Политическое самоубийство в прямом эфире
Публичные действия авторитарных политиков, стремительно теряющих популярность и не желающих при этом совсем уж открыто зажимать общество, неизбежно превращаются в театр абсурда. Вчерашний прямой эфир с премьер-министром - как раз такой случай. Теперь россияне могут с полным правом сказать, что, помимо новостей на федеральных каналах, на российских телеэкранах есть еще целых два откровенно порнографических шоу - "Дом-2" и "Разговор с Путиным".
Недоумение вызывают странные перемены, произошедшие с Председателем Правительства за четыре года. Путин 2011 года не выдерживает никакого сравнения с Путиным хотя бы 2008 года, не говоря уж о двухтысячном. Куда подевались прямые, четкие ответы на вопросы? Где харизма, ораторские данные? По какому праву этот человек позволяет себе вести себя ТАК? Почему в ответ на зачитанное предельно лояльным Никитой Михалковым письмо разочарованной соотечественницы без пяти минут президент страны отвечает в стиле небезызвестного анекдота: - Почему в СССР нет свободы слова? - А зато у вас в Америке негров линчуют!
Ему что, откровенно насрать на то, что его сочтут придурком?
Не менее показателен ответ на вопрос "Почему все так хреново в Сарапуле?" Вопрос неизвестного сарапульского парня некорректен по форме, но правилен по содержанию, в нем - боль и горечь нереализованных надежд, тоска по честной жизни, когда дышишь полной грудью и по вечерам ешь заработанный хлеб, а не нюхаешь украденный клей. А после такого ответа, который позволил себе председатель Правительства, у каждого приличного человека возникает только одно желание - дать умнику-географу в морду.
Это, конечно, хорошо, что Владимир Владимирович знает, что Сарапул - это "где-то рядом с Ижевском". Плохо, что Путин не догадывается, что это слишком далеко от Москвы. Причем расстояние это - это не только географические 1250 километров, это еще и трехкратная разница в средней заработной плате и безработица, заглядывающая в окна многоквартирных домов тоскливыми зимними вечерами. Это клинически убыточная, практически мертвая многоотраслевая промышленность, в которой заняты пятьдесят процентов экономически активного населения города. Это сгнившие коммунальные сети, дороги с трещинами в ладонь глубиной и локоть шириной.Это работяги, живущие на зарплату, которая на самом деле - пособие по безработице. Учителя и врачи, которым московские восемьдесят тысяч в месяц явно не светят, в глаза не видевшие интернета в школе и энцефалографа - в поликлинике, подростки, спивающиеся и гибнущие без дела в глухих подворотнях и проходных дворах, все мечты которых сводятся к крутой тачке и куче бабла нахаляву. Это - Россия.
Она, конечно, не похожа на Россию, в которой делегаты единороссовского съезда стоя хлопают Дмитрию Медведеву, добровольно и публично расписавшемуся в своей полной политической несостоятельности. Это не страна "сапсанов" и парадов на Красной площади, не страна жрущих в дорогих ресторанах шампунь по 1300 рублей за бокал якеменок и покупающих яхты абрамовичей. Не страна Сочинской олимпиады, саммита АТЭС во Владивостоке и двадцатитрилионного гособоронзаказа. Она не видна с экранов телевизоров и страниц официальных таблоидов, но она материальна. В ней действительно все хреново.
И смехуечки тут, как минимум, неуместны.
Напрасно Путин перестал допускать до себя политтехнологов и отодвинул Суркова, этого мудрейшего мудростью лисы при всей его демонической харизме и не менее чудовищной репутации человека. Напрасно.
