TERRA AUSTRALIS INCOGNITA
Продолжая антарктическую тему, должен заметить, что вся эта история с российским открытием шестого материка весьма мутна и вызывает массу вопросов. Я бы даже сказал - склизкая. Впрочем, судите сами.
Принято считать, что корабли Южной дивизии под общим командованием капитана 2-го ранга Фабиана Готтлиба Беньямина фон Беллинсгаузен (Fabian Gottlieb Benjamin von Bellingshausen) или, по-русски, Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена, 16-го января 1820 года (здесь и далее все даты указаны по старому стилю) открыли, наконец, Terra Australis Incognita, застолбив за Российской империей первенство в сем благородном деле: не каждый день, да, собственно, и не представители каждого народа открывают целый континент! Большая честь, однако!
Карта Южного полушария, с показанием вновь открытых островов в плавании экспедиции к Южному полюсу российско-императорских шлюпов Востока и Мирного под командою г-на капитана 2-го ранга (ныне контр-адмирала) Беллинсгаузена в 1819, 20 и 21 годах. Издана в составе Атласа к путешествию капитана Беллинсгаузена в Южном Ледовитом океане и вокруг света в продолжении 1819, 1820 и 1821 годов. - СП(б), 1831.
Так вот, ежели мы заглянем в записки героя этой экспедиции, изданные через 10 лет после её триумфального окончания, то с удивлением прочитаем буквально следующее (орфография и пунктуация - современные) [Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов, совершённые на шлюпах Востоке и Мирном под начальством капитана Беллинсгаузена, командира шлюпа Востока, шлюпом Мирным начальствовал лейтенант Лазарев. В 2-х частях. Часть первая. - СП(б): Типография Ивана Глазунова, 1831. - с. 171 - 172]:
«[16-ое января 1820 года] Пасмурность с снегом при крепком ветре от NW продолжалась всю ночь. В четыре часа утра увидели дымчатого альбатроса, летающего около шлюпа. В 7-мь часов ветр отошёл к N, снег временно переставал, и благотворное солнце из-за облаков изредко выглядывало.
В девять часов утра в широте 69°17’26”, долготе 2°45’46”, найдено склонение компаса 8°48’ западное. Продолжая путь на юг, в полдень в широте 69°21’28”, долготе 2°14’50”, мы встретили льды, которые представились нам сквозь шедший тогда снег в виде белых облаков. Ветр был от NO умеренный, при большой зыби от NW; по причине снега зрение наше не далеко простиралось; я привёл в бейдевинд на SO, и, пройдя сим направлением две мили, мы увидели, что сплошные льды простираются от востока чрез юг на запад; путь наш вёл прямо в сие льдяное поле, усеянное буграми. Ртуть в барометре, спустясь от 29,50 до 29, предвещала ещё худшую погоду; морозу было 0,5°. Мы поворотили на NWtW в надежде, что сим направлением не встретим льдов. В продолжение последних суток видели летающих снежных и синих бурных птиц и слышали крик пингвинов».
Всё! Ничего более, достойного внимания, в тот день не произошло. На это замечание можно возразить - как то и делают современные российские комментаторы, - что, де, на самом деле корабли капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен 16-го января находились «… в расстоянии не более 20 миль от материка Антарктиды, у так называемой Земли Принцессы Марты. В своём предварительном (Выделено мной. - Пан Гридь) донесении из Порт-Жаксона Беллинсгаузен писал, что он проник на юг до широты 69°23’, в долготе 2°10’ западной. В этот день с русских судов впервые увидели ледяной берег Антарктиды. […] Таким образом, 16 (28) января 1820 г. следует считать днём открытия Антарктиды» [Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 972 - 973].
Во-первых, сразу хочется отметить, что из Порт-Джэксона (Port Jackson - трёхрукавный залив в Новом Южном Уэльсе, вдоль которого расположен Сидней) Фаддей Фаддеевич отправил именно предварительное донесение, в опубликованных же спустя чуть более 10 лет записках он указал уточнённые координаты максимального продвижения кораблей в тот «исторический» день - 69°21’28” южной широты и 2°14’50” западной долготы. Кстати, вот эта точка на карте:
Положение кораблей экспедиции капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен на 16-ое января 1820 года.
Несложно заметить, что расстояние от неё до береговой линии континента чуть превышает 55 километров или 29 морских миль. Ну, никак не 20 миль.
