то, о чем так долго говорили большевики...
Кажется, у меня почти дописался отчет с Лесной Истории.
Ключевое слово - "почти", ну да ладно.
А для начала выложу квэнту, иначе отчет будет понятен с пятого на десятое.
Аэглин, жена Ородрэта
Аэглин много, очень много лет:) Ее отец именем Рингвэ и мать именем Аэль были из Пробудившихся. Аэглин и ее младший брат Тинну родились у озера Куивиэнен.
Но однажды Тинну ушел слишком далеко от Озера - и пропал, как и многие в то время. И больше никогда никто его не видел…или видел, но разве можно было узнать тех, кто попал в руки к Черному Охотнику?
Когда Ингвэ, Финвэ и Эльве призвали квэнди переселиться в земли Валар, Рингвэ и Аэглин решили уходить, но Аэль отказалась. Ее и многих других потом назвали Авари, Невозжелавшие. Она осталась у Куивиэнен, а Аэглин с отцом ушла за Эльвэ. С ними же был Нарвэ, названый брат Рингвэ, с семьей.
А потом был Нан-Эльмот… In that wood in ages past Melian walked in the twilight of Middle-earth when the trees were young, and enchantment lay upon it still… Лес был живым. Он умел петь и смеяться, и Аэглин видела, как поднимались к небу деревья, как смыкались кроны, закрывая небо, как звездный свет пробивался сквозь листву и ветви. Она любила Лес, знала и понимала его, и Лес отзывался ей. Семья Аэглин осталась в Нан-Эльмоте. Но они жили не в самой чаще, а так, в серединке:)
И тогда, когда вернулся Эльвэ и стал королем Эглат, и даже когда в Эндорэ вернулся Черный всадник, и Ториль Мэлиан оградила Дориат Завесой, семья Аэглин не оставила Лес. Хотя Рингвэ думал о том, чтобы уйти к родичам в Дориат, под руку Элу Тингола, но пока медлил. И Аэглин не хотела уходить - она слишком любила Лес.
Орки обходили стороной сумрачный и страшный Нан-Эльмот, а тех, кто все-таки осмеливался сунуться под сень темных деревьев, встречали меткие стрелы. И Аэглин натягивала лук, не зная до конца, _кто_ мог оказаться там, с другой стороны - и каждый раз отпускала тетиву, ибо так было дОлжно.
.. the trees of Nan Elmoth were the tallest and darkest in all Beleriand, and there the sun never came…
После того, как Завеса Мэлиан накрыла лес Рэгион, в Нан-Эльмоте, в самом сердце леса поселился Эол Темный Эльф и те, кто пришел с ним. Аэглин видела его и говорила с ним, но нечасто - как известно, обществу эльдар Эол предпочитал одиночество…ну, и наугрим:)
Конечно, Аэглин от своей дориатской родни слышала о лэхинд, пришедших из-за Моря - и Нарвэ, как-то гостивший в Дориате, видел эльдар Третьего Дома. О лэхинд говорили много…и разное. Аэглин не верила - считала, что все это ложь Черного и тех, кто ему служит. Но сама она не видела ни одного из лэхинд - до поры, до времени;)
..до тех пор, пока Лес не сказал ей - у нас гость. Аэглин наблюдала за ним, спрятавшись среди листвы и теней. Конечно, он не видел ее…он вообще мало что мог увидеть - в Лесу.
Он был самоуверен, этот эльда из лэхинд, и Аэглин усмехнулась, придумав забавную шутку. Она прикрыла глаза и переплела пальцы, а потом - попросила Лес, и он отозвался.
Всего-то лишь - запутать дорожку, переплести тропы…ей казалось, что это вовсе не страшно, а весело. Но она смотрела, как меняется его лицо…и ей было холодно, потому что в его глазах цвета хмурого неба застывал ломкий лед.
Аэглин не выдержала. Она шагнула из лесного сумрака ему навстречу - и улыбнулась.
..Его имя на напевном языке лэхинд, так похожем на тот, на котором говорили квэнди у Вод Пробуждения, звучало - Артарэсто. Он был родичем Элу Тингола, одним из внуков Финвэ. Ар-та-рэс-то…Артарэсто мэльда.
А он говорил с ней - о страшном. О том, как смерть пришла в Благословенный Край, о том, что эльдар могут убивать эльдар, о том, что эльдар могут лгать и предавать тех, кто верил им, о том, что эльдар могут добровольно призывать Вечную Тьму…
- Не оставляй меня здесь одного, - сказал он ей.
- Не оставлю, - отозвалась она.
Ни-ког-да не оставлю.
