Григорий Сковорода
Ctегодня эти вещи приходится разъяснять.
“Григорий Саввич Сковорода был первый самостоятельный философ из русских. Он был, кроме того, и типичным для русской философской мысли - писал А.Ф.Лосев, и разъяснял: «Учение Сковороды о мире сильно напоминает мне учение Платона об идеях. Недаром Сковорода преклоняется перед античной философией и Платоном в частности. Как у Платона «идеи» есть ничто иное, как мысли Божества, воплощающиеся здесь на земле и создающие этим видимый мир, так и у Сковороды над материей носится «Вышний Дух», который создает ее и действует в ней» Поэтому «Сковорода является для русской философии тем же, чем была история Греции и Рима для з<ападно>-европейских государств: его система послужила как бы прототипом для систем последовавших за ним философов» ( см. « Лосевские чтения». Р-н-Д, 2003, с. 3-8)
А.Ф. Лосев уточняет : учение Сковороды не соотносится с европейской традицией. С него начинается именно самобытная русской философии. «Нет сомнения, - писал он, - что Сковорода далеко не является чисто христианским мистиком. Разумеется, он приближался к истинному Логосу, к его последней гармонии и одиночеству, но всецело в него не проник. Конечно, Сковорода являет собой только начало русского философствования, и как начало его учение гениально и художественно-прекрасно». Вот это самое «художественно-прекрасное», единство философии и поэзии» ( что Сковорода явил и в жизни) и есть главная черта русской философии как таковой - бывшей ( или не бывшнй) и будущей.
Вне зависимости от того, считать ли «русскую религиозную философию» начала ХХ века именно философией, а не ветвью нашей великой словесности, или же, как считает проф. А.Г.Дугин, собственно русская философия еще только начинается, так или иначе все равно Сковорода ( 1722-1794) - кстати, предок Владимира Соловьева по материнской линии - первый в Новое время. Дугин идет дальше и Соловьева и Лосева: он прямо говорит о “Русском Логосе» как о ином по отношению е европейскому, с чем он и связывает свое прелположение о пока отсутствующей русской философии. Однако и в этом случае Сковорода оказывается первым - или в ряду, или пока еще вне ряда.
Сегодня часто читаем в словарях: «украинский философ Григорий Суоворода» - но в его время никакой «Украины» не было, была Малороссия, где мыслитель родился, прожил большую часть жизни и отошел в иную. Что с ним делать и как классифицировать, в «незалежной» не знают… Пытаются его трулы переводить на мову... Выходит что-то явно не то. Современный филолог В. М. Живов указывает - Сковорода находился на пути «сведения русского и церковнославянского воедино» ( хотя писал также на греческом и латыни). В XIX в. его называли «русским националистом» ( Багалей Д. И. Биографические материалы о Г. С. Сковороде // Сочинения Григория Саввича Сковороды. - Харьков, 1894. С. XXIV ). К сожалению, утрачены ( ?) его произведения «Книжечка о любви до своих, нареченная Ольга Православная» и «Симфония о народе» . Кем, когда, почему ?
Общерусская основа созданного Сковородой очевиднее всего в его стихах.
Ведь печаль везде летает, по земле и по воде,
Сей бес молний всех быстрее
может нас сыскать везде.
Державин - это Север русского XVIII века, Сковорода - его Юг.