Политтехнологи, да и Владислав Юрьевич, вне всякого сомнения, указали бы на на ошибки. Объяснили бы, быть может, что с момента последних выигранных законным путем выборов прошло двенадцать лет, а в политике нет универсального приема против любого лома. Страна изменилась до неузнаваемости - в том числе и вашими усилиями. И то, что было позволительно лихому премьеру, под руководством которого за послгода было отражено вторжение в Дагестан и взята под контроль мятежная Чечня, для умудренного годами политических многоходовок - нонсенс. Чеченских полевых командиров можно было мочить в сортире - это соответствовало запросам времени. Но оскорблять в прямом эфире на потеху кучке прихлебателей собственный народ в лице лучшей и самой активной его части, не потерявшей, несмотря на многолетние издевательства и насмешки, веры в демократические институты и гражданское общество - это глупо. По меньшей мере глупо для честного человека, а уж для политика - и вовсе непростительно.
Особенно в ситуации, когда народ политику не доверяет. Нет, уровень недоверия еще не достиг критических для режима показателей - исследования, проведенные факультетом политологии МГУ, показывают 30 %. Однако при этом 26 процентов - и это уже тревожный показатель - уверены, что власть Путину нужна исключительно для личных целей и цели эти - корыстные.
Сегодняшний эфир продемонстрировал еще несколько глубоких институциональных проблем.
Прежде всего, Путин не понимает перемен, произошедших в обществе в ходе декабрьского кризиса и по-прежнему пытается действовать в рамках привычной поведенческой морали "рубахи-парня". То есть шутит, прикалывается и на простом, понятном интеллектуалке Свете из Иваново и добровольному жандарму с нижнетагильского "Уралвагонзавода" дает понять, что за своих он при необходимости и пасть порвет, и на перо поставит. Однако, в условиях экономического кризиса и отсутствия ярких достижений, неизменно сопутствовавших Путину на на протяжении всех этапов политической карьеры на федеральном уровне, у более-менее думающей публики коленца премьера больше не вызывают приступов веселья. На смену пришли злость и раздражение непониманием и неприятием интересов общества, его запросов и целей, неумением слушать. И отвечать на вопросы, кстати говоря.
Нежелание воспринимать оппонентов всерьез тоже показательно. Конечно, для политика, основными противниками которого на политической сцене на протяжении десяти лет остаются вечный второй Геннадий Зюганов и профессиональный клоун Владимир Жириновский, это естественная защитная реакция. Чтобы от смеха не лопнуть. Но ведь надо же знать меру!
Гражданские активисты, - это не Жириновский и даже не Лимонов, они не критикуют власть просто потому, что не имеют позитивной программы. Взять ту же Чирикову и превращенный в "маленькую чечню" Химкинский лес - у изначально аполитичного человека не осталось другого выбора, кроме ухода от диалога с неконструктивной, двуличной, неверной своему слову власти к внесистемным радикалам, готовым отстаивать свои идеалы и принципы до конца любой ценой. И Чирикова - не одна такая, подобных примеров - тысячи. Манежка, Ройзман, оборона Сагры - это все признаки крайней усталости и застоя. Но сознание лидера нации этими мелочами не замутнено, ему привычнее и проще видеть в уличных выступлениях происки Запада и длинную руку Госдепа.
Даже при всем при этом у Путина был шанс переломить тренд - его имидж спасителя нации, удачно сформированный политтехнологами путем сочетания образов "победителя", "силовика" "чудотворца" и "строгого начальника", еще не изжит, огромное количество людей по-прежнему верят в жилистого варяга-полковника и заражают этой верой своих родственников и знакомых.
Можно было - не сейчас, год тому назад, после знаковой отставки Памфиловой - просто по-человечески выйти из кабинета, догнать и сказать: Элла Александровна, простите вы меня, старого, лысого мудака... Вернитесь, прошу, давайте работать! Вы столько добра сделали людям, спасли столько судеб - не уходите! И она бы не ушла, верная, честная, славная тетка. Продолжила бы терпеливо объяснять нашему полковнику, что "есть земля русская и нет в ней Правды". Но он не вышел.