Артарэсто просил ее руки - и она сказала «да», а разве могло быть иначе?
Не сказать, что Рингвэ был очень рад выбору дочери, но противиться не стал. Вскоре после того, как Аэглин стала женой Ородрета, ее родичи оставили Лес и ушли в Дориат.
А потом….потом был Долгий Мир - и Остров. Теплые белые камни стен, шумящий за высокими окнами Сирион, синие стяги на башнях…
Крепость Тол-Сирион была живой, как и Лес, и тоже была - Домом, и Аэглин из Нан-Эльмота стала - Аэглин из Тол-Сирион, Леди Острова.
Что рассказать о Долгом Мире? Очень много - и почти ничего. Были - покой и счастье, росли, взрослели дети…Старшая, Финдуилас, солнечный блик на водной глади, золото и сталь. Средний - Халмир, отважный и гордый, весь удавшийся в родичей-лэхинд. И младший - Ородлин, спокойный и ровный, как пламя свечи, Арталиндо-целитель…Аэглин сама была неплохим лекарем, но у младшего был - настоящий Дар.
Долгий Мир длился и длился. Леди Острова пела, сидя за ткацким станом, и ей отзывался Сирион, и плелись чары, и текла, струилась серебристая ткань, плащ из которой мог укрыть носящего его от чужих глаз.
Аэглин научилась у нолдорских рукодельниц вышивке бисером, и под ее иглой расцветали цветы и травы, поднимались высокие деревья, загорались на бархатном небе искристые звезды.
Но Долгий Мир кончился - когда на севере запылало небо.
Аэглин оставалась в крепости до конца, потому что иначе было нельзя. Ни она, ни Артарэсто даже не заговаривали об этом, все и так было ясно. Вместе - навсегда, в жизни и в смерти, как и должно быть.
Они остались живы.
Но Тол-Сирион, белая крепость на Острове отныне была мертва. Дома больше не было.
Был Нарготронд…Город, что прекрасен, светел и дивно украшен, но - это был не Дом. Аэглин любит Город, но…
Она иногда видит во сне крепость на Острове - потемневшие стены, когда-то теплые камни, теперь обжигающие ледяным холодом, протяжный волчий вой в непроглядной темноте. Тол-ин-Гаурхот, мертвая крепость, которая кажется живой…каукарэльда.
И Аэглин, леди Острова, молчит об этих снах.
Ключевое слово - "почти", ну да ладно.
А для начала выложу квэнту, иначе отчет будет понятен с пятого на десятое.
Аэглин, жена Ородрэта
Аэглин много, очень много лет:) Ее отец именем Рингвэ и мать именем Аэль были из Пробудившихся. Аэглин и ее младший брат Тинну родились у озера Куивиэнен.
Но однажды Тинну ушел слишком далеко от Озера - и пропал, как и многие в то время. И больше никогда никто его не видел…или видел, но разве можно было узнать тех, кто попал в руки к Черному Охотнику?
Когда Ингвэ, Финвэ и Эльве призвали квэнди переселиться в земли Валар, Рингвэ и Аэглин решили уходить, но Аэль отказалась. Ее и многих других потом назвали Авари, Невозжелавшие. Она осталась у Куивиэнен, а Аэглин с отцом ушла за Эльвэ. С ними же был Нарвэ, названый брат Рингвэ, с семьей.
А потом был Нан-Эльмот… In that wood in ages past Melian walked in the twilight of Middle-earth when the trees were young, and enchantment lay upon it still… Лес был живым. Он умел петь и смеяться, и Аэглин видела, как поднимались к небу деревья, как смыкались кроны, закрывая небо, как звездный свет пробивался сквозь листву и ветви. Она любила Лес, знала и понимала его, и Лес отзывался ей. Семья Аэглин осталась в Нан-Эльмоте. Но они жили не в самой чаще, а так, в серединке:)
И тогда, когда вернулся Эльвэ и стал королем Эглат, и даже когда в Эндорэ вернулся Черный всадник, и Ториль Мэлиан оградила Дориат Завесой, семья Аэглин не оставила Лес. Хотя Рингвэ думал о том, чтобы уйти к родичам в Дориат, под руку Элу Тингола, но пока медлил. И Аэглин не хотела уходить - она слишком любила Лес.
Орки обходили стороной сумрачный и страшный Нан-Эльмот, а тех, кто все-таки осмеливался сунуться под сень темных деревьев, встречали меткие стрелы. И Аэглин натягивала лук, не зная до конца, _кто_ мог оказаться там, с другой стороны - и каждый раз отпускала тетиву, ибо так было дОлжно.
