Harry Potter
А вот несколько дней назад вышел "Гарри Поттер" с новыми иллюстрациями, пока только первый том. Художник одобрен лично Роулинг, картинки вот такие:
В общем, мне как-то не очень.
Можно попридираться по мелочи. Например, как-то очень уж Гарри хорош собой и нежен ликом - девица на выданье, а не мальчишка. Или вот этот водянисто-расфокусированный взгляд Хагрида, как будто он явился за Гарри, изрядно приняв на грудь. Или пижонское перо на Распределяющей Шляпе, которое, очевидно, выдернул из собственного головного убора и одолжил школе д'Артаньян.
А еще раздражает внимание к деталям. Если Хогвартс - то с миллионом фестончиков, башенок и капителек. Если чулан - то выставка всей тетушкиной домашней утвари. Совершенно очевидно, что художник получил Главный Заказ в своей жизни и решил по полной использовать шанс показать urbi et orbi, на что он способен.
Не могу тут не привести длинную цитату из рецензии Анастасии Завозовой на "Цвингер" Елены Костюкович (Костюкович, если что, - главная русская переводчица с итальянского и на итальянский, а "Цвингер" - ее первый самостоятельный роман):
Дело в том, что всякий переводчик в какой-то момент чувствует себя властелином языка. Он знает слово "заскорузлый"! Он не обойдет вниманием слова "куцый", "смоляной" и "рассусоливать". Он не только вытряхнет из глубин лингвистического подсознания слова "рдяный", "нутряной", "мглистый", "пришепетывающий" и "волглость", но и правильно их употребит. И это волшебное, разумеется, чувство, и страшно необходимое любому переводчику качество - уметь в нужный момент встряхнуть себя как мешочек с лото и вытащить оттуда идеальное, округлое в своей правильности слово, со щелчком загнать его во фразу и сделать себе бинго. Однако при переводе переводчик все-таки ограничен рамками чужого текста и, как ни крути, если у него переводческая совесть вживлена в нужно место, он не сможет распахнуть пошире свой словарь и разом окатить страницу заветной солоноватой, скажем, червленостью, потому как в книге его уже поджидает автор с бейсбольной битой собственных слов.
Вот и тут художник очень постарался наподвешивать побольше красивостей - как на платье haute couture, которое всегда описывается с указанием на количество вложенных в него человеко-часов ручного труда: девятьсот, тысяча двести, полторы тысячи... Местами выходит чудесно - вот, скажем, незаконченное вязанье и богомол на столе у Дамблдора приводят в совершеннейший восторг. Но от кабинета Снегга или от того же чулана остается неперебиваемое ощущение замусоренности кадра.
Но даже и это не самое главное. В конце концов, все рациональные претензии к художнику можно было бы снять, если бы он правильно уловил настроение и - ну, без пафоса обойтись не получится - дух книги. А "Гарри Поттер", особенно первые тома - это мир, где на завтрак едят овсянку, на Рождество получают в подарок свитера с оленями, и где никто не сомневается, что добро в конце концов победит зло. Это такой уютный английский мир, описанный с английским же чувством юмора. А когда я смотрю на эти рисунки, у меня в голове всплывают слова вроде "экзистенциальный" или "метафизический". Вот, скажем, Хогвартс, залитый неживым розоватым светом, или Гарри с Хагридом в лодке похожи на кадры из какого-нибудь концептуального японского мультфильма. А инфернальный профессор Снегг, окруженный банками с отрезанными человеческими головами? А кошмарные, явно преувеличенные воображением напуганного ребенка пауки? Что здесь осталось от здоровой основательности Роулинг?
В общем, Баба-Яга против.
В общем, мне как-то не очень.
Можно попридираться по мелочи. Например, как-то очень уж Гарри хорош собой и нежен ликом - девица на выданье, а не мальчишка. Или вот этот водянисто-расфокусированный взгляд Хагрида, как будто он явился за Гарри, изрядно приняв на грудь. Или пижонское перо на Распределяющей Шляпе, которое, очевидно, выдернул из собственного головного убора и одолжил школе д'Артаньян.
А еще раздражает внимание к деталям. Если Хогвартс - то с миллионом фестончиков, башенок и капителек. Если чулан - то выставка всей тетушкиной домашней утвари. Совершенно очевидно, что художник получил Главный Заказ в своей жизни и решил по полной использовать шанс показать urbi et orbi, на что он способен.
Не могу тут не привести длинную цитату из рецензии Анастасии Завозовой на "Цвингер" Елены Костюкович (Костюкович, если что, - главная русская переводчица с итальянского и на итальянский, а "Цвингер" - ее первый самостоятельный роман):
Дело в том, что всякий переводчик в какой-то момент чувствует себя властелином языка. Он знает слово "заскорузлый"! Он не обойдет вниманием слова "куцый", "смоляной" и "рассусоливать". Он не только вытряхнет из глубин лингвистического подсознания слова "рдяный", "нутряной", "мглистый", "пришепетывающий" и "волглость", но и правильно их употребит. И это волшебное, разумеется, чувство, и страшно необходимое любому переводчику качество - уметь в нужный момент встряхнуть себя как мешочек с лото и вытащить оттуда идеальное, округлое в своей правильности слово, со щелчком загнать его во фразу и сделать себе бинго. Однако при переводе переводчик все-таки ограничен рамками чужого текста и, как ни крути, если у него переводческая совесть вживлена в нужно место, он не сможет распахнуть пошире свой словарь и разом окатить страницу заветной солоноватой, скажем, червленостью, потому как в книге его уже поджидает автор с бейсбольной битой собственных слов.
Вот и тут художник очень постарался наподвешивать побольше красивостей - как на платье haute couture, которое всегда описывается с указанием на количество вложенных в него человеко-часов ручного труда: девятьсот, тысяча двести, полторы тысячи... Местами выходит чудесно - вот, скажем, незаконченное вязанье и богомол на столе у Дамблдора приводят в совершеннейший восторг. Но от кабинета Снегга или от того же чулана остается неперебиваемое ощущение замусоренности кадра.
Но даже и это не самое главное. В конце концов, все рациональные претензии к художнику можно было бы снять, если бы он правильно уловил настроение и - ну, без пафоса обойтись не получится - дух книги. А "Гарри Поттер", особенно первые тома - это мир, где на завтрак едят овсянку, на Рождество получают в подарок свитера с оленями, и где никто не сомневается, что добро в конце концов победит зло. Это такой уютный английский мир, описанный с английским же чувством юмора. А когда я смотрю на эти рисунки, у меня в голове всплывают слова вроде "экзистенциальный" или "метафизический". Вот, скажем, Хогвартс, залитый неживым розоватым светом, или Гарри с Хагридом в лодке похожи на кадры из какого-нибудь концептуального японского мультфильма. А инфернальный профессор Снегг, окруженный банками с отрезанными человеческими головами? А кошмарные, явно преувеличенные воображением напуганного ребенка пауки? Что здесь осталось от здоровой основательности Роулинг?
В общем, Баба-Яга против.