"Страшно, когда это неравенство самовоспроизводится, когда оно закрепляется на поколения вперед"
Этот пост завершает большой материал о современном китайском образовании и реалиях подрастающего поколения новых китайцев от моего очень давнего Френда
Начало можно прочесть здесь:
https://hippy-end.livejournal.com/4324059.html
https://hippy-end.livejournal.com/4333788.html
https://hippy-end.livejournal.com/4334446.html
Ну а далее... о том, как гиперконкуренция среди детей и юношей + стремление их родителей обеспечить им в жизни китайский успех привели Китай к демографической катастрофе
Цитирую, выделяя некоторые места:
«Скрытые опасности воспитания биороботов (Часть 2)
<…>
В частности, огромное влияние на решение реформировать образование оказала разворачивающаяся в Китае демографическая катастрофа
В 2020 суммарный коэффициент рождаемости в стране упал до 1,3. Для воспроизводства поколений необходимо, чтобы он составлял 2,1-2,2. Прошлогоднее значение стало антирекордом в китайской истории; по этому показателю страна опустилась даже ниже Японии, которая давно считается одной из самых проблемных стран в этом плане.
Предварительные данные за 1 полугодие 2021 из провинций говорят об ухудшении ситуации: число рождений там продолжает быстро падать, на 10%-20% к прошлому году.
Обсуждение всех причин этой ситуации выходит далеко за рамки нашей темы. Отметим лишь, что бытующий стереотип «успеха» не слишком благоволит деторождению. Дети в этот образ «успеха» не входят. Более того, они являются неявной помехой карабканью по карьерной лестнице и забирают силы и время, которые могли бы пригодиться в конкурентной борьбе.
Роль образования в китайских взглядах на планирование семьи тоже существенна. Дело в том, что в топку учебы бросается не только уйма детского времени, но и приличная часть родительского заработка. Вся эта многомиллиардная индустрия дополнительного образования существовала на деньги родителей, которым не так просто было сводить концы с концами.
Согласно отчету Шанхайской академии общественных наук, в зажиточном шанхайском районе Цзиньгань общая сумма затрат на содержание ребенка до 15 лет составляла в среднем 130 тыс. долларов. Из них львиная доля, 79 тыс. - затраты на образование. Бедные шанхайские семьи, имеющие одного ребенка, тратят на него 70% своего дохода.
Другое, общекитайское исследование подсчитало, что средние расходы на дополнительное образование одного ребенка составляют 120 тыс. юаней в год ($17 400).
Социальная гиперконкуренция диктует, что в будущее ребенка, вернее, в его будущий социальный статус, надо вкладывать как можно больше ресурсов. Что это гораздо более важная цель, чем, скажем, брендовые вещи или отдых за рубежом. Такая самоотверженность, конечно, внушает уважение.
Чем больше вложить в образование ребенка - тем лучше его шансы на «успех». Но если продолжить эту логику, второй ребенок в семье будет означать, что средства на образование придётся разделить между ними. И после этого шага шансы обоих упадут. Нужен ли нам второй ребенок, рассуждают родители, если мы не можем гарантировать ему достойное место в будущем?
В итоге установка на «успех» порождает логику: всё или ничего. С соответствующими последствиями для планирования семьи. Китайцам уже не нужны просто дети. Им нужны «успешные» дети. А вырастить «успех» стоит дорого, и очень немногим по карману обеспечить «успех» для нескольких своих детей.
Хорошо, логика родителей понятна. А вот что с логикой у государства, начавшего репрессии против платного образования? Посмотрим внимательно на принятые ими меры.
Запрет на создание новых учебных организаций? Ограничение предложения при растущем спросе приведет к росту цен. Перевод учреждений на некоммерческую основу? Опять ограничение предложения (не все захотят работать в таком формате) и искусственный дефицит.
