Не заставляй меня (с)
Не заставляй меня умирать по-напрасну. Я не хочу идти по дебрям далеких сказок.Будут легенды про боль и про бога - звездоокого верного твоего пророка, спешащего донести в ладонях воду. Ту самую, живую, дарящую всем свободу оставаться такими, какими придется - вечно-молодыми, горящими далями, мечтой и солнцем. Тогда затрубит Вифлеемский рог над пустыней Мухамеда, призывая всех умерших стряхнуть с себя воды Стикса и памяти. И взовьются огни, как священные знаки небесные, на песках, на долинах, где век назад шествовали все герои, воспетые песнями, хриплым голосом менестрелевым, у камина властителя сущего нашего, бренного, тленного.
Я возьму с собою каленого злого железа, что разит всех бессмертных в сердце, жалит их тени. Мы пройдем от Вальгаллы, где встретится нам сам Игг, обнимающий Хель, как будто бы он привык к смерти своей - беспокойной и хрупкой на вид. В тех глазах застыл ледяной пронзительный крик, что Баньши был дан оплакивать всех живых. Мы пройдем северный хмурый край, после спускаясь в горячий Аид, направляясь на битву начала начал. Там я встану плечом к плечу с воинством твоим безымянным, проснувшимся по-утру. И я буду один говорящий и полный сил, ведущий их - тех, кто вчера любил, на ночь закладывая, кто - молитвенник, кто - мольбу: дай, мне, Господи, не распятым быть и не гореть за свое в аду.
Я готов за тебя поднимать на восходе флаги - белые, как снега, черные, как земли отцов, породивших напасти. Я достану свой пыльный меч, позабывший меня - хозяина. Кто бы раньше сказал, что у стали бывают знания. Я пойду за тобой, презирая границы и судьбы, буду лучшим братом, апостолом слова и другом буду. Не отступлюсь, не отрекусь после третьего звона набата.
Я прошу об одном, Отче.
Не заставляй меня умирать по-напрасну.
Я возьму с собою каленого злого железа, что разит всех бессмертных в сердце, жалит их тени. Мы пройдем от Вальгаллы, где встретится нам сам Игг, обнимающий Хель, как будто бы он привык к смерти своей - беспокойной и хрупкой на вид. В тех глазах застыл ледяной пронзительный крик, что Баньши был дан оплакивать всех живых. Мы пройдем северный хмурый край, после спускаясь в горячий Аид, направляясь на битву начала начал. Там я встану плечом к плечу с воинством твоим безымянным, проснувшимся по-утру. И я буду один говорящий и полный сил, ведущий их - тех, кто вчера любил, на ночь закладывая, кто - молитвенник, кто - мольбу: дай, мне, Господи, не распятым быть и не гореть за свое в аду.
Я готов за тебя поднимать на восходе флаги - белые, как снега, черные, как земли отцов, породивших напасти. Я достану свой пыльный меч, позабывший меня - хозяина. Кто бы раньше сказал, что у стали бывают знания. Я пойду за тобой, презирая границы и судьбы, буду лучшим братом, апостолом слова и другом буду. Не отступлюсь, не отрекусь после третьего звона набата.
Я прошу об одном, Отче.
Не заставляй меня умирать по-напрасну.