Поменявший имя и вызывающий других
Основателем современной корейской литературы обычно считается Ли Квансу (이광수). Помимо собственно литературной деятельности, этот человек был известен как политик - сначала участник движения за независимость Кореи от Японии, а потом - как лоялистский прояпонский писатель. Подробнее о нем писал Ланьков.
Когда в 1940 году генерал-губернатор Минами запустил кампанию, призывавшую корейцев менять имена на японские, Ли Квансу сделал это одним из первых, взяв имя "Каяма Мицуро" и через неделю с небольшим после старта кампании опубликовал статью, поясняющую этот поступок. Под катом расположен перевод этой статьи.
Имхо, она многое говорит и об атмосфере тогдашней Кореи, и об особенностях мышления интеллигента при диктатуре.
Смена имен и я.
Ли Квансу, Мэиль синбо (2 стр.), 20 февраля 15 года эры Сёва.
После того, как я принял японскую фамилию «Каяма», некоторые спрашивают меня - и в письмах, и при личной встрече - зачем я это сделал. Большинство меня критикуют, есть и те, кто поддерживают, есть и те, кто просто спрашивает, как я отношусь к [политике] смены имен. Сегодня я получил анонимное письмо, автор которого резко критикует мое решение и требует, чтобы я рассказал о своем мотиве. Я бы не сказал, что эта статья - реакция на брошенный мне вызов, но именно в тот момент я понял, что нужно написать хотя бы что-то о моем поступке.
Мотив смены имени
Я принял японскую фамилию «Каяма» и сменил имя на «Мицуро». С благодарностью говорю, что мой главный мотив для этого шага вперед - это желание иметь такие же фамилию и имя, как те, что написаны в указах Императора. Причина - в том, что я стал твердо верить, что в этом - будущее моих потомков и корейской нации.
Я - подданный Императора. Мои потомки тоже будут жить как подданные Императора. И не то, чтобы нельзя, чтобы при этом тебя звали Ли Квансу. Но я верю, что для подданного Императора больше подходит имя «Каяма Мицуро».
«Единство метрополии и Кореи»
«Единство метрополии и Кореи» - это политика, которую государство разрешило проводить корейцам. И поэтому те, кто участвуют в этом движении - это корейцы. Жить так же, как подданные из метрополии, без дискриминации - чего еще может желать кореец? Что может быть более важным и срочным, чем всемерная работа над уничтожением дискриминации? Исправление имен из трех иероглифов (Японские имена, в отличие от корейских и китайских, обычно состоят из четырех и более иероглифов - H.)- это один из видов такой работы. И о чем тут можно жалеть? Радоваться надо!
Это - мое твердое убеждение и поэтому я принял фамилию «Каяма».
Удобство
В будущем все больше и больше нас, корейцев, будут звать на государственном языке. Поэтому имя «Каяма Мицуро» будет куда удобнее, чем «Ли Квансу». Будет куда удобнее, если твое имя - такое же, как у соотечественников в Маньчжурии, Токио или Осаке.
Решение
Наши традиционные имена - это наследие предков, поклонявшихся Китаю. В прошлом наши предки носили имена «Ёллан», «Суллан», «Кванчхаллан», «Чхоран», «Сохве», «Ичжон». «Сораболь», «Тальгуболь», «Хольгот», «Оннэ» - все это наши древние имена. И только 6-7 веков назад мы начали носить такие же имена, как китайцы.
Ныне мы - подданные Японской империи. Я верю, что для нас естественнее всего для нас - носить такие имена, как у японцев, а не как у китайцев. Поэтому я решил стать японцем и взял фамилию «Каяма» и имя «Мицуро».
Моя жена и дети тоже взяли японские имена. Этим мы хотим выразить свою верность.
Политическое влияние
10 августа этого года заканчивается период, когда корейцы могут брать японские фамилии. Я верю, что результаты, которые подведут в этот день, будут иметь сильное политическое влияние. Иными словами, если все корейцы примут японские имена - это будет важным свидетельством того, что все 24 миллиона живущих в Корее действительно хотят стать подданными Императора. А если будет не так, то, несмотря на тех немногих, кто взял японские фамилии, это не может не стать свидетельством несчастья и неудобств. Почему я говорю об этом? Потому, что государство верит корейцам и очевидно, что [неуспех кампании по смене имен] окажет большое влияние на то, будет ли в Корее счастье. Поэтому я верю, что принятие японской фамилии - это вид политической деятельности.
