ИСТОРИЗМ ЭПОСА : VII. Эпос балканских народов (1)
Теперь , в рамках нашего обзора мы переходим от эпоса , который был записан ещё в средние века ( и , конечно же , подвергался при записи некоторой книжной обработке ) , к эпосу устному , дожившему в живом бытовании до конца Нового времени , а кое-где и до наших дней.
Устная форма является изначальной для любого эпоса , поэтому изучение устного эпического творчества представляется весьма важным для понимания того , что из себя могли представлять на первоначальном этапе своего существования сказания , впоследствии оформленные в огромные эпопеи , казалось бы , самым тесным образом связанные с уже книжной культурой. Одной из основных отличительных черт устного эпоса является импровизация и практически неограниченная вариативность - один и тот же эпический сюжет каждым своим исполнителем рассказывается по-своему , и практически никогда не повторяется слово-в-слово. Сказитель , исполняя сказание , не воспроизводит его дословно , а , следуя устоявшейся схеме повествования , как бы создаёт свой собственный текст , пользуясь общим для данной эпической традиции фондом "эпических формул" и "общих мест". Текст вполне может варьироваться даже у одного и того же сказителя. Если часть сказителей все-таки вырабатывала для своего личного репертуара некий устойчивый текст , то другие не видели в этом никакой необходимости , каждый раз перед разной аудиторией создавая в некотором смысле "новое произведение".
"Классическим" примером такого эпического творчества , прежде всего для западноевропейских исследователей , являются эпосы балканских народов. В частности , известные исследователи М. Пэрри и А. Лорд использовали балканский эпический материал для построения теорий о природе и происхождении поэм Гомера.
Сразу следует сказать , что на севере Балкан сложился во многом общий фонд эпических сюжетов , героев , мотивов , формул и т.д. Причем общий не только для южнославянских народов ( сербов , хорватов, болгар , македонцев , мусульман-босняков , отчасти - словенцев) , но и для валахов (румын и молдаван) и албанцев. Правда у мусульман (босняков и албанцев ) славянские герои могут выступать антагонистами , и наоборот - боснийские и албанские герои подчас выступают противниками в песнях православных славян . При всем этом , главная роль в этом "общебалканском" эпическом фонде несомненно принадлежит сербам. Именно сербские по происхождению герои и связанные с ними сюжеты , являются ядром балканского эпического нарратива , хотя , разумеется , локальные эпические традиции также имели свои особенности и содержали песни о местных по происхождению героях. В дальнейшем мы будем рассматривать прежде всего именно сербское эпическое творчестве , при необходимости обращаясь и к другим эпическим традициям.
Сказители у южных славян ( прежде всего , конечно , у сербов ) назывались "гуслярами" , так как исполняли своих произведения в сопровождении "гусле" , т.е. гуслей. Правда , ко времени записи балканского эпоса в XVII-XX вы. инструмент ,так называемый, по виду напоминал скорее скрипку. У албанцев подобный инструмент именовался "лахутэ" или "чифтели" , а сказители соответственно - "лахутарами" или , как у древних греков , "рапсодами" (алб. rapsodë ) , у румын и молдаван - "алэутэ" и "кобза" , а сказители - "лэутары" и "кобзари". Под гусли , вероятно , некогда исполнялись и русские былины , но ко времени записи русского эпоса эта традиция уже была утрачена. Наиболее распространенным стихотворным размером южнославянского эпоса является т.н. "десетерц" , по мнению специалистов , имеющий весьма архаичные черты и сходства с размерами других индоевропейских традиций. Хотя впервые этот размер был зафиксирован в записях XVII века , самые первые записи южнославянских песен (т.н. "бугарштицы") имеют другой , более искусственный , размер.
***
Уже византийские источники первой половины VII века (например , сообщение Феофилакта Симокатты ) упоминают о славянских певцах, сопровождавших свое пение игрой на музыкальном инструменте , похожим на лиру или цитру. Правда , точно неизвестно, исполнялись ли уже тогда под аккомпанемент гуслей песни эпического или исторического характера. Некоторые исследователи были склонны усматривать следы песен в "Летописи попа Дуклянина" ( по разным оценкам - между 2-ой пол. XII и XV вв.) Однако , первые бесспорные свидетельства о южнославянских героических песнях относятся к XIII веку. В частности в "Житии св. Саввы" , написанном учеником святого Доментианом ок. 1264 г. упоминается об исполнении под гусли песен во славу героев на пиру у сербской знати. Византийский историк Никифор Григора , исполнявший посольскую миссию в 1325-26 гг. писал , что сопровождавшие его славяне , проезжая ночью через македонские леса "нимало не заботясь об окружающей действительности , выкрикивали и громким пением превозносили славу древних богатырей".
