Шесть чувтсв киберпанка
Цвет. Серое небо и серый асфальт в чёрных узорах отработанной резины. Мутные потёки на армированном стекле витрин. Желтоватая дымка смога, с утра нависающего над городом и смешивающегося с потоками пара из канализационных решёток. Со временем цвета перестаёшь различать - они сливаются в один градиент, переходящий от грязно-белого в грязно-чёрный через оттенки жёлтого, коричневого и серого. Утро - самое тусклое время дня. Ночь, наоборот, яркая. Настолько, что хочется запустить пальцы поглубже в череп и почесать глазные яблоки, которые уже не в состоянии терпеть кричащие оттенки неоновых реклам и мерцание голографический образов, прибитых к низкому закопчённому куполу неба. Вспышки фар. Фосфоресцирующие кислотные цвета пластиковых браслетов на запястьях и лодыжках шлюх, выстроившихся вдоль улицы насколько хватает зрения. Мёртвый, холодный огонь от горящих в железных бочках отходов, у которых греются бездомные. Оранжевые огоньки самокруток. Мерцание датчиков. Ровный стерильный свет больничных ламп. Отблеск на пластиковых защитных очках хирурга.
Запах. Пробивающийся сквозь сырой, плесневелый туман запах жжёного кофе. Пороховой дым. Сточная канава, по которой медленно плывёт труп крысы с перекушенным надвое хвостом. Палёная резина. Пот. Мельчайшая, дисперсная пыль исподволь забивается в ноздри, мешая дышать. От неё не избавишься - как ни старайся. И обволакивающий всё запах пластика. Свежего, только что извлечённого из пенопластовых недр упаковки. Старого, грязного и пожелтевшего от времени. Оплавленного, чей возраст и былое предназначение уже не угадать. Живого и текучего, который с восторгом ждёт момента когда его зальют в формы. Дымят трубы заводов на окраине. Тонкий, едва различимый аромат духов из окна промчавшейся мимо машины. Хлороформ.
Звук. Тихий шелест множества клавиатур. Писк коммуникаторов. Шёпот, бормотание, ор, грай, гогот, хихиканье, горловое бульканье - смех или уже агония? Хлопки - выстрел, фейерверк, открытая бутылка пива, кулак, врезавшийся в толстое брюхо под кожаной курткой. Крик. Тихий женский крик на грани слышимости. Где-то далеко. Это не твоё дело. Это ничьё дело. Жужжание комара - благословение. Под живой звук можно и заснуть. Визг шин при пробуждении. Треск горящей сигаретной бумаги. Скрип сервоприводов. Вой сирен и скрежет металла. Зубодробильное стаккато отбойных молотков.
Вкус. Горько-солёный вкус растворяющихся под языком амфетаминов - последнего, что заставляет работать мозг и мускулы. Обжигающий нёбо сигаретный дым. Физическое ощущение оседающей на остатках сожранного смогом лёгкого смолы. Пресная масса на вилке, никакое количество глутамата натрия, щедро замешанного в соевую бурду не способно настолько расшевелить язык, чтобы он почувствовал, что ты ешь. Водянистое пиво из мальтозного концентрата, сквозь которое под давлением были пропущены кубометры углекислого газа - через полчаса бокал продолжает извергать сотни пузырьков. Металлический привкус на языке от закушенной гильзы, валик сладковатого гноя вокруг сгнившего зуба. Кровь во рту.
Прикосновение. Металлического штекера к разъёму в виске. Короткий обжигающий всё тело, от кончиков волос и до ногтей на ногах, электрический импульс. Боль. Она везде - в груди, которой уже почти не дышишь, многажды переломанных пальцах, затылке, пояснице, коленях, голенях и пятках - сколько уже ты не спал, вытянув ноги… Боль разная, её можно классифицировать и расставлять по полочкам, как бабочек на булавках - тогда кажется, что она уходит. Тянущая, сладкая боль в сведённых судорогой мышцах - вот-вот и отпустит, гвозди в голове - обойные, монтажные, девятидюймовые, пара винторезов в основании черепа. Длинна, раскалённая проволока внутри позвоночника - к утру жар ослабевает. Ткань. Новая, мягкая ткань купленной на последние деньги чистой футболки. Прикосновение стали к голой плоти - его ты чувствовать не должен, но оно всё равно ощущается, хирург переводит пилу на вторую скорость. Руки матери.
Чувство. Гордыня. Зависть и презрение. Три цилиндра в двигателе личности. Их испытывают все. Даже если ты на самом дне, есть на кого посмотреть с осуждением - беззубый, безгубый, безносый, слепой обрубок, корчащийся на гнилой подстилке и выхаркивающий просьбы о милостыне. Он продал всё, включая большую часть себя. Ты не такой. У тебя пока ещё пятнадцать из двадцати пальцев - не так плохо. Зависть, чёрная и всепоглощающая как триасовая смола. Даже в кондиционируемой прохладе президентского кабинета или у самой вершине корпоративного купола из бронестекла она не оставляют тебя. Власть и деньги нужны тогда, когда есть к чему их применять - пока желания ещё не подёрнулись пеплом, пока на алтарь карьеры ещё не положены здоровье и молодость. Пока большинство нейронов мозга ещё свои, а не искусственные. Пока лёгкие сами качают воздух. Пока ты можешь сказать о себе, что хотя бы формально жив.
