Был ли в СССР социализм?

[hillion]

В начале 2000-х годов, когда меня мотало по разным коммунистическим ресурсам, и в частности, по форуму (тогда вполне себе активному) КПРФ, я с удивлением обнаружил, что многие левые поддерживают точку зрения, что в СССР социализма не было. То, что существовало в СССР, они именовали «государственный капитализм», и оппоненты (а иногда и сами сторонники такой точки зрения) именовали их «госкаповцы».

В частности, подобной позиции придерживалась т.н. «Марксистская рабочая партия», взгляды которой были довольно близки мне тогда. Я тоже считал, что в СССР был государственный капитализм, поскольку при всём уважении к советской власти не было ключевых признаков коммунизма: ликвидации наёмного труда и товарного производства. Да, конечно, это было несколько изменено, рабочим выдали множество прав и даже привилегий, государство поддерживало мощнейшую социалку и инфраструктурные проекты, но... при всём этом выглядело это как меценатство капиталиста.

Иными словами, государство стало монопольным капиталистом в СССР (не совсем монопольным, конечно, но львиная доля производства и распределения проходила через него, особенно в 1970-е годы), но, поскольку поведение государства контролировалось через социалистическую идеологию КПСС, то этот капиталист добровольно раздавал прибавочный продукт гражданам.



Собственно, и западное общество в моём понимании представляло собой не капитализм в чистом виде - а некий «социальный капитализм» (это название я какое-то время пытался продвигать среди обитателей форумов КПРФ). Потому что при очевидном отсутствии качественных различий в производственных отношениях имелись столь же очевидные сущностные различия в распределении: в западных обществах появилось распределение по потребности (пенсии, пособия, дотации или оплата медицинских расходов и др.). В связи с этим я предполагал выделить, наряду с прибавочным продуктом (термин, близкий к прибавочной стоимости) и необходимым продуктом (то есть, той частью продукта труда, что идёт на простое воспроизводство, в том числе в форме заработной платы), ещё и социальный продукт - ту часть продукта труда, которая распределяется по потребности.

Однако ключевая проблема была в том, что «социальный капитализм» Запада не мог рассматриваться как полностью новая общественно-экономическая формация, а выглядел как некий «апгрейд» капитализма.

Впоследствии, однако, моё понимание общественных процессов несколько эволюционировало, и в частности, я сильно усомнился в корректности понятия «социализм», которое навязывалось советской общественной наукой. Вообще говоря, у Маркса про социализм, считай, ничего внятного нет. В «Манифесте коммунистической партии» больше написано про «реакционный социализм», чем про настоящий марксистский. В «Критике Готской программы» Маркс незатейливо предлагает прямо из текущего промышленного капитализма перейти в коммунизм - просто обобществив все производства и создав общественные склады, с которых «все желающие» будут брать, сколько им потребуется. Это просто очень смешно сейчас читается, но тогда это воспринималось на полном серьёзе тысячами и даже миллионами последователей. По существу, про «настоящий» социализм больше всего говорил советский лозунг: «от каждого по способности - каждому по труду» (противопоставлявшийся коммунистическому: «от каждого по способности - каждому по потребности»).

Слушая Бориса Юлина в онлайне (а он больше всего интересен именно в части теоретических изысканий), обратил внимание на его концепцию, что социализм - это не общественный строй. Если мне правильно удалось понять мысль Юлина, то коммунизм - это новая формация, а социализм - скорее способ организации общества. Далее, додумывая эту, показавшуюся интересной, мысль, я предположил, что социализм - это такая организация общества, при котором появляется распределение по потребности (в интересах общества в целом) и, соответственно, социальный продукт труда. А поскольку добровольно частный собственник в массе своей делиться не будет, для такого изменения распределения нужно давление государства, которое уже будет не только защищать интересы правящего класса, но и в той или иной степени защищать интересы эксплуатируемой части населения.

Если предположить, что такой подход верен, то становится понятно, что социализм в СССР, «социализм» на Западе и даже фашизм и национал-социализм можно считать социализмом в данном смысле слова. Разница лишь в том, прогрессивный это социализм или реакционный.

Маркс указывал в «Манифесте» несколько видов реакционного социализма. Рискну добавить к ним ещё два: «фашизм/нацизм» (оно же «корпоративное государство») и «социальное государство».

