В мое время духовные отцы, держась старинного каббалистического установления, не писаного, а изустного, тотчас по пробуждении, перед тем как идти к утрене, занимались важными приготовлениями: дабы не принести с собой на богослужение чего-либо нечистого, они какали в какальницы, сикали в сикальницы, плевали в плевальницы, мелодично харкали в харкальницы, зевали в зевальницы. После этого они благочестиво шествовали в святую часовню (так на ихнем жаргоне именовалась монастырская кухня) и благочестиво заботились о том, чтобы солонина на завтрак братьям во Христе нимало не медля была поставлена на огонь. Частенько они даже сами его разводили.
И вот если утреня состояла из девяти часов, то они пораньше утром вставали, ибо после такого долгого псалмолаяния у них должны были сильнее разыгрываться аппетит и жажда, чем после вытья двух- или же трехчасовой утрени. А чем раньше, руководствуясь помянутой мною каббалой, они вставали, тем раньше солонина ставилась на огонь, а чем дольше она стояла, тем больше уваривалась, а чем больше уваривалась, тем лучше становилась: для зубов мягче, для неба слаще, для желудка все менее отягощающей, иноков честных вдоволь насыщающей. Но ведь это же и есть единственная цель и главное побуждение основателей монастырей, ибо должно знать, что монахи едят не для того, чтобы жить, -- они живут для того, чтобы есть: в этом для них весь смысл земной жизни.
Gargantua iii, 15
(не знаю, чей перевод. взят отсюда: http://orel.rsl.ru/nettext/foreign/rable/rable3.htm )
В мое время духовные отцы, держась старинного
каббалистического установления, не писаного, а изустного,
тотчас по пробуждении, перед тем как идти к утрене, занимались
важными приготовлениями: дабы не принести с собой на
богослужение чего-либо нечистого, они какали в какальницы,
сикали в сикальницы, плевали в плевальницы, мелодично харкали в
харкальницы, зевали в зевальницы. После этого они благочестиво
шествовали в святую часовню (так на ихнем жаргоне именовалась
монастырская кухня) и благочестиво заботились о том, чтобы
солонина на завтрак братьям во Христе нимало не медля была
поставлена на огонь. Частенько они даже сами его разводили.
И вот если утреня состояла из девяти часов, то они
пораньше утром вставали, ибо после такого долгого псалмолаяния
у них должны были сильнее разыгрываться аппетит и жажда, чем
после вытья двух- или же трехчасовой утрени. А чем раньше,
руководствуясь помянутой мною каббалой, они вставали, тем
раньше солонина ставилась на огонь, а чем дольше она стояла,
тем больше уваривалась, а чем больше уваривалась, тем лучше
становилась: для зубов мягче, для неба слаще, для желудка все
менее отягощающей, иноков честных вдоволь насыщающей. Но ведь
это же и есть единственная цель и главное побуждение
основателей монастырей, ибо должно знать, что монахи едят не
для того, чтобы жить, -- они живут для того, чтобы есть: в этом
для них весь смысл земной жизни.
Reply
Leave a comment