Можно было сделать из Общественной палаты реальный, сильный и эффективный орган общественного контроля, механизм диалога между обществом и властью, можно было позволить зарегистрировать оппозиционные партии и снизить тем самым шансы внесистемной оппозиции на старт "оранжевого сценария", дать общественным советам реальные полномочия, снять тиски с яиц малого и среднего бизнеса, поприжать коррупцию, почистить от откровенного говна правящую партию. Много всего можно было сделать.
Да что там говорить - даже после четвертого числа не все еще было потеряно. Достаточно было провести пресс-конференцию и, публично осудив нарушения избирательного процесса, самому прийти на Болотную - благо от Белого дома не так далеко идти, за полчаса можно пешком добраться - и провести ряд показательных отставок. Все. Победа на мартовских выборах была бы гарантирована без всякого второго тура, без всяких махинаций.
Ничего этого не было и не будет сделано. Четыре с половиной часа глупости, политической слепоты и плоского юмора - это точка невозвращения. Это - предвыборный манифест. Будет, конечно, еще один - презентованный на какой-нибудь яркой и блестящей конференции, под аплодисменты сторонников, изданный в красивой обложке с триколором. Но все важнейшие вехи обозначены уже в этом, неписанном манифесте. Полковник Путин провозгласил основой публичной политики демонстративное пренебрежение к закону, формой государственного устройства - паханат, а механизмом осуществления власти - административный ресурс и дубинки ОМОНа. Несогласным указано место в путинской модели государства: "Ко мне, бандерлоги!"
Между тем, пропасть между гражданским обществом и политической системой продолжает расширяться, экономические проблемы на фоне углубления рецессии мировой экономики никуда не исчезают, а действия единственного человека, способного что-либо изменить, вызывают лишь недоумение и желание покрутить пальцем у виска.
То, что произошло "в ночь с четвертого на десятое" до неприличия похоже на апрельский кризис Временного правительства. Тот тоже был обусловлен вполне объективными причинами: режим не понимал чаяний народа, народ более не желал оказывать правительству кредит доверия. И тоже стал предпосылкой для тактических уступок. И также уступки эти не повлекли за собой кардинального улучшения ситуации. Поздно начали. Дежавю?
Кто знает, не грядет ли и вслед за нашим, декабрьским, еще один, мартовский, кризис? Очень не хотелось бы в один прекрасный момент услышать хрестоматийное "Есть такая партия!.."
Недоумение вызывают странные перемены, произошедшие с Председателем Правительства за четыре года. Путин 2011 года не выдерживает никакого сравнения с Путиным хотя бы 2008 года, не говоря уж о двухтысячном. Куда подевались прямые, четкие ответы на вопросы? Где харизма, ораторские данные? По какому праву этот человек позволяет себе вести себя ТАК? Почему в ответ на зачитанное предельно лояльным Никитой Михалковым письмо разочарованной соотечественницы без пяти минут президент страны отвечает в стиле небезызвестного анекдота: - Почему в СССР нет свободы слова? - А зато у вас в Америке негров линчуют!
Ему что, откровенно насрать на то, что его сочтут придурком?
Не менее показателен ответ на вопрос "Почему все так хреново в Сарапуле?" Вопрос неизвестного сарапульского парня некорректен по форме, но правилен по содержанию, в нем - боль и горечь нереализованных надежд, тоска по честной жизни, когда дышишь полной грудью и по вечерам ешь заработанный хлеб, а не нюхаешь украденный клей. А после такого ответа, который позволил себе председатель Правительства, у каждого приличного человека возникает только одно желание - дать умнику-географу в морду.
Это, конечно, хорошо, что Владимир Владимирович знает, что Сарапул - это "где-то рядом с Ижевском". Плохо, что Путин не догадывается, что это слишком далеко от Москвы. Причем расстояние это - это не только географические 1250 километров, это еще и трехкратная разница в средней заработной плате и безработица, заглядывающая в окна многоквартирных домов тоскливыми зимними вечерами. Это клинически убыточная, практически мертвая многоотраслевая промышленность, в которой заняты пятьдесят процентов экономически активного населения города. Это сгнившие коммунальные сети, дороги с трещинами в ладонь глубиной и локоть шириной.Это работяги, живущие на зарплату, которая на самом деле - пособие по безработице. Учителя и врачи, которым московские восемьдесят тысяч в месяц явно не светят, в глаза не видевшие интернета в школе и энцефалографа - в поликлинике, подростки, спивающиеся и гибнущие без дела в глухих подворотнях и проходных дворах, все мечты которых сводятся к крутой тачке и куче бабла нахаляву. Это - Россия.
