Самоубийцам и искателям смысла жизни посвящается.
1:30 pm, 1 января 2766 года
Знаете, что происходит между смертью организма человека, и смертью его сознания? Человек, по идее, осознаёт смысл жизни. То есть, передумывает умирать. Самая главная прелесть этого момента в том, что как раз умереть-то ему всё равно приходится. Самое страшное, что может быть в мире - эти секунды. Или доли секунд... Или минута. Кому как повезёт. Только не спрашивайте, откуда я знаю. Я считался специалистом в этой области... Считал себя. И не просто так. Впрочем, потом я понял, что был просто придурком.
Но - обо всём по порядку.
Первый раз я осознал смысл жизни, когда мне было двадцать пять. Сейчас уже и не припомню, что случилось у меня в жизни. Это было давно. Но что-то, видимо, случилось, и я пошёл топиться. Ночью вода в реках большого города выглядит лучше, чем днём. Она матовая и чёрная. Если не думать, что в ней плавает, вполне можно проникнуться атмосферой и настроить себя на романтический лад. Я так и сделал. И полетел с моста с чуством собственного достоинства и гордостью за свой разум, сумевший побороть инстинкты. Дело было глубокой осенью. Шансов остаться живым, как мне тогда казалось, не было. Когда тело захлебнулось и пошло ко дну, я, почему-то, подумал, что дома осталась бутылка хорошего коньяку. И лимон. Это был мой смысл жизни номер раз.
Очнувшись, я подумал, что, должно быть, я попал в Ад. Потому что в Раю не должно было так плохо пахнуть. И там не должны были так сильно и заковыристо материться. Через некоторое время выяснилось, что Ад, в который я попал - не более, чем городская реанимация. А пахнет от меня. То есть, от реки, в которой я искупался. Собственно, меня спасли. Долго ругали и таскали по психушкам. Но через некоторое время отпустили, рассудив, что после того, как человек искупался в дерьме, он больше никогда не будет прыгать в воду с моста. Даже если он полный идиот. Они даже представить себе не могли, с каким идиотом столкнулись...
Потом я некоторое время думал. О смысле, который познал. Разумеется, коньяк с лимоном я списал на общее состояние аффекта. Потому что, думал я, не может смысл жизни быть таким приземлённым. Может, я просто потерял сознание от холодной воды прежде, чем начал умирать. Я где-то читал, что такое бывает. В итоге, я пришёл к выводу, что мне просто не хватило времени. И что надо выбрать способ, который даст мне несколько секунд форы.
Короче, в следующий раз я повесился. Вы только не подумайте, что я был полным отморозком. Нет. Искупавшись в говнистой реке я понял, что умирать надо красиво. А поскольку я прочитал где-то, что при повешении у людей, как правило, случаются непроизвольные расслабления всех мышц, первое, что я сделал перед смертью - сходил в туалет. И только после этого повесился у себя на кухне. Было больно, противно, и очень страшно. Когда дышать стало совсем нечем, я подумал, что мне нельзя умирать, потому что это слишком больно, и ещё потому, что теперь щенок, которого я нашёл на лестнице и приютил, наверное, сдохнет с голоду. Это был смысл жизни номер два. Потому что ничего другого я так и не успел подумать.
Очнулся я от громкого крика. Голосила соседка, из квартиры напротив. Странно, но меня откачали прямо там, на моей кухне. И как они успевают так вовремя? Потом была стандартная процедура таскания по милициям и врачам, и меня, как ни странно, опять отпустили на свободу. Посоветовав обзавестись собственным психотерапевтом. Я не внял их советам, потому что, подумал я, ни один психотерапевт не испытывал последних секунд перед смертью, и, скорее всего, меня всё равно не поймёт.
Я снова стал думать, что же помешало мне увидеть смысл жизни. Ведь я же чувствовал, что он где-то рядом! Подумав немного о щенке, я решил, что дело, конечно, не в нём. Ведь когда ты умрёшь, никакого щенка не будет. Списав всё это на слабую волю, я некоторое время себя закалял. Ходил по опасным местам, прикидывал, как тут можно умереть и представлял себе эти злосчастные секунды. В то время мне в голову пришло много разных умных мыслей. Ну, я тогда думал, что они очень умные. Сейчас я все их уже не вспомню.В конечном итоге я пришёл к выводу, потрясшему моё воображение - наверное, я избран. Потому что никому не дают столько шансов, как мне, познать истину бытия. Исходя из этого, я решил в следующий раз ни в коем случае не упасть в грязь лицом.