.. the trees of Nan Elmoth were the tallest and darkest in all Beleriand, and there the sun never came…
После того, как Завеса Мэлиан накрыла лес Рэгион, в Нан-Эльмоте, в самом сердце леса поселился Эол Темный Эльф и те, кто пришел с ним. Аэглин видела его и говорила с ним, но нечасто - как известно, обществу эльдар Эол предпочитал одиночество…ну, и наугрим:)
Конечно, Аэглин от своей дориатской родни слышала о лэхинд, пришедших из-за Моря - и Нарвэ, как-то гостивший в Дориате, видел эльдар Третьего Дома. О лэхинд говорили много…и разное. Аэглин не верила - считала, что все это ложь Черного и тех, кто ему служит. Но сама она не видела ни одного из лэхинд - до поры, до времени;)
..до тех пор, пока Лес не сказал ей - у нас гость. Аэглин наблюдала за ним, спрятавшись среди листвы и теней. Конечно, он не видел ее…он вообще мало что мог увидеть - в Лесу.
Он был самоуверен, этот эльда из лэхинд, и Аэглин усмехнулась, придумав забавную шутку. Она прикрыла глаза и переплела пальцы, а потом - попросила Лес, и он отозвался.
Всего-то лишь - запутать дорожку, переплести тропы…ей казалось, что это вовсе не страшно, а весело. Но она смотрела, как меняется его лицо…и ей было холодно, потому что в его глазах цвета хмурого неба застывал ломкий лед.
Аэглин не выдержала. Она шагнула из лесного сумрака ему навстречу - и улыбнулась.
..Его имя на напевном языке лэхинд, так похожем на тот, на котором говорили квэнди у Вод Пробуждения, звучало - Артарэсто. Он был родичем Элу Тингола, одним из внуков Финвэ. Ар-та-рэс-то…Артарэсто мэльда.
А он говорил с ней - о страшном. О том, как смерть пришла в Благословенный Край, о том, что эльдар могут убивать эльдар, о том, что эльдар могут лгать и предавать тех, кто верил им, о том, что эльдар могут добровольно призывать Вечную Тьму…
- Не оставляй меня здесь одного, - сказал он ей.
- Не оставлю, - отозвалась она.
Ни-ког-да не оставлю.
Артарэсто просил ее руки - и она сказала «да», а разве могло быть иначе?
Не сказать, что Рингвэ был очень рад выбору дочери, но противиться не стал. Вскоре после того, как Аэглин стала женой Ородрета, ее родичи оставили Лес и ушли в Дориат.
А потом….потом был Долгий Мир - и Остров. Теплые белые камни стен, шумящий за высокими окнами Сирион, синие стяги на башнях…
Крепость Тол-Сирион была живой, как и Лес, и тоже была - Домом, и Аэглин из Нан-Эльмота стала - Аэглин из Тол-Сирион, Леди Острова.
Что рассказать о Долгом Мире? Очень много - и почти ничего. Были - покой и счастье, росли, взрослели дети…Старшая, Финдуилас, солнечный блик на водной глади, золото и сталь. Средний - Халмир, отважный и гордый, весь удавшийся в родичей-лэхинд. И младший - Ородлин, спокойный и ровный, как пламя свечи, Арталиндо-целитель…Аэглин сама была неплохим лекарем, но у младшего был - настоящий Дар.
Долгий Мир длился и длился. Леди Острова пела, сидя за ткацким станом, и ей отзывался Сирион, и плелись чары, и текла, струилась серебристая ткань, плащ из которой мог укрыть носящего его от чужих глаз.
Аэглин научилась у нолдорских рукодельниц вышивке бисером, и под ее иглой расцветали цветы и травы, поднимались высокие деревья, загорались на бархатном небе искристые звезды.
Но Долгий Мир кончился - когда на севере запылало небо.
Аэглин оставалась в крепости до конца, потому что иначе было нельзя. Ни она, ни Артарэсто даже не заговаривали об этом, все и так было ясно. Вместе - навсегда, в жизни и в смерти, как и должно быть.
Они остались живы.
Но Тол-Сирион, белая крепость на Острове отныне была мертва. Дома больше не было.
Был Нарготронд…Город, что прекрасен, светел и дивно украшен, но - это был не Дом. Аэглин любит Город, но…
Она иногда видит во сне крепость на Острове - потемневшие стены, когда-то теплые камни, теперь обжигающие ледяным холодом, протяжный волчий вой в непроглядной темноте. Тол-ин-Гаурхот, мертвая крепость, которая кажется живой…каукарэльда.
И Аэглин, леди Острова, молчит об этих снах.