В чем различие реакционного социализма от истинного (прогрессивного)? В том, что реакционный социализм пытается отказаться от дальнейшего социального прогресса общества в сторону коммунизма - то есть изживания частнособственнического хозяйствования и наёмного труда в пользу общества свободного труда на основе общенародного достояния. Реакционный социализм или открыто враждебен к коммунизму (фашизм или нацизм, равно как упоминавшийся Марксом феодальный социализм), или же изображает из себя конкурирующую систему с налётом снисходительности и пренебрежения (в духе «марксизм устарел и нереалистичен», как озвучивает «социальное государство» Запада).

По существу, между фашизмом и социальным государством разница невелика. В случае реальной угрозы победы коммунистических сил второе молниеносно станет первым. Но всё же мне хотелось поговорить об СССР. Что с точки зрения данной концепции есть советский социализм?

Итак, в СССР сохранялась частная собственность на средства производства. Частично мелкая (крестьяне, разные нелегальные предпринимательские структуры: шабашники, цеховики и др.), но главное - государственно-монополистический гигант. Сохранялся наёмный труд. Сохранялась в некоторой степени и эксплуатация, поскольку зачастую власть имущие вели себя как эксплуататоры, волюнтаристски решая, какой жизни граждане СССР достойны, а что им не полагается иметь.

Сохранялось и выраженное социальное неравенство: как связанное с доступом к власти, так и национально-территориальное, да и прочее тоже.

Действительно, разница зарплат была невелика. Но ведь не всё решала зарплата! Одна система спецраспределения дефицита чего стоила. Конечно, можно гордиться тем, что в детсадах и в летних лагерях, бывало, детей кормили чёрной икрой (раз в году, а то и в жизни). Но при этом надо учитывать и то, что были во власти тысячи людей, которые эту же икру ели каждую неделю, а то и чаще, причем по бросовым для «чёрного рынка» ценам (баночка 113 гр., кажется по 4 рубля продавалась государством). И дело не только в икре. Тут и дефицитная бытовая техника по специальным талонам, и свободная покупка автомашин без очереди на 5 - 10 лет, и путёвки далеко не в убитые жизнью пансионаты, и многое другое. Та же самая «кремлёвка» (паёк, стоивший 70 рублей в месяц, фактически позволявший кормить деликатесами большую семью), которая выделялась, к слову, не только партийным и советским руководителям, но и например, главредам крупных газет и журналов.

Национально-территориальное неравенство было также катастрофическим. Пока армянский или грузинский садовод или скотовод буквально не знал, что ещё можно купить на 10, 15, а порой и 30 тысяч рублей, которые давал ему успешный сезон урожая, русский, белорусский или татарский крестьянин радовался, если выходил хотя бы на средний уровень 200 рублей в месяц. Пока у одних государство покупало картошку по 10 копеек килограмм, другим платило 1,5 рубля за килограмм мандаринов - хотя труда в картошку надо вложить даже больше, и работа гораздо тяжелее. Сходная картина, впрочем, была и в промышленности, разве что диспропорции меньше.

Таким образом, полагать, что в СССР был построен марксистский социализм, а то и сделан шаг в коммунизм - это даже не утопия, а просто самоудовлетворение какое-то. Да, социализм в СССР, безусловно, был, но он был построен вовсе не по советским учебникам. Однако, если предположить, что социализм в СССР был государственно-монополистическим капитализмом с социалистической схемой распределения продукта труда, то многое станет проще и понятнее.

Какова же главная проблема такого социализма? В том, что в строгом соответствии с учением Маркса и Энгельса производственные отношения, в конечном итоге, определяют отношения распределения. Взяв власть в свои руки, коммунистическая партия сломала механизм распределения по капиталу. Создала и попыталась максимально расширить механизм распределения по потребности и по труду. Сама партия в этой ситуации выступала своего рода гарантом дальнейшего развития в сторону коммунизма.

Но дальше началось медленное, планомерное давление оставшейся от капитализма системы производства на «неправильные» для неё социалистические отношения распределения! В том числе на этом пути происходило и перерождение руководства страны - из коммунистов в новых капиталистов либо их пособников.