Во 2-ой пол. XV века упоминает о песнях и хороводах (коло) на похоронах и свадьбах хорватский поэт-гуманист Юрий Шижгорич (ок. 1445 - 1509 гг.) в своем сочинении ,,De situ Illuriae et civitate Sibenici“.
Ранние свидетельства об эпических песнях с известными нам героями относятся к кон. XV - XVI вв. К 1497 г. относится самая ранняя запись бугарштицы (эпико-исторической песни ) , представляющая собой отрывок в десять стихов из песни о заключении Яноша Хуньяди в тюрьму Георгием Бранковичем.
В 1531 г. Бенедикт Курипешич , венский посол в Константинополе , в своей книге "Intinerarium Wegrais etc.“ упоминает песни , воспевающие "рыцарские деяния" таких героев , как Милош Обилич, Радосав Павлович и Малкошич. Четыре года спустя , мадъярский хорват Антон Бранчич , описывая свое путешествие в Адрианополь в 1535 году , пишет , что жители Клисуры считают ее основателями Марка Кралевича и Новака Дебеляка. Это , пожалуй , первое упоминание этих двух наиболее популярных персонажей "общебалканского эпоса" в качестве легендарных героев. В XVI же веке один венецианец видел в Спалато (Сплете) старика-солдата, который пел о Марке, и ему хором вторили его товарищи. В 1554 году венгерский историк Себастьен Тиноди писал , что «здесь, в Венгрии, много гусляров, но никто из них не владеет сербским стилем лучше, чем Димитрий Караман», затем он описал выступление Карамана перед знатным турком Улуманом в 1551 году в Липове. В 1573 г. А. Герлах, путешествовавший по Турции , упомянул , что турки считают Милоша Кобали тем героем, который некогда убил султана Мурада, пробравшись в его палатку. Таким образом , можно заключить , что даже турки в то время были знакомы с сербскими сказаниями. Польский историк и поэт Матвей Стрыйковский (1547-1582 гг.) в своей хронике 1582 года свидетельствует о широком распространении на Балканах и в Малой Азии песен "прославляющих подвиги павших мужей" , он пишет :"Этот издавна взятый славный обычай сохранился до сих пор в Греции , Азии , Фракии , в Мултанской земле , Семиградье , Волощине , Венгрии и др. странах , как я лично в том убедился и слышал собственными ушами ; всенародно, в каждой беседе , а в Турции на улицах и на базарах , на народных рынках деяния разных людей воспеваются в складных виршах , в сопровождении скрипок , которые мы знаем сербскими , лютен , кобз и арф , к великому удовольствию простого народа , слушающего о разных выдающихся подвигах князей и рыцарей." Наконец , уже в самом конце XVI века , в 1592-1595 гг. , паломник Вячеслав Братислав упоминает Marek'а Karlovic'а.
К концу XVII - нач. XVIII вв. относятся рукописи из Пераста , которые содержат первые полноценные записи эпико-исторических песен - "бугарштиц" , впрочем , возможно , не без некоторой литературной обработки. Например , одна из ранних рукописей содержит 8 "бугарштиц" и одну драму. Темой четырех из восьми песен является Битва на Косовом поле , ей же посвящена и драма , написанная , как полагают , самим автором рукописи - архиепископом Андрией Змаевичем или, возможно, Николой Буровичем. Четыре других песни посвящены Байо Пивлянину , известному ускоку XVII века, т.е. по более поздней классификации , принадлежат уже гайдуцкому циклу. В первой половине XIX века началась систематическая запись сербского фольклора , в том числе , конечно же , и эпических песен. Трудно переоценить вклад в это дело известного этнографа Вука Караджича , который в 1-ой пол. - сер. XIX вв. записал от различных сказителей-"гусляров" огромный материал , опубликованный в девяти томах. Лучшими сказителями и "гуслярами" во времена Караджича были Старый Рашко , гайдук Тешан Подругович , Филип Вишнич ( прозванный в интеллигентной среде за свою слепоту и поэтические дарования "слепым Гомером" ) и Живана Антониевич ( также известная , как "слепая Живана" ). Записи сербского эпоса продолжались и в XX веке , известным гусляром этого времени был Петар Перунович (1880-1952 гг.).
