ПМОАЦ. Миф о монофелитстве (12)
Обоснование двух природных воль во Христе через тринитарный догмат
Апелляция Максима Исповедника к единству воли в Боге Троице является одним из важнейших «логичных» обоснований веры в волящие природы, и как следствие, в две воли во Христе. Эту мысль красочно и доходчиво излагает известный российский церковный историк Михаил Поснов:
«Волю можно было приписать, отнести в первом случае Божественному лицу (ипостаси) Иисуса Христа, т.е. считать ее единою. Но, можно было усвоять ее, как неотъемлемую принадлежность каждой из двух природ, т.е. полагать во Христе две воли. Имея в виду аналогию с жизнью Божества, последнее решение вопроса должно быть признано более верным, ибо в Божестве, при трех лицах и едином существе (природе), исповедуется единая воля. Значит, воля есть принадлежность природы, а не лица. Поэтому и во Христе должны быть две воли, а не одна».
Как всякий конфессиональный апологет, Поснов, научившись этому у Максима Исповедника, в своих рассуждениях не только «одевает брюки через голову», но и не обременяет себя доведением собственных аргументов до логического завершения. А между тем, с такой аргументацией пришлось бы признать всех людей в мире обладателями одной на всех воли, поскольку все люди представляют одну природу. Ведь если «воля есть принадлежность природы, а не лица», то все люди волят едино, а не каждый сам по себе. И здесь даже можно было бы уже не обращать внимания на абсурдность веры в природное воление, поскольку более чем достаточно утверждения, что на семь миллиардов ныне живущих людей «воля» одна. Впрочем, такое мнение исходит от самого Максима, и если это так на самом деле, то такая, с позволения сказать, «воля» по умолчанию не добровольная, не подразумевающая свободы и выбора, а вынуждающая. Люди становятся заложниками своей «волящей» природы, отчего актуальной становится фраза из песни: «то ли воля, то ли неволя…». Человек свободный от обязанности во что бы то ни стало оправдать конфессиональное верование, наверное, держался бы нормального понимания воли, и повел бы рассуждения с другой стороны, а именно, с того, что является несомненным фактом - воля у каждой человеческой ипостаси (личности) своя, особая, а не одна на всех, а потому, конечно же, воля принадлежит ипостаси (личности), а не природе. И уже после этого следовало бы подумать, каким же в таком случае образом, воление нескольких ипостасей может быть одним.
Тут было бы уместно еще раз сказать, что попытки современных апологетов-любителей представить «природную волю» лишь как заложенную в природу человека потенциальную способность воления, реализуемую волящей личностью, не может приниматься в расчет. Не может это приниматься в расчет и потому, что в таком случае они начинают говорить о том же самом, о чем и исповедующие единую волю, т.е. о личностной воле (конечно же, подразумеваемой в человеке по природе), и потому, что максимитство, все же, учит волениям природ, а не ипостасей. Именно об этом и говорит Поснов. Ведь если воля только заложена в природе как всякое реализуемое ипостасью свойство, то предполагаемая по божественной природе воля реализовывалась бы каждой ипостасью Троицы отдельно, как это и происходит с людьми. Но в том-то и дело, что халкидониты категорично отвергают воления божественных ипостасей, поскольку считают, что в таком случае в Боге было бы три воли, а единство воли в Троице, является не обсуждаемой богословской аксиомой для всех. Но действительно ли единство воли в Троице объясняется тем, что волит одна божественная природа, а не три ипостаси Бога? Кто или что может дать ответ на вопрос о субъекте воления, как не Священное Писание, о котором так не любят вспоминать почитатели «философии» Максима Исповедника? Наверное, была бы нелепа сама попытка найти в Евангелиях или Посланиях апостольских упоминание о волящей природе Бога, зато о волях божественных ипостасей Писание, конечно же, говорит. Вот свидетельство о том Самого Сына Божьего:
«Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Иоан.6:38).
Таким образом, Господь со всей определенностью опровергает языческую теорию Максима Исповедника о «волящих природах», говоря, что есть Его воля, т.е. личностная воля Бога Сына, и есть личностная воля Бога Отца. Причем, указание на сошествие с небес доказывает, что речь идет именно о Боге Сыне, а не о родившемся уже на земле Богочеловеке Иисусе Христе, отличие воли Которого от воли Отца халкидониты могли бы объяснить тем, что это речь идет о воле человеческой природы. Даже когда Сын Божий говорит о воле Отца и Своей воле уже в контексте воплощения, об этом тоже нельзя сказать, что это волит человеческая природа, при этом природа же говорит о себе «Я» и «Моя»:
«Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен; ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца» (Иоан.5:30).