...................................
Я понял, что не так в новом GitS-е. Слишком яркие цвета, в первом фильме всё не так. Киберпанк не должен быть ярким.
Запах. Пробивающийся сквозь сырой, плесневелый туман запах жжёного кофе. Пороховой дым. Сточная канава, по которой медленно плывёт труп крысы с перекушенным надвое хвостом. Палёная резина. Пот. Мельчайшая, дисперсная пыль исподволь забивается в ноздри, мешая дышать. От неё не избавишься - как ни старайся. И обволакивающий всё запах пластика. Свежего, только что извлечённого из пенопластовых недр упаковки. Старого, грязного и пожелтевшего от времени. Оплавленного, чей возраст и былое предназначение уже не угадать. Живого и текучего, который с восторгом ждёт момента когда его зальют в формы. Дымят трубы заводов на окраине. Тонкий, едва различимый аромат духов из окна промчавшейся мимо машины. Хлороформ.
Звук. Тихий шелест множества клавиатур. Писк коммуникаторов. Шёпот, бормотание, ор, грай, гогот, хихиканье, горловое бульканье - смех или уже агония? Хлопки - выстрел, фейерверк, открытая бутылка пива, кулак, врезавшийся в толстое брюхо под кожаной курткой. Крик. Тихий женский крик на грани слышимости. Где-то далеко. Это не твоё дело. Это ничьё дело. Жужжание комара - благословение. Под живой звук можно и заснуть. Визг шин при пробуждении. Треск горящей сигаретной бумаги. Скрип сервоприводов. Вой сирен и скрежет металла. Зубодробильное стаккато отбойных молотков.
Вкус. Горько-солёный вкус растворяющихся под языком амфетаминов - последнего, что заставляет работать мозг и мускулы. Обжигающий нёбо сигаретный дым. Физическое ощущение оседающей на остатках сожранного смогом лёгкого смолы. Пресная масса на вилке, никакое количество глутамата натрия, щедро замешанного в соевую бурду не способно настолько расшевелить язык, чтобы он почувствовал, что ты ешь. Водянистое пиво из мальтозного концентрата, сквозь которое под давлением были пропущены кубометры углекислого газа - через полчаса бокал продолжает извергать сотни пузырьков. Металлический привкус на языке от закушенной гильзы, валик сладковатого гноя вокруг сгнившего зуба. Кровь во рту.
Прикосновение. Металлического штекера к разъёму в виске. Короткий обжигающий всё тело, от кончиков волос и до ногтей на ногах, электрический импульс. Боль. Она везде - в груди, которой уже почти не дышишь, многажды переломанных пальцах, затылке, пояснице, коленях, голенях и пятках - сколько уже ты не спал, вытянув ноги… Боль разная, её можно классифицировать и расставлять по полочкам, как бабочек на булавках - тогда кажется, что она уходит. Тянущая, сладкая боль в сведённых судорогой мышцах - вот-вот и отпустит, гвозди в голове - обойные, монтажные, девятидюймовые, пара винторезов в основании черепа. Длинна, раскалённая проволока внутри позвоночника - к утру жар ослабевает. Ткань. Новая, мягкая ткань купленной на последние деньги чистой футболки. Прикосновение стали к голой плоти - его ты чувствовать не должен, но оно всё равно ощущается, хирург переводит пилу на вторую скорость. Руки матери.
Чувство. Гордыня. Зависть и презрение. Три цилиндра в двигателе личности. Их испытывают все. Даже если ты на самом дне, есть на кого посмотреть с осуждением - беззубый, безгубый, безносый, слепой обрубок, корчащийся на гнилой подстилке и выхаркивающий просьбы о милостыне. Он продал всё, включая большую часть себя. Ты не такой. У тебя пока ещё пятнадцать из двадцати пальцев - не так плохо. Зависть, чёрная и всепоглощающая как триасовая смола. Даже в кондиционируемой прохладе президентского кабинета или у самой вершине корпоративного купола из бронестекла она не оставляют тебя. Власть и деньги нужны тогда, когда есть к чему их применять - пока желания ещё не подёрнулись пеплом, пока на алтарь карьеры ещё не положены здоровье и молодость. Пока большинство нейронов мозга ещё свои, а не искусственные. Пока лёгкие сами качают воздух. Пока ты можешь сказать о себе, что хотя бы формально жив.
...................................
Я понял, что не так в новом GitS-е. Слишком яркие цвета, в первом фильме всё не так. Киберпанк не должен быть ярким.