Она, конечно, не похожа на Россию, в которой делегаты единороссовского съезда стоя хлопают Дмитрию Медведеву, добровольно и публично расписавшемуся в своей полной политической несостоятельности. Это не страна "сапсанов" и парадов на Красной площади, не страна жрущих в дорогих ресторанах шампунь по 1300 рублей за бокал якеменок и покупающих яхты абрамовичей. Не страна Сочинской олимпиады, саммита АТЭС во Владивостоке и двадцатитрилионного гособоронзаказа. Она не видна с экранов телевизоров и страниц официальных таблоидов, но она материальна. В ней действительно все хреново.
И смехуечки тут, как минимум, неуместны.
Напрасно Путин перестал допускать до себя политтехнологов и отодвинул Суркова, этого мудрейшего мудростью лисы при всей его демонической харизме и не менее чудовищной репутации человека. Напрасно.
Политтехнологи, да и Владислав Юрьевич, вне всякого сомнения, указали бы на на ошибки. Объяснили бы, быть может, что с момента последних выигранных законным путем выборов прошло двенадцать лет, а в политике нет универсального приема против любого лома. Страна изменилась до неузнаваемости - в том числе и вашими усилиями. И то, что было позволительно лихому премьеру, под руководством которого за послгода было отражено вторжение в Дагестан и взята под контроль мятежная Чечня, для умудренного годами политических многоходовок - нонсенс. Чеченских полевых командиров можно было мочить в сортире - это соответствовало запросам времени. Но оскорблять в прямом эфире на потеху кучке прихлебателей собственный народ в лице лучшей и самой активной его части, не потерявшей, несмотря на многолетние издевательства и насмешки, веры в демократические институты и гражданское общество - это глупо. По меньшей мере глупо для честного человека, а уж для политика - и вовсе непростительно.
Особенно в ситуации, когда народ политику не доверяет. Нет, уровень недоверия еще не достиг критических для режима показателей - исследования, проведенные факультетом политологии МГУ, показывают 30 %. Однако при этом 26 процентов - и это уже тревожный показатель - уверены, что власть Путину нужна исключительно для личных целей и цели эти - корыстные.
Сегодняшний эфир продемонстрировал еще несколько глубоких институциональных проблем.
Прежде всего, Путин не понимает перемен, произошедших в обществе в ходе декабрьского кризиса и по-прежнему пытается действовать в рамках привычной поведенческой морали "рубахи-парня". То есть шутит, прикалывается и на простом, понятном интеллектуалке Свете из Иваново и добровольному жандарму с нижнетагильского "Уралвагонзавода" дает понять, что за своих он при необходимости и пасть порвет, и на перо поставит. Однако, в условиях экономического кризиса и отсутствия ярких достижений, неизменно сопутствовавших Путину на на протяжении всех этапов политической карьеры на федеральном уровне, у более-менее думающей публики коленца премьера больше не вызывают приступов веселья. На смену пришли злость и раздражение непониманием и неприятием интересов общества, его запросов и целей, неумением слушать. И отвечать на вопросы, кстати говоря.
Нежелание воспринимать оппонентов всерьез тоже показательно. Конечно, для политика, основными противниками которого на политической сцене на протяжении десяти лет остаются вечный второй Геннадий Зюганов и профессиональный клоун Владимир Жириновский, это естественная защитная реакция. Чтобы от смеха не лопнуть. Но ведь надо же знать меру!