Запрет на репетиторство по выходным дням? То же самое, ограничение предложения - у репетиторов остаётся меньше времени для подработки. Уничтожение рынка образовательных технологий? Потеря единственного шанса на разработку хорошо масштабируемых методов обучения, которые позволили бы радикально снизить его стоимость.
Неудивительно, что китайские родители отнеслись к войне с дополнительным образованием крайне негативно. Ведь спрос, продиктованный гиперконкуренцией, никуда не делся. Не прошло и недели с момента публикации новых инициатив, как мамы и папы ринулись (кто не успеет, тот опоздает) нанимать частных репетиторов. Очень дорогих по сравнению с групповыми занятиями и онлайн-платформами.
Но даже если забыть про ценовые последствия бездумных запретов, они полностью противоречат логике, руководящей решениями о заведении детей. Родители хотят гарантировать своим детям хорошее будущее - и именно поэтому вкладываются в совершенствование их знаний.
Если возможности для совершенствования знаний будут закрыты - исчезнут и возможности улучшить перспективы детей. А как мы уже сказали, «просто» дети, с неизвестно какими социальными перспективами, родителям уже не нужны. Подытоживая, вряд ли предпринятые шаги смогут положительно повлиять на демографический тренд.
Неуклюжие, противоречивые действия государства по обеспечению образовательной «уравниловки» могут быть вызваны еще одной проблемой: неравенством распределения доходов. Серьезной проблемой. Серьезной настолько, что она требует гораздо более продуманных действий, а не ломания дров под идеологизированными лозунгами.
Бум капиталистической экономики породил в Китае вполне закономерное расслоение доходов. Мощный рост среднего уровня жизни достаточно долго маскировал эту проблему. Социалистический, изрядно обветшавший фасад тоже пытался что-то маскировать, но получалось не ахти - бюст Мао не очень натягивался на глобус современной рыночной экономики.
Неравенство, в социалистическую эпоху определяемое положением в бюрократической иерархии, в новой модели экономики стало производным от денежного достатка. По мере роста значимости новой экономики, с одной стороны, и роста уровня жизни, с другой, множились и крепли механизмы, которые работали на закрепление финансового неравенства.
Деньги решают всё. Эта максима справедлива и для либерального Запада, и для современного Китая. И там, и там жизнь представляет собой игру, работающую по принципу «плати-чтобы-выиграть». Китайское школьное образование - не исключение. Покупается и продаётся доступ к лучшим учителям, ко времени, которые они будут на тебя затрачивать, к знаниям и их качеству.
Это означает, что значимость экзамена гаокао как социального лифта постепенно терялась: лифт стал брать плату за каждый этаж. А других столь же массовых лифтов, как мы сказали выше, для китайской молодёжи нет и близко.
Само по себе неравенство еще не так страшно. Страшно, когда это неравенство самовоспроизводится, когда оно закрепляется на поколения вперед. Когда ты не можешь изменить своё положение. И страшнее всего это для автократических режимов, неповоротливых, консервативных и предпочитающих лицемерные лозунги взамен честности и открытости. Ибо такие режимы изначально неустойчивы - а снижение социальной мобильности вызывает сильную напряженность в обществе, грозящую такой режим опрокинуть.
С точки зрения этих издержек желание бороться с механизмами «плати-чтобы-выиграть» выглядит объяснимо: речь идёт о политическом самосохранении. Да, бороться со следствием, а не с причиной, да, неэффективно - но это скорее ожидаемо от системы, которая сама себя загоняет в угол нежеланием меняться и противоречиями между реальной жизнью и идеологией.
А противоречия становятся всё более критическими. Взять хотя бы китайский мелкобуржуазный идеал «успеха». По-хорошему, власти должны на него молиться - пока все устремления населения направлены на гонку за «теплыми местами» в корпоративных офисах, на политические вопросы у него уже не остается ни сил, ни желания. Соперничество «всех против всех» - идеальное воплощение старого принципа «разделяй и властвуй».
