(no subject)
Недавно ведущий областной поэт назвал наш город "чудестным". Он сделал это в своей статье о местной природе. Он расположен в 105 км. на восток от пересечения железнодорожных путей, в 16 км. от реки. Он подобрал очень точный эпитет: "чудестный". Поэтому я решил рассказать о нем.
Внешне, это такой город, на который смотришь и понимаешь: а здесь, поди, живут гномы. Но как описать его? Для этого, я решил посоветоваться со своим другом Владимиром, и уже вечером он принял меня в своей комнате. После того, как я рассказал ему, что хочу написать творческую работу о нашем поселке Балково, он, подумав, рассеянно полистал книгу со стихами о несчастной любви в своих руках, повернулся на кресле, как избушка, и сказал: «Творчество - словно женщина. Поэтому это слово и женского рода». Комната Владимира гораздо больше моей. Ночью, вернувшись домой, я вспоминал наш разговор и несколько раз вставал, чтобы проверить, закрыты ли плотно дверцы шкафчиков в кухне. Так, началась эта статья.
С тетрадью и ручкой, я пошел к открытию библиотеки, пришел даже раньше и долго ждал. Посоветовавшись с работающей там женщиной, она привела меня к экспозиции «Литература о наших краях» и показала несколько любопытных работ, махнув рукавом светло розовой блузки и поправив очки. Я взял их и нашел столик, за которым сидела такая девушка в зеленом платье. Я сел рядом с ней с едой, открыл книгу и начал читать, медленно приближая под столом свою ногу к ее, пока мне не удалось коснуться и немного потереть, и когда девушка ушла, я посидел еще несколько минут и тоже пошел домой и за продуктами. Вот что я узнал в пересказе своими словами: «При населении в 54321 житель, в нем 7561 женатый мужчина. Они работают на местной фабрике, в сфере обслуживания. Итого, в городе 27161 мужчина». Я прочитал эту выписку своим детям дома.
На следующий день, я не пошел в библиотеку, а на работу. Стоя на перроне в ожидании электрички, шел снег. Кроме того, на перроне была женщина в пальто и завязанным на шее платком. Я подошел к ней сзади, понюхал ее шею и понял, что не буду писать о нашем городе. Зачем? После работы я заехал к Владимиру, мы играли, я помыл ножки его стульев снизу.
Когда я ушел, Владимир еще раз повернулся на стуле. «Зачем он постоянно ходит сюда? Неприятный человек. Он видимо пытается загладить вину, потому что 20 лет назад погладил дашину ногу...» - подумал он. За окном падали крупные хлопья снега, на ногах его были ботинки, и он чуть-чуть покачал ими. Чувствительный и творческий человек, он мучился.
Хотя уже не так, как в былое время. Агрессивная огуречная диета приносила ошеломительный результат. И вот, уже через десять минут, он счастливо ел огуречный салат, подбрасывая порой кусочки в воздух и ловя их разинутым на всю распашку ртом. Недаром, огурец - символ веселья, счастья и беззаботности в неисчислимом множестве древнейших религий. Конфликт с Владимиром уходит корнями за многие годы, с тех пор, как я погладил дашину ногу...
Несколько столетий назад царь повелел отмечать в нашем городе ежегодный военный парад 17 июня. С тех пор парад проводится ежегодно вот уже несколько столетий! В этот день много солдат все вместе несут по улице и площади нашего города красивое знамя победы. Блески солнечных лучей отражаются в сияющих инструментах духового оркестра. Целый день доносится мат, лязг и женщины сходят с ума от предвкушений.
Еще вчера вечером матери, утром в день парада они, все дрожа, убегают из семейного очага навстречу параду. Что-то невозможное управляет ими в эти минуты, ничто не способно воспрепятствовать их убеганию смотреть парад. Ни одна женщина не может в этот день остаться дома. Возвращаются они лишь на следующий день, проведя ночь неизвестно где, оставив мужей страдать дома одному. Возвращаются они с удесятеренным напором, ничто не способно воспрепятствовать их возвращению в домашний очаг. Они снова воцаряются как матери и жены. Так это происходило долгие годы. Парад - важнейшее событие в нашем городе и в своей статье я бы уделил ему самое большое внимание.
