Острые одножальные хомякозы
К чаю ужасно хотелось чего-нибудь вкусненького, но полки, разумеется, были удручающе пусты.И я начала вслух мечтать о зефирной корзиночке. Меня услышала мама и пообещала, что на следующий день купит мне пироженку. Мне. Пироженку. Мама. Купит. Я, конечно, не поверила, но иногда для счастья достаточно одной надежды.
Моё счастье разлилось как река в половодье, когда по прошествии суток мама принесла целую коробку заветных зефирных корзиночек и сказала, что это мне. Боже, это же так круто, когда целая коробка - и вся тебе. И поверить в это невозможно. И я, не желая расставаться со своей прелестью, сгребла коробку и отправилась в долгое путешествие за чаем на кухню. А там бабушка. Увидела она меня с пироженками и говорит: «А дай мне одну». А дома вкусностей - выше крыши, я ей и отвечаю: «Мои пирожные! Возьми другие в холодильнике» и уношу ноги, чай и пироженки подальше с бабушкиных глаз. Но она настигает нас в другой комнате и варварски открывает мою коробку и говорит, что сейчас съест вон ту, с зелёненькой мармеладкой, ту самую, которую я хотела съесть последней, потому что она - самая-самая.
И ведь не скажешь бабушке «положь на место!», и смотреть, как твоё счастье рушится на глазах тоже решительно невыносимо. Это ведь ужасно важно, если вся коробка для тебя, съесть всё самому, зная, что не отберут, насладившись сполна каждым кусочком… Увидев крах своих надежд, я выбежала из комнаты и больше не вернулась. Потому что полумеры - не наш метод. Потому что я хотела ВСЕ пирожные и теперь ужасно страдаю и грущу. Плачу о пироженках и мечтаю о светлом будущем в 2017 году, когда будет готова моя уютная нора квартирка, в которой первым законом будет непосягательство на мои зефирные корзиночки.
Моё счастье разлилось как река в половодье, когда по прошествии суток мама принесла целую коробку заветных зефирных корзиночек и сказала, что это мне. Боже, это же так круто, когда целая коробка - и вся тебе. И поверить в это невозможно. И я, не желая расставаться со своей прелестью, сгребла коробку и отправилась в долгое путешествие за чаем на кухню. А там бабушка. Увидела она меня с пироженками и говорит: «А дай мне одну». А дома вкусностей - выше крыши, я ей и отвечаю: «Мои пирожные! Возьми другие в холодильнике» и уношу ноги, чай и пироженки подальше с бабушкиных глаз. Но она настигает нас в другой комнате и варварски открывает мою коробку и говорит, что сейчас съест вон ту, с зелёненькой мармеладкой, ту самую, которую я хотела съесть последней, потому что она - самая-самая.
И ведь не скажешь бабушке «положь на место!», и смотреть, как твоё счастье рушится на глазах тоже решительно невыносимо. Это ведь ужасно важно, если вся коробка для тебя, съесть всё самому, зная, что не отберут, насладившись сполна каждым кусочком… Увидев крах своих надежд, я выбежала из комнаты и больше не вернулась. Потому что полумеры - не наш метод. Потому что я хотела ВСЕ пирожные и теперь ужасно страдаю и грущу. Плачу о пироженках и мечтаю о светлом будущем в 2017 году, когда будет готова моя уютная нора квартирка, в которой первым законом будет непосягательство на мои зефирные корзиночки.