Но рост уровня жизни замедляется. Становится всё заметнее разрыв между теми, кто преуспел в этой гонке, и теми, кто оказался не у дел. И если многие за участие в гонке не получат значимого выигрыша, вслед за экономическими реалиями могут измениться и преобладающие общественные настроения.
Экономические неурядицы, вызванные пандемией, породили в Китае сразу несколько очень популярных мемов, бросающих вызов гиперконкурентной модели «успеха». Один из них - танпин, буквально «лежать пластом». Он обозначает отказ от участия в «тараканьих бегах» и от конфуцианского идеала трудолюбия, свободу в выборе своего образа жизни и приоритет психологического благополучия над материальным положением.
Другая концепция -- нэйцзюань, в переводе «инволюция» или, буквально, замыкание в себе. Происхождение этого термина очень нетривиально. Давным-давно, в 1960-ых американский культуролог Клиффорд Гёрц изучал индонезийское сельское хозяйство в колониальный период. Голландская колониальная администрация организовала там статичную систему, из которой извлекала хороший профит. Индонезийцы, тем временем, из поколения в поколение продолжали вкалывать на рисовых плантациях, не видя никакого прогресса.
Но статичность экономической системы сталкивалась с растущей численностью местного населения, и это порождало всё более серьезные противоречия. Гёрц назвал свою монографию «Сельскохозяйственная инволюция: процесс экологических изменений в Индонезии».
Современное китайское прочтение инволюции несколько ушло от Гёрца, но в нём всё так же присутствует стагнация экономики, отсутствие видимых изменений в уровне жизни и изнурительный труд. Причем работники в такой системе наперегонки стараются перещеголять друг друга в самоотдаче и усердии, чтобы урвать кусок «пирога» получше - но размер исходного «пирога» остаётся всё тем же.
Сериал «Маленькая дилемма» даёт очень хорошее объяснение инволюции. Впрочем, сначала пара слов о самом сериале. Он был выпущен в апреле этого года и вошел в тройку самых популярных в Китае. Сериал рассказывает о двух семьях с детьми школьного возраста и проблемах с их обучением.
Проблемы показаны настолько жизненно и пугающе, а тяжесть академического бремени - такой невыносимой, что один из пользователей соцсети ”Weibo” назвал сериал «лучшим средством для контрацепции, полезнее, чем презервативы». Тем не менее, другие зрители отмечали, что кино всё равно изрядно приправлено гламуром, и реальность намного суровее...
Так вот, в одной из сцен сериала двое отцов семейств обсуждают систему образования, никак прямо не упоминая нэйцзюань. Представим, что все сидят в театре и смотрят спектакль. Затем кто-то встаёт, чтобы видеть получше. Это вынуждает встать и других - пока не встаёт весь зал. После этого кто-то встаёт на кресло, и всем приходится следовать этому примеру. Но и на этом не останавливается - кто-то достаёт лестницу и вскарабкивается на неё. И в итоге все продолжают смотреть всё тот же самый спектакль - но каждый находится в гораздо менее комфортном положении, чем в самом начале.
Нарастающее разочарование в системе, невозможность вырваться из замкнутого круга и неверие в будущее - это последнее, что партийные лидеры желают видеть в общественных настроениях. Но система порождает именно такой эффект. Начинает появляться усталость от всё более интенсивной конкуренции за место в социальной пирамиде; падение рождаемости - один из ярких симптомов этой усталости.
Чем ожесточеннее гиперконкуренция, чем больше сил вкладывается в эту гонку - тем сильнее разочарование от так и не достигнутых целей. Разочарование, которое вполне может вылиться и в претензии к политическому руководству страны.
По целому ряду причин именно подрастающее поколение сейчас поставлено в условия наиболее интенсивной гиперконкуренции. И оно не вольно распоряжаться собой - за них решают родители, упрямо преследующие стереотипную мечту об «офисном» среднем классе для своих детей. Мечту, которая для большинства не может стать реальностью.
