвала меня Надя к конструктивной критике своего творчества.
Я засмеялся и поспешил заверить ее, что ничего подобного мне не покажется. В том, что кто-то согласился написать мой портрет мне виделось что-то очень олдскульное. Думаю, тут важнее как раз процесс, а не результат. Возможно, я даже не буду разворачивать его и смотреть, что получилось. Просто поставлю дома в не самое видное место, но не то, чтобы совсем спрячу.
Официантка принесла мне чайник зеленого чая. Пользуясь случаем, я заказал крем-суп из белых грибов, удивляясь, почему мой выбор в итоге пал именно на него.
- Анальщина - говорить «извиняюсь» в телефонном разговоре, - зачем-то сказал я. Еще анальщина - это лысые коты, но у Нади таких два. Скорее всего, она их очень любит и поэтому вряд ли поддержит мой тезис.
Я не люблю котов, какими бы они не были. В детстве у меня была собака - немецкая овчарка по кличке Диффенбеккер. Сам я собаку никогда не хотел, его притащил папа из какого-то собачьего клуба. Кличку ему дали там же. Мы называли его просто Диф.
Еще была такая забавная особенность. Когда к нам домой приходили новые люди, которых он не знал, он просто не пускал их дальше прихожей. Не рычал, не кусался, а просто садился и попробуй пройти. Лапой мог так двинуть, что мало не покажется. Поэтому гостя нужно было познакомить с собакой. Это говорило о том, что этому человеку можно доверять. Когда формальности были улажены, Диф отправлялся смотреть телевизор. Особенно, ему нравилась «Санта-Барбара». Смотрел все премьеры серий и повторы на следующее утро после выпуска новостей.
А потом он умер. Десять лет с нами прожил и умер. Мы его похоронили на огороде со всеми почестями. Сейчас там никакого огорода уже нет, но дерево, которое я посадил, растет. Здоровое уже выросло. Почти двадцать лет прошло. По-моему, это алыча. А дерево я решил посадить, потому что крест ставить не хотел. Диффенбеккер не верил в бога. Нахуй это надо, если все собаки и так попадают в рай.
Надя рассказывала мне про спектакль, на который недавно ходила в «Балтийский дом». Он называется «Деревья умирают стоя». Я видел его в другой постановке. Меня заинтриговало название, которое показалось мне оригинальным. Больше ничего оригинального в этом спектакле, как выяснилось позже, нет.
- Оказывается есть люди, которые узнали про роман «Анна Каренина» только после фильма с Кирой Найтли, - сказала Надя, как будто пытаясь развить мою мысль.
- Я знаю таких, - согласился я. - Они искренне верят, что тысячу страниц действительно можно качественно засунуть в полтора часа экранного времени.
- Как будто люди трахаются ровно столько раз в жизни, сколько у них детей, - подхватила Надя. - Кстати, в детстве я именно так и думала. Сейчас я так думаю только про ханжей.
- Твой портрет можно считать подарком мне на день рождения, - решил я вслух. - Как раз ровно месяц остался. Вроде как я всегда об этом мечтал, а ты спросила, что мне подарить, и я ответил.
- Считаю совершенно нормальным вопрос о подарке. Я люблю, когда меня спрашивают, отвечаю и радуюсь, что не подарят какую-нибудь ненужную херню.
Принесли мой суп. «Быстро», - настороженно подумал я. А когда официантка ушла, добавил вслух:
- Выглядит не очень аппетитно.
Надя рассмеялась.
- Я вообще не ожидала, что ты будешь это заказывать.
Да я и сам не ожидал.
Я занес ложку над тарелкой с супом и вдруг внимательно посмотрел на Надю. Она тоже смотрела на меня. Так все-таки Джоди Фостер или Кортни Лав? Это очень важно.
- Как ты считаешь, Курт Кобейн действительно покончил с собой или его убили? - спросил я. - И если он сам это сделал, то какой, на твой взгляд, у него был мотив и почему он выбрал такой двусмысленный способ - застрелиться из ружья? Это должно быть жутко неудобно.