Родившийся в 1722 году в Киевской губернии в семье малоземельного казака и умерший в 1794 г в Харьковском наместничестве, учившийся в Киево-Могилянской академии, живший некоторое время в Троице-Сергиевой Лавре, певший в Петербурге в придворной капелле, близкий к иерархам, которые почти все были тогда из малороссов, Григорий Саввич избрал жизнь бродячего философа, «старчика», верного Православию, но не связанного с тогдашним казенным богословием. Такие еще были на Юге России. Как и на Севере - до Никона. Его творения близки «александрийской школе»: «Всех наук семена внутри человека скрываются, тут их источник спрятан, а кто видит его? Сей есть один родник неисчерпаемый<…> , безначальная причина, в которой и от которой все, а она сама от самой себя и всегда с собою есть и будет. Потому и вечна, и Эта высочайшая причина всеобщим именем именуется Бог» ( «Кольцо»). И далее: «Мне кажется, что и самая Библия есть Богом создана из священно-таинственных образов: небо, луна, солнце, звезды, вечер, утро, облако, дуга, рай, птицы, звери, человек и прочее». Для Сковороды, как и для Оригена, и для каппадокийцев, Библия - «Алфавит мира», а не история одного народа. Порой Сковорода идет и дальше, в область герметики: ««змей есть, знай же, что он же и бог есть» ( «Имя ему - потоп змеин»). Правда, «бог» здесь - с маленькой буквы. В этом - грань, отделяющая Сковороду, «любовника Священныя Библии», от «лжеименного знания»
Любимые образы Сковороды - «тень» и «след». «Где же новое небо и земля?» - спрашивает он и сам отвечает: «Там, где старое небо и земля... Как же старый мир совместишь с новым? Как тень с ее деревом... Почему тень есть тень? Потому что проходит и не постоянствует. Мир наш есть риза, а Господень - тело. Небо наше есть тень, а Господне - твердь. Земля наша - ад, смерть, а Господняя - рай, воскресение... А как мир наш и век зол, так и человек наш лукав». Существуют три мира. Один - макрокосмос. человеческий - микрокосмос и символический - Библия. «Священная Библия есть та позлащенная духом труба и маленький мирок», «вечно зеленеющее плодоносящее дерево». чьи - тайно образующие символы. «Мне кажется, что и самая Библия, - писал Сковорода, - есть Богом создана из священно-таинственных образов».
Ориген утверждал, что история Ветхого Завета - это «история падших ангелов»,. Интересно, что в хорошо известных соборных перечислениях заблуждений Оригена эти утвенждения не упоминаются. Молчание в таких случаях есть жест если не приятия, то, во всяком случае, неотвержения. Каппадокийцы ( св. св. Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский), «смягчив» положения учителя, утверидли возможность т.н. анагогического, или символического толклвания и даже «обрезания Писаний». Сковорода философствует как раз в этом ключе, и все это вполне в пределах учения Церкви, связывать рассуждения Сковороды с совреиенным ему масонством нет оснований, Хотя в Петербурге ои быд знаком и с Елагиным, и со многими другими.
Жаль, что по условиям своей жизни Григорий Саввич не знал дониконова богослужения: оно, несомненно, дало бы ответы на многие его будущие вопросы. Даже одно только чтение Символа веры с «Егоже Царствию несть конца» ( а не «не будет») могло бы развернуть перед ним картину мира, где тень не тень, и след не след .Но… Это не только малоросса Сковороды, но и многих великороссов беда…
Любимое понятие Сковороды» - «сродность». Оно касается не только человека, но и сословия, страны, государства: «Всякому городу нрав и права / Всяка имеет свой ум голова”. Все, что следует «сродности», есть «плодоносный сад». «Нещастие» же происходит от желания «входить в несродную стать». Это мышление предшествует славянофилам и евразийцам, которые, кстати, числили Сковороду среди своиз предшкственников.
Интересно, что, если обращать понятие «сродности» к его пределам, можно с иной стороный прийти к некоторым категориям европейской философии ХХ века, в частности, к тому, что Мартин Хайдеггер называет «аутентичнвм экзистированием». Конечно, так, где у «князя философов» - плод исследования всей истории философии от досократиков до Ницше, у нашего «старчика» - мгновенное озарение. Но такова и есть русская философия, как бы ее ни «классифицировать»
О влиянии на Григория Сковороду античной философии пишут много и верно. Но когда к Платону прибавляют стоиков, свидетельствуют о полном непонимании: стоики - космополиты, что с учением о сродности несоотносимо. Скорее, надо говорить о «философе земли» Ксенофане Колофонском ( VI-V вв до РХ), тоже, как и Сковорода, ведшем жизнь странствующего поэта, учившем о разности «богов» разных стран и земель. Евгений Головин когда-то заметил, что идею «сродности» Сковорода , обосновывал так: в герметическом зодиаке Восток соответствует "Деве", Запад - "Рыбам" . Продолжая эту мысль, назовем Сковороду в ряду предшественников геополитики как науки. Ведь это - «Суша и Море». Более того, здесь укоренены предположения того же Александра Дугина о возможности «различных логосов» в связи с тем, что «деконструкцию следует произвести по отношению к наблюдательному пункту» ( «Ноомахия», М. 2014), и с нее-то, по Дугину, и должна начаться действительно русская философия. И Григорий Сковорода вновь оказывается у истока, у источника. Он вновь - первый.
