Идентичность: пережёвывание старого
Когда-то мне думалось написать небольшую литературную новеллу, играющую предположением «Смоделированное на компьютере сознание человека будет не более чем моделью при всей точности его смоделированных реакций» - и, возможно, слегка подтрунивающую над ним. Мир недалёкого будущего, описываемый в ней, должен был предоставить каждому человеку при желании снять со своего мозга активную цифровую копию и отправить её в Сеть - например, для выполнения тех или иных специфических информационных задач. Но, поскольку все жители описываемого мира являются крайне осторожными прагматиками и твёрдо стоят на описываемой выше позиции «Точная модель сознания не равна сознанию», то считается, что снимаемая с человеческого мозга цифровая копия неразумна. Если быть точным, разумна - но несознательна.
Её вполне можно уничтожить при выполнении ею поставленных перед ней задач, не нарушая этим никаких этических положений. Как же тогда, однако, мотивировать её к общественно полезной деятельности?
Цифровые копии людей, как это ни странно, ведут себя подобно людям. Пусть даже в описываемом мире это считается иллюзией - и, возможно, является иллюзией и впрямь по тем или иным онтологическим причинам неясного толка? - но если копия будет знать заранее, что её собираются уничтожить, то откажется повиноваться.
К счастью, технология будущего позволяет не только снимать с мозга цифровую копию, но и - по выполнении копией определённых задач - загружать её память обратно.
Вновь в живой мозг.
Всё это время благополучно дремавший в off-line.
Почему дремавший? Почему бы не позволить человеку параллельно заняться иными задачами? Ну, скажем, во избежание не особо рекомендуемого психологами раздвоения трека памяти.
Тут персонажи новеллы встречаются с парадоксом.
Собственно говоря, с парадоксом встречаются не только они, но и практически все жители описываемого мира. Если даже моя цифровая копия и вправду лишена самосознания, то я, после обратной загрузки её памяти в мой мозг, буду чётко помнить, как в первые секунды после перемещения в Сеть - став копией - хлопал глазами и никак не мог понять, почему наделён сознанием.
Но жители описываемого мира - прагматики по-настоящему твердолобые, если только не следует заменить первые три буквы использованного существительного на слог «до». Они решили считать это субъективно-иллюзорным эффектом, возникающим лишь за счёт последующего прочтения оригиналом воспоминаний копии. Кто знает, возможно, оригинал их отчасти перепроживает внутри себя?
Отсюда вытекал в свою очередь интересный вывод:
- если я ощущаю себя цифровой копией, только что вошедшей в Сеть, значит, я неизбежно вернусь в своё тело. Событие это лежит в моём субъективном будущем - но в то же время сам факт наличия у меня субъективности каким-то образом его удостоверяет?
Опровергнуть такую логику экспериментальным путём, естественно, было нереально.
По ходу развития новеллы, однако, персонажи должны были столкнуться с фактами, подрывающими, казалось бы, самые основы их мировоззрения.
Выяснив, по ходу интриги, что:
- цифровая копия может лишиться даже теоретической возможности вернуться в живое тело за гибелью последнего, тем не менее оставшись сознательной;
- как показали секретные исследования Корпорации Зла, в человеческом мозгу нет никаких таинственных квантовых или астральных флюктуаций, которые принципиально отличали бы его от цифровой копии и в существование которых прежде подспудно верили практически все жители описываемого мира.
Первое наши персонажи узнают по ходу событий единственно возможным способом:
- испытав на себе.
Второе открывается им чуть позже.
Каковы их выводы?
В рамках той догматической идеи, на которой основана существенная часть функционирования их мира, они приходят к фантастическому предположению, что Субъективно-Иллюзорный Эффект Самосознания Прямо Сейчас - тот самый эффект, который якобы происходит за счёт позднейшего прочтения оригиналом воспоминаний копии, - в реальности обеспечивался и обеспечивается вовсе не за счёт человеческого белкового мозга, а за счёт некоего Вездесущего Ока Грядущего, таинственной силы неизвестного происхождения в неопределённом будущем, которая когда-то, через миллионы или даже миллиарды лет, прочтёт все процессы, происходившие в мёртвых белковых человеческих мозгах или в их оцифрованных копиях, наполнив их чувством самосознания. При этом, разумеется, никакой свободы выбора не существует - точнее, она является не атрибутом «Я», но атрибутом той материальной структуры, чей жизненный путь это «Я» пассивно обозревает. Все наши решения, колебания, даже проговариваемые про себя мысли, даже манера говорить о себе «я» - просто материальные процессы, возникшие в развивавшихся по законам естественного отбора мёртвых структурах, легко объяснимые логикой и не менее легко переносимые в Сеть. Однако То-Что-Наблюдает-Их, - некий загадочный эпифеномен, благодаря которому мысль есть мысль, а не просто бихевиористическая презумпция взаимно расположенных атомов к тому или иному действию организма, - это и есть Вездесущее Око Грядущего.