Но ничего не получилось. Последовал ряд самоубийств, которые, по существу, были похожи друг на друга. Я не буду их все перечислять, чтобы не отнимать у вас много времени. Вот краткая сводка смыслов жизни, которые я познал: №3: Письмо друга из Англии, на которое я так и не ответил. №4: Книга, забытая на краю ванной, которая, скорее всего, плюхнулась в воду и испортилась. №5: Если бы я одел свои любимые шерстяные носки, было бы теплее умирать. №6: Обидно, что полную луну закрыли тучи. Было бы красивее.
Да. Прогресс определённо был. Последний смысл жизни мне понравился, и я решил, что он - в красоте. Поэтому я стал собирать всякие картины, и прочие памятники искусства, чтобы в последний - седьмой раз, умереть, как следует. Я многое переосмыслил тогда. И решил, что не надо быть снобом, а надо быть человеком разносторонним. Поэтому незадолго до своего последнего самоубийства, я отправился в психотерапевту, дабы всесторонне осознать предстоящее событие. Я даже немного помню, о чём мы с ним, то есть с ней, говорили. Вот примерный пересказ, так сказать, квинтэссенция:
- Вы утверждаете, что пытаетесь познать смысл бытия. Но, скажите пожалуйста, разве его недостаточно в жизни?
- Нет. В жизни его нет вообще. Иначе все были бы бессмертны. Мы зачем-то умираем, значит, смысл жизни находится на границе между жизнью и смертью.
- Но, разрешите поинтересоваться, почему именно на границе?
- Потому что в жизни его нет, а после смерти нет вообще ничего. Значит, ему больше негде быть.
- Хм... интересно. Что же вы успели понять за свои шесть попыток самоубийства?
- Многое. Но это, к сожалению, не может быть смыслом жизни. Поэтому я и пришёл. Я хочу понять, что мне мешает.
- Я, к сожалению, не знакома с вашей теорией о смысле жизни изнутри. Но берусь предположить, что Вам, возможно, мешает страх?
- Возможно. Видите ли, я не могу перейти этот порог. Вместо полагающегося смысла, я вижу какие-то земные вещи. Что-то, что составляет мой быт, или части моей повседневной жизни. Согласитесь, бутылка коньяку не тянет на Великую Истину?
- Да-да, разумеется. Но вы не задумывались, что, может быть, это и есть страх разума перед неизвестностью? Ведь мы с Вами не можем быть вполне уверенными, что ТАМ, за гранью смерти, ничего нет? И, возможно, ТАМ смысла нет вообще, и, быть может, ТАМ гораздо хуже, чем ЗДЕСЬ?
- Может быть, вы и правы. Спасибо, доктор.
Я не знаю, как она меня тогда отпустила. Я бы на её месте вызвал за мной наряд парней в белых халатах. Но очередное чудо свершилось, и я отправился домой, в мир прекрасного, думать о вечности и неопределённости грядущего. Надумал я вот что: Страх перед неизвестностью мешает мне добраться до истины. Чтобы побороть страх, нужно превратить его в интерес. Чтобы превратить его в интерес, надо попытаться хоть что-то узнать в реальной жизни.
Тогда я проштудировал все найденные труды о загробной жизни. Потом нашёл ещё столько же, и проштудировал их тоже. Через несколько месяцев я был настоящим знатоком загробного мира в представлении множества культур. Я не буду сейчас вдаваться в подробности и примеры. Хотя бы потому, что эта информация вполне доступна для всех желающих.
Короче, основательно подготовившись, я решил, что наступил последний этап "Гонки за тремя секундами". Так я назвал свою теорию.
На этот раз я раздобыл пистолет. Никто никогда ещё не спасал человека, выстрелившего себе в сердце. В голову стрелять я не решился, рассудив, что может оказаться так, что нечем будет мыслить. Помешать мне было некому - я давно забыл всех своих знакомых, друзей и родственников. И они тоже благополучно забыли меня. Оружие я тщательно проверил, зарядил целую обойму и снял с предохранителя. Усевшись поудобнее в антикварное кресло, среди картин и изваяний, я прочитал пару самых подходящих, по моему мнению, стихов о смерти и выстрелил себе в сердце.
