Отвержение мнимое и истинное. Слабонервным читать осторожно
Когда она была маленькая, их дом стоял в небольшом московском дворе. А через двор люди шли к метро. Так было быстрее. По утрам и вечером через двор шел постоянный поток. Люди спешили на работу, по делам, вечером торопились домой. Чтобы попасть с проспекта во двор, надо было пройти длинную лестницу. Которая была достаточно узкой и на ней случалась настоящая пробка из людей.
Все это мне рассказывает взрослая женщина. Рассказывает про детство, про жизнь с мамой. Пусть женщину зовут Татьяна.
Татьяна рассказывает, что в то утро её мама торопилась на работу, а маленькая Таня что-то сделала не так. Что? Уже не помнит. Помнит только, что мама очень рассердилась и в сердцах крикнула ей "вот оставайся и живи одна, как хочешь"
Таня была маленькая, она чувствовала, что обидела маму. Но ещё она почувствовала, что сделала что- то ужасное и непоправимое. Что мама сейчас уйдёт и больше к ней, такой ужасной девочке не вернётся. И Таня останется совсем одна на этом свете и не выживет. Она помнит, как бежала за мамой вниз, в подъезд, как бежала через двор, сквозь людской поток. Как догнала маму и хотела попросить у неё прощения. Но мама отдернула руку и резко сказала "ты что, хочешь, чтобы меня с работы уволили?" И быстро стала подниматься по лестнице сквозь людской поток. Ещё Таня хорошо помнит, как добежала до верха лестницы, но мама уже растворилась в толпе. Таня стояла и плакала.. Она была маленькой, а мама сказала "оставайся одна". От ужаса текли слезы, люди останавливались и спрашивали, что случилось. Но она не могла им сказать, что она так ужасно обидела маму, ей было невыносимо стыдно. Она долго ждала, а потом пошла домой.
Конечно, вечером, мама пришла. Конечно, они не обсуждали, что было утром. Они никогда ничего не обсуждали. Но с тех пор у Тани внутри поселилось много странной боли. И если кто-то просто поворачивается к ней спиной, у неё может сжаться сердце и выступить слёзы.
«Вот глупая же ситуация!»- говорит она мне, словно осуждая себя.
Головой она ясно понимает, что никто ее сейчас не бросает, но реакция тела захлестывает разум, горло сжимает острой резью, сильной болью. И в такие моменты она принимает решения против себя, может унижаться, просить, умолять, только бы человек остался рядом. Осознавая, что у всех свои дела, и что друзья и знакомые уходя, возвращаются, ее тело не слушает разум и попадает в панику. Доходит до того, что ей трудно узнавать, что друзья ходили в кино без нее. Снова слезы. Она сама удивляется этим слезам. Но слезы сильнее.
Таня научилась это скрывать, но эта скрытая боль все равно живёт внутри. В школе подружки пользовались этой её чертой, убегали от неё, дразнили плаксой.
Потом, взрослая, она хваталась за совсем неподходящего мужчину. Только бы не бросил. А сына вырастила нежным, балованным, маминым, пусть хоть он всегда будет рядом.
На терапии Таня сказала, что уже то, что она просто вспомнила и рассказала об этом - уже поменяло её жизнь и дало силы. Говорит, что заметила, как распрямилась спина, и друзья её это заметили. Говорит, что в жизни бы наверно так бы никому и не рассказала. Потому что чувство стыда и вины схватывало горло, и слова не могли выйти. Говорит, что стало сильно легче и многое стало понятнее. Улыбается.
Никто не виноват. Не в вине дело. Путаницу нитей надо медленно и осторожно разобрать, рассмотреть, найти затянутые узлы и расплести их. Может потребоваться время. А, бывает, потянешь за одну ниточку, и все словно расплетется само-собой.
Все это мне рассказывает взрослая женщина. Рассказывает про детство, про жизнь с мамой. Пусть женщину зовут Татьяна.
Татьяна рассказывает, что в то утро её мама торопилась на работу, а маленькая Таня что-то сделала не так. Что? Уже не помнит. Помнит только, что мама очень рассердилась и в сердцах крикнула ей "вот оставайся и живи одна, как хочешь"
Таня была маленькая, она чувствовала, что обидела маму. Но ещё она почувствовала, что сделала что- то ужасное и непоправимое. Что мама сейчас уйдёт и больше к ней, такой ужасной девочке не вернётся. И Таня останется совсем одна на этом свете и не выживет. Она помнит, как бежала за мамой вниз, в подъезд, как бежала через двор, сквозь людской поток. Как догнала маму и хотела попросить у неё прощения. Но мама отдернула руку и резко сказала "ты что, хочешь, чтобы меня с работы уволили?" И быстро стала подниматься по лестнице сквозь людской поток. Ещё Таня хорошо помнит, как добежала до верха лестницы, но мама уже растворилась в толпе. Таня стояла и плакала.. Она была маленькой, а мама сказала "оставайся одна". От ужаса текли слезы, люди останавливались и спрашивали, что случилось. Но она не могла им сказать, что она так ужасно обидела маму, ей было невыносимо стыдно. Она долго ждала, а потом пошла домой.
Конечно, вечером, мама пришла. Конечно, они не обсуждали, что было утром. Они никогда ничего не обсуждали. Но с тех пор у Тани внутри поселилось много странной боли. И если кто-то просто поворачивается к ней спиной, у неё может сжаться сердце и выступить слёзы.
«Вот глупая же ситуация!»- говорит она мне, словно осуждая себя.
Головой она ясно понимает, что никто ее сейчас не бросает, но реакция тела захлестывает разум, горло сжимает острой резью, сильной болью. И в такие моменты она принимает решения против себя, может унижаться, просить, умолять, только бы человек остался рядом. Осознавая, что у всех свои дела, и что друзья и знакомые уходя, возвращаются, ее тело не слушает разум и попадает в панику. Доходит до того, что ей трудно узнавать, что друзья ходили в кино без нее. Снова слезы. Она сама удивляется этим слезам. Но слезы сильнее.
Таня научилась это скрывать, но эта скрытая боль все равно живёт внутри. В школе подружки пользовались этой её чертой, убегали от неё, дразнили плаксой.
Потом, взрослая, она хваталась за совсем неподходящего мужчину. Только бы не бросил. А сына вырастила нежным, балованным, маминым, пусть хоть он всегда будет рядом.
На терапии Таня сказала, что уже то, что она просто вспомнила и рассказала об этом - уже поменяло её жизнь и дало силы. Говорит, что заметила, как распрямилась спина, и друзья её это заметили. Говорит, что в жизни бы наверно так бы никому и не рассказала. Потому что чувство стыда и вины схватывало горло, и слова не могли выйти. Говорит, что стало сильно легче и многое стало понятнее. Улыбается.
Никто не виноват. Не в вине дело. Путаницу нитей надо медленно и осторожно разобрать, рассмотреть, найти затянутые узлы и расплести их. Может потребоваться время. А, бывает, потянешь за одну ниточку, и все словно расплетется само-собой.