Во-вторых, мне представляется, что любое открытие - событие субъективное, т.е. оно предполагает осознание лицом, кое его совершило, самого факта открытия, и соответствующие оному осознанию действия. Например, португальцы, открыв какой-нибудь новый берег или достигнув важной точки на карте, устанавливали там падран (Padrão). Русские мореплаватели в той же самой экспедиции нигде и ничего не устанавливали, но все открываемые ими земли наносили на карты и присваивали им имена. Да, представьте себе - весьма эффективный способ доказать, что ты что-то там открыл. Например (орфография и пунктуация - современные) [Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов, совершённые на шлюпах Востоке и Мирном под начальством капитана Беллинсгаузена, командира шлюпа Востока, шлюпом Мирным начальствовал лейтенант Лазарев. В 2-х частях. Часть вторая. - СП(б): Типография Ивана Глазунова, 1831. - с. 52 - 53]:
«[3-е августа 1820 года] … Ещё до полудня мы обошли остров в самом близком расстоянии; он оброс небольшим густым лесом; белые берега его казались коральными, нечувствительно возвышаясь до самого леса. Самая большая его длина на NWtN несколько побольше полумили, а ширина несколько менее полумили. Я назвал сей остров по имени шлюпа - остров Восток (Выделено мной. - Пан Гридь)…».
Ничего подобного в отрывке об открытии Антарктиды нет! Более того, в апреле 1820 года фон Беллинсгаузен отправил на родину депешу, в коей следующим образом охарактеризовал итог своего первого плавания в южные моря [Цит. по Корякин В.С. Континент, открытый последним / Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 19]:
«Признаков большой Южной земли нигде не встречал (Здесь и далее выделено мной. - Пан Гридь), хотя большую часть плавания имел за полярным кругом и близь онаго, как только ветры позволяли. Но естли оная и существует, то должна быть далеко во льдах и покрыта ими и опознать оную нет возможности».
«Вид с северной стороны города Сиднея в Порт-Жаксоне». Картина кисти художника Первой русской антарктической экспедиции Павла Николаевича Михайлова, приблизительно 1820 год.
Интересно, что комментаторы четвёртого издания записок капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен для доказательства российского приоритета в открытии южного континента пошли сразу двумя путями.
Во-первых, они де-факто обвинили публикаторов работы фон Беллинсгаузен в нечистоплотности: сам Фаддей Фаддеевич к тому времени, когда решение вопроса о печати его записок удалось довести до положительного финала, находился в действующей армии на Дунае и потому не мог самолично осуществлять их редактуру. Слово комментаторам [Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 958]:
«… контроль за изданием, чтение и правка всех корректур были поручены секретарю Адмиралтейского департамента А. Никольскому, который решил, что имеет право изменять, редактировать всё, вплоть до материалов, связанных с морской практикой, мореплаванием. Следствием этого явилось отстранение Учёным комитетом данного издания Никольского и передача всех материалов библиотекарю Морского кадетского корпуса Чижову. […] Вероятно, эта многострадальная история с выходом книги в свет обусловила критический неудовлетворительный отзыв об издании М.П. Лазарева…».
История и в самом деле печальная, особенно если учесть, что оригиналов рукописей капитанов обоих кораблей, участвовавших в экспедиции, не сохранилось. С другой стороны, безответственный подход публикаторов записок к исполнению своих обязанностей не даёт оснований приписывать мнимые заслуги российским морякам.
Поэтому современные комментаторы обращаются к единственной дошедшей до нас рукописи об экспедиции капитана 2-го ранга (на момент её создания) Михаила Петровича Лазарева об экспедиции - к его письму от 24-го сентября 1821 года, адресованному товарищу по Морскому корпусу капитан-лейтенанту в отставке Алексею Антиповичу Шестакову. В частности, автор вступительной статьи к четвёртому изданию записок капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен участник 14-ой Антарктической экспедиции, почётный полярник, доктор географических наук Владислав Сергеевич Корякин приводит следующий фрагмент из письма [Там же, с. 17]:
«16 января достигли мы широты 69°23’S, где встретили матёрый лёд чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря на салингу, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение… Отсюда продолжали мы свой путь к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдяной материк, не доходя 70°… Открылась, наконец, та матёрая на юге земля (Выделено мной. - Пан Гридь), которую так долго искали и существование коей сидевшие филозофы в кабинетах своих полагали необходимым для равновесия земного шара».