Первым упоминанием о собственно валашских эпических песнях является свидетельство хрониста Константина Кантакузино (1650-1716 гг.) , который упоминает "песни , которые возвещают о храбрых поступках" и распространяются благодаря "лэутарам и другим певцам". Первым образцом валашского эпоса является сделанная неизвестным лицом запись песни о богатыре Дончилэ (серб. Хворый Дойчин ) , относящаяся к 1809 году. В нач. 50-х гг. XIX века собиратель В.Александри опубликовал первый большой сборник валашских песен .
Что касается албанского эпоса , то албанские героические песни впервые упоминаются в «Паломничестве Чайльд-Гарольда» (1812-1818) лорда Байрона. Одной из самых ранних записей албанских песен является запись тем же Вуком Караджичем в 1830 г. в Косово от Довицы Обадович 12 песен и одной загадки. На протяжении XIX века эпические песни , записанные от албанского населения Калабрии , Сицилии и Греции записывались и публиковались Винченцо Дорса , Диметрио Камарда , К.Х. Рейнхольдом. Первым собирателем песен собственно в Албании был Зеф Джубани. В 1871 г. он опубликовал сборник албанских песен с итальянским переводом. Одним из лучших сборников албанской устной поэзии был издан Т. Митко в 1878 г. в Александрии. Кроме прочего , в этом сборнике содержались 123 героических и исторических песен. В XX веке наиболее видными собирателями албанского эпоса были уже упомянутые М. Пэрри и А. Лорд. В отличие от южнославянской эпической поэзии , почти угасшей в XX веке , устное исполнение албанских эпических песен сохранилось до сих пор , соответственно и запись албанского эпоса в XXI веке ещё продолжается.
На иллюстрациях : "сербский Гомер" - знаменитый гусляр XIX века Филип Вишнич и современный албанский лахутар
Устная форма является изначальной для любого эпоса , поэтому изучение устного эпического творчества представляется весьма важным для понимания того , что из себя могли представлять на первоначальном этапе своего существования сказания , впоследствии оформленные в огромные эпопеи , казалось бы , самым тесным образом связанные с уже книжной культурой. Одной из основных отличительных черт устного эпоса является импровизация и практически неограниченная вариативность - один и тот же эпический сюжет каждым своим исполнителем рассказывается по-своему , и практически никогда не повторяется слово-в-слово. Сказитель , исполняя сказание , не воспроизводит его дословно , а , следуя устоявшейся схеме повествования , как бы создаёт свой собственный текст , пользуясь общим для данной эпической традиции фондом "эпических формул" и "общих мест". Текст вполне может варьироваться даже у одного и того же сказителя. Если часть сказителей все-таки вырабатывала для своего личного репертуара некий устойчивый текст , то другие не видели в этом никакой необходимости , каждый раз перед разной аудиторией создавая в некотором смысле "новое произведение".
"Классическим" примером такого эпического творчества , прежде всего для западноевропейских исследователей , являются эпосы балканских народов. В частности , известные исследователи М. Пэрри и А. Лорд использовали балканский эпический материал для построения теорий о природе и происхождении поэм Гомера.
Сразу следует сказать , что на севере Балкан сложился во многом общий фонд эпических сюжетов , героев , мотивов , формул и т.д. Причем общий не только для южнославянских народов ( сербов , хорватов, болгар , македонцев , мусульман-босняков , отчасти - словенцев) , но и для валахов (румын и молдаван) и албанцев. Правда у мусульман (босняков и албанцев ) славянские герои могут выступать антагонистами , и наоборот - боснийские и албанские герои подчас выступают противниками в песнях православных славян . При всем этом , главная роль в этом "общебалканском" эпическом фонде несомненно принадлежит сербам. Именно сербские по происхождению герои и связанные с ними сюжеты , являются ядром балканского эпического нарратива , хотя , разумеется , локальные эпические традиции также имели свои особенности и содержали песни о местных по происхождению героях. В дальнейшем мы будем рассматривать прежде всего именно сербское эпическое творчестве , при необходимости обращаясь и к другим эпическим традициям.