Сейчас Григория Сковороду пытаются «убедительно замалчивать». Он «не удобен» - всем, кто хочет вычеркнуть Западную Русь из Русского мира. Но еще недавно все было не так. Своим учителем в стихотворстве называл его Арсений Тарковский, сам посвятивший «горделивому смиреннику» несколько замечательных стихотворений
Не имел ни жилища, ни пищи,
С кривдой в ссоре, и с миром не в мире,
Самый косноязычный и нищий
Изо всех государей Псалтыри…
«Я жил, невольно подражая / Григорию Сковороде” - говорил поэт о себе сам.,
В свое время лгро мной отрадой для многих стала вышедшая в серии ЖЗЛ книга Юрия Лощица «Сковорода» ( М, Молодая гвардия», 1972). Именно с этой книги началась «новая ЖЗЛ» с биографиями Достоевского, Димитрия Донского, Тютчева… Особенностью этих книг стало то, что в них, в позднесоветские годы, была, по сути, «прописана» программа духовно-нравственного возрождения страны, «прописана», по сути, новая идеология. К несчастью, «перестройка» пошла по совершенно противоположному пути. Но это уже совсем иная тема.
«Мир ловил меня, но не поймал» - так гласит автоэпитафия Григория Савича Сковороды. Именно поэтому он к нам обязательно вернется.
“Григорий Саввич Сковорода был первый самостоятельный философ из русских. Он был, кроме того, и типичным для русской философской мысли - писал А.Ф.Лосев, и разъяснял: «Учение Сковороды о мире сильно напоминает мне учение Платона об идеях. Недаром Сковорода преклоняется перед античной философией и Платоном в частности. Как у Платона «идеи» есть ничто иное, как мысли Божества, воплощающиеся здесь на земле и создающие этим видимый мир, так и у Сковороды над материей носится «Вышний Дух», который создает ее и действует в ней» Поэтому «Сковорода является для русской философии тем же, чем была история Греции и Рима для з<ападно>-европейских государств: его система послужила как бы прототипом для систем последовавших за ним философов» ( см. « Лосевские чтения». Р-н-Д, 2003, с. 3-8)
А.Ф. Лосев уточняет : учение Сковороды не соотносится с европейской традицией. С него начинается именно самобытная русской философии. «Нет сомнения, - писал он, - что Сковорода далеко не является чисто христианским мистиком. Разумеется, он приближался к истинному Логосу, к его последней гармонии и одиночеству, но всецело в него не проник. Конечно, Сковорода являет собой только начало русского философствования, и как начало его учение гениально и художественно-прекрасно». Вот это самое «художественно-прекрасное», единство философии и поэзии» ( что Сковорода явил и в жизни) и есть главная черта русской философии как таковой - бывшей ( или не бывшнй) и будущей.
Вне зависимости от того, считать ли «русскую религиозную философию» начала ХХ века именно философией, а не ветвью нашей великой словесности, или же, как считает проф. А.Г.Дугин, собственно русская философия еще только начинается, так или иначе все равно Сковорода ( 1722-1794) - кстати, предок Владимира Соловьева по материнской линии - первый в Новое время. Дугин идет дальше и Соловьева и Лосева: он прямо говорит о “Русском Логосе» как о ином по отношению е европейскому, с чем он и связывает свое прелположение о пока отсутствующей русской философии. Однако и в этом случае Сковорода оказывается первым - или в ряду, или пока еще вне ряда.
