Как давно я топчу, видно по каблуку
Тридцать первого декабря, начав день с довольно бессмысленной попытки заняться шоппингом (я все равно практически ничего не купил в отличие от предыдущего дня, когда долго кружа по району Сан Тельмо посреди старинных телефонов и бронзовых звонков, я все-таки решился купить деревянную статуэтку начала двадцатого века, сделанную в Тайланде и изображающую мужчину и женщину, как будто бы охваченных пламенем), я отправился в ресторан, куда приходят многие семьи Буэнос-Айреса, чтобы встретить Новый Год. Конечно, меня сначала посадили одного, и, конечно, я сразу попытался с кем-нибудь заговорить. Потому практически сразу же Наталия, ожидающая младшую сестру и брата с его женой, и ее мама предложили мне сесть с ними - и, кажется, я в итоге провел самый лучший вечер, который я только мог бы придумать.
На сцене танцевали танго и пели солисты, а мы говорили о том, что мужчины всегда поют, что женщины их оставили (и теперь их сердце на всегда будет занято), и я спрашивал, о чем же тогда поют женщины. Мы говорили о граффити в Буэнос Айресе и о художниках (Наталья сама рисует, но занималась в последнее время рекламой), мы говорили о Борхесе и Кортасаре. Я спрашивал у младшей сестры, Паулы, пришедшей с заметным опозданием, танцует ли она танго, и она отвечала, что танцует под электронную музыку. Еще она говорила, что это было в основном поколение ее родителей, которое танцевало танго, а не новое, молодое поколение, и ее мама думала, что Паула назвала ее старой. Тогда Наталья, старшая сестра, сказала, что они стали делить наследство, и Паула уже не включается в раздачу.
За десять минут до Нового Года всем раздали смешные каски, клоунские носы, гирлянды, свистульки и прочие разноцветные хитрости, и весь зал ресторана преобразился в желтые, красные, зеленые и серебристые цвета. А после двенадцати все встали и начали танцевать сальсу рядом со своими столами или даже выходили на сцену, чтобы танцевать там (мама семейства позвала танцевать на сцену и меня, и я принял участие в каком-то танцевальном соревновании). Мы обменивались телефонами и желали друг другу счастья.
Через пять часов такси забирало меня в Ушайю - самый южный город земли, на расстоянии 15500 километров от Москвы (Сидней ближе на 1000 километров). Я сидел в минивэне, смотрел на подсвеченные каркасы кубиков, развешенные на фонарях широкого проспекта. Мои глаза слезились от сильного ветра, я смотрел на раскачивающиеся кубики и мне казалось, что это судьба бросает кости, определяя удачу в новом году.
На сцене танцевали танго и пели солисты, а мы говорили о том, что мужчины всегда поют, что женщины их оставили (и теперь их сердце на всегда будет занято), и я спрашивал, о чем же тогда поют женщины. Мы говорили о граффити в Буэнос Айресе и о художниках (Наталья сама рисует, но занималась в последнее время рекламой), мы говорили о Борхесе и Кортасаре. Я спрашивал у младшей сестры, Паулы, пришедшей с заметным опозданием, танцует ли она танго, и она отвечала, что танцует под электронную музыку. Еще она говорила, что это было в основном поколение ее родителей, которое танцевало танго, а не новое, молодое поколение, и ее мама думала, что Паула назвала ее старой. Тогда Наталья, старшая сестра, сказала, что они стали делить наследство, и Паула уже не включается в раздачу.
За десять минут до Нового Года всем раздали смешные каски, клоунские носы, гирлянды, свистульки и прочие разноцветные хитрости, и весь зал ресторана преобразился в желтые, красные, зеленые и серебристые цвета. А после двенадцати все встали и начали танцевать сальсу рядом со своими столами или даже выходили на сцену, чтобы танцевать там (мама семейства позвала танцевать на сцену и меня, и я принял участие в каком-то танцевальном соревновании). Мы обменивались телефонами и желали друг другу счастья.
Через пять часов такси забирало меня в Ушайю - самый южный город земли, на расстоянии 15500 километров от Москвы (Сидней ближе на 1000 километров). Я сидел в минивэне, смотрел на подсвеченные каркасы кубиков, развешенные на фонарях широкого проспекта. Мои глаза слезились от сильного ветра, я смотрел на раскачивающиеся кубики и мне казалось, что это судьба бросает кости, определяя удачу в новом году.