ГОЛОД
Авторское предуведомление: специально для уважаемых мною читателей, лишённых по причинам правового и технического свойства возможности читать длинные тексты в telegra.ph’е, нынче и впредь оные тексты будут дублироваться в ЖЖ. Ну, хоть на что-то сгодится эта площадка.
В истории Красного Проекта было три масштабные голодовки, каждая из которых достойна титула национальной катастрофы: голод 1921 - 1922 годов, голод 1932 - 1933 годов и голод 1946 - 1947 годов. Первая и последняя в данном списке голодовки, как известно, явились следствием тяжелейших войн: внутренней, междоусобной в первом случае и внешней, ведшейся на нацистско-большевицком фронте Второй Мировой войны, в другом. И только голод 1932 - 1933 годов, печально известный Голодомор, приключился в мирное время и не являлся следствием предшествующей катастрофы (ежели, конечно, не считать за таковую коллективизацию). Отсюда следует, казалось бы, вполне логичный вывод о том, что лишь Голодомор является рукотворной катастрофой, понимая под её рукотворным характером хозяйственную политику власть предержащих. Но, как ни странно, этот вывод ошибочен, ибо, при желании, следы деятельности органов власти (я бы даже уточнил: криворукой деятельности) в зарождении голода можно усмотреть и, например, в грандиозной голодовке 1921 - 1922 годов.
Не верите? Давайте разбираться. Только умоляю вас, не надо мне тут рассказывать о голодающих Поволжья и прочих беспризорниках. Они, конечно же, были. И даже в товарных количествах. Но голод этот - явление слишком сложное, чтобы его можно было втиснуть в Прокрустово ложе примитивной схемы. Короче говоря, обратимся к свидетельству очевидца. Нет, вы снова меня неверно поняли: не к мемуарам, а к документам.
Работники Народного комиссариата по делам национальностей РСФСР (слева направо): Густав Клингер (Gustav Klinger), замнаркома Григорий Исаакович Бройдо и члены Коллегии Наркомнаца Михаил Павлович Павлович (настоящее имя - Михаил Лазаревич Вельтман) и Мирсаид Султан-Галиев (Мирсәет Хәйдәргали улы Солтангалиев), 1923 год.
Итак, знакомьтесь - Мирсаид Султан-Галиев. Волжский татарин, член РСДРП(б) - РКП(б) - ВКП(б), председатель Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока при ЦК РКП(б) и член Коллегии Народного комиссариата по делам национальностей РСФСР. Так вот, в самом конце зимы 1920 - 1921 годов этот человек Сталина был направлен Коллегией Наркомнаца в только что завоёванный красными Крым для налаживания большевицкой и национальной работы. Проведя на полуострове полтора месяца, Султан-Галиев по горячим следам подготовил доклад наркому товарищу Сталину, копию отослав в ЦК партии. Этот доклад справедливо считается важным источником по истории той кровавой бани, которую устроили в Крыму красные упыри в конце 1920 - начале 1921 годов. Однако исследователи, разглядывая в мелкоскоп свидетельство представителя Наркомнаца о красном терроре, как правило проходят мимо прочих его наблюдений, а зря. Вот одно из таких наблюдений, непосредственно касающееся темы данной заметки [Султан-Галиев М. Избранные труды. - Казань: Изд-во «Гасыр»: Приложение к журналу «Гасырлар авазы - Эхо веков», 1998. - с. 328]:
Группа отдыхающих в санатории (вверху и внизу). Крым, Бахчисарай, 1923 год.
«… Ещё до поездки в Крым я находил, что объявление Крыма Красной Здравницей до её политического самоопределения было ошибочным. Необходимо было декларировать сначала автономность Крыма с тем, чтобы он сам потом, по своей инициативе, объявил себя здравницей. Посетив Крым, я ещё больше убедился в этом. Организация Красной Здравницы происходила и происходит при таких ненормальных условиях, что всё это предприятие может легко рухнуть. Как известно, всё южное побережье Крыма, где организуются курорты, в продовольственном отношении является потребляющим районом. Там производят лишь табак и фрукты. Население на 90% состоит из малоземельных татар, для которых в старое время буржуазные курорты являлись в некотором отношении источником заработка (проводничество, сдача квартир, сбыт табака, вина и фруктов). Организуя курорты, необходимо было в первую голову обеспечить продовольствием местное население. Но их не только не обеспечили, а напротив, произвели у них “изъятие излишков”: табака, вина, муки и т.д. Привозить со стороны продовольствие им не разрешалось: всюду были расставлены заградительные отряды (Выделено мной. - Пан Гридь). В результате этого получился полный контраст в положении местного туземного населения, с одной стороны, и советских служащих и курортных больных, с другой: “питающиеся” курортные больные советские служащие и буквально голодающие и умирающие от голодной смерти и туберкулёза туземцы - табаководы и садоводы…».