Лекарство от этого было одно: надо было продолжать развивать отношения производства, ликвидируя в них капиталистическое, а заменяя его коммунистическим, при строгом контроле перерождения в рядах самой партии. Однако контроль перерождения партийного руководства практически умер в результате потрясений, которые происходили в партии при Сталине. Напуганные постоянной угрозой расстрела или отсидки партийные деятели радостно сделали всё, чтобы запретить кому бы то ни было контролировать и, чего доброго, сажать их.

Естественно, не было и никакого глубинного понимания экономических процессов. Вместо этого очередные вожди игрались с теми или иными умозрительными конструкциями, лишь ухудшая ситуацию. Не будем о Хрущёве, которого только ленивый не пинал. Но, например, реформы Косыгина (Либермана) были призваны устранить оторванность советского производства от конечного результата. И что же? Делалось это введением методов рыночного стимулирования («прибыль»). Закономерно, что капиталистические элементы в хозяйстве СССР лишь усилились от этого. В ЧССР полностью аналогичная реформа за несколько лет развалила хозяйство и привела к событиям 1968 года!

Вместо того, чтобы непрестанно развивать грамотность и самоуправление трудящихся, их потихоньку опускали всё ниже. К 1985 году у интеллигентских кругов уже сформировалось снобистское презрение к «пролетариям» как к быдлу, пьяни, низкокультурным и малообразованным людям. Что и привело к тому ходу «перестройки», который мы получили. Почему? Да потому, что именно в эту сторону всё и двигалось постепенно. От пиковых 1960-х, когда стремительно рос уровень грамотности населения, и политической в том числе, и к закату застоя, когда работяги лупили «козла» на лавках во дворе под пиво и водку. Кого там в 1980 году интересовал какой-то коммунизм? 2-3% интеллектуалов и активистов?

По имеющейся у меня достоверной информации из партийных кругов, редкий партийный работник, которого интересовали вопросы теории, был белой вороной, а обсуждение между работниками партийно-советской «аристократии» вопросов теории, даже экономики, было негласным табу. Конечно, этим занимались в идеологическом отделе ЦК КПСС и некоторых институтах. Но это лишь укрепляло элитарность идеологии. Простым людям негоже мешаться под ногами у тех, кто знает, как надо!

Таким образом, в позднем советском обществе отсутствовало не только самоуправление трудящихся, но и механизмы, которые бы продвигали общество в сторону такого самоуправления. Партийно-советская элита всё более окукливалась, превращалась в сословие, усаживая своих детей и родичей в незаслуженные теми кожаные кресла. Следующим шагом неизбежно становилось растущее недоумение этих выросших детишек и родичей: а почему у нас есть ВЛАСТЬ, но так мало ДЕНЕГ?!

И это, собственно, и привело к краху советской власти. Третье поколение советской элиты решило, что сконвертирует свою власть в собственное богатство. Не все, конечно, но таких оказалось достаточно много, чтобы целенаправленно двинуть общество в сторону «рыночной экономики», «социализма с человеческим лицом», а в переводе на русский - возрождение классического капитализма.

А поскольку, как и было сказано, в массе своей это были люди, занявшие кресла не по способностям, а в связи с блатом и карьеризмом, то представление даже о капитализме у них было крайне дилетантским. Не зря капитализм 90-х в России был карикатурно похож на капитализм из советских же пропагандистских материалов об ужасах западного строя. Что знали, то и строили.

Ах, и кстати. Поскольку большинство их в действительности было лишь дилетантами и прожектёрами, то на финальной стадии власть из их рук просто утекла, и подавляющее их большинство даже не смогли обрести то самое богатство, о котором мечтали. К власти же пришли ушлые и энергичные интеллигенты второго эшелона, которые и сформировали первую российскую олигархическую систему власти.

Резюмируя сказанное.

СССР был социалистическим государством. Но это был не классический социализм из советских учебников, а государственно-монополистический капитализм с мощным социальным государством, которое управлялось идеологической машиной КПСС. Именно поэтому достаточно долго это государство распределяло большую долю продукта труда по потребности.

Однако заложенные в этом государстве проблемы: остановка развития производственных отношений, сословное замыкание и «привилегирование» элиты, отрыв её от масс населения повлекли вырождение идеологии, а затем и всего общества.