Этот «Я» не человеческая природа, а Божественный Логос - вторая ипостась Троицы, родившийся от земной Матери и ставший человеком. Это «Я» есть единое самосознание прежде просто божественной, а в воплощении богочеловеческой Личности, Которая волит одним Своим волением, без всякого разделения на две самосознающие, разумные и говорящие природы. Конечно, апологеты халкидонизма понимают абсурдность ситуации с говорящей природой, и потому пытаются объяснить так, что это не человеческая природа во Христе говорит «Я ничего не могу творить Сам от Себя», но говорит это Сам Христос, но «по человеческой природе». Что означает это «говорить по природе», вряд ли понимают даже те, кто это придумал, но если все же представить, что единый Христос говорил по двум природам, то абсурдность ситуации от этого не смягчается. Если Христос по человеческой природе говорил: «Я ничего не могу… не ищу Моей воли», то Он же, по божественной природе (по которой тождественен с Отцом) должен был бы сказать: «Я все могу… ищу воли Своей». И все это в итоге приводит к крайне богохульной мысли, что Христос попросту лгал людям, поскольку на самом деле все мог, и действовал именно по Своей воле. Создатели теории разделения Христа по природам не учли элементарного логического правила, по которому отсутствие или неспособность с одной стороны, теряют свое значение в силу наличия и способности с другой. Например, если художник не умеет рисовать левой рукой, но умеет рисовать правой, то это означает, что он умеет рисовать. Или, если в одном тюбике у того же художника нет краски, а в другом она есть, то у художника есть краска. Так и единый Христос в Своем волении и действии. Даже если Он по Своей человеческой природе ничего не может, но по Своей божественной природе может все, то это значит, что в своей целостности, как Личность, Христос все-таки может все, но для чего-то обманывает людей. Но подобных недоразумений не возникает, если представить, что именно как Бог Сын, Христос исполняет волю Отца, а не Свою личную, и ничего Сам от Себя, ни как человек, ни как Бог творить не может, если о том не волит Отец.
Христос подлинно ортодоксальной веры - Бог ставший человеком, а не некое условное соединение автономно думающих, волящих и действующих Бога и человека, названных в халкидонизме «природами». Бог Сын стал истинно человеком, добровольно умалив Себя и понеся на Себе все немощи человеческой природы, и именно поэтому Он Сам, не чуждый естественного рефлекса от осознания предстоящих страданий и смерти, молясь в Гефсиманском саду Своему небесному Отцу, мог сказать как человек:
«Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лук.22:42).
Удивительно, но именно эти слова Господа, обращенные Им лично к Отцу и однозначно указывающие на два ипостасных воления Отца и Сына, халкидониты-максимиты используют для «доказательства» того, что во Христе две природные воли. Поскольку, говорят они, воля Христа по божественной природе та же самая, что и во Отце, то слова «не Моя воля» не могут относиться к Его божеству, но указывают на Его вторую волю человеческой природы. Так создается очередная абсурдная ситуация, в которой Христос оказывается не только разделенным в своем волении и очевидном внутреннем противоречии, но оказывается и молящимся Самому Себе. Ведь если во Христе две природные воли, одна из которых принадлежит природе всей Троицы, то получается, что Христос как человек Сам Себя, но уже как Бога просит пронести чашу. При этом, Сам Себе же говорит, мол, не Моя, а Твоя воля да будет… А если учесть, что халкидониты не имея понятия Личности, все же не признают личностного разделения во Христе, но двойственность признают только в природах, то получается даже то, что это не Личность с раздвоенным сознанием Сама с Собой разговаривает, а одна природа во Христе разговаривает с другой Его природой, и уж совершенно не важно, в Самом ли Христе находящейся, или в Отце. И не удивительно, что абсурдность всей этой ситуации не может не осознаваться самими халкидонитами, а потому, они выходят из положения заявляя, что Христос в принципе не имел нужды в такой молитве, поскольку действительно нет смысла молиться Самому Себе и Себя же просить отвести чашу. И вывод делается тот, что молился Он не для Себя, а из педагогических соображений, для того чтоб что-то показать ученикам Своим примером. Т.е., Христос представляется эдаким артистом, который вместо простого и краткого объяснения, устраивает долгое показательно-постановочное шоу, при этом, вжившись в роль настолько, что довел Себя до кровавого пота, из-за чего даже ангел явился с неба Его укреплять. И все это при том, что этого все равно никто из учеников не видел, поскольку они все в это время спали.
«ПРАВОСЛАВНЫЕ» МИФЫ ОБ АРМЯНСКОЙ ЦЕРКВИ (1)
Подлинный смысл учения об одной воле Христа (2)
Эн фелима (3)
«Моноэнергизм», противление папства, Максим Исповедник (4)
Армянская Церковь и учение об одной воле Христа (5)
Подлинное содержание диофелитской христологии (6)
Что такое воля? (7)
Истоки учения о «природной воле» (8)
Подлинное воление в учении Максима Исповедника (9)
Иисус Христос и подлинное, свободное воление. Афелитство (10)
Попытки апологии максимизма (11)
Обоснование двух природных воль во Христе через тринитарный догмат (12)
Апелляция к святым отцам (13)
Волящие ипостаси и волевое единство Троицы (14)
Учение о природах как источник мифа о монофелитстве (15)