Бес смеха не взглянешь
В честь покойного Б. Немцова на днях проведено траурное шествие.
И про убийство, и про само шествие нечего уже писать, всё уже написано, до нас, как говорится. И фотографий много - слава Богу, в век цифровых технологий живём. Масс-медиа, опять же, социальные сети. Можно любоваться.
И даже про специфическую форму выражения скорби на шествии, про это тоже уже написано. С пруфпиками и определёнными выводами.
И после всего этого возникает сомнение в человеческой природе собравшихся. Да полно вам, ведут ли себя так на траурных мероприятиях люди?
Однако, давайте всё-таки исходить из того, что все «скорбящие» и «сломленные горем» - люди, в полном смысле этого слова. Т.е. у них осталось ещё что-то святое, что-то из происходящего вокруг задевает их сокровенное, то, что глубоко внутри. В чём же причина этого всего?
«Я знаю людей, которые готовы задохнуться от смеха, сообщая, что умирает их мать, что они погибают с голоду, что изменила невеста. Человек хохочет, - и не знаешь, выпьет он сейчас, расставшись со мною, уксусной эссенции, увижу ли его еще раз? И мне самому смешно, что этот самый человек, терзаемый смехом, повествующий о том, что он всеми унижен и всеми оставлен, - как бы отсутствует; будто не с ним я говорю, будто и нет этого человека, только хохочет передо мною его рот. Я хочу потрясти его за плечи, схватить за руки, закричать, чтобы он перестал смеяться над тем, что ему дороже жизни, - и не могу. Самого меня ломает бес смеха; и меня самого уже нет. Нас обоих нет. Каждый из нас - только смех, оба мы - только нагло хохочущие рты.»
Это А.Блок, «Ирония».
Правомочно ли это утверждение по отношению к этим «потребителям траура»? Всё же век назад писано, тогда и человек был другой, и tempora, и mores. Если исходить из того, что всё это - двуногий скот, изломанный, изгвазданный современностью до полной потери человечности, то нет. В той же «Иронии» Блок пишет: «С теми, кто болен иронией, любят посмеяться. Но им не верят или перестают верить. Человек говорит, что он умирает, а ему не верят. И вот - смеющийся человек умирает один. Что ж, может быть, к лучшему? "Собаке - собачья смерть".»
Однако, правильно ли отказывать ближнему своему в праве быть человеком? Можно ли это себе позволить и продолжать отличать себя от тех, кто оперирует такими понятиями, как «вата» и «колорад»? Блок, кстати, не считает, что «собаке - собачья смерть», он предлагает свой рецепт от недуга по имени «ирония».
Не будем же и мы так считать.
Да - изломаны. Да - изгвазданы. Но всё же - люди. Люди эти тяжело больны, они покалечены своим образом жизни, своими «идеалами» и специфическими представлениями о нормах и приличиях, своими образцами для подражания и властителями дум (например, самим Б. Немцовым). Все они - ужасающе невежественные и невоспитанные дети, вне зависимости от возраста. Они дети своей эпохи, главным правилом которой является «человек человеку - волк».
Бедные, бедные дети.