Дневники практикантки. Начинаю врубаться. Малая хирургическая паника.
Итак, практика: день второй... Жизнь потихоньку налаживается. После прочтения в ночи избранных глав " Клинической анестезиологии" Моргана я начала немного разбираться в схеме АИК ( аппарат искусственного кровообращения).
Утром в ординаторской даже удалось блеснуть эрудицией. Была безмерно довольна собой. Заведующий всучил мне "Практическую кардиоанестезиологию" Генсли. Может всё-таки планирует предложить мне работу?
Заручившись обещанием Виктора Александровича ( вчерашний анестезиолог) свистнуть мне, когда надо будет идти в операционную, я побежала на обход в реанимацию. Паросксизмы реанимационной активности еще дают о себе знать. Прежняя работа, мать её!
В операционную тем временем, подали очередного претендента на АКШ. Им оказался нехилых габаритов мужичонка с красной мордой и тематической таутировкой на левом плече.
В этот раз Виктор Александрович быстро справился с постановкой артериального катетера. Когда дело дошло до интубации, я заскулила, что хочу поработать ручками. Мой сенсей засопел, но согласился.
Так отвратительно я не заводила клинок ларингоскопа в рот даже в ординатуре! Разгромные комментарии старшего коллеги отнюдь не способствовали достижению дзена. Удивляюсь, как мне все-таки удалось интубировать больного. Похоже, Виктор Александрович удивился не меньше моего. Он-то еще вчера поставил на мне крест! Но девчонка оказалась не промах.
Больше успешной интубаци меня порадовало только то, что АИК, кажется, перестаёт быть для меня загадкой. Кто знает: может быть,через недели две-три я смогу сама его собирать?
Что касается операции, то тут поначалу всё было хорошо: хирурги вели себя прилично и почти не косячили. Ничто не предвещало беды, как вдруг оперирующий хирург возопил о том , что из левых отделов сердца поступает темная кровь.
Для хирургического успокоения были взяты пробы артериальной и венозной крови прямо из АИК, в операционную вызвали Его величество- Профессора, но ничего не помогло: хирургическая бригада дружно впала в истерику.
Анализы крови оказались более чем приличными, но хирурги всё же настояли на проведении чрезпищеводной эхокардиографии.
Из-за ожидания узистов операция затянулась. Профессор, кстати, тоже никакого дефекта межпредсердной перегородки не обнаружил. Наконец появилась специалист ультразвуковой диагностики. Она , как и ожидалось, ничего криминального не выявила, хирурги успокоились и начали накладывать швы на грудину.
Когда везли пациента в реанимацию, Виктор Александрович бурчал про то, что хиругов никогда не волнуют проблемы анестезиологов, но сами они готовы из мухи раздуть слона. Наверное, отчасти он прав.
Под конец рабочего дня получила совет от коллеги-дежуранта из реанимации. Он посоветовал ни за что не соглашаться на работу в этом отделении, даже если будут очень звать. Мотивировал свой совет тем, что в Боткинской врачам мало платят.
Каюсь: если бы предложили там работу, согласилась бы, не раздумывая. Уж очень интересно.... Впрочем, не стоит делить шкуру неубитого медведя и строить воздушные замки. Мне никто еще ничего не предложил.