Cueva de Villa Luz
Фотографии Стефена Альвареса и Майка Маласки
Кислая - двухкилометровая известняковая пещера в южной Мексике недалеко от Тапихулапы. Другие ее названия - Серная, Рыб и Освещенного дома, последнее название она получила у местных жителей за то, что отдельные ее участки освещаются солнечным светом через регулярно встречающиеся колодцы в своде:
Кликабельно:
Пещера гипогенная, то есть, как, к примеру, Ординская, проточена "снизу" - водой, поступающей из недр планеты, а не просачивающейся сверху.
Вода из-под земли течет не простая, а насыщенная сероводородом не то из андезитовых пластов, залегающих в 10 км от пещеры, не то из нефтесодержащих в 65 км (изотопный анализ указывает скорее на нефтяное его происхождение), который в воде частью растворяется до элементарной серы, образующую молочно-белую коллоидную взвесь и оседающую кристаллами на стенах гротов, а частью превращается в серную кислоту, которая, взаимодействуя с известняком, превращает его в менее прочный гипс. Через некоторое время куски гипса обваливаются со стен и потолка, открывая для кислоты новое поле деятельности - новый чистый известняк.
Этот мозгоподобный сталагимт - травертин, та же порода, что и на знаменитом курорте Памуккале, и природа образования складок здесь и ванночек там ощдинакова - поступает снизу или капает сверху кислый раствор карбоната кальция, из него выходит углекислота - раствор становится менее кислым и карбонат кальция выпадает в осадок - прямо тут же, вокруг источника или места капели, образуя стенки ванночки или "извилины", если кристаллизация идет сразу. Ниже по течению в пещере тоже цепь ванночек:
Гипсово-сероводородный поток на выходе из пещеры:
Кислая, как и Мовиле, имеет свою хемотрофную экосистему, правда, не столь изолированную.
В пещеру ведет множество входов и доступ в нее нетруден, но уже в привходовых гротах стоит запах тухлых яиц, а дальних областях концентрация сероводорода может превышать ПДК для человека, находиться там без противогаза опасно, а местами и смертельно.
Стены в таких местах покрыты разноцветной слизью, а с потолка свисают снотиты - студенистые сосульки, состоящие из сообществ грибов и бактерий вперемешку со склеенными выделяемой последними слизью кристаллами гипса.
Одни бактерии живут тем, что окисляют сероводород до серы и воды, другие получают необходимую им энергию, создавая из сероводорода и серы серную кислоту, капающую вниз с кончиков снотитов в концентрации примерно как в аккумуляторе. Грибы питаются теми и другими. Эти соплевидные сосульки и есть основа, первый уровень пещерной экосистемы.
В снотитах и слизи, покрывающей стены, обитает множество разных питающихся бактериями микроскопических клещей и червей, в том числе личинки грибных комариков. Вся эта братия, понятно дело, устойчива к кислоте и сероводороду.
Взрослые грибные комарики тоже причащаются от снотитов
Видовых их названий я нигде не нашел, но из фотографий Стефена Альвареса можно сделать вывод, что они бывают красненькие и зелёненькие:
Этих созданий бывает так много в воздухе пещеры, что их тихие звоны, по свидетельствам очевидцев, сливаются в звук, напоминающий песнь цикад.
На этой биомассе кормятся прочие членистоногие - в пещере найдены сверчки, ракообразные, хелицеровые
, летучие мыши - эти, правда, как и люди, в глубине пещеры дышать не рискуют, кучкуясь в выходов, где проветривается - и рыбы, обитающие в цепочках соединенных злоуханными протоками мутно-белых озерков... озерец... водоемов на дне пещеры:
Эти оыбы - морфа обычной мексиканской пецилии, распространенной по всей Центральной Америке:
Пецилии, сиречь моллинезии, привычные к жесткой и солоноватой воде, во множестве встречаются в водоемах карстового происхождения,, например Poecilia velifera - в освещаемых солнцем сенотах Юкатана. Но эти Poecilia mexicana живут в вечной тьме и заметно отличаются от нарядных собратьев своего же вида, живущих под светом. Помимо обычной для пещерных форм утраты пигмента, рыбки-троглодиты меньше размером, не столь социальны и агрессивны, как их верхняя родня и имеют мозг меньшего размера - всё это нужно для того, чтобы экономить энергию. Не из-за недостатка в пище (ее в Серной пещере для них вдоволь - помимо насекомых, пецилии питаются бактериальными пленками - и в некоторых подземных бассейнах рыбки буквально кишат сотнями, если не тысячами) а ради противодействия отравлению сероводородом.