Портрет главного командира Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта вице-адмирала Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена. Картина кисти неизвестного художника, между 1834 годом и 1840 годом. Центральный военно-морской музей имени императора Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация.
Казалось бы, вот оно - то самое свидетельство очевидца об открытии российскими мореплавателями Антарктиды! Виват!! Но - читаем оригинал письма Лазарева и следим за руками, любі друзі.
Итак, фрагмент первый [Там же, с. 615 - 617]:
«16 генваря достигли мы широты 69°23’S, где встретили матёрой лёд чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря на саленгу, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение, но удивительным сие зрелием наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошёл по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35’W от Гринвича. Отсюда продолжали мы путь свой к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдиный материк, не доходя 70°. Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтоб, как говорится, “не ударить лицом в грязь”. Подумай ты о положении нашем, в котором находились мы множество раз: пробегая между льдиными островами в ясную погоду и надеясь на продолжение оной, забирались мы иногда в такую чащу, что в виду их было в одно время до полуторы тысячи, и вдруг ясный день превращался в самый мрачный, ветер крепчал и шёл снег, - горизонт наш тогда ограничивался не далее, как на 20 сажен, и в каком положении мы тогда оставались? Одно щастие, можно сказать, спасало нас, и даже до того оно нам сопутствовало, что мы во всё время не разлучались (Имеется в виду то, что обладающие разным ходом шлюпы «Восток» и «Мирный» в этот период времени в тяжёлых условиях навигации шли вместе. - Пан Гридь). Льдиные сии острова, об которых я тебе говорю, бывают от 300 до 400 фут вышины и от 1 ½ мили до 12 в окружности, впрочем, есть и менее, и более. Например, один видели мы хотя не более 1 ½ мили в окружности, но 468 фут сверх поверхности моря. Другой же был примечателен длиною своей, ибо шли вдоль оного 11 миль, но вышина его была не более 120 фут. К сему нужно прибавить, что та часть льдиного острова, которая сверх воды, есть только 1/8; 7/8 находится внизу, в чём мы утвердились многими делаемыми нами опытами, разрубая лёд разными фигурами и погружая их в воду».
Всё! Следующая фраза в письме относится к событиям 5-го марта 1820 года и позднее. Где же почётный полярник Корякин вычитал реплику о матёрой земле на юге, открывшейся взору русских мореплавателей?
Портрет главного командира Черноморского флота и портов, военного губернатора Николаева и Севастополя адмирала Михаила Петровича Лазарева. Картина кисти художника Роберта Константина Шведэ (Robert Konstantin Schwede) или, на русский манер, Роберта Густавовича Шведе, 1844 год. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, Российская Федерация.
Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте разберёмся с процитированным отрывком. В нём дважды в том или ином виде мы встречаем отсылку к материку. Или, по крайней мере, можно предположить, что речь идёт именно о материке.
Во-первых, это упоминание о матёром льде. И в самом деле в словаре Даля данный эпитет имеет похожий смысл [Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. Том 2: И - О. - М.: РИПОЛ классик, 2006. - с. 309]: «Матёрая земля, материк […] суша, земля вообще; твёрдая земля, противоположно остров…».
Впрочем, контекст, в котором Лазарев упоминает это слово - «… встретили матёрой лёд чрезвычайной высоты (Выделено мной. - Пан Гридь)…» - отсылает нас к основному его смыслу [Там же, с. 309]: «Матёрый или матёрой, матерущий, большой, высокий, огромный…». И если речь в этом фрагменте письма действительно идёт о шельфовом леднике Беллинсгаузена, то и понимать матёрый лёд под пером Лазарева нужно именно как огромный ледник.
Во-вторых, упоминание о льдином материке. Учитывая, что автор письма льдиному материку противопоставляет огромное количество - до полутора тысяч! - льдиных островов, кои суть айсберги, вероятно, и в этой части письма речь идёт не о материке в привычном для нас смысле этого слова, но о громадном леднике.
Разобравшись со смысловыми нюансами, вернёмся к поставленному ранее вопросу - где же остепенённый комментатор прочитал о матёрой земле на юге?