То, что было дальше, трудно описать словами. Феерия красок, звуков и чувств охватила моё сознание и завертела в бессмысленно-мельтешащем круговороте. Потом какой-то голос вырвал меня из этого хаоса, и слова, которые он произнёс, я не забуду никогда. Вот они:
"Ну чувак, ты меня и достал. Почему ты думаешь, что кто-то должен за тебя делать твою работу просто потому, что у тебя более умный вид? Много было у тебя бредовых мыслей, но самая бредовая из них - о страхе перед неизвестностью. Как, твою мать, можно бояться того, чего не знаешь? Ладно, ты - идиот, и это, судя по всему, непоправимо. Но раз ты так мечтал о своих трёх секундах, валяй, получай их."
Потом я очнулся. Без всяких дырок в теле, совершенно здоровый и, кажется, даже помолодевший. С тех пор прошло семьсот пятьдесят восемь лет. А я ещё не состарился, не умер от рака, и вообще, судя по всему, меня теперь невозможно убить. Я долго думал, что значили те слова. Я решил, что получу возможность умереть, как все нормальные люди, только если пойму, что ОН тогда имел ввиду. Сегодня я, кажется, понял. И теперь хочу поделиться своим открытием со всеми остальными.
Невозможно бояться того, о чём не имеешь ни малейшего понятия. Поэтому страха смерти не существует в природе. Есть страх ПОТЕРЯТЬ СЕБЯ В МИРЕ. То есть, позволить жизни дальше катиться без тебя. Не учавствовать в делах. То есть, не страх потерять жизнь, как таковую, а потерять СЕБЯ в жизни. Мои три секунды - это моя вечная жизнь, которая не позволяет мне участвовать в жизни других. Умирая, человек осознаёт себя, как личность, но уже не способен даже надеть тапочки - отсюда страх перед "тремя секундами". Так и я - жив, но, в силу того, что люди для меня - миги, я не могу участвовать в жизни. Я застрял в "трёх секундах". Наверное, чтобы понять, наконец, смысл жизни. Думаю, я понял. Смысл жизни в том, чтобы не искать то, чего нигде нет.
1:30 pm, 8 января 2766 года.
Всё ещё жив.
Знаете, что происходит между смертью организма человека, и смертью его сознания? Человек, по идее, осознаёт смысл жизни. То есть, передумывает умирать. Самая главная прелесть этого момента в том, что как раз умереть-то ему всё равно приходится. Самое страшное, что может быть в мире - эти секунды. Или доли секунд... Или минута. Кому как повезёт. Только не спрашивайте, откуда я знаю. Я считался специалистом в этой области... Считал себя. И не просто так. Впрочем, потом я понял, что был просто придурком.
Но - обо всём по порядку.
Первый раз я осознал смысл жизни, когда мне было двадцать пять. Сейчас уже и не припомню, что случилось у меня в жизни. Это было давно. Но что-то, видимо, случилось, и я пошёл топиться. Ночью вода в реках большого города выглядит лучше, чем днём. Она матовая и чёрная. Если не думать, что в ней плавает, вполне можно проникнуться атмосферой и настроить себя на романтический лад. Я так и сделал. И полетел с моста с чуством собственного достоинства и гордостью за свой разум, сумевший побороть инстинкты. Дело было глубокой осенью. Шансов остаться живым, как мне тогда казалось, не было. Когда тело захлебнулось и пошло ко дну, я, почему-то, подумал, что дома осталась бутылка хорошего коньяку. И лимон. Это был мой смысл жизни номер раз.
Очнувшись, я подумал, что, должно быть, я попал в Ад. Потому что в Раю не должно было так плохо пахнуть. И там не должны были так сильно и заковыристо материться. Через некоторое время выяснилось, что Ад, в который я попал - не более, чем городская реанимация. А пахнет от меня. То есть, от реки, в которой я искупался. Собственно, меня спасли. Долго ругали и таскали по психушкам. Но через некоторое время отпустили, рассудив, что после того, как человек искупался в дерьме, он больше никогда не будет прыгать в воду с моста. Даже если он полный идиот. Они даже представить себе не могли, с каким идиотом столкнулись...