В водах пещеры концентрация H2S превышает смертельную для обычных рыбок в 50 раз. Токсическое его действие заключается в блокировании кислородного клеточного дыхания - и это при том, что кислорода в той же воде и так почти нет. Поэтому метаболизм этих подземных рыбок в значительной степени основан на анаэробном расщеплении глюкозы. Мы так тоже умеем при резких мышечных нагрузках, например, но недолго: анаэробный метаболизм раз в двадцать менее эффективен (при нем из одной молекулы глюкозы образуются лишь 2 молекулы АТФ - а это и есть основное "топливо" нашего организма, если кто не знал - против 38 молекул при кислородном распаде). Млекопитающие, умеющие впадать в зимнюю спячку, умеют это лучше, но только в режиме этой самой спячки - получаемой энергии недостаточно для полноценной активности теплокровного существа. Но пещерные пецилии холоднокровные, и живут в таком режиме всю жизнь, им так даже лучше - медленный метаболизм позволяет им успевать нейтрализовывать сероводород, поступающий в организм. Некоторое количество кислорода, правда, им всю равно нужно, и они получают его в верхнем слое воды, у самой поверхности.
Ближе к выходам их пещеры концентрация сероводорода ниже, зато зоки - местные индейцы, потомки ольмеков - вот уже несколько веков подряд приходят сюда, чтобы травить рыбу ротеноном - таков один из местных традиционных способов рыбалки. Индейцы пещеру уважали и приходили к ней не когда вздумается, а раз в год, в сухой сезон, просили у духов-хозяев (носивших имена Дедушка и Бабушка) дозволения, заходили метров на сто вверх по подземному потоку и вываливали в воду кашицу из измельченных корней лонхокарпуса, содержащих этот самый ротенон, и извести. Рыба переставала дышать и всплывала брюхом кверху, ее собирали, сушили, чтобы избавиться от привкуса серы, и поедали.
В старые времена этот обычай обеспечивал окрестные племена едой, когда запасы от прежнего урожая заканчивались, а время сбора нового урожая ещё не наступало. В середине 1940-х годов призрак голода отступил, и церемонию забросили, однако в 1987 году обряд был возрожден местным жителем Хосе Васкесом. Рыбу Хосе не любил и не ел, он просто любил убивать. - теперь уже скорее как аттракцион для туристов.
Безудержное веселье:
В результате популяция рыбок в привходовых гротах - потомки выживавших после регулярных ритуалов - приобрела еще и заметную устойчивость к ротенону.
Генетически популяция пещерных пецилий сильно отличается от своих сородичей, живущих перед входом в пещеру под открытым небом - в том же ручье, буквально в нескольких метрах ниже по течению - и почти не смешивается с ними, находясь на пути к образованию нового вида. Более того, популяции рыбок, живущих в водоемах в разных частях пещеры, могут почти так же отличаться друг от друга. Физических препятствий для общения рыбок нет, все водоемы проточные, и если, ладно, "наружные" рыбы не могут заплывать вглубь пещеры - мешает сероводород - то что мешает подземным рыбам смешать свою холодную кровь друг с другом и с обитателями подсолнечного мира? Клопы.
Здоровенные хищные водяные клопы белостомы висят под поверхностью воды в протоках пещеры, выставив попки в воздух - чтобы дышать - готовые схватить зазевавшуюся рыбку передними лапками и высосать ее заживо острым хоботком.
Именно в мелких протоках у рыбы, где она вынуждена плыть рядом в поверхностью, больше шансов быть схваченной, но при этом больше шансов увернуться - у той, которая находится в родной среде. Эксперименты показали, что пещерные жители, привыкшие полагаться не на зрение, а на другие органы чувств, почти всегда становятся жертвами клопов в непривычно яркой среде, и наоборот. Не каменный свод, а хищник запер популяции рыбок в водоемах ядовитой пещеры, способствуя образованию нового вида.