Когда в 1940 году генерал-губернатор Минами запустил кампанию, призывавшую корейцев менять имена на японские, Ли Квансу сделал это одним из первых, взяв имя "Каяма Мицуро" и через неделю с небольшим после старта кампании опубликовал статью, поясняющую этот поступок. Под катом расположен перевод этой статьи.
Имхо, она многое говорит и об атмосфере тогдашней Кореи, и об особенностях мышления интеллигента при диктатуре.
Смена имен и я.
Ли Квансу, Мэиль синбо (2 стр.), 20 февраля 15 года эры Сёва.
После того, как я принял японскую фамилию «Каяма», некоторые спрашивают меня - и в письмах, и при личной встрече - зачем я это сделал. Большинство меня критикуют, есть и те, кто поддерживают, есть и те, кто просто спрашивает, как я отношусь к [политике] смены имен. Сегодня я получил анонимное письмо, автор которого резко критикует мое решение и требует, чтобы я рассказал о своем мотиве. Я бы не сказал, что эта статья - реакция на брошенный мне вызов, но именно в тот момент я понял, что нужно написать хотя бы что-то о моем поступке.
Мотив смены имени
Я принял японскую фамилию «Каяма» и сменил имя на «Мицуро». С благодарностью говорю, что мой главный мотив для этого шага вперед - это желание иметь такие же фамилию и имя, как те, что написаны в указах Императора. Причина - в том, что я стал твердо верить, что в этом - будущее моих потомков и корейской нации.
Я - подданный Императора. Мои потомки тоже будут жить как подданные Императора. И не то, чтобы нельзя, чтобы при этом тебя звали Ли Квансу. Но я верю, что для подданного Императора больше подходит имя «Каяма Мицуро».
«Единство метрополии и Кореи»
«Единство метрополии и Кореи» - это политика, которую государство разрешило проводить корейцам. И поэтому те, кто участвуют в этом движении - это корейцы. Жить так же, как подданные из метрополии, без дискриминации - чего еще может желать кореец? Что может быть более важным и срочным, чем всемерная работа над уничтожением дискриминации? Исправление имен из трех иероглифов (Японские имена, в отличие от корейских и китайских, обычно состоят из четырех и более иероглифов - H.)- это один из видов такой работы. И о чем тут можно жалеть? Радоваться надо!
Это - мое твердое убеждение и поэтому я принял фамилию «Каяма».
Удобство
В будущем все больше и больше нас, корейцев, будут звать на государственном языке. Поэтому имя «Каяма Мицуро» будет куда удобнее, чем «Ли Квансу». Будет куда удобнее, если твое имя - такое же, как у соотечественников в Маньчжурии, Токио или Осаке.
Решение
Наши традиционные имена - это наследие предков, поклонявшихся Китаю. В прошлом наши предки носили имена «Ёллан», «Суллан», «Кванчхаллан», «Чхоран», «Сохве», «Ичжон». «Сораболь», «Тальгуболь», «Хольгот», «Оннэ» - все это наши древние имена. И только 6-7 веков назад мы начали носить такие же имена, как китайцы.
Ныне мы - подданные Японской империи. Я верю, что для нас естественнее всего для нас - носить такие имена, как у японцев, а не как у китайцев. Поэтому я решил стать японцем и взял фамилию «Каяма» и имя «Мицуро».
Моя жена и дети тоже взяли японские имена. Этим мы хотим выразить свою верность.
Политическое влияние
10 августа этого года заканчивается период, когда корейцы могут брать японские фамилии. Я верю, что результаты, которые подведут в этот день, будут иметь сильное политическое влияние. Иными словами, если все корейцы примут японские имена - это будет важным свидетельством того, что все 24 миллиона живущих в Корее действительно хотят стать подданными Императора. А если будет не так, то, несмотря на тех немногих, кто взял японские фамилии, это не может не стать свидетельством несчастья и неудобств. Почему я говорю об этом? Потому, что государство верит корейцам и очевидно, что [неуспех кампании по смене имен] окажет большое влияние на то, будет ли в Корее счастье. Поэтому я верю, что принятие японской фамилии - это вид политической деятельности.