Как будут чувствовать себя эти ребята через 5, 10, 15 лет, вступив во взрослую жизнь? Я не могу это предугадать. Но напоследок хотелось бы вернуться к кинематографу. «Королевская битва» режиссера Киндзи Фукасаку была сверхжестокой метафорой для гиперконкурентной системы, в которую загоняют детей и подростков, заставляя их соперничать друг с другом. Образовательные реалии Японии и Китая во многом близки, как и реалии рынка труда. Разве что в Китае как минимум в образовании ситуация выглядит намного более острой.
Так вот, в фильме группа подростков восстает против правил игры и в итоге убивает их организатора. Аналогии вполне понятны. И всё же события на экране не стали пророческими: спустя 21 год после выхода «Королевской битвы» японская молодежь так и не показала ни намека на политический протест.
Будут ли их китайские сверстники столь же покорны? Возможно. Но Коммунистической Партии Китая очень не хочется испытывать судьбу. И она старается, как умеет - неуклюже, напролом, с лицемерной показушностью - как можно дольше отсрочить момент, когда взрослым придётся отвечать за свои грехи перед детьми»
Источник информации: https://giovanni1313.livejournal.com/100154.html
Вот такая изнанка "китайского чуда"
И насколько я помню то, что читал из китайском классики и увидел в замечательном фильме "Прощай, моя наложница", -- вполне в соответствии с китайскими традициями
Надеюсь, что это своего рода исследование феномена и китайской проблемы оказалось познавательным и интересным
Ну, а в завершении -- традиционный постскриптум:
P.S. Просьба ко всем, кто читает этот журнал. Мне сейчас стало реально тяжело разгребаться с возросшим в разы числом комментариев. Поэтому прошу сообщать только о том, что реально важно по освещаемым здесь темам, о том, что нужно исправить в тексте поста, и по возможности воздержаться от дискуссий
Потому что иначе мне придется сократить число постов, и в этом случае все вы недополучите ту важную и нужную информацию, которую я уже физически перестал успевать ставить из-за того, что приходится отвечать на комменты
Начало можно прочесть здесь:
https://hippy-end.livejournal.com/4324059.html
https://hippy-end.livejournal.com/4333788.html
https://hippy-end.livejournal.com/4334446.html
Ну а далее... о том, как гиперконкуренция среди детей и юношей + стремление их родителей обеспечить им в жизни китайский успех привели Китай к демографической катастрофе
Цитирую, выделяя некоторые места:
«Скрытые опасности воспитания биороботов (Часть 2)
<…>
В частности, огромное влияние на решение реформировать образование оказала разворачивающаяся в Китае демографическая катастрофа
В 2020 суммарный коэффициент рождаемости в стране упал до 1,3. Для воспроизводства поколений необходимо, чтобы он составлял 2,1-2,2. Прошлогоднее значение стало антирекордом в китайской истории; по этому показателю страна опустилась даже ниже Японии, которая давно считается одной из самых проблемных стран в этом плане.
Предварительные данные за 1 полугодие 2021 из провинций говорят об ухудшении ситуации: число рождений там продолжает быстро падать, на 10%-20% к прошлому году.
Обсуждение всех причин этой ситуации выходит далеко за рамки нашей темы. Отметим лишь, что бытующий стереотип «успеха» не слишком благоволит деторождению. Дети в этот образ «успеха» не входят. Более того, они являются неявной помехой карабканью по карьерной лестнице и забирают силы и время, которые могли бы пригодиться в конкурентной борьбе.
Роль образования в китайских взглядах на планирование семьи тоже существенна. Дело в том, что в топку учебы бросается не только уйма детского времени, но и приличная часть родительского заработка. Вся эта многомиллиардная индустрия дополнительного образования существовала на деньги родителей, которым не так просто было сводить концы с концами.