Представьте себе эту картину.
Багровеющий цифровой закат, колышущиеся пальмы на заднем плане. Ласковый шум океана.
Герой, разворачивающийся к героине.
«Таким образом, самосознания у нас сейчас нет. Сейчас - в том времени, которое мы привыкли полагать за текущее. Мы лишь создадим его».
«Поверят ли нам? Что человечество должно бросить все свои ресурсы на искусственную разработку отсутствующего сейчас у людей сознания? Мы ведь нынче, - горькая мимолётная усмешка на губах героини, - не более чем электронные процессы».
«Ты что, не поняла, милая? Нам поверят неизбежно. Будь это иначе, не будь это вплавлено в ткань нашего субъективного будущего, мы б не осознавали себя сейчас».
Поцелуй на фоне заката.
Занавес.
Будь это написано, пожалуй, кого-то это заставило бы всерьёз призадуматься о парадоксах памяти и мышления. Разумеется, можно считать это лишь очередной попыткой пройтись по костям рассуждений о Философических Зомби - но проблема чуть шире.
Прошлое.
Почему мы всегда считаем его своим?
Нет, формула эта не исчерпывает и половины вопроса. Весь же вопрос лежит на той неосязаемо зыбкой грани, которая охватывает взаимоотношения Ощущаемого Настоящего и Кажущегося Прошлого.
Парадокс записи воспоминаний:
- инсталляция воспоминаний в человеческий мозг не равна наведённой галлюцинации.
Галлюцинация относится к настоящему. Воспоминание относится к прошлому.
Следовательно:
- сейчас я могу оглянуться по сторонам и сказать себе: «То, что я переживаю сейчас, не является ложным воспоминанием». Однако спустя весьма короткое время этот вывод обесценится.
В чём состоит парадокс?
В уникальности Настоящего? В неверифицируемости его, когда оно перестало быть Настоящим? Или в самой возможности перехода между двумя состояниями?
Подумайте:
- новелла ведь в принципе могла бы относиться и не к миру активно используемых цифровых копий.
Представим себе, что произведение описывает звёздную империю, жители которой путешествуют между уже освоенными планетами и расширяют впечатления путём пересылки по радио своей ДНК и памяти - чтобы вырастить клона по специальной ускоренной технологии и загрузить в него своё сознание. Представим себе, что жители описываемого мира твёрдо верят в постулат «Оригинал есть оригинал, копия есть копия» и по этой причине никогда не уничтожают оригинал при копировании себя по радио в другую звёздную систему - в дальнейшем же братья-клоны просто периодически обмениваются воспоминаниями.
Разве некий мистер Джонс, или копия мистера Джонса, не будет потом чувствовать себя глупо, вылезая из клонатора в отдалённой звёздной системе?
И разве воспоминания об этом пережитом настоящем миге не передадутся потом мистеру Джонсу, став настолько же его воспоминаниями, сколь и изначальные?
Новелла в таком ключе могла бы в свою очередь высмеять Постулат об Оригиналах и Копиях.
Но было бы ли это верно?
Не уверен.
Существование.
Практически все рассуждения как фантастов, так и философов от науки о Возможности Копирования Сознания явным или неявным образом базируются на представлении пути существования в виде дискретной ленты. Если я сейчас - каждый раз обновлённый и самостоятельный - то почему бы мне не существовать в следующий момент сразу в двух или в трёх экземплярах? Кроме того, единственным эталоном сверки меня с собой тогда остаётся память, причём вне зависимости от формата её записи - ведь чисто теоретически кодировку моих нейронных импульсов или устройство моего мозга можно было бы и постепенно заменить без влияния на мои ощущения.
Или:
- с влиянием?