Надя удивленно подняла брови. Мой вопрос удивил ее, но она в то же время отнеслась к нему с пониманием. Как будто он был обязательным условием нашей встречи. Условием, без выполнения которого она никогда не закончится. Или никогда не могла бы состояться.
- Очень боюсь сейчас ответить, неглубокомысленно и банально, - сказала Надя. - Я не так уж много про него читала, но придерживаюсь общепринятой версии, что сам. Мотивов предостаточно - в первую очередь популярность и наркотики. Плюс возраст. Что у женщин, что у мужчин ближе к тридцати часто ломается переоценка ценностей. Все это сыграло роль, в этом поступке, я так думаю.
Все-таки Джоди Фостер. Ведь Кортни Лав не стала бы комментировать обстоятельства смерти мужа. По крайней мере, до сих пор она этого не делала.
- Мне пора, - сказала вдруг Надя, встала и начала собираться.
Я кивнул. Казалось, в том, что она уходит есть моя вина. И дело именно в этом, а не в том, что ей пора. Ведь она даже не посмотрела на часы.
Надя оделась, взяла сумку и накинула ее на плечо.
- Пока, - сказала она, глядя на меня сверху вниз. - Приятно было познакомиться.
- Мне тоже, - я вежливо встал и инстинктивно протянул Наде руку. Она мягко пожала ее, глядя мне в глаза, и пошла к выходу, не оборачиваясь.
Есть люди, с которыми ты готов видеться в любое время дня и ночи, при любой загруженности. Есть те, на которых ты готов потратить только два часа. Не ради одолжения. Два полноценных, качественных часа. Не с неохотой, а с удовольствием. Но именно два. Все, что свыше этих двух часов - уже перебор. Дольше не надо, дольше уже лишнее. Есть блюда, которые вкусны лишь в малых количествах. Например, крем-суп из белых грибов. Заказываешь его и сам себе удивляешься - зачем? Общие интересы сближают. Но общие интересы не есть дружба как таковая. То, что ты не хочешь по каким-то причинам вываливать человеку всю свою душу, не значит, что ты, предположим, не поможешь ему, если надо. И наоборот.
У меня на будильнике стоит песня Эми Уайнхаус Back to Black. Не знаю, почему мой выбор пал именно на нее. Эта композиция не слишком медленная и не слишком быстрая. Наверное, это и требуется от песни, чтобы просыпаться под нее было комфортно, но в то же время не пропадало желание застрелиться.
Яркие, завораживающие, впечатляющие и запоминающиеся картины люди видят в фазе так называемого медленного сна. Он внушает веру в то, что все это происходит на самом деле. Если его бесцеремонно прервать, искусственно вызвав пробуждение, тонкая грань вымысла и реальности пропадет. Чтобы понять, где ты находишься, потребуется применить усилие и собраться с мыслями.
Я выключил будильник. Краем глаза увидел возле шкафа плоский квадратный предмет. Он стоял на полу. Мой портрет, который написала Надя. Возможно, я даже не буду разворачивать его и смотреть, что получилось. Просто оставлю в не самом видном месте, но не то, чтобы совсем спрячу.
Я скромно присел напротив Нади. Она сказала, что у нее есть примерно полчаса свободного времени, а потом ей надо будет ехать на занятия в театралку. «Хорошо», - подумал я и снова смутился, потому что не знал, что мы будем все это время делать.
Положение спасла официантка. Она положила передо мной открытое меню. Перед Надей на блюдце стояла небольшая снежно-белая чашка, а рядом с ней такой же снежно-белый чайник. Я сказал, что мне то же самое. Официантка ушла, а я принялся изучать меню, не зная о чем говорить.
«Овощной салат с яйцом пашот или томатный суп с морскими гребешками?» Мне бы не помешал бокал пива, но я не хотел произвести на Надю плохое впечатление, не смотря на то, что мы, скорее всего, виделись первый и последний раз. Она смотрела на меня [я это чувствовал], а я не знал, что с этим делать.
- Как добрался? - спросила Надя, прерывая тяжелую паузу.
