Про барашков внутри меня
Обещание каждые два дня писать какой-нибудь осмысленный текст, которое я дала сама себе, пусть и в рамках марафона, начинает меня раздражать.
Оно сдергивает с меня одеяло утром, подгоняя подзатыльниками к ноуту и напоминая, что если вотпрямщас ничего не напишу, то потом уже будет поздно, потому что потом будет сессия, а потом синхрон, а потом опять сессия, а там и дедлайн.
И, с одной стороны, это даже хорошо, потому что можно будет, наконец, расслабиться. С другой же, будет обидно бросить все, так и не узнав, чем же закончится дело. И закончится ли оно вообще. И если закончится, то когда. В общем, любопытство подгоняет меня к продолжению эксперимента, хотя втянуться у меня пока так и не получилось. Так себе из меня блогер получается, и это притом, что писать мне нравится - пишу, как дышу.
Но есть у меня одна дурацкая особенность: как только какое-то любимое или просто интересное дело становится обязанностью и приобретает жесткую структуру, я чувствую, как внутри меня начинает сжиматься пружина. И чем больше давит на нее жесткая структура обязательств, тем больше копится в ней раздражения и желания бросить все на хрен и пойти плясать. Даже если расписание составлено душевно и дает много простора для свободного дыхания - все равно наступает момент, когда внутреннее хрюгге возмущенно поднимает голову и говорит: «А? Какой-такой павлин-мавлин? Не видишь - ми кюшаем!»
И каждый раз приходится терпеливо разговаривать с собой, напоминая себе, как обстоят дела. Ведь жалко потом будет, когда окажется, что хорошее дело, плоды которого радовали бы и меня, и других, уже сто лет как отложено «на денек». И теперь, чтобы к нему подобраться, нужно вызывать бригаду археологов. Хотя забить всегда проще, конечно, что и говорить.
Смотрю я на эти свои противоположные силы, которые упираются друг в друга как два барана на мостике, а потом беру и ставлю их бок о бок (ну или вот как на картинке). И, немножко потузив друг друга, они потихоньку начинают двигаться вперед. По крайней мере, до конца этого текста мы точно доехали. А там посмотрим.