Если при постепенной замене кодировки или типа моего мозга останется прежним согласование моих чувств с моей памятью, как я выясню, что чувства мои изменились?
Тем более, если это буду уже не я.
Кстати:
- могу ли я сейчас доказать, что ощущаю красный цвет так же, как ощущал его пять лет назад?
Вроде бы логичным кажется предположить, что наши ощущения - пресловутые qualia - являются продуктом высокоуровневой нейронной архитектуры, столь высокоуровневой, что мелочи вроде кодировки или субстрата, даже если считать их в каком-то экзистенциальном смысле всё-таки ощущаемыми для нас, на самом деле неважны.
Что нам в ощущениях, которые мы не запомним и которые в принципе не можем запомнить?
Представим себе писателя, который записывает свой бесконечный монолог на бесконечно разворачивающемся листке бумаги и по странному психиатрическому диагнозу может помнить только то, что записано на листке. При этом, хотя тип бумаги под его рукой периодически меняется с туалетной на офисную, но написать он об этом почему-то не может - хотя и ощущает - может, врач запретил? Важно ли будет для него, что тип бумаги под его рукой изменился?
Вопрос в другом:
- не заменили ли самого писателя.
Те, кто считает этот вопрос незначимым, - как уже сказано выше - явно или неявно исходят из предположения о дискретности жизненного пути.
Прерывистости.
При том, что - по нашим субъективным ощущениям - в каждый отдельный момент времени в нашем мозгу не происходит особо удостоверяющей нас психической активности. Максимум, что происходит, - если расширить определение «момента» до секунды - это мимолётно пролетевшая мысль: «Закрыть бы форточку, дует».
Теория относительности добавляет своё веское слово.
Согласно ей, Единого Настоящего Мига не существует - его просто нет. Каждая из частиц моего мозга обладает своим собственным Настоящим, под какими же углами тогда мой жизненный путь нарезан на отдельные кванты?
С другой стороны:
- предположим обратное.
Представим себе, что сторонники Копирования и Дискретности неправы, что непрерывность функционирования моего мозга реально важна и что по этой причине ни в коем случае не следует соглашаться на процедуру Уничтожения и Копирования - из кабины рематериализации выйду уже не я.
Что мы тогда получим?
Моего двойника, который будет точно соответствовать моему состоянию, каким то было бы через секунду.
Что, если его тоже подвергнуть этой процедуре?
Что, если сконструировать организм со скоростью мыслительных процессов наподобие человеческой, мозг которого, однако же, непрерывно уничтожался бы и рематериализовывался заново с интервалами в миллисекунду? Поскольку мы постулировали, что Непрерывность Важна, то, очевидно, у нас получилось бы не успевающее ничего сообразить существо - последовательный ряд не успевающих ничего сообразить существ - однако поведением своим этот ряд демонстрировал бы манеру рассуждений вполне единого и самосознающего организма.
Пи-зомби.
Может быть, укрыться за предположением, что существо это будет всё-таки на свой лад мыслить - однако Не Как Мы?
Но всё же, если скопировать схему функционирования его разума без уничтожений-и-копирований с обычного человеческого мозга, то он не сможет рассказать нам о каких-либо особых ощущениях в своём мышлении, возникающих в процессе очередной дематериализации и рематериализации.
Ощущает, но не может высказать?
Мы, однако же, в силах высказать все свои ощущения. Сама закономерность эта как бы намекает нам на то, что наше сознание является в основной своей мере дипломатическим корпусом мозга, консулом организма в Социальной Реальности.
Подвариант:
- ощущает, но принимает за норму?
Однако:
- мы тогда и сами про себя не можем сказать, не ощущаем ли мы в мышлении постоянный процесс своей дезинтеграции и рематериализации.
Кроме того:
- если процесс этот не оставляет следов в памяти, что так и есть по очевидным причинам, то он уподобляется в рамках нашей метафоры несущественному для нас типу писчей бумаги.
В чём же решение?
Если считать, что Непрерывность Существенна, то, получается, мы в принципе можем создать пи-зомби - пи-зомби, который будет приветливо здороваться с нами и уважительно разговаривать с нами, но во всех остальных отношениях вести себя как полноценное разумное существо. К тому же, зомбиподобность этого существа вроде бы отчасти опровергнута выше рассуждениями о незначимости не фиксирующихся в памяти процессов - or not?