Согласно отчету Шанхайской академии общественных наук, в зажиточном шанхайском районе Цзиньгань общая сумма затрат на содержание ребенка до 15 лет составляла в среднем 130 тыс. долларов. Из них львиная доля, 79 тыс. - затраты на образование. Бедные шанхайские семьи, имеющие одного ребенка, тратят на него 70% своего дохода.
Другое, общекитайское исследование подсчитало, что средние расходы на дополнительное образование одного ребенка составляют 120 тыс. юаней в год ($17 400).
Социальная гиперконкуренция диктует, что в будущее ребенка, вернее, в его будущий социальный статус, надо вкладывать как можно больше ресурсов. Что это гораздо более важная цель, чем, скажем, брендовые вещи или отдых за рубежом. Такая самоотверженность, конечно, внушает уважение.
Чем больше вложить в образование ребенка - тем лучше его шансы на «успех». Но если продолжить эту логику, второй ребенок в семье будет означать, что средства на образование придётся разделить между ними. И после этого шага шансы обоих упадут. Нужен ли нам второй ребенок, рассуждают родители, если мы не можем гарантировать ему достойное место в будущем?
В итоге установка на «успех» порождает логику: всё или ничего. С соответствующими последствиями для планирования семьи. Китайцам уже не нужны просто дети. Им нужны «успешные» дети. А вырастить «успех» стоит дорого, и очень немногим по карману обеспечить «успех» для нескольких своих детей.
Хорошо, логика родителей понятна. А вот что с логикой у государства, начавшего репрессии против платного образования? Посмотрим внимательно на принятые ими меры.
Запрет на создание новых учебных организаций? Ограничение предложения при растущем спросе приведет к росту цен. Перевод учреждений на некоммерческую основу? Опять ограничение предложения (не все захотят работать в таком формате) и искусственный дефицит.
Запрет на репетиторство по выходным дням? То же самое, ограничение предложения - у репетиторов остаётся меньше времени для подработки. Уничтожение рынка образовательных технологий? Потеря единственного шанса на разработку хорошо масштабируемых методов обучения, которые позволили бы радикально снизить его стоимость.
Неудивительно, что китайские родители отнеслись к войне с дополнительным образованием крайне негативно. Ведь спрос, продиктованный гиперконкуренцией, никуда не делся. Не прошло и недели с момента публикации новых инициатив, как мамы и папы ринулись (кто не успеет, тот опоздает) нанимать частных репетиторов. Очень дорогих по сравнению с групповыми занятиями и онлайн-платформами.
Но даже если забыть про ценовые последствия бездумных запретов, они полностью противоречат логике, руководящей решениями о заведении детей. Родители хотят гарантировать своим детям хорошее будущее - и именно поэтому вкладываются в совершенствование их знаний.
Если возможности для совершенствования знаний будут закрыты - исчезнут и возможности улучшить перспективы детей. А как мы уже сказали, «просто» дети, с неизвестно какими социальными перспективами, родителям уже не нужны. Подытоживая, вряд ли предпринятые шаги смогут положительно повлиять на демографический тренд.
Неуклюжие, противоречивые действия государства по обеспечению образовательной «уравниловки» могут быть вызваны еще одной проблемой: неравенством распределения доходов. Серьезной проблемой. Серьезной настолько, что она требует гораздо более продуманных действий, а не ломания дров под идеологизированными лозунгами.
Бум капиталистической экономики породил в Китае вполне закономерное расслоение доходов. Мощный рост среднего уровня жизни достаточно долго маскировал эту проблему. Социалистический, изрядно обветшавший фасад тоже пытался что-то маскировать, но получалось не ахти - бюст Мао не очень натягивался на глобус современной рыночной экономики.
Неравенство, в социалистическую эпоху определяемое положением в бюрократической иерархии, в новой модели экономики стало производным от денежного достатка. По мере роста значимости новой экономики, с одной стороны, и роста уровня жизни, с другой, множились и крепли механизмы, которые работали на закрепление финансового неравенства.