Кислая - двухкилометровая известняковая пещера в южной Мексике недалеко от Тапихулапы. Другие ее названия - Серная, Рыб и Освещенного дома, последнее название она получила у местных жителей за то, что отдельные ее участки освещаются солнечным светом через регулярно встречающиеся колодцы в своде:
Кликабельно:
Пещера гипогенная, то есть, как, к примеру, Ординская, проточена "снизу" - водой, поступающей из недр планеты, а не просачивающейся сверху.
Вода из-под земли течет не простая, а насыщенная сероводородом не то из андезитовых пластов, залегающих в 10 км от пещеры, не то из нефтесодержащих в 65 км (изотопный анализ указывает скорее на нефтяное его происхождение), который в воде частью растворяется до элементарной серы, образующую молочно-белую коллоидную взвесь и оседающую кристаллами на стенах гротов, а частью превращается в серную кислоту, которая, взаимодействуя с известняком, превращает его в менее прочный гипс. Через некоторое время куски гипса обваливаются со стен и потолка, открывая для кислоты новое поле деятельности - новый чистый известняк.
Этот мозгоподобный сталагимт - травертин, та же порода, что и на знаменитом курорте Памуккале, и природа образования складок здесь и ванночек там ощдинакова - поступает снизу или капает сверху кислый раствор карбоната кальция, из него выходит углекислота - раствор становится менее кислым и карбонат кальция выпадает в осадок - прямо тут же, вокруг источника или места капели, образуя стенки ванночки или "извилины", если кристаллизация идет сразу. Ниже по течению в пещере тоже цепь ванночек:
Гипсово-сероводородный поток на выходе из пещеры:
Кислая, как и Мовиле, имеет свою хемотрофную экосистему, правда, не столь изолированную.
В пещеру ведет множество входов и доступ в нее нетруден, но уже в привходовых гротах стоит запах тухлых яиц, а дальних областях концентрация сероводорода может превышать ПДК для человека, находиться там без противогаза опасно, а местами и смертельно.
Стены в таких местах покрыты разноцветной слизью, а с потолка свисают снотиты - студенистые сосульки, состоящие из сообществ грибов и бактерий вперемешку со склеенными выделяемой последними слизью кристаллами гипса.
Одни бактерии живут тем, что окисляют сероводород до серы и воды, другие получают необходимую им энергию, создавая из сероводорода и серы серную кислоту, капающую вниз с кончиков снотитов в концентрации примерно как в аккумуляторе. Грибы питаются теми и другими. Эти соплевидные сосульки и есть основа, первый уровень пещерной экосистемы.
В снотитах и слизи, покрывающей стены, обитает множество разных питающихся бактериями микроскопических клещей и червей, в том числе личинки грибных комариков. Вся эта братия, понятно дело, устойчива к кислоте и сероводороду.
Взрослые грибные комарики тоже причащаются от снотитов
Видовых их названий я нигде не нашел, но из фотографий Стефена Альвареса можно сделать вывод, что они бывают красненькие и зелёненькие:
Этих созданий бывает так много в воздухе пещеры, что их тихие звоны, по свидетельствам очевидцев, сливаются в звук, напоминающий песнь цикад.
На этой биомассе кормятся прочие членистоногие - в пещере найдены сверчки, ракообразные, хелицеровые
, летучие мыши - эти, правда, как и люди, в глубине пещеры дышать не рискуют, кучкуясь в выходов, где проветривается - и рыбы, обитающие в цепочках соединенных злоуханными протоками мутно-белых озерков... озерец... водоемов на дне пещеры:
Эти оыбы - морфа обычной мексиканской пецилии, распространенной по всей Центральной Америке:
Пецилии, сиречь моллинезии, привычные к жесткой и солоноватой воде, во множестве встречаются в водоемах карстового происхождения,, например Poecilia velifera - в освещаемых солнцем сенотах Юкатана. Но эти Poecilia mexicana живут в вечной тьме и заметно отличаются от нарядных собратьев своего же вида, живущих под светом. Помимо обычной для пещерных форм утраты пигмента, рыбки-троглодиты меньше размером, не столь социальны и агрессивны, как их верхняя родня и имеют мозг меньшего размера - всё это нужно для того, чтобы экономить энергию. Не из-за недостатка в пище (ее в Серной пещере для них вдоволь - помимо насекомых, пецилии питаются бактериальными пленками - и в некоторых подземных бассейнах рыбки буквально кишат сотнями, если не тысячами) а ради противодействия отравлению сероводородом.
