Немецкая идеология
"Немецкая идеология" стала фактически первой работой, которую Маркс и Энгельс писали совместно, находясь в Брюсселе. В какой-то степени она продолжает ту линию критики, которая была начата в "Святом семействе". Но если ранее целью стали только Бруно Бауэр и его единомышленники, то теперь было принято решение выразить свою точку зрения по отношению к целому ряду немецких интеллектуалов. Ценность этой работы трудно переоценить, ведь именно здесь происходило оттачивание взглядов двух великих философов.
Книга состоит из двух томов. В первом даётся критика Фейербаха, Бруно Бауэра и Макса Штирнера. Второй том адресован новому движению в немецком соицализме, так называемому "истинному социализму" во главе с Карлом Грюном. Фактически здесь даётся бой наиболее известным в Германии мыслителям: субъективным идеалистам, младогегельянцам, материалистам и социалистам. Сама по себе критика очень отличается в зависимости от адресата: от откровенного высмеивания до корректного аргументированного изложения своей позиции.
Первая часть, на мой взгляд, является наиболее интересной во всей книге. Она посвящена критике Людвига Фейербаха и носит вполне позитивный характер. Это и не удивительно, ведь авторы ещё недавно считали Фейербаха первым философом в Германии. Однако к этому моменту их взгляды уже существенно расходятся. Фейербах продолжает исследование религии, размышляет о том, какой должна быть философия будущего. В то же время Маркс уже пришёл к мысли о том, что религия является лишь следствием общественных отношений, т.е. носит вторичный, зависимый характер. Что может подтвердить эту точку зрения? Конечно, сама история! Поэтому здесь Маркс излагает свои взгляды на связь исторического развития с изменением производительных сил общества. Появление же религии, философии, права и т.п. в виде отдельных, сознательных продуктов следует из разделения труда на материальный и духовный.
"Разделение труда становится действительным разделением лишь с того момента, когда появляется разделение материального и духовного труда. С этого момента сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем осознание существующей практики, что оно может действительно представлять себе что-нибудь, не представляя себе чего-нибудь действительного, - с этого момента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к образованию «чистой» теории, теологии, философии, морали и т. д."
Именно в разделении труда Маркс видит корень неравенства. Поэтому цель коммунизма состоит в его устранении. Там, где есть разделение труда, будут существовать классы. Снять эту преграду позволит универсальный человек, имеющий возможность освоить любое дело.
"И наконец, разделение труда даёт нам также и первый пример того, что пока люди находятся в стихийно сложившемся обществе, пока, следовательно, существует разрыв между частным и общим интересом, пока, следовательно, разделение деятельности совершается не добровольно, а стихийно, - собственная деятельность человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того чтобы он господствовал над ней. Дело в том, что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определённый, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти: он - охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, - тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует всё производство и именно поэтому создаёт для меня возможность делать сегодня одно, а завтра - другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, - как моей душе угодно, - не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком".
Но как же возможно достижение такой исторической задачи? Конечно же, это вопрос постепенного развития средств производства. Невозможно решить эту задачу сразу, пока в наличии нет достаточной материальной базы. В конечном итоге наиболее угнетённый класс, лишённый всяческой возможности человеческого существования, будет вынужден начать политическую борьбу за свои права. Но это не может быть борьба индивидов, только человек, осознавший свои классовые интересы, поднявшийся в своём сознании от частного до общественного, способен объединяться и вести полноценную борьбу.
"Отсюда следует, что всякая борьба внутри государства - борьба между демократией, аристократией и монархией, борьба за избирательное право и т. д. и т. д. - представляет собой не что иное, как иллюзорные формы, в которых ведётся действительная борьба различных классов друг с другом. Отсюда следует далее, что каждый стремящийся к господству класс, - если даже его господство обусловливает, как это имеет место у пролетариата, уничтожение всей старой общественной формы и господства вообще, - должен прежде всего завоевать себе политическую власть, для того чтобы этот класс, в свою очередь, мог представить свой интерес как всеобщий, что он вынужден сделать в первый момент. Именно потому, что индивиды преследуют только свой особый интерес, не совпадающий для них с их общим интересом - всеобщее же вообще является иллюзорной формой общности, - они считают этот общий интерес «чуждым», «независимым» от них, т. е. опять-таки особым и своеобразным «всеобщим» интересом, или же они сами должны двигаться в пределах этой разобщённости, что и происходит в демократии".