Но был такой случай: однажды, Сергей Степанович, еще быв достаточно молодым, случайно ушел 17 июня на рыбалку, забыв про парад. Там, он сидел в приятных размышлениях на берегу у излучины, откусывал кусочки нижнего белого кончика травинки с соком, отмахивался от слепней. «Я как бы знакомлюсь сегодня с новым самим собой, с новым Сергеем Степановичем, с Сергеем Степановичем на рыбалке», - подумал вдруг он, оводя взглядом элегантные ветви жердел наедине с природой.
Опыт рыбной ловли изменил его, он вернулся домой совсем другим человеком, более глубоким и чистым, и вернувшись домой на заре 18 июня, жена спросила его, где он был, и он продолжил жизнь, и лишь через несколько месяцев его осенило, что что-то было не так в этом году, что не случилось события, которого он с ужасом ждал - его жена, бабушка и дочери не сбежали на военный парад. Почему? Сопоставив даты, он вдруг понял, что в день парада он был на рыбалке, и просто пропустил парад. Было это несколько столетий тому назад. Блуждая по городу в распахнутом пальто, он даже не знал, радоваться ему или расстраиваться. Нахмурившись, он пнул шишку к краю дороги...
Поэтому на следующий год Сергей Степанович снова решил пойти на рыбалку именно в этот день. Шел дождик. Песня рыбака разносилась среди приветливых скал, и лишь мелодии птиц нарушали могущественный покой леса и реки. Сергей Степанович был очень доволен собой, пробовал, готова ли уже уха, спал под ботягом, в этот день он на время примирился с жизнью, и конфликты по работе почти перестали быть причиной постоянной усталости. Второй раз на рыбалке был не хуже первого.
Постепенно он стал брать с собой на рыбалку знакомого по этажу, Николая Степановича. Какая замечательная идея -- пригласить друга на рыбную ловлю! Как хорошо вдвоем на берегу реки! Интересные фразы, наблюдения, с которыми можно поделиться, сидя рядом, смешные шутки. «А через год мы снова пойдем на рыбалку», - говорили они друг другу наперебой. Со временем к ним присоединился Стасик, а потом известный врач Виктор Николаевич Николаев. Виктор Николаевич был достаточной известной фигурой у нас.
Группа росла с каждым годом, присоединялись новые, и через несколько лет это уже стало непременной и обязательной традицией, что 17 июня все мужчины города, включая только что рожденных грудников и стариков уходили на рыбалку на реку!
Выходили до утренней зари, когда каждый шорох отдавался звучным эхом на пустых улицах спящего города. Нагруженные рыболовными принадлежностями, шли по улице. Пересекали нищие кварталы и пригороды, мост. Выйдя к полю, останавливались переодеть обувь. Снимали кроссовки и одевали большие сапоги. И тогда, в первом луче восходящего солнца, взгляд нагнувшихся вдруг падал на крохотную росинку на самом кончике травинки. Росинка блестела там, такая маленькая и хрупкая, и мы вдруг понимали, что наша жизнь - лишь скорлупа, от которой хочется очиститься, что нежная супруга, высокая получка, друзья, будуарные преувеличения, увлечения, все это - лишнее, ненужное, наносное, и что нам на самом деле хочется отбросить все это наносное от себя и посвятить свою жизнь созерцанию росинки. По возвращении домой, большинство, конечно, забывали это чувство, хотя не будем кривить душой -- были некоторые индивиды, которые, вернувшись, говорили жене: «Любимая, я понял, что все это лишь тяготит меня, нежная забота, уважение сослуживцев, помощь нуждающимся в выходные дни, я понял это, пока был на рыбалке. Я решил отказаться от всего этого, от денег и кружевных одеял, и посвятить свою жизнь созерцанию росинки». Помолчав, он повторял все сказанное еще раз теми же словами. И тогда жена, как бы задумавшись, смотрела куда-то в сторону рассеянными взором и, задержавшись на секунду, говорила: «Тебе звонил Константин, что-то спрашивал, просил позвонить. Позвони ему», и возвращалась к тому, что она делала. Она просто передавала ему информацию, которая была важной.