- Хорошо, - ответил я, но этого мне показалось мало: - Правда, чуть не заблудился в переходе метро.
Надю это почему-то рассмешило.
- Только я перестала путаться с выходами на «Невском» и «Гостинке», как в моей жизни появилась станция «Спортивная», - сказала она. - Люблю забывать про свои остановки и, услышав их, прорываться сквозь цокающую толпу заходящих людей.
«Наверное, все-таки гороховый суп с копченостями… или солянка», - думал в этот момент я.
Надя, будто спохватившись, вытащила откуда-то из-под стола огромный плоский квадратный предмет, аккуратно завернутый в бумагу темно-горчичного цвета. Слегка взмахнув предметом в воздухе, она поставила его на место.
- Спасибо, - тихо сказал я, вежливо улыбнувшись уголком рта, и добавил: - Круто!
- Нет, если тебе покажется, что анальщина, ты так и скажи, - горячо призвала меня Надя к конструктивной критике своего творчества.
Я засмеялся и поспешил заверить ее, что ничего подобного мне не покажется. В том, что кто-то согласился написать мой портрет мне виделось что-то очень олдскульное. Думаю, тут важнее как раз процесс, а не результат. Возможно, я даже не буду разворачивать его и смотреть, что получилось. Просто поставлю дома в не самое видное место, но не то, чтобы совсем спрячу.
Официантка принесла мне чайник зеленого чая. Пользуясь случаем, я заказал крем-суп из белых грибов, удивляясь, почему мой выбор в итоге пал именно на него.
- Анальщина - говорить «извиняюсь» в телефонном разговоре, - зачем-то сказал я. Еще анальщина - это лысые коты, но у Нади таких два. Скорее всего, она их очень любит и поэтому вряд ли поддержит мой тезис.
Я не люблю котов, какими бы они не были. В детстве у меня была собака - немецкая овчарка по кличке Диффенбеккер. Сам я собаку никогда не хотел, его притащил папа из какого-то собачьего клуба. Кличку ему дали там же. Мы называли его просто Диф.
Еще была такая забавная особенность. Когда к нам домой приходили новые люди, которых он не знал, он просто не пускал их дальше прихожей. Не рычал, не кусался, а просто садился и попробуй пройти. Лапой мог так двинуть, что мало не покажется. Поэтому гостя нужно было познакомить с собакой. Это говорило о том, что этому человеку можно доверять. Когда формальности были улажены, Диф отправлялся смотреть телевизор. Особенно, ему нравилась «Санта-Барбара». Смотрел все премьеры серий и повторы на следующее утро после выпуска новостей.
А потом он умер. Десять лет с нами прожил и умер. Мы его похоронили на огороде со всеми почестями. Сейчас там никакого огорода уже нет, но дерево, которое я посадил, растет. Здоровое уже выросло. Почти двадцать лет прошло. По-моему, это алыча. А дерево я решил посадить, потому что крест ставить не хотел. Диффенбеккер не верил в бога. Нахуй это надо, если все собаки и так попадают в рай.
Надя рассказывала мне про спектакль, на который недавно ходила в «Балтийский дом». Он называется «Деревья умирают стоя». Я видел его в другой постановке. Меня заинтриговало название, которое показалось мне оригинальным. Больше ничего оригинального в этом спектакле, как выяснилось позже, нет.
- Оказывается есть люди, которые узнали про роман «Анна Каренина» только после фильма с Кирой Найтли, - сказала Надя, как будто пытаясь развить мою мысль.
- Я знаю таких, - согласился я. - Они искренне верят, что тысячу страниц действительно можно качественно засунуть в полтора часа экранного времени.
- Как будто люди трахаются ровно столько раз в жизни, сколько у них детей, - подхватила Надя. - Кстати, в детстве я именно так и думала. Сейчас я так думаю только про ханжей.
- Твой портрет можно считать подарком мне на день рождения, - решил я вслух. - Как раз ровно месяц остался. Вроде как я всегда об этом мечтал, а ты спросила, что мне подарить, и я ответил.
