Еще немного о Марине Цветаевой: некоторые выдержки из книги Ариадны Эфрон
Дочитала я книгу Ариадны Эфрон "Моя мать Марина Цветаева".
Опять меня позабавили в книге некоторые моменты, связанные с бытом Марины Ивановны. Приведу их здесь :)
"Самовар же был непростой: с того дня, как Марина попробовала сварить в нем пшено, он заткнулся навечно, и кипяток из него приходилось добывать через верх".
"Жили Бальмонты в двух шагах от Скрябиных и неподалеку от нас, вблизи Арбата. Зайдешь к ним - Елена, вся в саже, копошится у сопротивляющейся печурки, Бальмонт пишет стихи. Зайдут Бальмонты к нам, Марина пишет стихи, Марина же и печку топит. Зайдешь к Скрябиным - там чисто, чинно и тепло - может быть, потому, что стихов не пишет никто, а печи топит прислуга..."
"В честь Евгения Николаевича (писателя Чирикова - hipka) Марина даже пироги пекла, что было ей совсем не свойственно; Чириков, смеясь, называл их "цыганскими пирогами на кофейной гуще" и ел с аппетитом, жена его, Валентина Георгиевна, вежливо спрашивала - "как вы это готовите?" - и недоверчиво отщипывала кусочек..."
А вот пара замечаний самой Марины Ивановны, которые мне показались меткими:
"Душа не может быть заполнена никем и ничем, ибо она не сосуд, а - содержимое",
"Призраки вызываются нашей тоской. Иначе они не смеют. Дотоскуйтесь до отчаяния, и они станут полновластными хозяевами ваших дней...".
Источник: Ариадна Эфрон. Моя мать Марина Цветаева. - Москва: Алгоритм, 2014. - 240 с. - (Мемуары великих).
А еще не могу не поделиться проникновенной записью в ЖЖ о скульптуре рыцаря в Праге, которому Цветаева посвятила стихотворение "Пражский рыцарь": http://zalgalina.livejournal.com/29164.html.
Опять меня позабавили в книге некоторые моменты, связанные с бытом Марины Ивановны. Приведу их здесь :)
"Самовар же был непростой: с того дня, как Марина попробовала сварить в нем пшено, он заткнулся навечно, и кипяток из него приходилось добывать через верх".
"Жили Бальмонты в двух шагах от Скрябиных и неподалеку от нас, вблизи Арбата. Зайдешь к ним - Елена, вся в саже, копошится у сопротивляющейся печурки, Бальмонт пишет стихи. Зайдут Бальмонты к нам, Марина пишет стихи, Марина же и печку топит. Зайдешь к Скрябиным - там чисто, чинно и тепло - может быть, потому, что стихов не пишет никто, а печи топит прислуга..."
"В честь Евгения Николаевича (писателя Чирикова - hipka) Марина даже пироги пекла, что было ей совсем не свойственно; Чириков, смеясь, называл их "цыганскими пирогами на кофейной гуще" и ел с аппетитом, жена его, Валентина Георгиевна, вежливо спрашивала - "как вы это готовите?" - и недоверчиво отщипывала кусочек..."
А вот пара замечаний самой Марины Ивановны, которые мне показались меткими:
"Душа не может быть заполнена никем и ничем, ибо она не сосуд, а - содержимое",
"Призраки вызываются нашей тоской. Иначе они не смеют. Дотоскуйтесь до отчаяния, и они станут полновластными хозяевами ваших дней...".
Источник: Ариадна Эфрон. Моя мать Марина Цветаева. - Москва: Алгоритм, 2014. - 240 с. - (Мемуары великих).
А еще не могу не поделиться проникновенной записью в ЖЖ о скульптуре рыцаря в Праге, которому Цветаева посвятила стихотворение "Пражский рыцарь": http://zalgalina.livejournal.com/29164.html.