И вот же, традиция ходить 17 июня на рыбалку была такой древней, что никто не знал, как она зародилась. Ходили какие-то туманные слухи, но кто этому поверит! Вот уже несколько столетий ни один мужчина города никогда не был в городе 17 июня и никто из них не знал о военном параде в нашем городе. Никто вообще никогда ничего о нем не слышал. Может быть парад уже не проводится? Может быть он никогда не проводился? О каком параде идет речь? Смутные слухи о параде иногда пробегали среди нас, не находя подтверждения. Мои изыскания в библиотеке по поводу написания статьи могли бы стать источником открытия о параде, но я рано их бросил, не придя ни к чему. Тайна рыбалки остается неразгаданной до сих пор. Может быть новое, молодое поколение...
Поэтому по дороге к реке мы говорили о чем угодно. Единственное, что было табу - рыбалка. Есть такое правило, что на работе, ты не говоришь о работе, это безвкусно. Так же и на рыбалке... О чем же говорили? А вот о чем: у нас сложились стабильные ритуалы общения, и в этот день никто не дрался: все шли по картофельному полю, перебирались через овраг к просеке, где ближе.
Шли затаившись, и вдруг, у самой излучины реки, ко мне подошли Владимир и дедушка Сергеев. Владимир, который был одет в демисезонное бежевое пальто, кашлянул, чтобы привлечь мое внимание и неуверенно начал: «Я хотел извиниться, что вспылил и вот уже 20 лет веду себя хмуро. Давайте поговорим об этом. Даша ведь мне не жена и не подруга. Она вообще никогда мне особо не нравилась, хотя я видел ее всего два раза в жизни. Ну какое мне собственно дело, что вы ползали, целуя ей бедра? Забудем о прежнем! Давайте обсудим.» Дедушка Сергеев кивнул подтверждающе и сказал, что в шестом отделе, где он долго работал, однажды случился подобный случай. В руках Владимира был новый немецкий спининг, который он купил на всю зарплату. (Ему было стыдно признаться в этом, поэтому дома он немного попортил спининг напильником, чтобы он казался подержанным).
«Я не ползал, целуя ей ноги, - поправил я. - Она задрала штанину, чтобы показать прыщик необычного цвета на голени, и я потрогал его пальцем, даже не коснувшись. Что вы выдумываете?»
Где-то две секунды Владимир угрожающе молчал как неодушевленный предмет, испепеляя меня исполненным боли и ненависти взором, а потом начал истошно вопить, иступленно катаясь всем телом в жидкой грязи: «Убей меня! Убей, если ты так меня ненавидишь! Лучше всего убей!» Его крики разносились за многие километры. Он испытывал чувство гнева.
Он кричал примерно три часа, пока не осип, после чего что-то, лежа, сипел, подергиваясь всем телом в рытвинах развороченной его истерикой земли. Смысл его тирад в краткости заключался в том, что он пришел ко мне помириться, а я лишь пререкаюсь. Ближе к вечеру он встал и пошатываясь, начал что-то искать у себя в карманах. В этот момент я поймал на спининг отличную плотву. Скользкая и большая, она бешено билась у меня в ладонях. Нехитро думая, сунул я ее Владимиру за шиворот. «Вот вам! Будете знать, как стоять неподалеку, когда я рыбачу!» - крикнул я, лукаво хихикнув.
Эти сцены случаются каждый раз на рыбалке сколько я себя помню. Они уже давно стали для нас привычным ритуалом. Мы сидим, почтительно, в метре друг от друга, все мужчины города, и ловим рыбу. Мы - рыболовы.
И последним важным условием было не рассказывать о рыбалке женщинам дома в городе. Возвращаясь, жена обычно спрашивала: «Где это, интересно, ты шлялся». И тогда ты набиваешь полный рот горячего вареного картофеля до такой степени, чтобы невозможно было шевелить челюстью и сидишь так, пока она не ляжет в постель и не уснет, высунув под конец из-под одеялки руку, как щупальце ядовитого гриба, чтобы щелкнуть выключателем лампы на тумбочке. Так, никто из женщин никогда не узнал о рыбалке.