Потом я некоторое время думал. О смысле, который познал. Разумеется, коньяк с лимоном я списал на общее состояние аффекта. Потому что, думал я, не может смысл жизни быть таким приземлённым. Может, я просто потерял сознание от холодной воды прежде, чем начал умирать. Я где-то читал, что такое бывает. В итоге, я пришёл к выводу, что мне просто не хватило времени. И что надо выбрать способ, который даст мне несколько секунд форы.
Короче, в следующий раз я повесился. Вы только не подумайте, что я был полным отморозком. Нет. Искупавшись в говнистой реке я понял, что умирать надо красиво. А поскольку я прочитал где-то, что при повешении у людей, как правило, случаются непроизвольные расслабления всех мышц, первое, что я сделал перед смертью - сходил в туалет. И только после этого повесился у себя на кухне. Было больно, противно, и очень страшно. Когда дышать стало совсем нечем, я подумал, что мне нельзя умирать, потому что это слишком больно, и ещё потому, что теперь щенок, которого я нашёл на лестнице и приютил, наверное, сдохнет с голоду. Это был смысл жизни номер два. Потому что ничего другого я так и не успел подумать.
Очнулся я от громкого крика. Голосила соседка, из квартиры напротив. Странно, но меня откачали прямо там, на моей кухне. И как они успевают так вовремя? Потом была стандартная процедура таскания по милициям и врачам, и меня, как ни странно, опять отпустили на свободу. Посоветовав обзавестись собственным психотерапевтом. Я не внял их советам, потому что, подумал я, ни один психотерапевт не испытывал последних секунд перед смертью, и, скорее всего, меня всё равно не поймёт.
Я снова стал думать, что же помешало мне увидеть смысл жизни. Ведь я же чувствовал, что он где-то рядом! Подумав немного о щенке, я решил, что дело, конечно, не в нём. Ведь когда ты умрёшь, никакого щенка не будет. Списав всё это на слабую волю, я некоторое время себя закалял. Ходил по опасным местам, прикидывал, как тут можно умереть и представлял себе эти злосчастные секунды. В то время мне в голову пришло много разных умных мыслей. Ну, я тогда думал, что они очень умные. Сейчас я все их уже не вспомню.В конечном итоге я пришёл к выводу, потрясшему моё воображение - наверное, я избран. Потому что никому не дают столько шансов, как мне, познать истину бытия. Исходя из этого, я решил в следующий раз ни в коем случае не упасть в грязь лицом.
Но ничего не получилось. Последовал ряд самоубийств, которые, по существу, были похожи друг на друга. Я не буду их все перечислять, чтобы не отнимать у вас много времени. Вот краткая сводка смыслов жизни, которые я познал: №3: Письмо друга из Англии, на которое я так и не ответил. №4: Книга, забытая на краю ванной, которая, скорее всего, плюхнулась в воду и испортилась. №5: Если бы я одел свои любимые шерстяные носки, было бы теплее умирать. №6: Обидно, что полную луну закрыли тучи. Было бы красивее.
Да. Прогресс определённо был. Последний смысл жизни мне понравился, и я решил, что он - в красоте. Поэтому я стал собирать всякие картины, и прочие памятники искусства, чтобы в последний - седьмой раз, умереть, как следует. Я многое переосмыслил тогда. И решил, что не надо быть снобом, а надо быть человеком разносторонним. Поэтому незадолго до своего последнего самоубийства, я отправился в психотерапевту, дабы всесторонне осознать предстоящее событие. Я даже немного помню, о чём мы с ним, то есть с ней, говорили. Вот примерный пересказ, так сказать, квинтэссенция:
- Вы утверждаете, что пытаетесь познать смысл бытия. Но, скажите пожалуйста, разве его недостаточно в жизни?
- Нет. В жизни его нет вообще. Иначе все были бы бессмертны. Мы зачем-то умираем, значит, смысл жизни находится на границе между жизнью и смертью.
- Но, разрешите поинтересоваться, почему именно на границе?
- Потому что в жизни его нет, а после смерти нет вообще ничего. Значит, ему больше негде быть.
- Хм... интересно. Что же вы успели понять за свои шесть попыток самоубийства?
- Многое. Но это, к сожалению, не может быть смыслом жизни. Поэтому я и пришёл. Я хочу понять, что мне мешает.
- Я, к сожалению, не знакома с вашей теорией о смысле жизни изнутри. Но берусь предположить, что Вам, возможно, мешает страх?