Гражданские активисты, - это не Жириновский и даже не Лимонов, они не критикуют власть просто потому, что не имеют позитивной программы. Взять ту же Чирикову и превращенный в "маленькую чечню" Химкинский лес - у изначально аполитичного человека не осталось другого выбора, кроме ухода от диалога с неконструктивной, двуличной, неверной своему слову власти к внесистемным радикалам, готовым отстаивать свои идеалы и принципы до конца любой ценой. И Чирикова - не одна такая, подобных примеров - тысячи. Манежка, Ройзман, оборона Сагры - это все признаки крайней усталости и застоя. Но сознание лидера нации этими мелочами не замутнено, ему привычнее и проще видеть в уличных выступлениях происки Запада и длинную руку Госдепа.
Даже при всем при этом у Путина был шанс переломить тренд - его имидж спасителя нации, удачно сформированный политтехнологами путем сочетания образов "победителя", "силовика" "чудотворца" и "строгого начальника", еще не изжит, огромное количество людей по-прежнему верят в жилистого варяга-полковника и заражают этой верой своих родственников и знакомых.
Можно было - не сейчас, год тому назад, после знаковой отставки Памфиловой - просто по-человечески выйти из кабинета, догнать и сказать: Элла Александровна, простите вы меня, старого, лысого мудака... Вернитесь, прошу, давайте работать! Вы столько добра сделали людям, спасли столько судеб - не уходите! И она бы не ушла, верная, честная, славная тетка. Продолжила бы терпеливо объяснять нашему полковнику, что "есть земля русская и нет в ней Правды". Но он не вышел.
Можно было сделать из Общественной палаты реальный, сильный и эффективный орган общественного контроля, механизм диалога между обществом и властью, можно было позволить зарегистрировать оппозиционные партии и снизить тем самым шансы внесистемной оппозиции на старт "оранжевого сценария", дать общественным советам реальные полномочия, снять тиски с яиц малого и среднего бизнеса, поприжать коррупцию, почистить от откровенного говна правящую партию. Много всего можно было сделать.
Да что там говорить - даже после четвертого числа не все еще было потеряно. Достаточно было провести пресс-конференцию и, публично осудив нарушения избирательного процесса, самому прийти на Болотную - благо от Белого дома не так далеко идти, за полчаса можно пешком добраться - и провести ряд показательных отставок. Все. Победа на мартовских выборах была бы гарантирована без всякого второго тура, без всяких махинаций.
Ничего этого не было и не будет сделано. Четыре с половиной часа глупости, политической слепоты и плоского юмора - это точка невозвращения. Это - предвыборный манифест. Будет, конечно, еще один - презентованный на какой-нибудь яркой и блестящей конференции, под аплодисменты сторонников, изданный в красивой обложке с триколором. Но все важнейшие вехи обозначены уже в этом, неписанном манифесте. Полковник Путин провозгласил основой публичной политики демонстративное пренебрежение к закону, формой государственного устройства - паханат, а механизмом осуществления власти - административный ресурс и дубинки ОМОНа. Несогласным указано место в путинской модели государства: "Ко мне, бандерлоги!"
Между тем, пропасть между гражданским обществом и политической системой продолжает расширяться, экономические проблемы на фоне углубления рецессии мировой экономики никуда не исчезают, а действия единственного человека, способного что-либо изменить, вызывают лишь недоумение и желание покрутить пальцем у виска.
То, что произошло "в ночь с четвертого на десятое" до неприличия похоже на апрельский кризис Временного правительства. Тот тоже был обусловлен вполне объективными причинами: режим не понимал чаяний народа, народ более не желал оказывать правительству кредит доверия. И тоже стал предпосылкой для тактических уступок. И также уступки эти не повлекли за собой кардинального улучшения ситуации. Поздно начали. Дежавю?
Кто знает, не грядет ли и вслед за нашим, декабрьским, еще один, мартовский, кризис? Очень не хотелось бы в один прекрасный момент услышать хрестоматийное "Есть такая партия!.."