Внешне, это такой город, на который смотришь и понимаешь: а здесь, поди, живут гномы. Но как описать его? Для этого, я решил посоветоваться со своим другом Владимиром, и уже вечером он принял меня в своей комнате. После того, как я рассказал ему, что хочу написать творческую работу о нашем поселке Балково, он, подумав, рассеянно полистал книгу со стихами о несчастной любви в своих руках, повернулся на кресле, как избушка, и сказал: «Творчество - словно женщина. Поэтому это слово и женского рода». Комната Владимира гораздо больше моей. Ночью, вернувшись домой, я вспоминал наш разговор и несколько раз вставал, чтобы проверить, закрыты ли плотно дверцы шкафчиков в кухне. Так, началась эта статья.
С тетрадью и ручкой, я пошел к открытию библиотеки, пришел даже раньше и долго ждал. Посоветовавшись с работающей там женщиной, она привела меня к экспозиции «Литература о наших краях» и показала несколько любопытных работ, махнув рукавом светло розовой блузки и поправив очки. Я взял их и нашел столик, за которым сидела такая девушка в зеленом платье. Я сел рядом с ней с едой, открыл книгу и начал читать, медленно приближая под столом свою ногу к ее, пока мне не удалось коснуться и немного потереть, и когда девушка ушла, я посидел еще несколько минут и тоже пошел домой и за продуктами. Вот что я узнал в пересказе своими словами: «При населении в 54321 житель, в нем 7561 женатый мужчина. Они работают на местной фабрике, в сфере обслуживания. Итого, в городе 27161 мужчина». Я прочитал эту выписку своим детям дома.
На следующий день, я не пошел в библиотеку, а на работу. Стоя на перроне в ожидании электрички, шел снег. Кроме того, на перроне была женщина в пальто и завязанным на шее платком. Я подошел к ней сзади, понюхал ее шею и понял, что не буду писать о нашем городе. Зачем? После работы я заехал к Владимиру, мы играли, я помыл ножки его стульев снизу.
Когда я ушел, Владимир еще раз повернулся на стуле. «Зачем он постоянно ходит сюда? Неприятный человек. Он видимо пытается загладить вину, потому что 20 лет назад погладил дашину ногу...» - подумал он. За окном падали крупные хлопья снега, на ногах его были ботинки, и он чуть-чуть покачал ими. Чувствительный и творческий человек, он мучился.
Хотя уже не так, как в былое время. Агрессивная огуречная диета приносила ошеломительный результат. И вот, уже через десять минут, он счастливо ел огуречный салат, подбрасывая порой кусочки в воздух и ловя их разинутым на всю распашку ртом. Недаром, огурец - символ веселья, счастья и беззаботности в неисчислимом множестве древнейших религий. Конфликт с Владимиром уходит корнями за многие годы, с тех пор, как я погладил дашину ногу...
Несколько столетий назад царь повелел отмечать в нашем городе ежегодный военный парад 17 июня. С тех пор парад проводится ежегодно вот уже несколько столетий! В этот день много солдат все вместе несут по улице и площади нашего города красивое знамя победы. Блески солнечных лучей отражаются в сияющих инструментах духового оркестра. Целый день доносится мат, лязг и женщины сходят с ума от предвкушений.
Еще вчера вечером матери, утром в день парада они, все дрожа, убегают из семейного очага навстречу параду. Что-то невозможное управляет ими в эти минуты, ничто не способно воспрепятствовать их убеганию смотреть парад. Ни одна женщина не может в этот день остаться дома. Возвращаются они лишь на следующий день, проведя ночь неизвестно где, оставив мужей страдать дома одному. Возвращаются они с удесятеренным напором, ничто не способно воспрепятствовать их возвращению в домашний очаг. Они снова воцаряются как матери и жены. Так это происходило долгие годы. Парад - важнейшее событие в нашем городе и в своей статье я бы уделил ему самое большое внимание.