Вот этот фрагмент из манускрипта капитана 2-го ранга Михаила Петровича Лазарева [Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 621]:
«… Отсюда (Земля Александра I. - Пан Гридь) направили мы курс свой к Южной Шетландии, открытой в 1819 г. капитаном Smith на купеческом бриге, плывшем из Буенозейроса [Буэнос-Айрес] в Вальпарезо [Вальпарайсо] и удалившемся так далеко к югу по причине продолжительных западных ветров. Но так как в Англии и, можно сказать, во всей Европе заключили, что (Выделено мной. - Пан Гридь) открылась, наконец, та матёрая на юге земля, которую так долго искали, и существование коей сидевшие филозофы в кабинетах своих полагали необходимым для равновесия земного шара, то мы по одному названию Южной экспедиции обязанностью почли таковое заключение или ещё более подтвердить или вовсе оное опровергнуть тем, чтобы обойти землю сию с южной стороны…».
Карта с приблизительным маршрутом путешествия Эдварда Брансфилда (Edward Bransfield), мастера (Master) Королевского флота, коий на судне William в 1819 - 1820 годы отправился к недавно открытым Уильямом Смитом (William Smith) Южным Шетландским островам для их обследования и картографирования.
Ой, как нехорошо получилось-то! Доктор географических наук Корякин, фигурно цитируя письмо Лазарева, убедил наивного читателя, что русские мореплаватели 16-го января 1820 года увидели на юге материк. Подчеркну особо: не айсберги, не очень большой ледник, а именно что материк - громадный кусок суши, как он есть. А на поверку выходит, что это британцы и прочие европейцы посчитали, что случайное открытие 7-го февраля 1819 года английским мореплавателем Уильямом Смитом Южных Шетландских островов является подтверждением существования Terra Australis Incognita.
И ещё момент. Дело в том, что этот фрагмент из письма Лазарева относится к январю 1821 года, т.е. его действие происходит почти через год после якобы открытия русской экспедицией Антарктиды и после того, как 18-го января 1820 года Эдвард Брансфилд достиг острова Тауэр (Tower Island) и увидел полуостров Тринити (Trinity Peninsula) на северной оконечности Антарктиды, и через два месяца после того, как 4-го ноября 1820 года американский охотник на тюленей Натаниэл Браун Палмер (Nathaniel Brown Palmer) увидел побережье Антарктического полуострова...
Больше интересного - тут.
Принято считать, что корабли Южной дивизии под общим командованием капитана 2-го ранга Фабиана Готтлиба Беньямина фон Беллинсгаузен (Fabian Gottlieb Benjamin von Bellingshausen) или, по-русски, Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена, 16-го января 1820 года (здесь и далее все даты указаны по старому стилю) открыли, наконец, Terra Australis Incognita, застолбив за Российской империей первенство в сем благородном деле: не каждый день, да, собственно, и не представители каждого народа открывают целый континент! Большая честь, однако!
Карта Южного полушария, с показанием вновь открытых островов в плавании экспедиции к Южному полюсу российско-императорских шлюпов Востока и Мирного под командою г-на капитана 2-го ранга (ныне контр-адмирала) Беллинсгаузена в 1819, 20 и 21 годах. Издана в составе Атласа к путешествию капитана Беллинсгаузена в Южном Ледовитом океане и вокруг света в продолжении 1819, 1820 и 1821 годов. - СП(б), 1831.
Так вот, ежели мы заглянем в записки героя этой экспедиции, изданные через 10 лет после её триумфального окончания, то с удивлением прочитаем буквально следующее (орфография и пунктуация - современные) [Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов, совершённые на шлюпах Востоке и Мирном под начальством капитана Беллинсгаузена, командира шлюпа Востока, шлюпом Мирным начальствовал лейтенант Лазарев. В 2-х частях. Часть первая. - СП(б): Типография Ивана Глазунова, 1831. - с. 171 - 172]:
«[16-ое января 1820 года] Пасмурность с снегом при крепком ветре от NW продолжалась всю ночь. В четыре часа утра увидели дымчатого альбатроса, летающего около шлюпа. В 7-мь часов ветр отошёл к N, снег временно переставал, и благотворное солнце из-за облаков изредко выглядывало.