Деньги решают всё. Эта максима справедлива и для либерального Запада, и для современного Китая. И там, и там жизнь представляет собой игру, работающую по принципу «плати-чтобы-выиграть». Китайское школьное образование - не исключение. Покупается и продаётся доступ к лучшим учителям, ко времени, которые они будут на тебя затрачивать, к знаниям и их качеству.
Это означает, что значимость экзамена гаокао как социального лифта постепенно терялась: лифт стал брать плату за каждый этаж. А других столь же массовых лифтов, как мы сказали выше, для китайской молодёжи нет и близко.
Само по себе неравенство еще не так страшно. Страшно, когда это неравенство самовоспроизводится, когда оно закрепляется на поколения вперед. Когда ты не можешь изменить своё положение. И страшнее всего это для автократических режимов, неповоротливых, консервативных и предпочитающих лицемерные лозунги взамен честности и открытости. Ибо такие режимы изначально неустойчивы - а снижение социальной мобильности вызывает сильную напряженность в обществе, грозящую такой режим опрокинуть.
С точки зрения этих издержек желание бороться с механизмами «плати-чтобы-выиграть» выглядит объяснимо: речь идёт о политическом самосохранении. Да, бороться со следствием, а не с причиной, да, неэффективно - но это скорее ожидаемо от системы, которая сама себя загоняет в угол нежеланием меняться и противоречиями между реальной жизнью и идеологией.
А противоречия становятся всё более критическими. Взять хотя бы китайский мелкобуржуазный идеал «успеха». По-хорошему, власти должны на него молиться - пока все устремления населения направлены на гонку за «теплыми местами» в корпоративных офисах, на политические вопросы у него уже не остается ни сил, ни желания. Соперничество «всех против всех» - идеальное воплощение старого принципа «разделяй и властвуй».
Но рост уровня жизни замедляется. Становится всё заметнее разрыв между теми, кто преуспел в этой гонке, и теми, кто оказался не у дел. И если многие за участие в гонке не получат значимого выигрыша, вслед за экономическими реалиями могут измениться и преобладающие общественные настроения.
Экономические неурядицы, вызванные пандемией, породили в Китае сразу несколько очень популярных мемов, бросающих вызов гиперконкурентной модели «успеха». Один из них - танпин, буквально «лежать пластом». Он обозначает отказ от участия в «тараканьих бегах» и от конфуцианского идеала трудолюбия, свободу в выборе своего образа жизни и приоритет психологического благополучия над материальным положением.
Другая концепция -- нэйцзюань, в переводе «инволюция» или, буквально, замыкание в себе. Происхождение этого термина очень нетривиально. Давным-давно, в 1960-ых американский культуролог Клиффорд Гёрц изучал индонезийское сельское хозяйство в колониальный период. Голландская колониальная администрация организовала там статичную систему, из которой извлекала хороший профит. Индонезийцы, тем временем, из поколения в поколение продолжали вкалывать на рисовых плантациях, не видя никакого прогресса.
Но статичность экономической системы сталкивалась с растущей численностью местного населения, и это порождало всё более серьезные противоречия. Гёрц назвал свою монографию «Сельскохозяйственная инволюция: процесс экологических изменений в Индонезии».
Современное китайское прочтение инволюции несколько ушло от Гёрца, но в нём всё так же присутствует стагнация экономики, отсутствие видимых изменений в уровне жизни и изнурительный труд. Причем работники в такой системе наперегонки стараются перещеголять друг друга в самоотдаче и усердии, чтобы урвать кусок «пирога» получше - но размер исходного «пирога» остаётся всё тем же.
Сериал «Маленькая дилемма» даёт очень хорошее объяснение инволюции. Впрочем, сначала пара слов о самом сериале. Он был выпущен в апреле этого года и вошел в тройку самых популярных в Китае. Сериал рассказывает о двух семьях с детьми школьного возраста и проблемах с их обучением.