В этой же работе Маркс приходит к выводу, что коммунизм не может носить местный характер. Всеобщая конкуренция и универсальное общение обуславливают равное развитие производительных сил в господствующих странах, а значит, переход к коммунизму будет носить глобальный, единовременный характер.
"Это развитие является, далее, необходимой предпосылкой потому, что лишь с этим универсальным развитием производительных сил устанавливается универсальное общение людей, благодаря чему, с одной стороны, факт существования «лишённой собственности» массы обнаруживается одновременно у всех народов (всеобщая конкуренция), - каждый из этих народов становится зависимым от переворотов у других народов, - и, наконец, местноограниченные индивиды сменяются индивидами всемирно-историческими, эмпирически универсальными. Без этого 1) коммунизм мог бы существовать только как нечто местное, 2) самые силы общения не могли бы развиться в качестве универсальных, а поэтому невыносимых сил: они остались бы на стадии домашних и окружённых суеверием «обстоятельств», и 3) всякое расширение общения упразднило бы местный коммунизм. Коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих народов, произведённое «сразу», одновременно, что предполагает универсальное развитие производительной силы и связанного с ним мирового общения".
Только после этого создаётся ситуация, когда люди смогут подчинить себе производство, обмен и распределение. Отчуждённый человеческий труд перестаёт господствовать над личностью. Впрочем, коммунизм не является конечной стадией исторического развития, он лишь должен преодолеть отчуждение специалиста, создать новые отношения, которые обеспечат гармоничное развитие каждого человека.
"Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой. Впрочем, наличие массы людей, живущих только своим трудом, - массы рабочей силы, отрезанной от капитала или от возможности хотя бы ограниченного удовлетворения своих потребностей".
В данной работе есть очень важные мысли по поводу механизмов господства одного класса над всеми остальными. Класс, владеющий средствами материального производства, также владеет и средствами производства самих людей, а потому делает собственные идеи и свои интересы уделом всего общества.
"Класс, имеющий в своём распоряжении средства материального производства, располагает вместе с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчинёнными господствующему классу. Господствующие мысли суть не что иное, как идеальное выражение господствующих материальных отношений, как выраженные в виде мыслей господствующие материальные отношения; следовательно, это - выражение тех отношений, которые и делают один этот класс господствующим, это, следовательно, мысли его господства".
И действительно, не надо думать, что внутри правящего класса нет собственного разделения труда. Кто-то внутри него занимается производством материальным, а кто-то производит те идеи, которые обеспечивают идеологическую монополию. Кто-то управляет образованием, наукой, культурой и т.п. Не надо воспринимать целый класс только как отдельных индивидов, непосредственно обладающих средствами производства. Возможна в обществе и другая ситуация, когда идёт борьба за господство между разными классами, в этом случае ситуация обстоит следующим образом:
"Индивиды, составляющие господствующий класс, обладают, между прочим, также и сознанием и, стало быть, мыслят; поскольку они господствуют именно как класс и определяют данную историческую эпоху во всём её объёме, они, само собой разумеется, делают это во всех её областях, значит господствуют также и как мыслящие, как производители мыслей, они регулируют производство и распределение мыслей своего времени; а это значит, что их мысли суть господствующие мысли эпохи. Например, в стране, где в данный период времени между королевской властью, аристократией и буржуазией идёт спор из-за господства, где, таким образом, господство разделено, там господствующей мыслью оказывается учение о разделении властей, о котором говорят как о «вечном законе»" .
Также возможна борьба и внутри одного класса. Однако не надо питать иллюзий по поводу этой кажущейся разобщённости. Перед лицом угрозы со стороны революционных мыслей все противоречия могут быть забыты. В чём же состоит задача нового класса, который ставит себе цель завоевать господство?