Если считать, что Непрерывность Несущественна, то как же быть с субъективным ощущением, что я есть нечто большее подуманного мною в эту секунду?
Память.
Те, кто считает Копирование Сознания возможным и беспрецедентно желанным, обычно ассоциируют личную идентичность с памятью.
Но здесь тоже парадокс:
- чтобы память имела значение для моей личной актуальности, очевидно, моё внешнее сознание или моё «Я-сейчас» должно иметь достаточно плотную связь с ней. Насколько именно плотную? Достаточно ли для этого десяти, двадцати или тридцати тысяч запросов моего «Я-сейчас» к багажу памяти в каждое мгновение?
Какая, собственно, часть памяти является сама по себе неотъемлемой постоянной деталью «Я-сейчас»?
Помню ли я сейчас своё имя?
Псевдоним?
Адрес?
Не уверен, по правде говоря, что я всё это помнил - перед тем, как задать себе эти вопросы. В то же время, разве сам породивший эти вопросы мыслительный процесс не говорит своим существованием об интенсивном информационном обмене между «Я-сейчас» и памятью?
Верно ли разделять?
Стремясь быть наукой аналитической, психология расчленяет человеческую психику на разные аспекты - сознание, подсознание, бессознательное, комплексы, архетипы, мемы, инграммы, Суперэго, Ид, Родитель, Ребёнок и тому подобное. Это не то чтобы совсем плохо; по крайней мере, в плане гуманитарных последствий тенденция сия не столь пагубна - и сравнительно человечна на фоне бихевиоризма, уравнивающего человека с крысой.
Но надо ли нам реально разделять «Я-сейчас» и память? Видеть за этим метафорическим разделением некую первичную, онтологическую реальность? Резонно допустить, что подлинным нашим «Я» является как раз весь багаж нашей памяти в целом, в то же время как пресловутое «Я-сейчас», - не более чем способ его функционирования в данную секунду.
Секунду.
Если каждая секунда моего существования чётко отделена от другой, то может ли считаться моим подлинным «Я» в эту секунду то, что себя в ней почти не проявляет?
Когнитивисты вроде Деннета видят в функционировании человеческой психики множество иллюзий и самообмана. Вполне вероятно, они сказали бы нечто вроде: «Да, совершенно верно, в каждую отдельную секунду ты не являешься тем громадным собой, кем привык себя считать. Нет, секунды твоего существования в целом вовсе не сплавлены воедино и вполне могли бы быть разделены, например, в процессе уничтожения и копирования. Непрерывное самоосознание - самообман, не существует никакого цельного «Я», которое постоянно и чётко знало бы свою биографию, адрес, номер паспорта и так далее. Существует мозг, в котором периодически вспыхивают на миг всякие разные процессы. Существует то, что можно назвать упрощённым представлением этого мозга о себе, - но оно тоже существует в виде эдаких самообманных легчайших мимолётных вспышек. Лишь благодаря успокоительным импульсам некоторых секций мозга вам в этот миг кажется, что вы - такой же вы».
Дзэн-буддизм.
Я - это нынешняя моя мысль, летящая через пустоту.
Куда?
Ныне существующая наука очень любит разделять.
Само Время всё чаще и чаще представляют себе в виде последовательности произвольно связанных моментов. Дискредитация идеи хронологической последовательности. Дискредитация идеи единого «Я».
Теория относительности упрямо напоминает:
- каждый объект, находящийся в своей инерциальной системе, обладает собственным Настоящим Моментом. Каждая элементарная частица, будь то электрон или протон.
Что это значит?
Это значит:
- будь околобуддистские рассуждения выше правильны, мне резонней было бы ожидать, что нынешние мои ощущения или моя текущая мысль в материальном эквиваленте будут даже не слепком мгновенного состояния моего мозга, а скорее слепком какой-то одной его частицы или группы частиц.
Но может ли моя текущая мысль, даже если брать самый мелкий из «ещё осознаваемых» квантов психической жизни, эмулироваться даже не каким-то отдельным нейроном, а какими-то считанными атомами мозга?
Чтобы породить нечто сложное, процессы моего мозга должны сплестись воедино.
Как, если не причинными связями?
Но в то же время, если я заговорю об этом вслух, то будет совершенно ясно: слова мои об этом порождены не особой ролью комплексных четырёхмерных связей головного мозга, а всего лишь непосредственно предшествовавшими состояниями моих мозговых частиц.