Проблемы показаны настолько жизненно и пугающе, а тяжесть академического бремени - такой невыносимой, что один из пользователей соцсети ”Weibo” назвал сериал «лучшим средством для контрацепции, полезнее, чем презервативы». Тем не менее, другие зрители отмечали, что кино всё равно изрядно приправлено гламуром, и реальность намного суровее...
Так вот, в одной из сцен сериала двое отцов семейств обсуждают систему образования, никак прямо не упоминая нэйцзюань. Представим, что все сидят в театре и смотрят спектакль. Затем кто-то встаёт, чтобы видеть получше. Это вынуждает встать и других - пока не встаёт весь зал. После этого кто-то встаёт на кресло, и всем приходится следовать этому примеру. Но и на этом не останавливается - кто-то достаёт лестницу и вскарабкивается на неё. И в итоге все продолжают смотреть всё тот же самый спектакль - но каждый находится в гораздо менее комфортном положении, чем в самом начале.
Нарастающее разочарование в системе, невозможность вырваться из замкнутого круга и неверие в будущее - это последнее, что партийные лидеры желают видеть в общественных настроениях. Но система порождает именно такой эффект. Начинает появляться усталость от всё более интенсивной конкуренции за место в социальной пирамиде; падение рождаемости - один из ярких симптомов этой усталости.
Чем ожесточеннее гиперконкуренция, чем больше сил вкладывается в эту гонку - тем сильнее разочарование от так и не достигнутых целей. Разочарование, которое вполне может вылиться и в претензии к политическому руководству страны.
По целому ряду причин именно подрастающее поколение сейчас поставлено в условия наиболее интенсивной гиперконкуренции. И оно не вольно распоряжаться собой - за них решают родители, упрямо преследующие стереотипную мечту об «офисном» среднем классе для своих детей. Мечту, которая для большинства не может стать реальностью.
Как будут чувствовать себя эти ребята через 5, 10, 15 лет, вступив во взрослую жизнь? Я не могу это предугадать. Но напоследок хотелось бы вернуться к кинематографу. «Королевская битва» режиссера Киндзи Фукасаку была сверхжестокой метафорой для гиперконкурентной системы, в которую загоняют детей и подростков, заставляя их соперничать друг с другом. Образовательные реалии Японии и Китая во многом близки, как и реалии рынка труда. Разве что в Китае как минимум в образовании ситуация выглядит намного более острой.
Так вот, в фильме группа подростков восстает против правил игры и в итоге убивает их организатора. Аналогии вполне понятны. И всё же события на экране не стали пророческими: спустя 21 год после выхода «Королевской битвы» японская молодежь так и не показала ни намека на политический протест.
Будут ли их китайские сверстники столь же покорны? Возможно. Но Коммунистической Партии Китая очень не хочется испытывать судьбу. И она старается, как умеет - неуклюже, напролом, с лицемерной показушностью - как можно дольше отсрочить момент, когда взрослым придётся отвечать за свои грехи перед детьми»
Источник информации: https://giovanni1313.livejournal.com/100154.html
Вот такая изнанка "китайского чуда"
И насколько я помню то, что читал из китайском классики и увидел в замечательном фильме "Прощай, моя наложница", -- вполне в соответствии с китайскими традициями
Надеюсь, что это своего рода исследование феномена и китайской проблемы оказалось познавательным и интересным
Ну, а в завершении -- традиционный постскриптум:
P.S. Просьба ко всем, кто читает этот журнал. Мне сейчас стало реально тяжело разгребаться с возросшим в разы числом комментариев. Поэтому прошу сообщать только о том, что реально важно по освещаемым здесь темам, о том, что нужно исправить в тексте поста, и по возможности воздержаться от дискуссий
Потому что иначе мне придется сократить число постов, и в этом случае все вы недополучите ту важную и нужную информацию, которую я уже физически перестал успевать ставить из-за того, что приходится отвечать на комменты