"Дело в том, что всякий новый класс, который ставит себя на место класса, господствовавшего до него, уже для достижения своей цели вынужден представить свой интерес как общий интерес всех членов общества, т.е., выражаясь абстрактно, придать своим мыслям форму всеобщности, изобразить их как единственно разумные, общезначимые. Класс, совершающий революцию, - уже по одному тому, что он противостоит другому классу, - с самого начала выступает не как класс, а как представитель всего общества; он фигурирует в виде всей массы общества в противовес единственному господствующему классу. Происходит это оттого, что вначале его интерес действительно ещё связан более или менее с общим интересом всех остальных, негосподствующих классов, не успев ещё под давлением отношений, существовавших до тех пор, развиться в особый интерес особого класса. Поэтому многим индивидам из других классов, которые не могут достигнуть господства, победа этого класса также идёт на пользу, но лишь постольку, поскольку она ставит этих индивидов в положение, позволяющее им подняться в ряды господствующего класса".
Как видите, основная идея Маркса состоит в том, что не идеи господствуют над миром. Материальные условия и реальные классовые интересы создают соответствующие идеи, обеспечивающие гегемонию отдельной группы лиц. Историю порождает не борьба мыслей и идей, а вполне материальные условия существования. Те или иные фантазии, высказанные без наличия материальных возможностей их реализовать, остаются всего лишь сказками. В то же время, если борьба идей имеет место быть, значит, уже существуют материальные условия, позволяющие реализовать интересы борющихся классов. Однако коммунизм представляет собой принципиально новое явление, ведь он не приводит к господству какого-то одного класса, он снимает классовую борьбу как таковую. А человек в конечном итоге подчиняет себе результаты собственной деятельности.
"Коммунизм отличается от всех прежних движений тем, что совершает переворот в самой основе всех прежних отношений производства и общения и впервые сознательно рассматривает все стихийно возникшие предпосылки как создания предшествующих поколений, лишает эти предпосылки стихийности и подчиняет их власти объединившихся индивидов. Поэтому установление коммунизма имеет по существу экономический характер: оно - создание материальных условий этого объединения; имеющиеся налицо условия оно превращает в условия объединения. Строй, создаваемый коммунизмом, является как раз таким действительным базисом, который исключает всё то, что существует независимо от индивидов, поскольку существующий строй есть ведь не что иное, как продукт существовавшего до сих пор общения между самими индивидами".
В целом эта часть содержит ещё немало крайне важных размышлений, на которых я не хочу сейчас останавливаться. В данном случае я лишь хочу обратить внимание читателей на наиболее важные работы Маркса и Энгельса, позволяющие проследить эволюцию их мировоззрения. После полемики с Фейербахом следуют части, представляющие собой критику младогегельянцев. Их тон существенным образом отличается от вышеприведённого. В основном это негативная критика авторов-идеалистов. Маркс и Энгельс изображают Бауэра и Штирнера в качестве Дон Кихота и Санчо - героев произведения Сервантеса. Таким образом, высмеиваются основные постулаты их философии, где мысли, отделённые от реального бытия, творят другую, сказочную "реальность", которая содержится исключительно в головах авторов. В целом эта часть не представляет большого интереса. Однако она станет открытием для тех, кто считает Маркса "сухим" философом, не способным к художественному украшению своих мыслей. Завершает работу отповедь Карлу Грюну - представителю "истинных социалистов". Это новое течение в немецком социализме, воспринявшее европейский социализм с позиций немецкой спекулятивной философии. Их отличительной особенностью является полное нежелание участвовать в политической борьбе. Необходимость критики этого течения была обусловлена конкретными политическими условиями, ведь эти "социалисты", признавая все негативные стороны капитализма, считали необходимым поддержку монархии. Они не видели реальной картины исторического развития, да и не желали её видеть, подменяя её размышлениями об идеальном Человеке. Причём Грюн не гнушался даже извращением идей французских и английских социалистов. Маркс и Энгельс ловят "истинного социалиста" на вопиющей недобросовенности по отношению к источникам и указывают на полную несостоятельность Грюна как мыслителя. Эта часть становиться лишь прелюдией к борьбе с "истинным социализмом", которая продолжится вплоть до Революции 1848 года.
Судьба этой работы была печальна. Закончив её писать в 1846 году, Маркс не смог найти для неё издателей. Те предприниматели, которые изначально на это согласились, оказались сторонниками "истинного социализма". После знакомства со вторым томом они отказались печатать работу. Попытки найти альтернативные варианты не увенчались успехом. В конечном итоге о рукописях забыли. Они были изданы только в 30-х гг XX века, а значит, c ней не могли быть знакомы многие теоретики марксизма. В целом же она представляет для нас существенный интерес, особенно её первая часть.
Продолжение следует...