В водах пещеры концентрация H2S превышает смертельную для обычных рыбок в 50 раз. Токсическое его действие заключается в блокировании кислородного клеточного дыхания - и это при том, что кислорода в той же воде и так почти нет. Поэтому метаболизм этих подземных рыбок в значительной степени основан на анаэробном расщеплении глюкозы. Мы так тоже умеем при резких мышечных нагрузках, например, но недолго: анаэробный метаболизм раз в двадцать менее эффективен (при нем из одной молекулы глюкозы образуются лишь 2 молекулы АТФ - а это и есть основное "топливо" нашего организма, если кто не знал - против 38 молекул при кислородном распаде). Млекопитающие, умеющие впадать в зимнюю спячку, умеют это лучше, но только в режиме этой самой спячки - получаемой энергии недостаточно для полноценной активности теплокровного существа. Но пещерные пецилии холоднокровные, и живут в таком режиме всю жизнь, им так даже лучше - медленный метаболизм позволяет им успевать нейтрализовывать сероводород, поступающий в организм. Некоторое количество кислорода, правда, им всю равно нужно, и они получают его в верхнем слое воды, у самой поверхности.
Ближе к выходам их пещеры концентрация сероводорода ниже, зато зоки - местные индейцы, потомки ольмеков - вот уже несколько веков подряд приходят сюда, чтобы травить рыбу ротеноном - таков один из местных традиционных способов рыбалки. Индейцы пещеру уважали и приходили к ней не когда вздумается, а раз в год, в сухой сезон, просили у духов-хозяев (носивших имена Дедушка и Бабушка) дозволения, заходили метров на сто вверх по подземному потоку и вываливали в воду кашицу из измельченных корней лонхокарпуса, содержащих этот самый ротенон, и извести. Рыба переставала дышать и всплывала брюхом кверху, ее собирали, сушили, чтобы избавиться от привкуса серы, и поедали.
В старые времена этот обычай обеспечивал окрестные племена едой, когда запасы от прежнего урожая заканчивались, а время сбора нового урожая ещё не наступало. В середине 1940-х годов призрак голода отступил, и церемонию забросили, однако в 1987 году обряд был возрожден местным жителем Хосе Васкесом. Рыбу Хосе не любил и не ел, он просто любил убивать. - теперь уже скорее как аттракцион для туристов.
Безудержное веселье:
В результате популяция рыбок в привходовых гротах - потомки выживавших после регулярных ритуалов - приобрела еще и заметную устойчивость к ротенону.
Генетически популяция пещерных пецилий сильно отличается от своих сородичей, живущих перед входом в пещеру под открытым небом - в том же ручье, буквально в нескольких метрах ниже по течению - и почти не смешивается с ними, находясь на пути к образованию нового вида. Более того, популяции рыбок, живущих в водоемах в разных частях пещеры, могут почти так же отличаться друг от друга. Физических препятствий для общения рыбок нет, все водоемы проточные, и если, ладно, "наружные" рыбы не могут заплывать вглубь пещеры - мешает сероводород - то что мешает подземным рыбам смешать свою холодную кровь друг с другом и с обитателями подсолнечного мира? Клопы.
Здоровенные хищные водяные клопы белостомы висят под поверхностью воды в протоках пещеры, выставив попки в воздух - чтобы дышать - готовые схватить зазевавшуюся рыбку передними лапками и высосать ее заживо острым хоботком.
Именно в мелких протоках у рыбы, где она вынуждена плыть рядом в поверхностью, больше шансов быть схваченной, но при этом больше шансов увернуться - у той, которая находится в родной среде. Эксперименты показали, что пещерные жители, привыкшие полагаться не на зрение, а на другие органы чувств, почти всегда становятся жертвами клопов в непривычно яркой среде, и наоборот. Не каменный свод, а хищник запер популяции рыбок в водоемах ядовитой пещеры, способствуя образованию нового вида.