В девять часов утра в широте 69°17’26”, долготе 2°45’46”, найдено склонение компаса 8°48’ западное. Продолжая путь на юг, в полдень в широте 69°21’28”, долготе 2°14’50”, мы встретили льды, которые представились нам сквозь шедший тогда снег в виде белых облаков. Ветр был от NO умеренный, при большой зыби от NW; по причине снега зрение наше не далеко простиралось; я привёл в бейдевинд на SO, и, пройдя сим направлением две мили, мы увидели, что сплошные льды простираются от востока чрез юг на запад; путь наш вёл прямо в сие льдяное поле, усеянное буграми. Ртуть в барометре, спустясь от 29,50 до 29, предвещала ещё худшую погоду; морозу было 0,5°. Мы поворотили на NWtW в надежде, что сим направлением не встретим льдов. В продолжение последних суток видели летающих снежных и синих бурных птиц и слышали крик пингвинов».
Всё! Ничего более, достойного внимания, в тот день не произошло. На это замечание можно возразить - как то и делают современные российские комментаторы, - что, де, на самом деле корабли капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен 16-го января находились «… в расстоянии не более 20 миль от материка Антарктиды, у так называемой Земли Принцессы Марты. В своём предварительном (Выделено мной. - Пан Гридь) донесении из Порт-Жаксона Беллинсгаузен писал, что он проник на юг до широты 69°23’, в долготе 2°10’ западной. В этот день с русских судов впервые увидели ледяной берег Антарктиды. […] Таким образом, 16 (28) января 1820 г. следует считать днём открытия Антарктиды» [Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 972 - 973].
Во-первых, сразу хочется отметить, что из Порт-Джэксона (Port Jackson - трёхрукавный залив в Новом Южном Уэльсе, вдоль которого расположен Сидней) Фаддей Фаддеевич отправил именно предварительное донесение, в опубликованных же спустя чуть более 10 лет записках он указал уточнённые координаты максимального продвижения кораблей в тот «исторический» день - 69°21’28” южной широты и 2°14’50” западной долготы. Кстати, вот эта точка на карте:
Положение кораблей экспедиции капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен на 16-ое января 1820 года.
Несложно заметить, что расстояние от неё до береговой линии континента чуть превышает 55 километров или 29 морских миль. Ну, никак не 20 миль.
Во-вторых, мне представляется, что любое открытие - событие субъективное, т.е. оно предполагает осознание лицом, кое его совершило, самого факта открытия, и соответствующие оному осознанию действия. Например, португальцы, открыв какой-нибудь новый берег или достигнув важной точки на карте, устанавливали там падран (Padrão). Русские мореплаватели в той же самой экспедиции нигде и ничего не устанавливали, но все открываемые ими земли наносили на карты и присваивали им имена. Да, представьте себе - весьма эффективный способ доказать, что ты что-то там открыл. Например (орфография и пунктуация - современные) [Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов, совершённые на шлюпах Востоке и Мирном под начальством капитана Беллинсгаузена, командира шлюпа Востока, шлюпом Мирным начальствовал лейтенант Лазарев. В 2-х частях. Часть вторая. - СП(б): Типография Ивана Глазунова, 1831. - с. 52 - 53]:
«[3-е августа 1820 года] … Ещё до полудня мы обошли остров в самом близком расстоянии; он оброс небольшим густым лесом; белые берега его казались коральными, нечувствительно возвышаясь до самого леса. Самая большая его длина на NWtN несколько побольше полумили, а ширина несколько менее полумили. Я назвал сей остров по имени шлюпа - остров Восток (Выделено мной. - Пан Гридь)…».
Ничего подобного в отрывке об открытии Антарктиды нет! Более того, в апреле 1820 года фон Беллинсгаузен отправил на родину депешу, в коей следующим образом охарактеризовал итог своего первого плавания в южные моря [Цит. по Корякин В.С. Континент, открытый последним / Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 19]:
«Признаков большой Южной земли нигде не встречал (Здесь и далее выделено мной. - Пан Гридь), хотя большую часть плавания имел за полярным кругом и близь онаго, как только ветры позволяли. Но естли оная и существует, то должна быть далеко во льдах и покрыта ими и опознать оную нет возможности».
«Вид с северной стороны города Сиднея в Порт-Жаксоне». Картина кисти художника Первой русской антарктической экспедиции Павла Николаевича Михайлова, приблизительно 1820 год.
Интересно, что комментаторы четвёртого издания записок капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен для доказательства российского приоритета в открытии южного континента пошли сразу двумя путями.