В истории Красного Проекта было три масштабные голодовки, каждая из которых достойна титула национальной катастрофы: голод 1921 - 1922 годов, голод 1932 - 1933 годов и голод 1946 - 1947 годов. Первая и последняя в данном списке голодовки, как известно, явились следствием тяжелейших войн: внутренней, междоусобной в первом случае и внешней, ведшейся на нацистско-большевицком фронте Второй Мировой войны, в другом. И только голод 1932 - 1933 годов, печально известный Голодомор, приключился в мирное время и не являлся следствием предшествующей катастрофы (ежели, конечно, не считать за таковую коллективизацию). Отсюда следует, казалось бы, вполне логичный вывод о том, что лишь Голодомор является рукотворной катастрофой, понимая под её рукотворным характером хозяйственную политику власть предержащих. Но, как ни странно, этот вывод ошибочен, ибо, при желании, следы деятельности органов власти (я бы даже уточнил: криворукой деятельности) в зарождении голода можно усмотреть и, например, в грандиозной голодовке 1921 - 1922 годов.
Не верите? Давайте разбираться. Только умоляю вас, не надо мне тут рассказывать о голодающих Поволжья и прочих беспризорниках. Они, конечно же, были. И даже в товарных количествах. Но голод этот - явление слишком сложное, чтобы его можно было втиснуть в Прокрустово ложе примитивной схемы. Короче говоря, обратимся к свидетельству очевидца. Нет, вы снова меня неверно поняли: не к мемуарам, а к документам.
Работники Народного комиссариата по делам национальностей РСФСР (слева направо): Густав Клингер (Gustav Klinger), замнаркома Григорий Исаакович Бройдо и члены Коллегии Наркомнаца Михаил Павлович Павлович (настоящее имя - Михаил Лазаревич Вельтман) и Мирсаид Султан-Галиев (Мирсәет Хәйдәргали улы Солтангалиев), 1923 год.
Итак, знакомьтесь - Мирсаид Султан-Галиев. Волжский татарин, член РСДРП(б) - РКП(б) - ВКП(б), председатель Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока при ЦК РКП(б) и член Коллегии Народного комиссариата по делам национальностей РСФСР. Так вот, в самом конце зимы 1920 - 1921 годов этот человек Сталина был направлен Коллегией Наркомнаца в только что завоёванный красными Крым для налаживания большевицкой и национальной работы. Проведя на полуострове полтора месяца, Султан-Галиев по горячим следам подготовил доклад наркому товарищу Сталину, копию отослав в ЦК партии. Этот доклад справедливо считается важным источником по истории той кровавой бани, которую устроили в Крыму красные упыри в конце 1920 - начале 1921 годов. Однако исследователи, разглядывая в мелкоскоп свидетельство представителя Наркомнаца о красном терроре, как правило проходят мимо прочих его наблюдений, а зря. Вот одно из таких наблюдений, непосредственно касающееся темы данной заметки [Султан-Галиев М. Избранные труды. - Казань: Изд-во «Гасыр»: Приложение к журналу «Гасырлар авазы - Эхо веков», 1998. - с. 328]:
Группа отдыхающих в санатории (вверху и внизу). Крым, Бахчисарай, 1923 год.
«… Ещё до поездки в Крым я находил, что объявление Крыма Красной Здравницей до её политического самоопределения было ошибочным. Необходимо было декларировать сначала автономность Крыма с тем, чтобы он сам потом, по своей инициативе, объявил себя здравницей. Посетив Крым, я ещё больше убедился в этом. Организация Красной Здравницы происходила и происходит при таких ненормальных условиях, что всё это предприятие может легко рухнуть. Как известно, всё южное побережье Крыма, где организуются курорты, в продовольственном отношении является потребляющим районом. Там производят лишь табак и фрукты. Население на 90% состоит из малоземельных татар, для которых в старое время буржуазные курорты являлись в некотором отношении источником заработка (проводничество, сдача квартир, сбыт табака, вина и фруктов). Организуя курорты, необходимо было в первую голову обеспечить продовольствием местное население. Но их не только не обеспечили, а напротив, произвели у них “изъятие излишков”: табака, вина, муки и т.д. Привозить со стороны продовольствие им не разрешалось: всюду были расставлены заградительные отряды (Выделено мной. - Пан Гридь). В результате этого получился полный контраст в положении местного туземного населения, с одной стороны, и советских служащих и курортных больных, с другой: “питающиеся” курортные больные советские служащие и буквально голодающие и умирающие от голодной смерти и туберкулёза туземцы - табаководы и садоводы…».