Но был такой случай: однажды, Сергей Степанович, еще быв достаточно молодым, случайно ушел 17 июня на рыбалку, забыв про парад. Там, он сидел в приятных размышлениях на берегу у излучины, откусывал кусочки нижнего белого кончика травинки с соком, отмахивался от слепней. «Я как бы знакомлюсь сегодня с новым самим собой, с новым Сергеем Степановичем, с Сергеем Степановичем на рыбалке», - подумал вдруг он, оводя взглядом элегантные ветви жердел наедине с природой.
Опыт рыбной ловли изменил его, он вернулся домой совсем другим человеком, более глубоким и чистым, и вернувшись домой на заре 18 июня, жена спросила его, где он был, и он продолжил жизнь, и лишь через несколько месяцев его осенило, что что-то было не так в этом году, что не случилось события, которого он с ужасом ждал - его жена, бабушка и дочери не сбежали на военный парад. Почему? Сопоставив даты, он вдруг понял, что в день парада он был на рыбалке, и просто пропустил парад. Было это несколько столетий тому назад. Блуждая по городу в распахнутом пальто, он даже не знал, радоваться ему или расстраиваться. Нахмурившись, он пнул шишку к краю дороги...
Поэтому на следующий год Сергей Степанович снова решил пойти на рыбалку именно в этот день. Шел дождик. Песня рыбака разносилась среди приветливых скал, и лишь мелодии птиц нарушали могущественный покой леса и реки. Сергей Степанович был очень доволен собой, пробовал, готова ли уже уха, спал под ботягом, в этот день он на время примирился с жизнью, и конфликты по работе почти перестали быть причиной постоянной усталости. Второй раз на рыбалке был не хуже первого.
Постепенно он стал брать с собой на рыбалку знакомого по этажу, Николая Степановича. Какая замечательная идея -- пригласить друга на рыбную ловлю! Как хорошо вдвоем на берегу реки! Интересные фразы, наблюдения, с которыми можно поделиться, сидя рядом, смешные шутки. «А через год мы снова пойдем на рыбалку», - говорили они друг другу наперебой. Со временем к ним присоединился Стасик, а потом известный врач Виктор Николаевич Николаев. Виктор Николаевич был достаточной известной фигурой у нас.
Группа росла с каждым годом, присоединялись новые, и через несколько лет это уже стало непременной и обязательной традицией, что 17 июня все мужчины города, включая только что рожденных грудников и стариков уходили на рыбалку на реку!
Выходили до утренней зари, когда каждый шорох отдавался звучным эхом на пустых улицах спящего города. Нагруженные рыболовными принадлежностями, шли по улице. Пересекали нищие кварталы и пригороды, мост. Выйдя к полю, останавливались переодеть обувь. Снимали кроссовки и одевали большие сапоги. И тогда, в первом луче восходящего солнца, взгляд нагнувшихся вдруг падал на крохотную росинку на самом кончике травинки. Росинка блестела там, такая маленькая и хрупкая, и мы вдруг понимали, что наша жизнь - лишь скорлупа, от которой хочется очиститься, что нежная супруга, высокая получка, друзья, будуарные преувеличения, увлечения, все это - лишнее, ненужное, наносное, и что нам на самом деле хочется отбросить все это наносное от себя и посвятить свою жизнь созерцанию росинки. По возвращении домой, большинство, конечно, забывали это чувство, хотя не будем кривить душой -- были некоторые индивиды, которые, вернувшись, говорили жене: «Любимая, я понял, что все это лишь тяготит меня, нежная забота, уважение сослуживцев, помощь нуждающимся в выходные дни, я понял это, пока был на рыбалке. Я решил отказаться от всего этого, от денег и кружевных одеял, и посвятить свою жизнь созерцанию росинки». Помолчав, он повторял все сказанное еще раз теми же словами. И тогда жена, как бы задумавшись, смотрела куда-то в сторону рассеянными взором и, задержавшись на секунду, говорила: «Тебе звонил Константин, что-то спрашивал, просил позвонить. Позвони ему», и возвращалась к тому, что она делала. Она просто передавала ему информацию, которая была важной.