Во-первых, они де-факто обвинили публикаторов работы фон Беллинсгаузен в нечистоплотности: сам Фаддей Фаддеевич к тому времени, когда решение вопроса о печати его записок удалось довести до положительного финала, находился в действующей армии на Дунае и потому не мог самолично осуществлять их редактуру. Слово комментаторам [Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 958]:
«… контроль за изданием, чтение и правка всех корректур были поручены секретарю Адмиралтейского департамента А. Никольскому, который решил, что имеет право изменять, редактировать всё, вплоть до материалов, связанных с морской практикой, мореплаванием. Следствием этого явилось отстранение Учёным комитетом данного издания Никольского и передача всех материалов библиотекарю Морского кадетского корпуса Чижову. […] Вероятно, эта многострадальная история с выходом книги в свет обусловила критический неудовлетворительный отзыв об издании М.П. Лазарева…».
История и в самом деле печальная, особенно если учесть, что оригиналов рукописей капитанов обоих кораблей, участвовавших в экспедиции, не сохранилось. С другой стороны, безответственный подход публикаторов записок к исполнению своих обязанностей не даёт оснований приписывать мнимые заслуги российским морякам.
Поэтому современные комментаторы обращаются к единственной дошедшей до нас рукописи об экспедиции капитана 2-го ранга (на момент её создания) Михаила Петровича Лазарева об экспедиции - к его письму от 24-го сентября 1821 года, адресованному товарищу по Морскому корпусу капитан-лейтенанту в отставке Алексею Антиповичу Шестакову. В частности, автор вступительной статьи к четвёртому изданию записок капитана 2-го ранга фон Беллинсгаузен участник 14-ой Антарктической экспедиции, почётный полярник, доктор географических наук Владислав Сергеевич Корякин приводит следующий фрагмент из письма [Там же, с. 17]:
«16 января достигли мы широты 69°23’S, где встретили матёрый лёд чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря на салингу, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение… Отсюда продолжали мы свой путь к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдяной материк, не доходя 70°… Открылась, наконец, та матёрая на юге земля (Выделено мной. - Пан Гридь), которую так долго искали и существование коей сидевшие филозофы в кабинетах своих полагали необходимым для равновесия земного шара».
Портрет главного командира Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта вице-адмирала Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена. Картина кисти неизвестного художника, между 1834 годом и 1840 годом. Центральный военно-морской музей имени императора Петра Великого, Санкт-Петербург, Российская Федерация.
Казалось бы, вот оно - то самое свидетельство очевидца об открытии российскими мореплавателями Антарктиды! Виват!! Но - читаем оригинал письма Лазарева и следим за руками, любі друзі.
Итак, фрагмент первый [Там же, с. 615 - 617]:
«16 генваря достигли мы широты 69°23’S, где встретили матёрой лёд чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря на саленгу, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение, но удивительным сие зрелием наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошёл по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35’W от Гринвича. Отсюда продолжали мы путь свой к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдиный материк, не доходя 70°. Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтоб, как говорится, “не ударить лицом в грязь”. Подумай ты о положении нашем, в котором находились мы множество раз: пробегая между льдиными островами в ясную погоду и надеясь на продолжение оной, забирались мы иногда в такую чащу, что в виду их было в одно время до полуторы тысячи, и вдруг ясный день превращался в самый мрачный, ветер крепчал и шёл снег, - горизонт наш тогда ограничивался не далее, как на 20 сажен, и в каком положении мы тогда оставались? Одно щастие, можно сказать, спасало нас, и даже до того оно нам сопутствовало, что мы во всё время не разлучались (Имеется в виду то, что обладающие разным ходом шлюпы «Восток» и «Мирный» в этот период времени в тяжёлых условиях навигации шли вместе. - Пан Гридь). Льдиные сии острова, об которых я тебе говорю, бывают от 300 до 400 фут вышины и от 1 ½ мили до 12 в окружности, впрочем, есть и менее, и более. Например, один видели мы хотя не более 1 ½ мили в окружности, но 468 фут сверх поверхности моря. Другой же был примечателен длиною своей, ибо шли вдоль оного 11 миль, но вышина его была не более 120 фут. К сему нужно прибавить, что та часть льдиного острова, которая сверх воды, есть только 1/8; 7/8 находится внизу, в чём мы утвердились многими делаемыми нами опытами, разрубая лёд разными фигурами и погружая их в воду».
Всё! Следующая фраза в письме относится к событиям 5-го марта 1820 года и позднее. Где же почётный полярник Корякин вычитал реплику о матёрой земле на юге, открывшейся взору русских мореплавателей?