- Считаю совершенно нормальным вопрос о подарке. Я люблю, когда меня спрашивают, отвечаю и радуюсь, что не подарят какую-нибудь ненужную херню.
Принесли мой суп. «Быстро», - настороженно подумал я. А когда официантка ушла, добавил вслух:
- Выглядит не очень аппетитно.
Надя рассмеялась.
- Я вообще не ожидала, что ты будешь это заказывать.
Да я и сам не ожидал.
Я занес ложку над тарелкой с супом и вдруг внимательно посмотрел на Надю. Она тоже смотрела на меня. Так все-таки Джоди Фостер или Кортни Лав? Это очень важно.
- Как ты считаешь, Курт Кобейн действительно покончил с собой или его убили? - спросил я. - И если он сам это сделал, то какой, на твой взгляд, у него был мотив и почему он выбрал такой двусмысленный способ - застрелиться из ружья? Это должно быть жутко неудобно.
Надя удивленно подняла брови. Мой вопрос удивил ее, но она в то же время отнеслась к нему с пониманием. Как будто он был обязательным условием нашей встречи. Условием, без выполнения которого она никогда не закончится. Или никогда не могла бы состояться.
- Очень боюсь сейчас ответить, неглубокомысленно и банально, - сказала Надя. - Я не так уж много про него читала, но придерживаюсь общепринятой версии, что сам. Мотивов предостаточно - в первую очередь популярность и наркотики. Плюс возраст. Что у женщин, что у мужчин ближе к тридцати часто ломается переоценка ценностей. Все это сыграло роль, в этом поступке, я так думаю.
Все-таки Джоди Фостер. Ведь Кортни Лав не стала бы комментировать обстоятельства смерти мужа. По крайней мере, до сих пор она этого не делала.
- Мне пора, - сказала вдруг Надя, встала и начала собираться.
Я кивнул. Казалось, в том, что она уходит есть моя вина. И дело именно в этом, а не в том, что ей пора. Ведь она даже не посмотрела на часы.
Надя оделась, взяла сумку и накинула ее на плечо.
- Пока, - сказала она, глядя на меня сверху вниз. - Приятно было познакомиться.
- Мне тоже, - я вежливо встал и инстинктивно протянул Наде руку. Она мягко пожала ее, глядя мне в глаза, и пошла к выходу, не оборачиваясь.
Есть люди, с которыми ты готов видеться в любое время дня и ночи, при любой загруженности. Есть те, на которых ты готов потратить только два часа. Не ради одолжения. Два полноценных, качественных часа. Не с неохотой, а с удовольствием. Но именно два. Все, что свыше этих двух часов - уже перебор. Дольше не надо, дольше уже лишнее. Есть блюда, которые вкусны лишь в малых количествах. Например, крем-суп из белых грибов. Заказываешь его и сам себе удивляешься - зачем? Общие интересы сближают. Но общие интересы не есть дружба как таковая. То, что ты не хочешь по каким-то причинам вываливать человеку всю свою душу, не значит, что ты, предположим, не поможешь ему, если надо. И наоборот.
У меня на будильнике стоит песня Эми Уайнхаус Back to Black. Не знаю, почему мой выбор пал именно на нее. Эта композиция не слишком медленная и не слишком быстрая. Наверное, это и требуется от песни, чтобы просыпаться под нее было комфортно, но в то же время не пропадало желание застрелиться.
Яркие, завораживающие, впечатляющие и запоминающиеся картины люди видят в фазе так называемого медленного сна. Он внушает веру в то, что все это происходит на самом деле. Если его бесцеремонно прервать, искусственно вызвав пробуждение, тонкая грань вымысла и реальности пропадет. Чтобы понять, где ты находишься, потребуется применить усилие и собраться с мыслями.
Я выключил будильник. Краем глаза увидел возле шкафа плоский квадратный предмет. Он стоял на полу. Мой портрет, который написала Надя. Возможно, я даже не буду разворачивать его и смотреть, что получилось. Просто оставлю в не самом видном месте, но не то, чтобы совсем спрячу.