Сегодня часто читаем в словарях: «украинский философ Григорий Суоворода» - но в его время никакой «Украины» не было, была Малороссия, где мыслитель родился, прожил большую часть жизни и отошел в иную. Что с ним делать и как классифицировать, в «незалежной» не знают… Пытаются его трулы переводить на мову... Выходит что-то явно не то. Современный филолог В. М. Живов указывает - Сковорода находился на пути «сведения русского и церковнославянского воедино» ( хотя писал также на греческом и латыни). В XIX в. его называли «русским националистом» ( Багалей Д. И. Биографические материалы о Г. С. Сковороде // Сочинения Григория Саввича Сковороды. - Харьков, 1894. С. XXIV ). К сожалению, утрачены ( ?) его произведения «Книжечка о любви до своих, нареченная Ольга Православная» и «Симфония о народе» . Кем, когда, почему ?
Общерусская основа созданного Сковородой очевиднее всего в его стихах.
Ведь печаль везде летает, по земле и по воде,
Сей бес молний всех быстрее
может нас сыскать везде.
Державин - это Север русского XVIII века, Сковорода - его Юг.
Родившийся в 1722 году в Киевской губернии в семье малоземельного казака и умерший в 1794 г в Харьковском наместничестве, учившийся в Киево-Могилянской академии, живший некоторое время в Троице-Сергиевой Лавре, певший в Петербурге в придворной капелле, близкий к иерархам, которые почти все были тогда из малороссов, Григорий Саввич избрал жизнь бродячего философа, «старчика», верного Православию, но не связанного с тогдашним казенным богословием. Такие еще были на Юге России. Как и на Севере - до Никона. Его творения близки «александрийской школе»: «Всех наук семена внутри человека скрываются, тут их источник спрятан, а кто видит его? Сей есть один родник неисчерпаемый<…> , безначальная причина, в которой и от которой все, а она сама от самой себя и всегда с собою есть и будет. Потому и вечна, и Эта высочайшая причина всеобщим именем именуется Бог» ( «Кольцо»). И далее: «Мне кажется, что и самая Библия есть Богом создана из священно-таинственных образов: небо, луна, солнце, звезды, вечер, утро, облако, дуга, рай, птицы, звери, человек и прочее». Для Сковороды, как и для Оригена, и для каппадокийцев, Библия - «Алфавит мира», а не история одного народа. Порой Сковорода идет и дальше, в область герметики: ««змей есть, знай же, что он же и бог есть» ( «Имя ему - потоп змеин»). Правда, «бог» здесь - с маленькой буквы. В этом - грань, отделяющая Сковороду, «любовника Священныя Библии», от «лжеименного знания»
Любимые образы Сковороды - «тень» и «след». «Где же новое небо и земля?» - спрашивает он и сам отвечает: «Там, где старое небо и земля... Как же старый мир совместишь с новым? Как тень с ее деревом... Почему тень есть тень? Потому что проходит и не постоянствует. Мир наш есть риза, а Господень - тело. Небо наше есть тень, а Господне - твердь. Земля наша - ад, смерть, а Господняя - рай, воскресение... А как мир наш и век зол, так и человек наш лукав». Существуют три мира. Один - макрокосмос. человеческий - микрокосмос и символический - Библия. «Священная Библия есть та позлащенная духом труба и маленький мирок», «вечно зеленеющее плодоносящее дерево». чьи - тайно образующие символы. «Мне кажется, что и самая Библия, - писал Сковорода, - есть Богом создана из священно-таинственных образов».
Ориген утверждал, что история Ветхого Завета - это «история падших ангелов»,. Интересно, что в хорошо известных соборных перечислениях заблуждений Оригена эти утвенждения не упоминаются. Молчание в таких случаях есть жест если не приятия, то, во всяком случае, неотвержения. Каппадокийцы ( св. св. Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский), «смягчив» положения учителя, утверидли возможность т.н. анагогического, или символического толклвания и даже «обрезания Писаний». Сковорода философствует как раз в этом ключе, и все это вполне в пределах учения Церкви, связывать рассуждения Сковороды с совреиенным ему масонством нет оснований, Хотя в Петербурге ои быд знаком и с Елагиным, и со многими другими.
