ТЕРАКТЫ ВО ФРАНЦИИ: КОМУ ЭТО ВЫГОДНО?
Есть вопросы на все времена. Вот, к примеру, такой: «Кто мы, русские, Франции, и кто французы нам?» Иногда такие вопросы приобретают особую злободневность.
В 1812 и в 1854 Франция припёрлась в Россию отнюдь не с добрыми намерениями. Однако, несмотря на ту давнюю агрессию «лягушатников», у русских не возникло устойчивого чувства вражды к ним. Видимо, чем-то мы всё таки близки и понятны друг другу. Возможно, ленью. Да и культур-мультур у нас вполне комплиментарны. Как бы то ни было, в России немало франкофилов. Они искренне скорбят о жертвах террористической атаки на Францию и ностальгируют по тому Парижу, который мы все потеряли. Любой франкофил знает, что Франция прекрасная. По крайней мере, так было во времена Жанны д’Арк. Аналогично, любой француз-русофил, а таких довольно много, уверен, что Россия великая. Великая Россия и Прекрасная Франция. Только так. И в этом согласии в определениях стран видно взаимоуважение наших народов. Не чужая нам Франция, и мы ей не чужие.
Поиски виноватых в гибели французов в результате терактов сводятся, как обычно, к ответу на вопрос: «Кому это выгодно?» Ответственность, разумеется, ожидаемо взяло на себя ИГИЛ. Имеет ли оно к этим событиям отношение - неизвестно. Но даже если и имеет, то лишь как исполнитель, а вот деньги на организацию терактов явно взяты из кармана богатого заказчика. Выгодоприобретателей от терактов во Франции просто масса. И не обязательно виновником является тот, кто стоит в первом ряду. Логика заказчика может быть столь нестандартной, что в принципе подозревать можно всех и каждого. Даже Монако.
Самым крамольным является утверждение, что наибольшую выгоду от терактов получила сама Франция. Тем не менее, это именно так. Заплатив двумя сотнями жизней своих граждан, страна получила шанс стряхнуть с себя чары сладкого сна под наркозом отравы толерантности и взглянуть на окружающий мир трезвыми глазами. Будем надеяться, что этот шанс Франция использует. Потому что иначе, пребывая и далее в состоянии анабиоза, Франция получала бы гораздо больше трупов своих граждан, благодаря совсем не толерантному поведению «хороших бедных и несчастных» мусульман, как местных, так и понаехавших. И убийства, разбой, грабежи и изнасилования списывались бы на обычную «бытовую» преступность. Ведь все псевдодемократические государства, в том числе и Россия, придерживаются тезиса - «преступник не имеет ни национальности, ни религии». Устанавливать взаимосвязи между национальностью, религиозными убеждениями и долей преступлений в каждой группе на основе статистики просто запрещено. И проблема из религиозной и национальной плоскости переходит в чисто социальную, светскую. Игнорирование истоков проблемы мешает её решению. Но вдруг теракты в Париже ситуацию изменили, Франция наконец-то обратила внимание на религиозные убеждения преступников. И не только может, но и должна сделать соответствующие выводы и принять меры для защиты своих граждан. Именно в этом смысле Франция выиграла от терактов больше, чем все остальные выгодоприобретатели. А ИГИЛ как раз проиграло - его боевикам теперь будет намного сложнее проникнуть во Францию и завербовать сторонников. Остаётся пожелать Франции удачи. Россия да и вся Европа в неё верит.
В 1812 и в 1854 Франция припёрлась в Россию отнюдь не с добрыми намерениями. Однако, несмотря на ту давнюю агрессию «лягушатников», у русских не возникло устойчивого чувства вражды к ним. Видимо, чем-то мы всё таки близки и понятны друг другу. Возможно, ленью. Да и культур-мультур у нас вполне комплиментарны. Как бы то ни было, в России немало франкофилов. Они искренне скорбят о жертвах террористической атаки на Францию и ностальгируют по тому Парижу, который мы все потеряли. Любой франкофил знает, что Франция прекрасная. По крайней мере, так было во времена Жанны д’Арк. Аналогично, любой француз-русофил, а таких довольно много, уверен, что Россия великая. Великая Россия и Прекрасная Франция. Только так. И в этом согласии в определениях стран видно взаимоуважение наших народов. Не чужая нам Франция, и мы ей не чужие.
Поиски виноватых в гибели французов в результате терактов сводятся, как обычно, к ответу на вопрос: «Кому это выгодно?» Ответственность, разумеется, ожидаемо взяло на себя ИГИЛ. Имеет ли оно к этим событиям отношение - неизвестно. Но даже если и имеет, то лишь как исполнитель, а вот деньги на организацию терактов явно взяты из кармана богатого заказчика. Выгодоприобретателей от терактов во Франции просто масса. И не обязательно виновником является тот, кто стоит в первом ряду. Логика заказчика может быть столь нестандартной, что в принципе подозревать можно всех и каждого. Даже Монако.
Самым крамольным является утверждение, что наибольшую выгоду от терактов получила сама Франция. Тем не менее, это именно так. Заплатив двумя сотнями жизней своих граждан, страна получила шанс стряхнуть с себя чары сладкого сна под наркозом отравы толерантности и взглянуть на окружающий мир трезвыми глазами. Будем надеяться, что этот шанс Франция использует. Потому что иначе, пребывая и далее в состоянии анабиоза, Франция получала бы гораздо больше трупов своих граждан, благодаря совсем не толерантному поведению «хороших бедных и несчастных» мусульман, как местных, так и понаехавших. И убийства, разбой, грабежи и изнасилования списывались бы на обычную «бытовую» преступность. Ведь все псевдодемократические государства, в том числе и Россия, придерживаются тезиса - «преступник не имеет ни национальности, ни религии». Устанавливать взаимосвязи между национальностью, религиозными убеждениями и долей преступлений в каждой группе на основе статистики просто запрещено. И проблема из религиозной и национальной плоскости переходит в чисто социальную, светскую. Игнорирование истоков проблемы мешает её решению. Но вдруг теракты в Париже ситуацию изменили, Франция наконец-то обратила внимание на религиозные убеждения преступников. И не только может, но и должна сделать соответствующие выводы и принять меры для защиты своих граждан. Именно в этом смысле Франция выиграла от терактов больше, чем все остальные выгодоприобретатели. А ИГИЛ как раз проиграло - его боевикам теперь будет намного сложнее проникнуть во Францию и завербовать сторонников. Остаётся пожелать Франции удачи. Россия да и вся Европа в неё верит.