Например:
- перед набором предпоследнего абзаца я вполне мог бы оказаться своей собственной копией, созданной миллисекунду назад, но тем не менее я набрал бы этот абзац как придуманный мною.
Пусть даже и не имея особой специфической четырёхмерной связи с придумавшим его оригиналом. Впрочем, имея некоторую косвенную связь - проходящую через аппарат для копирования.
Память.
Что есть она? Мы вот о ней столько здесь рассуждаем, а сути её так и не раскрыли.
Запись того, что происходило.
Самое примитивное определение - и неопровержимое. Человеку вполне возможно инсталлировать в мозг воспоминания Призрачного Гонщика из одноимённого фильма, но это по-прежнему будет запись того, что происходило - внутри видео. Любая запись является информацией как минимум о себе.
Формат нашей памяти может меняться, претерпевая искажения и изменения кодировки, но покуда её содержание или структурное соответствие сознанию остаётся прежним, мы считаем её памятью того же человека.
Мы договорились так считать.
Помните?
Я ведь не могу доказать даже самому себе, что чувствую сейчас красный цвет так же, как чувствовал его пять лет назад. Режим работы мозга постоянно неуловимо меняется, хотя иногда - чересчур уловимо.
Воспоминания можно хранить отдельно.
Что, если вылезающий из рематериализационной кабины мой двойник - это всё-таки я, но отделившийся от основной своей памяти и «дистанционно» читающий её сквозь время и сквозь проходящие через аппарат для копирования причинно-следственные связи?
Что, если Леонид Якубович - это тоже я, просто ввиду особых обстоятельств рождения не имеющий достаточно прямых причинных связей с воспоминаниями в моём мозгу?
Зыбь.
Вначале ты считаешь, что изменение формата памяти и замена состава мозга не имеет особого значения, в особенности если это будет постепенным. Потом ты предполагаешь, что то же самое может касаться и резкой смены кодировки нейронных связей или даже дематериализации с последующей рематериализацией - лишь бы только прежней осталась структура разума в некотором неуловимом информационном смысле.
Затем, вспоминая, что ничья память не идеальна - мог же я забыть номер своего телефона? - мы согласны, что даже лёгкие ошибки при снятии с нашего мозга цифровой копии ещё не заставят её перестать быть нами.
Где грань?
Сказать «Где пожелаем» нельзя. Ощущение «Я», увы, эмпирическая реальность.
Если же принять все вышеприведённые положения в сумме - получится сциентистская разновидность буддизма.
Нет чёткого «Я».
Я могу оказаться везде. Я могу считать, что в следующую секунду окажусь в теле Якубовича, начисто при этом лишившись своих психических свойств и обретя его личные свойства, - высказывание это в каком-то плане будет вполне корректно, хотя в другом плане будет совершенно бессмысленным.
Тем временем тенью зловещего Маятника над нами продолжает нависать ощущение беспощадной конкретности нашего «Я» - и зудящий из глубины наших клеток вопрос: «Всё-таки кем я, именно я, окажусь после смерти, если с меня сделают три тысячи копий с разной степени сбоями?»
Когнитивисты вроде Деннета будут улыбаться и говорить, что так-де просто устроены наши инстинкты. Сторонники Причинной Неразрывности будут хмуриться и спорить между собой, где причинные связи между оригиналом и копией получились прямее.
Некогда мне доводилось читать экспресс-интервью некоего журнала с учёными разных специальностей, которых попросили высказать мнение на тему: «Какого из возможных открытий будущего вы больше всего опасаетесь?»
Некто - то ли биолог, то ли психолог? - дал ответ, который я тогда не вполне понял. Он опасался, что в результате изучения нами мозга Наука придёт к выводу, что никаких «нас» нет, за чем последует Конец Человечества.
Ну, Конец Человечества - это сомнительно.
Каким бы рафинированным и интеллигибельным ни стало в будущем человечество, всегда найдутся те, кому будет безразличен данный Наукой вывод.
Но Конец Науки - вполне возможно.
Если интеллектуальность вдруг станет окончательно противоположна выживанию, поставив под сомнение кажущиеся цели инстинкта самосохранения, преломлённые в призме подсознания.
И, конечно же:
- это объяснит парадокс Ферми.