И вот же, традиция ходить 17 июня на рыбалку была такой древней, что никто не знал, как она зародилась. Ходили какие-то туманные слухи, но кто этому поверит! Вот уже несколько столетий ни один мужчина города никогда не был в городе 17 июня и никто из них не знал о военном параде в нашем городе. Никто вообще никогда ничего о нем не слышал. Может быть парад уже не проводится? Может быть он никогда не проводился? О каком параде идет речь? Смутные слухи о параде иногда пробегали среди нас, не находя подтверждения. Мои изыскания в библиотеке по поводу написания статьи могли бы стать источником открытия о параде, но я рано их бросил, не придя ни к чему. Тайна рыбалки остается неразгаданной до сих пор. Может быть новое, молодое поколение...
Поэтому по дороге к реке мы говорили о чем угодно. Единственное, что было табу - рыбалка. Есть такое правило, что на работе, ты не говоришь о работе, это безвкусно. Так же и на рыбалке... О чем же говорили? А вот о чем: у нас сложились стабильные ритуалы общения, и в этот день никто не дрался: все шли по картофельному полю, перебирались через овраг к просеке, где ближе.
Шли затаившись, и вдруг, у самой излучины реки, ко мне подошли Владимир и дедушка Сергеев. Владимир, который был одет в демисезонное бежевое пальто, кашлянул, чтобы привлечь мое внимание и неуверенно начал: «Я хотел извиниться, что вспылил и вот уже 20 лет веду себя хмуро. Давайте поговорим об этом. Даша ведь мне не жена и не подруга. Она вообще никогда мне особо не нравилась, хотя я видел ее всего два раза в жизни. Ну какое мне собственно дело, что вы ползали, целуя ей бедра? Забудем о прежнем! Давайте обсудим.» Дедушка Сергеев кивнул подтверждающе и сказал, что в шестом отделе, где он долго работал, однажды случился подобный случай. В руках Владимира был новый немецкий спининг, который он купил на всю зарплату. (Ему было стыдно признаться в этом, поэтому дома он немного попортил спининг напильником, чтобы он казался подержанным).
«Я не ползал, целуя ей ноги, - поправил я. - Она задрала штанину, чтобы показать прыщик необычного цвета на голени, и я потрогал его пальцем, даже не коснувшись. Что вы выдумываете?»
Где-то две секунды Владимир угрожающе молчал как неодушевленный предмет, испепеляя меня исполненным боли и ненависти взором, а потом начал истошно вопить, иступленно катаясь всем телом в жидкой грязи: «Убей меня! Убей, если ты так меня ненавидишь! Лучше всего убей!» Его крики разносились за многие километры. Он испытывал чувство гнева.
Он кричал примерно три часа, пока не осип, после чего что-то, лежа, сипел, подергиваясь всем телом в рытвинах развороченной его истерикой земли. Смысл его тирад в краткости заключался в том, что он пришел ко мне помириться, а я лишь пререкаюсь. Ближе к вечеру он встал и пошатываясь, начал что-то искать у себя в карманах. В этот момент я поймал на спининг отличную плотву. Скользкая и большая, она бешено билась у меня в ладонях. Нехитро думая, сунул я ее Владимиру за шиворот. «Вот вам! Будете знать, как стоять неподалеку, когда я рыбачу!» - крикнул я, лукаво хихикнув.
Эти сцены случаются каждый раз на рыбалке сколько я себя помню. Они уже давно стали для нас привычным ритуалом. Мы сидим, почтительно, в метре друг от друга, все мужчины города, и ловим рыбу. Мы - рыболовы.
И последним важным условием было не рассказывать о рыбалке женщинам дома в городе. Возвращаясь, жена обычно спрашивала: «Где это, интересно, ты шлялся». И тогда ты набиваешь полный рот горячего вареного картофеля до такой степени, чтобы невозможно было шевелить челюстью и сидишь так, пока она не ляжет в постель и не уснет, высунув под конец из-под одеялки руку, как щупальце ядовитого гриба, чтобы щелкнуть выключателем лампы на тумбочке. Так, никто из женщин никогда не узнал о рыбалке.