- Возможно. Видите ли, я не могу перейти этот порог. Вместо полагающегося смысла, я вижу какие-то земные вещи. Что-то, что составляет мой быт, или части моей повседневной жизни. Согласитесь, бутылка коньяку не тянет на Великую Истину?
- Да-да, разумеется. Но вы не задумывались, что, может быть, это и есть страх разума перед неизвестностью? Ведь мы с Вами не можем быть вполне уверенными, что ТАМ, за гранью смерти, ничего нет? И, возможно, ТАМ смысла нет вообще, и, быть может, ТАМ гораздо хуже, чем ЗДЕСЬ?
- Может быть, вы и правы. Спасибо, доктор.
Я не знаю, как она меня тогда отпустила. Я бы на её месте вызвал за мной наряд парней в белых халатах. Но очередное чудо свершилось, и я отправился домой, в мир прекрасного, думать о вечности и неопределённости грядущего. Надумал я вот что: Страх перед неизвестностью мешает мне добраться до истины. Чтобы побороть страх, нужно превратить его в интерес. Чтобы превратить его в интерес, надо попытаться хоть что-то узнать в реальной жизни.
Тогда я проштудировал все найденные труды о загробной жизни. Потом нашёл ещё столько же, и проштудировал их тоже. Через несколько месяцев я был настоящим знатоком загробного мира в представлении множества культур. Я не буду сейчас вдаваться в подробности и примеры. Хотя бы потому, что эта информация вполне доступна для всех желающих.
Короче, основательно подготовившись, я решил, что наступил последний этап "Гонки за тремя секундами". Так я назвал свою теорию.
На этот раз я раздобыл пистолет. Никто никогда ещё не спасал человека, выстрелившего себе в сердце. В голову стрелять я не решился, рассудив, что может оказаться так, что нечем будет мыслить. Помешать мне было некому - я давно забыл всех своих знакомых, друзей и родственников. И они тоже благополучно забыли меня. Оружие я тщательно проверил, зарядил целую обойму и снял с предохранителя. Усевшись поудобнее в антикварное кресло, среди картин и изваяний, я прочитал пару самых подходящих, по моему мнению, стихов о смерти и выстрелил себе в сердце.
То, что было дальше, трудно описать словами. Феерия красок, звуков и чувств охватила моё сознание и завертела в бессмысленно-мельтешащем круговороте. Потом какой-то голос вырвал меня из этого хаоса, и слова, которые он произнёс, я не забуду никогда. Вот они:
"Ну чувак, ты меня и достал. Почему ты думаешь, что кто-то должен за тебя делать твою работу просто потому, что у тебя более умный вид? Много было у тебя бредовых мыслей, но самая бредовая из них - о страхе перед неизвестностью. Как, твою мать, можно бояться того, чего не знаешь? Ладно, ты - идиот, и это, судя по всему, непоправимо. Но раз ты так мечтал о своих трёх секундах, валяй, получай их."
Потом я очнулся. Без всяких дырок в теле, совершенно здоровый и, кажется, даже помолодевший. С тех пор прошло семьсот пятьдесят восемь лет. А я ещё не состарился, не умер от рака, и вообще, судя по всему, меня теперь невозможно убить. Я долго думал, что значили те слова. Я решил, что получу возможность умереть, как все нормальные люди, только если пойму, что ОН тогда имел ввиду. Сегодня я, кажется, понял. И теперь хочу поделиться своим открытием со всеми остальными.
Невозможно бояться того, о чём не имеешь ни малейшего понятия. Поэтому страха смерти не существует в природе. Есть страх ПОТЕРЯТЬ СЕБЯ В МИРЕ. То есть, позволить жизни дальше катиться без тебя. Не учавствовать в делах. То есть, не страх потерять жизнь, как таковую, а потерять СЕБЯ в жизни. Мои три секунды - это моя вечная жизнь, которая не позволяет мне участвовать в жизни других. Умирая, человек осознаёт себя, как личность, но уже не способен даже надеть тапочки - отсюда страх перед "тремя секундами". Так и я - жив, но, в силу того, что люди для меня - миги, я не могу участвовать в жизни. Я застрял в "трёх секундах". Наверное, чтобы понять, наконец, смысл жизни. Думаю, я понял. Смысл жизни в том, чтобы не искать то, чего нигде нет.
1:30 pm, 8 января 2766 года.
Всё ещё жив.