Портрет главного командира Черноморского флота и портов, военного губернатора Николаева и Севастополя адмирала Михаила Петровича Лазарева. Картина кисти художника Роберта Константина Шведэ (Robert Konstantin Schwede) или, на русский манер, Роберта Густавовича Шведе, 1844 год. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, Российская Федерация.
Прежде чем ответить на этот вопрос, давайте разберёмся с процитированным отрывком. В нём дважды в том или ином виде мы встречаем отсылку к материку. Или, по крайней мере, можно предположить, что речь идёт именно о материке.
Во-первых, это упоминание о матёром льде. И в самом деле в словаре Даля данный эпитет имеет похожий смысл [Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. Том 2: И - О. - М.: РИПОЛ классик, 2006. - с. 309]: «Матёрая земля, материк […] суша, земля вообще; твёрдая земля, противоположно остров…».
Впрочем, контекст, в котором Лазарев упоминает это слово - «… встретили матёрой лёд чрезвычайной высоты (Выделено мной. - Пан Гридь)…» - отсылает нас к основному его смыслу [Там же, с. 309]: «Матёрый или матёрой, матерущий, большой, высокий, огромный…». И если речь в этом фрагменте письма действительно идёт о шельфовом леднике Беллинсгаузена, то и понимать матёрый лёд под пером Лазарева нужно именно как огромный ледник.
Во-вторых, упоминание о льдином материке. Учитывая, что автор письма льдиному материку противопоставляет огромное количество - до полутора тысяч! - льдиных островов, кои суть айсберги, вероятно, и в этой части письма речь идёт не о материке в привычном для нас смысле этого слова, но о громадном леднике.
Разобравшись со смысловыми нюансами, вернёмся к поставленному ранее вопросу - где же остепенённый комментатор прочитал о матёрой земле на юге?
Вот этот фрагмент из манускрипта капитана 2-го ранга Михаила Петровича Лазарева [Беллинсгаузен Ф.Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света. - М.: Дрофа, 2008. - с. 621]:
«… Отсюда (Земля Александра I. - Пан Гридь) направили мы курс свой к Южной Шетландии, открытой в 1819 г. капитаном Smith на купеческом бриге, плывшем из Буенозейроса [Буэнос-Айрес] в Вальпарезо [Вальпарайсо] и удалившемся так далеко к югу по причине продолжительных западных ветров. Но так как в Англии и, можно сказать, во всей Европе заключили, что (Выделено мной. - Пан Гридь) открылась, наконец, та матёрая на юге земля, которую так долго искали, и существование коей сидевшие филозофы в кабинетах своих полагали необходимым для равновесия земного шара, то мы по одному названию Южной экспедиции обязанностью почли таковое заключение или ещё более подтвердить или вовсе оное опровергнуть тем, чтобы обойти землю сию с южной стороны…».
Карта с приблизительным маршрутом путешествия Эдварда Брансфилда (Edward Bransfield), мастера (Master) Королевского флота, коий на судне William в 1819 - 1820 годы отправился к недавно открытым Уильямом Смитом (William Smith) Южным Шетландским островам для их обследования и картографирования.
Ой, как нехорошо получилось-то! Доктор географических наук Корякин, фигурно цитируя письмо Лазарева, убедил наивного читателя, что русские мореплаватели 16-го января 1820 года увидели на юге материк. Подчеркну особо: не айсберги, не очень большой ледник, а именно что материк - громадный кусок суши, как он есть. А на поверку выходит, что это британцы и прочие европейцы посчитали, что случайное открытие 7-го февраля 1819 года английским мореплавателем Уильямом Смитом Южных Шетландских островов является подтверждением существования Terra Australis Incognita.
И ещё момент. Дело в том, что этот фрагмент из письма Лазарева относится к январю 1821 года, т.е. его действие происходит почти через год после якобы открытия русской экспедицией Антарктиды и после того, как 18-го января 1820 года Эдвард Брансфилд достиг острова Тауэр (Tower Island) и увидел полуостров Тринити (Trinity Peninsula) на северной оконечности Антарктиды, и через два месяца после того, как 4-го ноября 1820 года американский охотник на тюленей Натаниэл Браун Палмер (Nathaniel Brown Palmer) увидел побережье Антарктического полуострова...
Больше интересного - тут.