Сказители у южных славян ( прежде всего , конечно , у сербов ) назывались "гуслярами" , так как исполняли своих произведения в сопровождении "гусле" , т.е. гуслей. Правда , ко времени записи балканского эпоса в XVII-XX вы. инструмент ,так называемый, по виду напоминал скорее скрипку. У албанцев подобный инструмент именовался "лахутэ" или "чифтели" , а сказители соответственно - "лахутарами" или , как у древних греков , "рапсодами" (алб. rapsodë ) , у румын и молдаван - "алэутэ" и "кобза" , а сказители - "лэутары" и "кобзари". Под гусли , вероятно , некогда исполнялись и русские былины , но ко времени записи русского эпоса эта традиция уже была утрачена. Наиболее распространенным стихотворным размером южнославянского эпоса является т.н. "десетерц" , по мнению специалистов , имеющий весьма архаичные черты и сходства с размерами других индоевропейских традиций. Хотя впервые этот размер был зафиксирован в записях XVII века , самые первые записи южнославянских песен (т.н. "бугарштицы") имеют другой , более искусственный , размер.
***
Уже византийские источники первой половины VII века (например , сообщение Феофилакта Симокатты ) упоминают о славянских певцах, сопровождавших свое пение игрой на музыкальном инструменте , похожим на лиру или цитру. Правда , точно неизвестно, исполнялись ли уже тогда под аккомпанемент гуслей песни эпического или исторического характера. Некоторые исследователи были склонны усматривать следы песен в "Летописи попа Дуклянина" ( по разным оценкам - между 2-ой пол. XII и XV вв.) Однако , первые бесспорные свидетельства о южнославянских героических песнях относятся к XIII веку. В частности в "Житии св. Саввы" , написанном учеником святого Доментианом ок. 1264 г. упоминается об исполнении под гусли песен во славу героев на пиру у сербской знати. Византийский историк Никифор Григора , исполнявший посольскую миссию в 1325-26 гг. писал , что сопровождавшие его славяне , проезжая ночью через македонские леса "нимало не заботясь об окружающей действительности , выкрикивали и громким пением превозносили славу древних богатырей".
Во 2-ой пол. XV века упоминает о песнях и хороводах (коло) на похоронах и свадьбах хорватский поэт-гуманист Юрий Шижгорич (ок. 1445 - 1509 гг.) в своем сочинении ,,De situ Illuriae et civitate Sibenici“.
Ранние свидетельства об эпических песнях с известными нам героями относятся к кон. XV - XVI вв. К 1497 г. относится самая ранняя запись бугарштицы (эпико-исторической песни ) , представляющая собой отрывок в десять стихов из песни о заключении Яноша Хуньяди в тюрьму Георгием Бранковичем.
В 1531 г. Бенедикт Курипешич , венский посол в Константинополе , в своей книге "Intinerarium Wegrais etc.“ упоминает песни , воспевающие "рыцарские деяния" таких героев , как Милош Обилич, Радосав Павлович и Малкошич. Четыре года спустя , мадъярский хорват Антон Бранчич , описывая свое путешествие в Адрианополь в 1535 году , пишет , что жители Клисуры считают ее основателями Марка Кралевича и Новака Дебеляка. Это , пожалуй , первое упоминание этих двух наиболее популярных персонажей "общебалканского эпоса" в качестве легендарных героев. В XVI же веке один венецианец видел в Спалато (Сплете) старика-солдата, который пел о Марке, и ему хором вторили его товарищи. В 1554 году венгерский историк Себастьен Тиноди писал , что «здесь, в Венгрии, много гусляров, но никто из них не владеет сербским стилем лучше, чем Димитрий Караман», затем он описал выступление Карамана перед знатным турком Улуманом в 1551 году в Липове. В 1573 г. А. Герлах, путешествовавший по Турции , упомянул , что турки считают Милоша Кобали тем героем, который некогда убил султана Мурада, пробравшись в его палатку. Таким образом , можно заключить , что даже турки в то время были знакомы с сербскими сказаниями. Польский историк и поэт Матвей Стрыйковский (1547-1582 гг.) в своей хронике 1582 года свидетельствует о широком распространении на Балканах и в Малой Азии песен "прославляющих подвиги павших мужей" , он пишет :"Этот издавна взятый славный обычай сохранился до сих пор в Греции , Азии , Фракии , в Мултанской земле , Семиградье , Волощине , Венгрии и др. странах , как я лично в том убедился и слышал собственными ушами ; всенародно, в каждой беседе , а в Турции на улицах и на базарах , на народных рынках деяния разных людей воспеваются в складных виршах , в сопровождении скрипок , которые мы знаем сербскими , лютен , кобз и арф , к великому удовольствию простого народа , слушающего о разных выдающихся подвигах князей и рыцарей." Наконец , уже в самом конце XVI века , в 1592-1595 гг. , паломник Вячеслав Братислав упоминает Marek'а Karlovic'а.