Жаль, что по условиям своей жизни Григорий Саввич не знал дониконова богослужения: оно, несомненно, дало бы ответы на многие его будущие вопросы. Даже одно только чтение Символа веры с «Егоже Царствию несть конца» ( а не «не будет») могло бы развернуть перед ним картину мира, где тень не тень, и след не след .Но… Это не только малоросса Сковороды, но и многих великороссов беда…
Любимое понятие Сковороды» - «сродность». Оно касается не только человека, но и сословия, страны, государства: «Всякому городу нрав и права / Всяка имеет свой ум голова”. Все, что следует «сродности», есть «плодоносный сад». «Нещастие» же происходит от желания «входить в несродную стать». Это мышление предшествует славянофилам и евразийцам, которые, кстати, числили Сковороду среди своиз предшкственников.
Интересно, что, если обращать понятие «сродности» к его пределам, можно с иной стороный прийти к некоторым категориям европейской философии ХХ века, в частности, к тому, что Мартин Хайдеггер называет «аутентичнвм экзистированием». Конечно, так, где у «князя философов» - плод исследования всей истории философии от досократиков до Ницше, у нашего «старчика» - мгновенное озарение. Но такова и есть русская философия, как бы ее ни «классифицировать»
О влиянии на Григория Сковороду античной философии пишут много и верно. Но когда к Платону прибавляют стоиков, свидетельствуют о полном непонимании: стоики - космополиты, что с учением о сродности несоотносимо. Скорее, надо говорить о «философе земли» Ксенофане Колофонском ( VI-V вв до РХ), тоже, как и Сковорода, ведшем жизнь странствующего поэта, учившем о разности «богов» разных стран и земель. Евгений Головин когда-то заметил, что идею «сродности» Сковорода , обосновывал так: в герметическом зодиаке Восток соответствует "Деве", Запад - "Рыбам" . Продолжая эту мысль, назовем Сковороду в ряду предшественников геополитики как науки. Ведь это - «Суша и Море». Более того, здесь укоренены предположения того же Александра Дугина о возможности «различных логосов» в связи с тем, что «деконструкцию следует произвести по отношению к наблюдательному пункту» ( «Ноомахия», М. 2014), и с нее-то, по Дугину, и должна начаться действительно русская философия. И Григорий Сковорода вновь оказывается у истока, у источника. Он вновь - первый.
Сейчас Григория Сковороду пытаются «убедительно замалчивать». Он «не удобен» - всем, кто хочет вычеркнуть Западную Русь из Русского мира. Но еще недавно все было не так. Своим учителем в стихотворстве называл его Арсений Тарковский, сам посвятивший «горделивому смиреннику» несколько замечательных стихотворений
Не имел ни жилища, ни пищи,
С кривдой в ссоре, и с миром не в мире,
Самый косноязычный и нищий
Изо всех государей Псалтыри…
«Я жил, невольно подражая / Григорию Сковороде” - говорил поэт о себе сам.,
В свое время лгро мной отрадой для многих стала вышедшая в серии ЖЗЛ книга Юрия Лощица «Сковорода» ( М, Молодая гвардия», 1972). Именно с этой книги началась «новая ЖЗЛ» с биографиями Достоевского, Димитрия Донского, Тютчева… Особенностью этих книг стало то, что в них, в позднесоветские годы, была, по сути, «прописана» программа духовно-нравственного возрождения страны, «прописана», по сути, новая идеология. К несчастью, «перестройка» пошла по совершенно противоположному пути. Но это уже совсем иная тема.
«Мир ловил меня, но не поймал» - так гласит автоэпитафия Григория Савича Сковороды. Именно поэтому он к нам обязательно вернется.