К концу XVII - нач. XVIII вв. относятся рукописи из Пераста , которые содержат первые полноценные записи эпико-исторических песен - "бугарштиц" , впрочем , возможно , не без некоторой литературной обработки. Например , одна из ранних рукописей содержит 8 "бугарштиц" и одну драму. Темой четырех из восьми песен является Битва на Косовом поле , ей же посвящена и драма , написанная , как полагают , самим автором рукописи - архиепископом Андрией Змаевичем или, возможно, Николой Буровичем. Четыре других песни посвящены Байо Пивлянину , известному ускоку XVII века, т.е. по более поздней классификации , принадлежат уже гайдуцкому циклу. В первой половине XIX века началась систематическая запись сербского фольклора , в том числе , конечно же , и эпических песен. Трудно переоценить вклад в это дело известного этнографа Вука Караджича , который в 1-ой пол. - сер. XIX вв. записал от различных сказителей-"гусляров" огромный материал , опубликованный в девяти томах. Лучшими сказителями и "гуслярами" во времена Караджича были Старый Рашко , гайдук Тешан Подругович , Филип Вишнич ( прозванный в интеллигентной среде за свою слепоту и поэтические дарования "слепым Гомером" ) и Живана Антониевич ( также известная , как "слепая Живана" ). Записи сербского эпоса продолжались и в XX веке , известным гусляром этого времени был Петар Перунович (1880-1952 гг.).
Первым упоминанием о собственно валашских эпических песнях является свидетельство хрониста Константина Кантакузино (1650-1716 гг.) , который упоминает "песни , которые возвещают о храбрых поступках" и распространяются благодаря "лэутарам и другим певцам". Первым образцом валашского эпоса является сделанная неизвестным лицом запись песни о богатыре Дончилэ (серб. Хворый Дойчин ) , относящаяся к 1809 году. В нач. 50-х гг. XIX века собиратель В.Александри опубликовал первый большой сборник валашских песен .
Что касается албанского эпоса , то албанские героические песни впервые упоминаются в «Паломничестве Чайльд-Гарольда» (1812-1818) лорда Байрона. Одной из самых ранних записей албанских песен является запись тем же Вуком Караджичем в 1830 г. в Косово от Довицы Обадович 12 песен и одной загадки. На протяжении XIX века эпические песни , записанные от албанского населения Калабрии , Сицилии и Греции записывались и публиковались Винченцо Дорса , Диметрио Камарда , К.Х. Рейнхольдом. Первым собирателем песен собственно в Албании был Зеф Джубани. В 1871 г. он опубликовал сборник албанских песен с итальянским переводом. Одним из лучших сборников албанской устной поэзии был издан Т. Митко в 1878 г. в Александрии. Кроме прочего , в этом сборнике содержались 123 героических и исторических песен. В XX веке наиболее видными собирателями албанского эпоса были уже упомянутые М. Пэрри и А. Лорд. В отличие от южнославянской эпической поэзии , почти угасшей в XX веке , устное исполнение албанских эпических песен сохранилось до сих пор , соответственно и запись албанского эпоса в XXI веке ещё продолжается.
На иллюстрациях : "сербский Гомер" - знаменитый гусляр XIX века Филип Вишнич и современный албанский лахутар